Скипетр всевластья

Скрытый клинок просвистел рядом с ухом, и Астрих ощутил лёгкое жжение. Кислотные капли служили неким подобием щита, не позволяя подобраться так близко, чтобы серьёзно атаковать. Укреплённый магией жилет пересекали полосы, будто по одежде взад-вперёд прогарцевал мотоцикл.

Как поступить теперь? Использовать тактику боя с Хазардом? Демон этого не ждал, но и удары чужака не шли ни в какое сравнение с нападениями Астери. Герцог был мастером ловушек и психологической борьбы, демон рвал и метал напролом, готовый разнести в щепки любую преграду, кулаком уничтожить гранитную стену. Неверно пропущенный выпад приведёт к моментальной смерти. Но как было претворить манёвр, если соперник рубил со скоростью вентилятора? Отдых в заключении пошёл на пользу.

Руины погребли парк. Солнце таяло, расцветали сумерки. На "арене" полыхали кусты роз, вместо питьевых фонтанчиков из земли торчали трубы, раскалённые огнём перголы пульсировали и напоминали янтарные сети. Уклонившись от удара в живот, Астрих перекувыркнулся и приземлился на кованую конструкцию. Прут пронзил левое плечо. Хедлунд едва не закричал, но нашёл в себе силы дёрнуться в сторону и юркнуть за каркас.

— Вкусно пахнет, — оскалился рогатый.

Боец не ответил. Энергия Скипетра залечила рану. Идея, как обхитрить врага, созрела моментально. Оттолкнувшись от земли, он подсёк перголу нижним лезвием глефы, затем прыгнул на такое расстояние, чтобы демон не разрубил арматуру, а обогнул её. Задумка удалась, но предстояло самое трудное. Или... успех, или всех близких ждёт мучительная смерть. Всё зависит от крючка рогатого рыбака.

Дзинь! Дзинь! Очередной кувырок и резкий переворот, от чего закружилась голова. Скрестились клинки, посыпались молнии. Вспышки прошли сквозь пальцы, огрубевшая от ожогов и мозолей кожа лопнула. Соперник был слишком силён, источал неуёмную мощь; никакие доспехи не защитили бы от разрядов. Первый помощник всё равно что боролся с электрическим кабелем, от которого не отключили высокое напряжение. Схватишь, и последние песчинки жизни упадут на дно часов.

Скрипнула опора.

Нога увязла во взрытой земле.

Хлюп.

Скрытый кинжал вонзился между рёбер.

Сознание Хедлунда помутилось. Быстро-быстро забилось сердце, мир окунулся во мглу. Пальцы едва не отпустили глефу и артефакт. Чувства то исчезали, то появлялись, словно организм решал: уйти в спасительное небытие или довести бой до конца.

Долг пересилил.

— Я оставлю его, — металл вошёл в грудь до рукояти. Капли кислоты рисовали венозные узоры, утягивая жертву в море агонии, — и ты не исцелишься.

Астрих улыбнулся.

— И не надо.

"Сейчас".

Лорд-дракон прав. Именно сейчас.

Остов Скипетра удлинился, обруч замерцал. Кольцо расчертила трещина, и набалдашник раздвоился, принял форму округлого ромба. Лопнули часы, и рой песчинок закружился подобно разъярённым пчёлам, застучал внутри хрустальной оболочки.

— Повелеваю, — приказ кровью соскользнул с губ.

Хедлунд ударил артефактом о землю, и время остановилось.

Застыл горевший розарий, замерли ручьи шалеака.

Глаза демона, окутанного кислотным щитом, сверкали лютой злобой. Он видел всё и понимал, но не мог сдвинуться. Как и призвать родичей: над горизонтом остывал сантиметровый край солнца. От триумфа отделяли мгновения!

Задержав дыхание, Астрих отступил и едва не упал. Из дыры в груди фонтаном выплёскивалась кровь. Дар Саваны медленно залечивал рану. Слишком медленно. Неужели история развивалась по спирали, и боец шагал по знакомой дороге? Единожды он обрёл покой в песках, теперь кровом станет взрытая земля.

Где-то в стороне послышались крики Иринии и Ариадны. Они молили его держаться. Значит, фурии проиграли, и это обязывало первого помощника довести дело до конца. Снова создавать ловушку вне миров и перекладывать ответственность на чужие плечи? "Скручивать" судьбу в третий виток и уповать на потомков? Нет уж, дудки. В любом случае, лорд-дракон позаботится о близких. Дочь ему интересна особенно.

