Артефакты древних могильников

— Даххарст активировал амулет, — закричал Саннаэтель в один из дней, вбегая в комнату, — я чувствую это!

Миранэль облегченно вздохнула. Таггерт радостно встрепенулся, нетерпеливо поглядывая на Светлого в ожидании, когда натянется нить, соединяющая Саннаэтеля и Даххарста.

— Как только Даххарст появится, я сразу же исчезну, — шепнул Таггерт на ухо Миранэль. — Не хочу, чтобы он видел меня.

— Я с тобой! — она крепко схватила его за руку. — У меня тоже нет никакого желания любоваться ни на Даххарста, ни, тем более, на Ализе.

Глаза Таггерта радостно блеснули, ему, без сомнения, было приятно общество Светлой.

Вот только их планам не суждено было сбыться. Саннаэтель расстегнул пуговицы на рубашке, и все смогли увидеть, как засветились на амулете незнакомые символы. Они разгорались все ярче и ярче, и вдруг потухли. Мало того, вместо амулета на груди Саннаэтеля оказалась только серая пыль, которая осыпалась на землю.

— Что случилось?! — в страхе закричал Светлый. — Где Даххарст и Ализе?

— Даххарст не смог забрать Ализе, — догадалась Миранэль. — А чтобы амулет не вытащил его из тюрьмы, он его сжег.

— Как же он теперь оттуда вырвется? — с ужасом спросил Ранхгарт. — Этот амулет был его единственным шансом на спасение.

Все четверо замерли, в полной мере осознав, что случилось. Таггерт выдернул свою руку из руки Миранэль и двинулся к выходу.

— Ты куда? — Миранэль бросилась за ним.

Но Таггерт не отвечал, впрочем, ответа и требовалось, стоило только посмотреть в его глаза. В них светилась твердая решимость отправиться вслед за братом... и погибнуть.

— Ты никуда не пойдешь! — вцепилась она ему в руку. — Мы обязательно вместе что-нибудь придумаем. Мы вытащим Даххарста.

— А что тут можно придумать? — с горечью спросил он. — Это я виноват, что Даххарст оказался, захвачен этими фанатиками, значит, я должен и спасти его.

— Подожди, Таггерт, — стала умолять Темного Миранэль. — Ты не можешь идти один. Ты погибнешь!

— Ну и что? — совершенно равнодушно возразил он. — Или ты предлагаешь мне продолжать жить, как ни в чем не бывало? Я не смогу так жить! Понимаешь, не смогу!

— Таггерт, — поддержал Миранэль и Ранхгарт, — не горячись. Я вот сейчас думал о том, что мы можем сделать, чтобы помочь Даххарсту. У нас есть еще три амулета. Можно попытаться один из них передать Даххарсту в тюрьме. Думаю, это вполне реально сделать.

— Я пойду! — обрадовался Таггерт.

— Нет, идти должен я, — перебил его Саннаэтель. — Мое появление никого не удивит. Всем же понятно, что я волнуюсь за сестру и пришел выяснить, что с ней случилось.

— Если ты попадешь в Древний лес, то тебя назад уже не выпустят. Ализе не выпустили, и тебя не выпустят, — вполне здраво заметила Миранэль. — Ты не знаешь, какая у тебя мать.

— Ты не представляешь, какая у тебя мать.

— А может, ты ошибаешься? — Саннаэтелю было неприятно слышать такие слова о матери.

— Ошибаюсь?! — Миранэль просто задохнулась от гнева. — Да второй такой злобной, жестокой и лицемерной ханжи не сыскать на наших землях! Даже ее красота не могла привлечь к ней ни одного мужчину. Она отпугивала всех своими непримиримыми фанатичными взглядами и поступками, пока твой отец не женился на ней. Он потом, наверное, сто раз пожалел об этом, когда попал в подвалы их тюрьмы.

Саннаэтель отвернулся, всем своим видом выражая несогласие, а в это время Ранхгарт коснулся руки Миранэль, привлекая ее внимание. Она взглянула — Ранхгарт показывал глазами на Таггерта.

Таггерт со скучающе-безразличным видом слушал их перепалку, и только его глаза говорили о том, что он для себя уже все решил и ждет момента, чтобы воплощать свой план в действие.

