ветер перемен

— Вот так и собираюсь. — Хиза насмешливо фыркнула. — По замыслу Эфы, альтернативный суд — это последняя надежда на справедливость, и судья в нем выносит только одно решение: какая из участвующих в судебном заседании сторон говорит правду, и соответственно, кто будет наказан. Все.

Лотан замер с открытым ртом, глядя на диина расщиренными от изумления глазами. 'Не может быть. — Вертелось у него в голове. — Этого просто не может быть. Она ответила на вопрос, который я не произнес вслух! Но как? Как ей это удалось?'

— Просто. — Хиза от души веселилась, глядя на его растерянность. — Когда ты так сильно на чем-либо сосредотачиваешься, я слышу твои мысли, даже не прилагая специально для этого усилий. Хотя обычно я стараюсь не выяснять, что творится у тебя в голове.

Лотан с трудом взял себя в руки, и вежливо поинтересовался:

— Ты собираешься использовать свои способности во время судебного заседания? Для того чтобы определить, врет человек или нет?

— Да. Ну и конечно, для того чтобы выудить из головы помощника информацию о том, какое наказание полагается провинившемуся.

— А если твой помощник этого не знает?

— Знает. Это очень опытный судья. Сейчас он в отставке. Ушел с поста по идейным соображениям во время правления предыдущего Императора.

— Понятно. — Лотан улыбнулся и покачал головой. — Мне давно пора привыкнуть к тому, что в отличие от людей вы ничего не делаете наобум. У меня есть время переодеться перед заседанием суда?

— Зачем тебе переодеваться? — Хиза удивленно фыркнула, продолжая сидеть в ленивой позе на приспособлении, которое Сел про себя именовал обожравшейся табуреткой. Прямоугольная белая штука, может быть, и могла считаться приспособлением для сидения, но только не в приличном обществе. Слишком неудобно было использовать ее по назначению. Вопрос Хизы заставил его возмущенно выпрямиться в классическом мягком кресле, специально принесенном в покои диина по его просьбе.

— В данный момент на мне домашнее платье, не предназначенное для выхода на улицу! — Хиза проигнорировала его вспышку и, меланхолично рассматривая когти, заметила:

— Никогда не понимала в чем разница, но как тебе будет угодно. В твоей спальне установили шкаф с одеждой, выбирай все что понравится. И не торопись, время у нас еще есть.

Лотан положил книгу на пол, проклиная про себя возмутительные представления диинов о комфорте. Ну, где это видано, чтобы на комнату размером с небольшое футбольное поле было не более семи предметов интерьера, один из которых обязательно подставка для оружия, а все остальные варьируются в зависимости от того, для чего используется помещение. Хорошо хоть в его спальне нормальная обстановка, ну относительно нормальная конечно, но до уровня квартиры бедняка дотягивает. Даже прикроватная тумбочка есть...

Хиза не обманула, в его комнате действительно установили большой платяной шкаф. Лотан с замиранием сердца открыл изящную резную дверцу, готовясь к любой неожиданности, и восхищенно ахнул. В шкафу была одежда на все случаи жизни: от тяжелого боевого скафандра до пляжного костюма! Заставив себя отвлечься от размышлений на тему: когда они успели снять с него мерки, и почему вдруг к нему проявлена такая щедрость, Сел выбрал синий костюм с минимумом вышивки и других украшений, и начал одеваться. Зрелище, которое ему предстояло увидеть, Лотан не пропустил бы и за все сокровища мира. Он почему-то подозревал, что, издавая указ об альтернативных судах, Императрица не удосужилась упомянуть о том, кто же будет выполнять в них роль судей, и выражения лиц людей, обнаруживших, что решение их судьбы попало в руки существа, не относящегося к их виду, стоили того, чтобы на них посмотреть.

