Развестись с демоном

Шавени я увидела издалека, он отдавал своим громким голосом приказы. Подхватив орущего младенца на руки, я пошла навстречу другу, оказавшись рядом, задала только один единственный вопрос:

— Где Лундгрен и Ромиа?

Ответа у него не было. Отдала ему в руки младенца, предварительно погрузив малыша в сон, приказала отвезти в особняк и отдать Алиану, там его накормят и позаботятся. Свистнула Императора, взяла с собой небольшой отряд мужчин во главе с Дрэнором, направилась к пещерам, где ранее находился щит, защищавший народ от зла. Император чувствовал меня, мое состояние, поэтому не резвился, не показывал норов, я только передала ему картинку, он сам понес меня на всех парах к месту, где, по словам Ардена, были погребены мои друзья.

Мы нашли ту пещеру, возле нее были две оседланные лошади, они не бросили своих хозяев в надежде, что те вернутся. Прошла дальше, вверх, по тропинке, вход в пещеру был забаррикодирован, да и сама пещера была завалена камнями, большие пласты породы мы с помощью заклинаний левитации переносили на улицу, мелкие камни носили руками. Так, не покладая рук, мы разгребли всю пещеру.

Нашли их. Они держались за руки, даже когда смерть пришла за ними, лежали лицом вниз, камни повредили тела, голову, но я сразу узнала своих друзей: смугловатая кожа Ромии, белый, как снег Лундгрен, помолвочные браслеты, которыми они обменялись еще до свадьбы, утверждая друг на друга права.

Я упала перед ними на колени и зарыдала. От тел друзей меня оттаскивали Дрэнор, прибывший порталом Шелеван. Всю перепачканную в их крови меня вытащили на улицу, истерика продолжалась, ничего мне не помогало: ни тряска за плечи, ни пощечина. Магия вышла на свободу, но не потому что была неконтролируемая мною, а потому что я так захотела. Этот энергетический всплеск, стал выражением моих чувств: боль, ненависть, отчаяние. Потом я узнала, что взрывная волна с огромным радиусом уничтожила свою цель — армию Ардена Аквитанского. Это событие причинило ему огромные страдания, но этих его страданий мне было мало. Я поклялась его уничтожить любой ценой, поэтому рыдания закончились с появлением цели. Демоны увидели этот недобрый огонь в моих глазах, они всё поняли и попытались остановить — не вышло. Взлетела в небо стрелой, не думала, что демонская ипостась на такое способна, полетела к городу. Ворвалась в тюрьму с ледяно-огненным кинжалом наготове, была готова его убить.

— Убьешь его — станешь такой же как и он.

Дрэнор оказался в тюрьме раньше меня, воспользовавшись порталом, и теперь стоял, закрывая своего отца.

— Уйди с дороги, — прошипела.

— Нет, ты не такая. Твои друзья бы этого не хотели. Они бы не хотели, чтобы ты пачкала свою душу.

— Она и так запачканная в крови, ты в свое время постарался.

— И жалею об этом каждый день.

Дрэнор подходил все ближе и ближе, заставил исчезнуть кинжал, подхватил на руки и мы перенеслись в его покои. Я рыдала у него на груди несколько часов, он не уходил, гладил по голове, как маленького ребенка, распустил волосы, перебирал их. А стоило ему уйти ненадолго за чем-то, сразу же покинула его территорию.

Запах крови на мне так и норовил проникнуть в ноздри, а вспомнив, чья кровь, стало дурно. Чувство вины засасывало меня. Я виновата, я влила свою магию в щит, я разрушила, я разозлила Ардена, я не уберегла, я...

Привела себя в порядок, оделась, посмотрела на часы, отметила про себя, что наступило время ужина. Спустилась в столовую, где собрались все, кроме моего отца. Стоило мне зайти — наступила гробовая тишина. Триша бросилась ко мне, обняла, а ответить на ее объятие своим не смогла, так же и с Алианом, проще было отгородиться, не позволять себе чувствовать, ведь если позволю — сорвусь.