Пергола светилась ярче калёного железа. Астрих завернул демона в кованую сеть, точно в газету, и отрубил рога — сосредоточия силы неприятеля. Глефа осталась на земле. Два оружия Хедлунд попросту бы не удержал.

Тюрьма предстала чернильным оком на фоне светло-сиреневого неба. Поднимая камни из-под шалеака, первый помощник шагал к провалу. Торопился, понимая, что скоро ход времени возобновится. Чем дольше стрелки оставались в мёртвой точке, тем большую силу выкачивало из него заклятие. Исцеление замедлялось.

— Повелеваю!

Резким ударом хрустального набалдашника он разбил дверь-каплю и бросил рогатого в образовавшееся окно лилового света. Стежок за стежком подобно мастеровитой портнихе боец "сшивал" ткань пространства. Когда сородичи освободят пленника, дверь в эту реальность закроется навсегда!

— Астрих!

В слёзном голосе он узнал жену. Ириния, Ариадна, Фаррел и Аспен перебрались на отброшенные на холм вагончики, где ранее продавали мороженое и сахарную вату.

— Это не всё, — предостерёг лорд-дракон.

— Он прав, — хозяин Скипетра отёр кровь со рта, — грани не разделены. Я по-прежнему вижу и чувствую Лигурию. Нахожусь в двух мирах, но должен оставить или остаться в одном. Что вам ближе? Выбирайте!

Иринию осенило:

— Но... ты не переживёшь!

— Отойдите...

— Что здесь происходит?

Ариадна громко охнула. Плечо заболело, словно к нему приложили клеймо. Нет, только не сейчас! Не в тот момент, когда судьбы дорогих людей висели на волоске! Битвы истощили всех, и против четверых оставшихся богов, включая верховного, у семьи Хедлундов и Астери не было ни капли шанса на успех.

Над руинами парил феникс. Позади виднелись другие покровители. Филин сердито щёлкал клювом, волчица скалила желтоватые клыки, ирбис рыл лапами незримую землю.

— А я всё ждал, — устало улыбнулся первый помощник.

Явились защитники! Знали о соперничестве змеи и виверны, но отмахнулись! И вот до чего довело равнодушие!

Чуть-чуть не успел.

— Астрих Дориан Хедлунд! Ты знаешь, кого видишь перед собой?

— Нерота, верховного бога давно несуществующей Лигурии.

С крыльев осыпались алые перья, когти удлинялись: птица медленно превращалась в фурию. Крепче, мощнее и, якобы, мудрее. Спутники феникса тоже теряли звериные очертания, обнажая истинную сущность, которую веками тщательно скрывали от подопечных. Мужчина понимал: боя не выдержит никто. Разве что лорда-дракона злобные существа не тронут. Струсят перед рубиновым огнём. А вот остальных...

— Почему мои дочери обескровлены? — три глаза смотрели в упор, - отвечай немедленно!

Астрих подумывал выставить щит и попросить Аспена увести жену, дочь и принца в свою грань, как услышал голос Ариадны:

— Пожалуйста, мудрейший Нерот, умоляю, выслушайте меня, — она бесстрашно спрыгнула на камень навстречу покровителю.

— Говори.

— Помните день моей свадьбы в Лигурии? Это было очень, очень давно, но для меня наш разговор состоялся словно вчера. Перед церемонией я спрашивала совета, боялась будущего, но вы посоветовали принять перемены, и я обрела счастье, — инспектор улыбнулась, — в семье Астери, в восемь лет, на празднике всегда выбирали вас, как мудрейшего и сильнейшего покровителя. Знак алого феникса считался высшей милостью богов, гарантом счастливой жизни. Как и все, я свято верила в вас. Проводила ритуалы, жила по заповедям, — Ариадна сглотнула, — но однажды... мир рухнул, в прямом смысле слова. Ваши дочери привыкли соревноваться и не обращать внимания на средства. Доказывая, кто лучшая, Савана и Вальда перешли черту. Разве, уничтожив Лигурию, они не поставили под сомнение ваш авторитет? Этого ли хотели вы, когда вступали в нашу грань? Видеть сожжённые города, искалеченные тела и понимать, что не осталось никого, кто бы вам поклонялся? — она сжала кулаки, — миновали века, история повторилась. Другие люди, которые слыхом не слыхивали о богах, пострадали. И всё потому, что сёстры опять устроили соревнование! Правила которого сами грубо нарушили! Они забыли главное условие — не вступать в битву, действовать через подопечных, — и сами выпустили демона! Их раны — это наша самозащита. Мы отстаивали наш дом, и лорд-дракон тому свидетель.