Рейт хмуро смотрел на сидящего перед ним человека, и не мог решить, то ли вышвырнуть его вон самому, то ли поручить это неприятное дело своему секретарю. Герцог Мортен вот уже битый час пытался убедить его передать управление владениями герцога Ростемского ему на том основании, что его собственные поместья находятся неподалеку и связаны с планетами Ростема торговыми маршрутами. Даже без паранормальных способностей своей жены Рейт прекрасно понимал: приступ благотворительности случился с Мортеном неспроста. Природные ресурсы его собственных владений давно уже истощены, и возможность, пусть и всего несколько лет, пользоваться богатыми месторождениями соседа в своих интересах позволяла ему значительно повысить свое благосостояние. Вполне понятное желание. Но вот почему этот столичный щеголь считал Рейта настолько глупым, что даже не удосужился придумать более или менее веское основание для своей просьбы?! Принц-консорт достаточно хорошо разбирался в традициях и обычаях аристократии метрополии, чтобы со всей ответственностью заявить: ни один дворянин не будет бескорыстно помогать соседу, с которым его не связывают родственные узы, впрочем, если и связывают — все равно не будет. А тут ни много, ни мало, вековая вражда, и вдруг такая благотворительность. Даже готов оплатить обучение герцога Ростемского в столице. Видимо, для того, чтобы мальчишка не мотался под ногами и не мешал его обкрадывать...

Рейт глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, и бесстрастно произнес:

— Благодарю вас, герцог Мортен, за вашу инициативу, но во владения герцога Ростемского уже направлен управляющий, а сам юноша, его сестра и их мать останутся во дворце под опекой Ее величества. Ваше предложение помощи немного запоздало, но все равно делает вам честь, и я с удовольствием сообщу о нем герцогам, находящимся сейчас при дворе, дабы устыдить их примером вашего великодушия. — Рейт, посмеиваясь про себя, с удовольствием наблюдал, как перекосило физиономию Мортена. Герцоги, услышав эту историю, вряд ли устыдятся, а вот поиздеваться над незадачливым интриганом не пременут. В среде аристократов из метрополии принято пренебрежительное отношение к дворянам с периферии и, несмотря на свое высокое положение, принц не раз ощущал это пренебрежение на себе. Обычно вот в таких вот неуклюжих попытках его обмануть. Однако такое положение вещей имело и определенные преимущества — например, достаточно легко удавалось выводить заговорщиков на чистую воду. Рейт с тоской вспомнил, что число раскрытых заговоров уже перевалило за дюжину, и конца им не было видно. Создавалось впечатление, будто все взрослые представители благородного сословия задались целью поучаствовать в заговоре против Короны! И это при том, что Рейту приходилось из сил выбиваться, чтобы укомплектовать хотя бы самые необходимые государственные службы! Их бы энергию да на благое дело!

Звук закрываемой двери вывел принца из задумчивости. Обнаружив, что остался один, он устало потянулся в кресле, и взялся за очередное донесение. Внимательно читая его, он не мог избавиться от чувства удовлетворения. Ему удалось настолько разозлить Мортена, что тот выскочил из его кабинета, не дожидаясь разрешения удалиться — неплохой повод обвинить его в неуважении Короны и выслать в родовое поместье на неопределенный срок. У полиции станет гораздо меньше работы, когда этот преступник-любитель уберется из столицы. Бедственное положение герцога Мортена во многом объяснялось не только истощением природных ресурсов в его владениях, но и экзотическими понятиями Его светлости о допустимых развлечениях. Герцог гордился тем, что в уголовном кодексе Империи нет ни одного преступления, которое бы он не совершил. Хотя со своей стороны полиция тоже могла гордиться, поскольку ни разу не упустила титулованного преступника. Герцога обычно арестовывали на месте преступления или в течение суток после его совершения, и только его принадлежность к высшей аристократии в совокупности с поистине сумасшедшими взятками спасали Его светлость от публичного разбирательства его деятельности. Впрочем, совершение всевозможных преступлений не было чем-то из ряда вон выходящим в благородном сословии, но обычно такие поступки не афишировались... А у Мортена на это не хватало ума или он был просто не приспособлен к скрытности.