Села за стол, приступила к трапезе, ела на автомате: сначала пару ложек супа, после что-то еще. На меня смотрели с искренним удивлением, никто не разговаривал, все только следили за действиями хозяйки дома, даже не перешептывались. Поев, я встала из-за стола и ничего не говоря ушла в библиотеку, закрылась изнутри, погасила свет и долго сидела в темноте, до тех пор, пока Алиан не взломал заклинанием замок и не открыл дверь, запуская свет в темное помещение.

— Уйди!— потребовала я, почти крича.

— Ни за что! Я знаю, что ты делаешь, винишь себя во всем, я тебе этого не позволю. Не закрывайся, родная. А если ты хочешь сидеть во тьме, то сидеть будешь вместе со мной, я не дам тебе уйти туда без меня, быть там без меня.

Он закрыл за собой дверь, сел в кресло рядом с моим, взял мою ладонь в свою. Он стал моим маяком, не давал погрузиться слишком сильно, заставляя стремиться к свету, напомнил, что есть кое-что, ради чего стоит жить, я согласилась. Мы вышли из библиотеки через пять дней и похоронили их тогда. Процедура похорон у магов очень интересная — маги развеиваются, исчезают, сливаются со своей стихией, спустя неделю, после смерти, но мы решили опустить их в землю, на день раньше, не стали демонстрировать их уход всем. После их похорон, хоронили других, погибших из-за нападения жолхов и выпиусов. Неделя выдалась неприятная, очень тяжелая.

Сразу после похорон Алиан принял решение уехать из города. Как раз ему нужно было ехать в Роско на тайный совет, поэтому он приказал взять все необходимое и следовать за ним. Он создал портал, мы зашли в него последние, минута перехода — и вот он Роско, точнее конечная точка перехода, какая-то комната. Еще точнее — чей-то дом, отведенный под такие вот секретные совещания. Слуги уже ждали нас, отвели в покои, занесли следом наши вещи, предупредили, что ужин будет в семь, а генерал-архимага слуги забрали, мол, его уже ждут.

Алиан чмокнул в лоб и побежал на свой тайный совет, стребовав с меня обещание никуда без него не ходить, дом неизвестных хозяев не покидать. Я закрыла за ним дверь, но шагу сделать от нее не успела, как раздался стук, пришлось открывать. На пороге стоит Триша, в слезах и умоляет:

— Поговори со мной, пожалуйста. Я не могу так больше!

— Проходи, — от объятий уклонилась, не смогла...

Триша прошла в комнату, стала посередине и внимательно на меня посмотрела.

— Ты чего-то хотела? — спросила я, удивленная, что Триша здесь. Я не была готова увидиться с ней сейчас.

Секунду Триша молчала, а потом обрушила лавиной все свои эмоции, что я, как эмпат, не умеющий контролировать силу, почти прогнулась под ними.

— Какого черта происходит, Нат?! Ты закрылась в своей чешуйчатой скорлупе, как будто тебе одной плохо, как будто только ты переживаешь гибель наших друзей! Ты бросила меня совсем одну! Я НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ О ИХ СМЕРТИ! И знаешь что?! Вот и оставайся одна, раз не понимаешь, что друзья, это те люди, которые находятся друг с другом не только в радости, но и в горе.

— Какого черта?! Я тебе скажу какого черта! Это я виновата в том, что они погибли! Я, понимаешь? — на последней фразе голос осип.

— Ты сама придумала себе это! Каким образом ты виновата в их смертях?

— Я разозлила Ардена, кое-что сказала ему, что не должна была говорить. Не смогла удержаться, потому что стала слишком уверенной в своих силах, была слишком гордой. Он убил их, потому что мог читать меня, Триша, он смог видеть моими глазами, чувствовать тех, кто мне дорог. Больше я такому произойти не позволю!

— Ты что?! Ты поставила свою гордость выше жизни Ромии и Лундгрена?

— И расплатилась за это, разгребая камни, доставая их изуродованные тела. Это ты хотела от меня услышать — получи!

— Я не верю, не верю.

Сделала проекцию и следила за тем, как меняется выражение лица Триши.