— Ты никуда не пойдешь! — снова кинулась к нему Миранэль.

— А ты попробуй меня удержать, — почти грубо ответил он, но Миранэль не обратила никакого внимания на эту грубость. Ее мысли метались в попытке подобрать необходимые слова и аргументы, чтобы удержать его.

— Таггерт, а ты уверен, что сможешь помочь брату? — вкрадчиво спросила она. — Что, если твоя попытка не обернется ничем, кроме твоей гибели? Подумай, как обидно умереть вот так просто, ничего не сделав! Более глупую смерть трудно и представить.

Глаза Таггерта гордо блеснули.

— Я, может, и не такой сильный боец, как мой брат, но уверяю тебя, я тоже могу кое-что. Если я погибну, то заберу с собой немало Светлых. А вы в это время сможете прорваться к Даххарсту.

Миранэль отрицательно покачала головой. Этот план ее совершенно не устраивал. Терять Таггерта она не собиралась.

— Нет, на верную гибель я тебя не отпущу, — твердо сказала она и, тяжко вздохнув, добавила: — В Древний лес пойду я. Это единственный выход. Лаэдель мне передал, что Наставник отправил на мои поиски целый отряд, так что мое появление будет вполне оправданным.

— Ты не пойдешь! — с испугом закричал Таггерт.

— А ты попробуй меня остановить, — сказала Миранэль так же, как и Таггерт несколько минут назад.

— Легко, — засмеялся он. — Запру тебя в своей комнате, и никуда ты из нее не денешься!

Миранэль опешила. Если угроза Таггерта была по-настоящему серьезной, то ее угроза выглядела просто смешно.

— Таггерт, — снова убежденно сказала она, — единственный шанс реально помочь Даххарсту — это мне отправиться в Древний лес.

Лицо Таггерта потемнело.

— Значит, ты так сильно желаешь спасти моего брата, что готова ради него рискнуть жизнью? — в славах темного звучала такая неприкрытая ревность, что Миранэль засмеялась.

— Какой же ты, Таггерт, дурак! Из-за твоего брата я бы и пальцем не пошевелила, даже с интересом бы наблюдала, как Светлые с ним развлекаются в камере пыток, но я не могу допустить, чтобы ты погиб. Понимаешь, ТЫ?

Таггерт порывисто стиснул ее в объятиях.

— Тогда пойдем вместе. Я накину на себя иллюзию того же Саннаэтеля. Я буду рядом с тобой, и если что-то случится, смогу перенести тебя.

Миранэль отрицательно покачала головой,

— Нет, так не получится. Даххарст говорил, что он уже использовал иллюзию, чтобы вытащить Эллентиэля, теперь там установлены амулеты, развевающие любую иллюзию. Я должна идти одна.

— Тогда пусть Саннаэтель идет с тобой! — не сдавался Таггерт.

И снова Миранэль не согласилась:

— Саннаэтель останется последней возможностью что-либо предпринять, чтобы помочь и мне, и Даххарсту, если что-то пойдет не так. Не волнуйся, — она нежно прикоснулась рукой к щеке Таггерта и ободряюще улыбнулась, — со мной ничего не случится. Я еще и не из таких передряг выбиралась.

— Я вытащу тебя, — шепнул ей Таггерт на ухо. — Вытащу, чего бы мне это ни стоило, — Мираэль молча прижалась к нему, он еще крепче стиснул объятия. — Но если случится что-то невозможное, и я не смогу забрать тебя, — тихо, едва слышно продолжал он, — то я вернусь к тебе и буду рядом, разделяя все муки. Я буду рядом с тобой, даже если в конце меня ждет смерть.

У Миранэль сжалось сердце, слёзы потекли из глаз. Еще никто и никогда так не признавался ей в любви! В том, что это любовное признание, можно было не сомневаться, хотя слово "любовь" не было упомянуто ни разу.

Мираэль вытерла ладонью глаза и притворно-залихвацки улыбнулась.

— Все будет хорошо. Во всяком случае, я в это твердо верю!

Глава 13

Сначала Миранэль наведалась к Лаэделю.

— Я слышала, меня ищут эльфы Древнего леса, — спокойно, словно речь шла о чем-то незначительном, спросила она.