Рейт отложил очередной отчет и улыбнулся. Кажется обстановка в Империи нормализуется, хоть и медленнее чем он предполагал, но все же... Следующее сообщение было помечено кодом дворцовой больницы. Принц почувствовал, как тревожно забилось сердце. С тех пор как умер Линир, он не ждал ничего хорошего от врачей. Рейт торопливо пробежал глазами текст и с облегчением улыбнулся. Лечащий врач Тернана уведомлял Его высочество о том, что его подопечный чувствует себя достаточно хорошо, чтобы продолжить лечение в домашних условиях. Рейт виновато подумал, что в суматохе последних недель совсем забыл о своем единственном оставшемся в живых друге, и решительно встал из-за стола. Самые неотложные дела могут подождать несколько минут, пока он сходит проведать Тернана...

Стерильные коридоры больницы вызвали у принца неприятные воспоминания, но он решительно отогнал их и быстрым шагом направился к высокому полному человеку, переминавшемуся с ноги на ногу у двери одноместной палаты. Рейт не сомневался, что это и есть лечащий врач Тернана, перед тем как идти сюда он попросил Лазора связаться с ним и передать желание принца встретиться. Судя по донельзя перепуганному виду толстяка, его секретарь опять передал просьбу не совсем точно, хотя возможно все дело в его новом титуле. С другой стороны старший врач дворцовой больницы уж должен был бы привыкнуть к знатным пациентам и посетителям...

Увидев его, толстяк рысью бросился к нему, на ходу пытаясь достать из кармана кристалл с историей болезни. Рейт тихо вздохнул, глядя на испуганную физиономию врача, и снова в который раз спросил себя: почему в метрополии простые люди так боятся императорскую семью. Хотя вопрос этот был чисто риторическим, разбирая бумаги Великого канцлера, должность которого Эфа упразднила, вступив на трон, он обнаружил, что его представления о жестоком правлении несколько устарели. Толстяк затормозил перед ним и, тяжело отдуваясь, склонился в глубоком поклоне. Рейт задумчиво посмотрел на его согнутую спину и коротко приказал:

— Встаньте. В своем сообщении вы не указали своего имени. Как вас зовут?

— Сорд Горон с вашего позволения, Ваше Высочество!

— Интересная постановка вопроса. — Рейт насмешливо приподнял бровь. — А если я не позволю, вас будут звать иначе? Не знал, что в дворцовой больнице стали пользоваться псевдонимами.

Толстяк побелел как полотно, но не посмел ничего сказать, по-прежнему отводя глаза и стараясь казаться как можно меньше. Принц несколько секунд понаблюдал за безуспешными попытками человека, который был выше его на полголовы выглядеть незаметно и незначительно и задумчиво поинтересовался:

— Что вызывает у вас такой страх, доктор Горон? Неужели мой секретарь по ошибке уведомил вас о предстоящей казни с вами в качестве главного действующего лица?

— Н-нет, Ваше высочество.

— Прекрасно! Тогда прекратите демонстрировать мне повадки мелкого грызуна, которого внезапно поймал робот-уборщик и расскажите мне как себя чувствует Тернан.

— Он практически здоров, Ваше Высочество. — Доктор по-прежнему глядел в пол, но старался отвечать на вопросы быстро и подробно. — Переломы полностью срослись, ушибы рассосались. Открытые раны я постарался зашить как можно аккуратнее, но поскольку господин маркиз попал в биорегенератор не сразу после того, как они были нанесены, время было упущено, и совсем избавиться от шрамов не удалось. Однако при помощи пластической хирургии я сделал их практически незаметными внешне. Конечно, при любом обследовании врач обнаружит повреждения внутренних слоев кожи и мышц, но визуально они незаметны. Мне практически удалось справиться с последствиями нервного и физического истощения милорда. Все остальное в руках природы. — Толстяк остановился, чтобы перевести дух, и Рейт, воспользовавшись паузой, поинтересовался:

— Теренан выдержит межзвездный перелет?