— Ты действительно хотела соблазнить Дрэнора и заточить Ардена, воспользовавшись им?

— Конечно, нет. Я хотела разозлить Ардена, чтобы он пошел на встречу, рассказал об ордене, но он солгал.

— Не понимаю, как это связано!

— Неужели ты не видишь связи? Я угрожала лишить его сына, он лишил меня друзей. Арден силен, заключение временное, он вырвется. Прорыв щита, убийства... его сила пополнилась. Я не могу подвергать опасности близких мне, понимаешь? Я долго думала над всем происходящим и приняла единственное верное решение — уйти.

— Ты не можешь! А как же Алиан, а малыш?

— Они справятся без меня, а малыша я сохраню.

— Не знаю что ты там напридумывала, но я иду с тобой, — твердо сказала Триша.

— Нет! — возмутилась я.

-Одну я тебя не отпущу. Объяснись с Алианом. И да, выдвигаемся сегодня ночью.

Триша захлопнула дверь, а я устало опустилась на кровать в ожидании Алиана. К ужину муж не пришел, мне есть тоже не хотелось, тогда решила время зря не терять — собрать вещи.

Алиан пришел поздно, ближе к полуночи. Увидев собранную сумку, сразу почуял неладное.

— Что это?

— Мои вещи. Я ухожу, Алиан, — сразу решила сообщить, не оттягивая момент.

Он не кричал, не пытался меня переубедить. Устало сел в кресло, опустив лицо в ладони своих рук.

— Прости меня, Алиан, но я не могу. Мне видимо нужно время, чтобы все переосмыслить, пережить.

— Пожалуйста, не уходи, я не смогу без тебя. Я не могу тебя отпустить, — поднял свои глаза, в которых было столько муки.

— Не отпустишь — я зачахну, умру здесь. Мне нужно побыть одной.

— Нати, на тебя охотятся, они тебя найдут.

— Нет, они не узнают куда я направилась. Все будет хорошо, любимый. Ты пойми меня.

— Хорошо, иди, — он поднялся ко мне навстречу, заключил в объятия, поцеловал.

Его нежелание отпускать чувствовала всеми фибрами.

— Прости меня, — сказала я, выскальзывая из любимых объятий.

Сделала шаг в сторону двери. Только шаг, больше не смогла. Повернулась к нему, стремительно приблизилась, обняла, приникая к его губам. Не смогла уйти, не почувствовав тепло, не попрощавшись как следует. Я забирала его боль с каждым поцелуем, с каждым прикосновением. Алиан Поднебесный был моим любимым мужчиной, без которого я жить не могла, но с которым сейчас, на непродолжительное время должна была расстаться, чтобы разобраться в себе, со своими эмоциями, чувством вины.

Он понял, что это не конец, всего лишь пауза, короткая, поэтому позволил себе расслабиться. Мы лежали в постели, он перебирал мои волосы, а я лежала на его груди, вырисовывая указательным пальцем узоры на груди.

— Точно нужно? Вместе — мы сила, а разделившись, станем безпомощны, — снова напрягся Алиан.

— Точно, хотя бы пару дней, но мне это нужно, — стала покрывать мощную шею поцелуйчиками, призывая его расслабиться. Уверенность в том, что уезжать нужно, рядом с любимым гасла.

Чуткий слух уловил в коридоре какой-то шум. Мы с Алианом переглянулись, интуиция взвыла об опасности, но сделать мы ничего не успели. Дверь сорвало с петель заклятием, в нашу спальню вбежало с двадцатку каких-то магов в плащах. Не знаю, что они сотворили, но меня окутала тьма, как и Алиана, а вырубить двух драконов это очень нужно постараться.

'В команде наверняка есть алхимик, — подумала я, отключаясь'.

* * *

* * *

* * *

**

В сознание приходила долго и тяжело, глаза открыла с третьей попытки, увидеть смогла не сразу — всё плывет, смазано. Попыталась пошевелить пальцами, удалось с трудом, уж не знаю, чем меня вырубили, но чувствовала я себя прескверно. Осознание, что вокруг меня ходят люди, что-то шепчут, напевают, заставило начать паниковать. Когда взгляд, наконец, удалось сфокусировать, оказалось, что вокруг меня все те же странные маги в плащах. 'Орден!— ярко зажглась в голове мысль'.