Лаэдель, который потратил на поиски Миранэль огромное количество денег, времени и нервов, потому что именно его попросили, а вернее потребовали найти девушку, также спокойно, делая вид, что эти поиски ничего особенного не значат, ответил:

— Да. Ко мне недавно наведалась Исилите, и в разговоре спросила о тебе. Где ты? Как поживаешь? Я не удивился ее вопросам, вы ведь с ней давно знакомы. Кстати, я могу ее, сейчас, вызвать, чтобы вы с ней поговорили, — и Лаэдель, не дожидаясь ответа девушки, послал Исилите сигнал вызова.

Та ответила незамедлительно, а еще через минуту Миранэль оказалась в Древнем лесу.

— Кого я вижу, — издевательским тоном протянула Исилите, — это же сама Миранэль — знаменитая шлюха, что не брезгует спать с каждым встреченным мужиком, и которой без разницы кто перед ней Светлый или Темный!

Хоть Исилите и старалась говорить в иронично-саркастичном тоне, глаза ее просто полыхали от ненависти. Но Миранэль такими взглядами было не испугать.

— А ты, похоже, все никак не можешь забыть, что твой муженек сначала выбрал меня, — любезным и от этого еще более обидным тоном равнодушно поинтересовалась она у давней ненавистной соперницы.

— Да мне плевать на то, что ты спала когда-то с моим мужем, — свистящим от ярости голосом процедила Исилите, — а вот то, что ты мне не сказала о его давней дружбе с Темным...

— А с какой стати я должна была тебе это говорить? — неподдельно удивилась Миранэль, перебив ее. — Если ты забыла, что сказала мне при нашем знакомстве, то я это хорошо помню. И я с удовольствием ждала того дня, когда ты узнаешь об отце Даххарста. Хороший был тогда день, — и Миранэль мечтательно закатила глаза, вспоминая о том безумстве, что учинила тогда ее собеседница.

— Ах, ты тварь! — закричала Исилите и рванулась к ней. Однако Миранэль ждала от нее чего-то подобного, поэтому успела ловко отскочить в сторону.

— Исилите, прекрати! — гневно прикрикнул Наставник, который, несмотря на резкий тон, с удовольствием слушал перепалку женщин. — Мы искали Миранэль не для того, чтобы ты сводила с ней старые счеты. Успокойся, — добавил он мягким, увещевающим тоном. Две женщины смотрели друг на друга, как две тигрицы, готовые немедленно кинуться в бой. Но Миранэль — это была не кроткая и тихая Ализе. У Миранэль в отчаянные, критические минуты в душе поселялась безудержная храбрость и какая-то сумасшедшая отвага. В такие моменты она не боялась никого и ничего, не испугалась она и Исилите.

— Я знаю, что Даххарст у вас, — обратилась Миранэль к Наставнику, резко сменив тему "светской" беседы. Мне очень бы хотелось его увидеть.

— Интересно, зачем? — полюбопытствовал мужчина.

— Видите ли, — улыбнулась ему Миранэль чарующей улыбкой, — у меня к нему небольшой должок. Очень бы хотелось его вернуть.

— Какой, именно? — снова спросил Сибилл.

— Однажды Даххарст выволок меня из своего дома и бросил одну на бескрайней равнине, очень и очень далеко от ближайшего поселения.

— Неужели ему не понравилось, как ты его удовлетворяла? — ядовитым голосом встряла в разговор Исилите. — Как странно. Я думала, при том количестве мужиков, что ты через себя пропустила...

— Исилите, замолчи! — прикрикнул на нее Наставник. И снова обратился к Миранэль: — Мы вообще-то хотели поговорить о том дневнике, что ты отдала Лаэделю... — он на минуту задумался, — Впрочем, почему бы и нет. Если ты так жаждешь увидеть Даххарста, ты его увидишь, — и он любезно предложил ей следовать за ним по коридору.

— Я с этой дрянью не желаю оставаться в одной комнате! Я не желаю дышать с ней одним воздухом! — бесновалась Исилите.

— Как было бы хорошо, если бы ты сейчас немедленно сдохла! — проникновенно ответила Миранэль и издевательски дунула той в лицо. Исилите второй раз бросилась на нее, но у Миранэль было намного больше опыта спасаться от взбешенных дамочек, например, от той же Ханнии. Поэтому Миранэль ловко повторила старый трюк, спрятавшись за спину Наставника. И острые когти уже второй мегеры, вновь разодрали лицо ни в чем, ни повинного мужчины.