— Подтверждаю.

— Иначе бы погибли последние люди, кто поклонялся вам, — она глубоко вдохнула, — и...

Нерот приостановил трансформацию.

— Чего ты хочешь, Ариадна Несса Астери-Хедлунд?

— Заберите свои дары. Позвольте нам жить без покровителей.

— Ты готова потерять силы? Навсегда отказаться от крова в Лигурии? Лишиться могущественного советчика и защитника? Прожить на три столетия меньше, чем могла бы? Обратного пути не будет.

— Да. Наш мир изменился. Мы тоже не остались прежними.

— Что скажут остальные?

— Согласен, — кивнул Фаррел.

— Согласен, — выдохнул Астрих.

Боги замолчали, точно погрузились в мысленную беседу.

Первый помощник улыбнулся жене. Её искренность (и растворённая в ней капля хитрости) тронула гостей из иной грани. Поистине, идущее от сердца слово способно предотвратить войну. Особенно, если военачальники тщеславны и падки на лесть. Что чужакам три калеки! Проще отыскать новую грань, укорениться подобно сорнякам и, вобрав удобрение в виде поклонения, заполонить всё.

— Мы принимаем ваше решение. Твой муж знает, что делать.

Солнце скрылось.

Астрих встал с колен. Мольба Ариадны дала время на исцеление.

Окровавленной ладонью он сжал Скипетр. Призвав всё могущество и власть, хозяин артефакта переломил остов и разбил хрустальные оковы. Мириады осколков усеяли землю, а в воздух устремился рой песка времени. Он разбухал, насыщался влагой, темнел, и вот уже небо заволокла золотистая туча.

Вспыхнула молния, полился дождь. Тёплые струи неистово заливали парк, растворяя шалеак и смывая всё, что напоминало первому помощнику о Лигурии. Маячивший на востоке королевский дворец, тёмная роща Фалькона исчезли в шуме брызг. Та жизнь, что преследовала Хедлунда в кошмарах, обернулась "монеткой" и упала в "копилку" жизненного опыта. На самое дно.

Мир оживал и просыпался. Повсюду слышали голоса: люди кричали, что никогда не видели столь сильной бури, разрушившей аттракционы, и гадали, сколько денег понадобится администрации на ремонт. Кто-то рассуждал о кислотном дожде и призывал закрыть "грязные заводы"; другие обвиняли военных, которые испытали новое оружие. Помянули даже инопланетян! Дескать, шторм — это маскировка для отбытия тарелки!

Кольнула татуировка. Боль утихла, а с ней пришло осознание: безумная виверна навсегда исчезла из его существа. Пришлось преодолеть длинный путь: на шаткую тропу ступил веривший в чудеса восьмилетний мальчик, последнюю преграду разбил мужчина, осознавший, что счастье надо построить самому.

— Ты самая смелая из всех, кого я знаю, — Астрих обнял жену, — да что я говорю, все вы меня поразили.

Ариадна улыбалась дождь:

— Польстила чуть-чуть. Они купились.

— Аспен, — нервничала Ириния, — люди...

— Меня не видят.

— Слава... — она осеклась. Отныне, никакого упоминания о богах! — просто слава.

Послышались сирены пожарных служб и полиции, подкатили фургоны новостных служб телеканалов. Корреспонденты наперебой принялись рассказывать о загадочном происшествии в местном парке развлечений. В течение ближайших месяцев прессе будет, о чём писать.

— Что теперь? — спросил Фаррел.

— Будем строить жизнь заново. Без сумасшедших богов и кровавых демонов.

— В знак уважения я бы хотел пригласить вас к себе домой.

— Я пас. Как-никак, я не закончил журналистское расследование. Хотя, не знаю, кто из остальных остался жив. Отец, та начальница... — хмыкнул принц, — эх, удачная выдалась поездка на юг. Хоть садись и сочиняй фантастический роман.

Ириния взъерошила мокрые волосы. Будучи маленькой девочкой, она мечтала увидеть дом Аспена. Узнать больше о чешуекрылых, послушать интересные сказки, увидеть чудеса, о которых рассказывал друг. Сейчас, чувствуя искру пламени рубина, инспектор чувствовала, как крепнет желание. Всё интереснее, чем разгромленная квартира и поиски работы.

— А я согласна, — девушка прикусила губу и посмотрела на родителей.

— Думаю, нам тоже будет полезно.

— Тогда в рассветный час я приведу вас в обитель драконов.

Дождь стихал. Этот безумный-безумный день наконец-то подошёл к концу.

Конец.