— Да, Ваше высочество! Он достаточно окреп для того, чтобы перенести гиперпространственный переход без последствий.

— Прекрасно! — Рейт решительно обошел врача, и толкнул дверь палаты. Тернан стоял у окна в больничной пижаме, и принца поразило, насколько он исхудал. Маркиз напоминал обтянутый кожей скелет. Он повернулся на звук, и Рейт с облегчением увидел привычный насмешливый блеск глубоко посаженных черных глаз. Что бы ни сделали палачи с его другом в императорских застенках, волю Тернана им сломить не удалось. Рейт улыбнулся, ощущая, как последние остатки напряжения исчезают под ироничным взглядом его лучшего друга, и шагнул к нему. Маркиз улыбнулся ему в ответ и склонился в глубоком поклоне:

— Ваше высочество! — Рейт хмуро посмотрел на него и сердито поморщился:

— Прекрати! Еще не хватало, чтобы ты наедине величал меня, будто мы находимся на императорском приеме. — И тут же без перехода добавил. — Я рад видеть тебя живым и здоровым, Тернан.

— Я тоже рад тебя видеть живым и здоровым. — Улыбнулся в ответ маркиз и весело добавил. — Не замечал за тобой тяги к власти, но для того, кто всегда заявлял, что ответственность не для него, ты на удивление быстро сумел освоиться на троне.

— Если бы не Эфа, то вряд ли я сейчас был бы жив, да и ты тоже. — Тернан покачал головой.

— Да я слышал о том, что произошло. Весь персонал больницы только об этом и говорит. Но как я понимаю, реальная власть находится в твоих руках.

— Неправильно ты все понимаешь. — Рейт весело хмыкнул, заметив, как вытянулось лицо его друга. — Эфа — Императрица. И она правит совершенно самостоятельно. Думаю, ты уже слышал о нашей свадьбе? Так вот хочу тебя заверить, что ни о каком фиктивном браке речи не идет. Она моя жена, и надеюсь, в будущем мать моих детей.

— Но она же чудовище! — в голосе Тернана звучал ужас. — Как ты мог...

— Больше слушай дворцовых сплетников. — Рейт презрительно хмыкнул. — Тернан, ты же разведчик, и неплохой между прочим, а ведешь себя как светский щеголь, который верит всему, что ему расскажет собутыльник после пятого бокала.

— Прости. — Маркиз виновато улыбнулся. — После всей этой истории я здорово потерял форму. Кстати, я так и не поблагодарил тебя за свое спасение...

— Глупости. Нашел о чем говорить. — Рейт сел в ногах кровати и задумчиво покачал головой. — Может быть, это банально звучит, но ты единственный друг, который у меня остался, и я сделаю все возможное, чтобы мне не пришлось хоронить еще и тебя.

— О чем ты, Рейт? А как же Линир? — В голосе Тернана звучала неподдельная тревога. Принц вдруг осознал, что его друг еще не знает о последних событиях, и тихо выругался. Он не представлял себе, как сообщить Тернану о том, что их общий друг погиб. Но этого и не понадобилось. Маркиз все понял по его лицу. Он внезапно ссутулился и тихо спросил:

— Как?

— Его отравили нитоласоканом. — Рейт сам поразился тому, как безжизненно звучит его голос. — Подробности узнаешь из отчета.

Они помолчали. Каждый думал о своем, и не хотел, чтобы другой знал о его размышлениях. Даже самые близкие друзья могут стать врагами, если будут знать друг о друге все. Рейт первым нарушил тишину, воцарившуюся в безликой больничной палате. Он не мог ждать слишком долго, у него были десятки неоконченных дел, и несвоевременное решение каждого из них грозило, по меньшей мере, неприятностями.