— Исилите! — не своим голосом заорал Сибилл. — Прекрати немедленно!

Исилите развернулась и ушла с гордо поднятой головой, а Миранэль с Наставником отправились в камеру Даххарста.

— Нет ли шампанского? — мурлыкающим голосом обратилась Миранэль к Сибиллу. — Я в предвкушении невероятного развлечения, хотелось бы это как-то отпраздновать, — ее взгляд был томным и призывным, не оставляя сомнений, что после обещанного развлечения Сибилли ждет немало приятных минут.

— Поищем, — голос Наставника был мягким и ласковым, он явно старался очаровать женщину.

Сибилл, судя по его поблескивающим глазкам, был очень доволен ложившейся ситуацией: вражда двух женщин в борьбе за его внимание, чрезвычайно льстила его самолюбию. Нужно еще добавить: очень красивых женщин. И Исилите, и Миранэль были на редкость красивы, хотя каждая по-своему. У Миранэль было живое открытое лицо с лукавыми, вернее даже плутовскими глазами, которые, тем не менее, очаровывали и завораживали, и улыбка, что обещала так много. У Исилите глаза горели изумрудным светом, несгибаемой воли, силы и решительности, один взгляд, брошенный на нее, сразу говорил, что в своих убеждениях она пойдет до конца. Видимо Сибилл сравнивал двух женщин, решая, кто из них победил бы в противостоянии. Миранэль, без труда читающая его мысли, глядя в лоснящаяся лицо, едва сдерживалась, чтобы не сказать: "Милый мой, да если бы ты был мне нужен, и если бы мы по-настоящему сошлись с Исилите в борьбе за тебя, ты бы света белого не взвидел! Мы бы такое устроили. Ты бы тысячу раз пожалел об этом, потому что перья летели бы не только от нас, но и от тебя в первую очередь".

Миранэль знала, о чем говорила. Пусть ее Дар, ее способности не так сильны, как у Исилите, но и она имела несколько сюрпризов "про запас". Дело в том, что "больной мозолью" Миранэль, ее позором, ее обидой на весь мир была ее мать. Отец Миранэль имел невероятно сильный магический Дар, один из самых сильных на землях эльфов, и он мог бы передать его своей дочери, если бы безумно не влюбился в человечку. Невероятно красивую, невероятно одаренную, но все равно человечку. И вот вместо драгоценного сильного Дара, Миранэль получила в наследство, что-то, примерно половину от того Дара, которым владела та же Ализе. Это было очень обидно, хотя могло не быть и этого. Она лично знала несколько подобных союзов, когда рожденные дети не имели вообще никаких способностей. Миранэль едва удалось скрыть, что ее мать простая человечка, иначе позор был бы несмываемым.

Но кое-что мать ей передала по наследству такое, чего не было, ни у одной эльфийки. Мать Миранэль была ведьмой, настоящей черной ведьмой, насылающей проклятья на врагов, привораживающей нужных людей, манипулирующей окружающими для своей выгоды. Мать Миранэль могла причаровывать, привораживать, причем настолько сильно, что, например, отец Миранэль, несмотря на то, что его возлюбленная умерла три столетия назад, все еще тосковал по ней, высматривая в человеческих поселениях девушку и иссиня черными волосами и глазами цвета болотного мха. Не зелеными, как у Исилите, а скорее желтыми. Бр-р-р. Хорошо, хоть ей достался в наследство цвет глаз отца. Она вполне была довольна, их синим цветом.

Миранэль тоже могла причаровывать, но ее привороты быстро рассеивались, хотя некоторое время ей удавалось управлять нужным мужчиной, тем же, Сибиллом, например. Глядя на его фигуру, вышагивающую впереди нее, она не могла нарадоваться, что ей так легко удалось наложить на него свои чары. Она шла вслед за ним в камеру Даххарста, по пути прикидывая, как ей улучить момент и передать пленнику часть амулета, что способен вытащить его из тюрьмы. Бросить на пол, чтобы Даххарст потом его сам поднял? Всунуть незаметно ему в руку?