Попыталась почувствовать хоть что-нибудь — почувствовала дикий холод. Я, ледяной дракон, мне не страшен холод в прямом значении этого слова, но тут было совсем другое, много смертей, души существ витают и стонут, воют. А сколько боли, сколько же здесь боли...

Застонала, попыталась встать, но руки и ноги оказались прикованы цепями к холодному алтарю, а живот перетягивал тугой ремень, не позволяя двигаться. Попыталась призвать магию — не работает, ее кто-то блокирует, демонскую магию тоже не вышло. Такой беспомощной я себя никогда не чувствовала. Решила осмотреться. Повернула голову, единственную часть тела, которую оставили подвижной, вправо — еще один алтарь, лежит девушка оборотень, бездыханная, я ее узнала. Шадина. Повернула голову влево — Триша.

Маги заметили мой приход в себя, засуетились, стали чертить какую-то схему на полу, моя интуиция говорила, что это не к добру, я лишь отмахнулась. Лежать прикованной, не имеющей возможности двинуться, без магии — вот что не к добру. Вывод: все в моей жизнри не к добру!

Монахи стали возле меня в кучку. Один из них стал рисовать на моем лбу кровью какой — то знак, потом на груди, на животе. Раздалась три удара о пол, толпа вокруг меня расступилась, давая пройти неизвестному, по всей видимости, главному.

— Все готово? — спросил мужчина.

— Да, Глава.

— Приступаем!

'Кажется, настало самое время, чтобы паниковать!'.

Сделала еще одну попытку призвать Алиана, воззвала к личной связи — ответа не было. Пустота. Повернула голову сначала в одну, потом в другую сторону — девушки были до сих пор без сознания. Совсем одна.

'Святейшество' отдал свою трость одному из монахов — сразу поняла, что стук был создан с ее помощью. Главный жрец скинул с себя капюшон и маску, а я начала пристально изучать черты лица существа передо мной, но он был мне незнаком, совсем.

Жрец щелкнул пальцами, давая команду монахам занять свои позиции подле моего алтаря. Они что-то заунывно зачитывали из книги, на обложке которой была нарисована какая-то пентаграмма.

Они читали вот уже пять минут, но никакого намека на сущность не было, тогда к чтению подключился главный жрец. Он разрезал себе ладонь, кровь начала капать на пентаграмму, секунда — стены помещения затряслись, сверху посыпалась побелка, на потолке и стенах стали образовываться трещины, а в моей душе поселился дикий необузданный страх. Что-то надвигалось, что-то действительно страшное.

Я успела увидеть нечто в пентаграмме, до того, как мне всадили светящийся клинок в грудь. Последнее видение мне каким-то невероятным образом удалось послать Алиану, а затем душа покинула мое тело вместе с криком боли.

Воплотившись духом, я смотрела сверху вниз, как клинок-артефакт, с заключенным в нем существом, начинает гаснуть — нечто переселилось в тело, принадлежавшее когда-то мне, и сейчас пытается зацепиться, оно не хотело умирать, но с каждой каплей вытекающей крови, шансов у существа все меньше. Я не хотела на это смотреть, хотела улететь подальше от истерзанного тела, туда, где меня любили.

Сделала рывок, чтобы вылететь через огромную щель в потолке, была почти у цели, когда что-то окутало меня черным туманом и потянуло вниз. Попытки вырваться не увенчались успехом: черные щупальца держали крепко и тянули, тянули вниз, пока не вернули обратно в тело. Сознание погасло.

* * *

* * *

* * *

* * *

Алиан Поднебесный очнулся от вылитого ему на голову ведра ледяной воды. Над ним стоял помятый Дрэнор Аквитанский и что-то говорил ему. Пошатываясь, генерал-архимаг встал, он все время мотал головой, пытаясь понять происходящее. Помогли ему воспоминания, хлынувшие на него лавиной.