Оковы для призрака. Книга 5

— Если ты будешь все время с Лиссой, то не сможешь избегать меня.

— Люди могут жить рядом без... без... Могут просто жить рядом, и все.

В этом был он весь — логика побеждает эмоции.

Именно тогда я и взорвалась. Как уже было сказано, он всегда лучше меня владел собой.

Я бросилась к прутьям решетки так быстро, что даже Майкл вздрогнул.

— Но я люблю тебя! — прошептала я. — И знаю, ты тоже любишь меня. Неужели ты воображаешь, что сможешь всю оставшуюся жизнь не замечать меня, даже находясь рядом?

А ведь когда-то он пытался вести себя именно так, причем долгое время — еще в Академии. И думал, что у него получится. И хотя нам обоим тогда приходилось нелегко, в каком-то смысле Дмитрий был подготовлен к тому, чтобы жить, пытаясь игнорировать свои чувства ко мне.

— Ты любишь меня, — повторила я. — Знаю, что любишь.

Я просунула руки между прутьями и так отчаянно потянулась к Дмитрию, словно пальцы могли внезапно удлиниться и коснуться его. Мне страстно хотелось этого — дотронуться до него, ощутить тепло его кожи. Одно-единственное прикосновение — чтобы он почувствовал, что по-прежнему любим...

— Это правда, — спросил Дмитрий, — что ты встречаешься с Адрианом Ивашковым?

— Что? — У меня отвисла челюсть. — С чего ты это взял?

— Слухи ходят. Так что, вы встречаетесь?

На мгновение я заколебалась. Сказать правду означало дать ему новое основание для того, что держаться в стороне от меня. Но солгать я не могла.

— Да, но...

— Хорошо.

Не знаю, какой реакции я ожидала от него. Ревности? Потрясения? Вместо этого он, казалось, испытал облегчение.

— Адриан лучше, чем кажется, — продолжал Дмитрий. — Он подходит тебе.

— Но...

— Вот где твое будущее, Роза. — Безнадежное выражение человека, утратившего вкус к жизни, снова вернулось к нему. — Ты не понимаешь, что это такое — пройти через то, через что прошел я... быть стригоем, а потом перестать быть им. Это изменяет все. Дело не просто в том, что я вел себя с тобой непростительно. Все мои чувства... даже к тебе... изменились. Прежних чувств больше нет. Может, я и стал снова дампиром, но то, что произошло... оставило в душе шрамы. Изменило мою душу. Теперь я не могу любить никого. И я не люблю тебя. Между нами больше ничего нет.

Вся кровь в жилах заледенела. После того, как он недавно смотрел на меня... Нет, я не верила ни единому его слову.

— Нет! Это неправда! Я люблю тебя, и ты...

— Охрана! — закричал Дмитрий так громко, что, казалось, задрожало все здание. — Уведите ее отсюда! Уведите!

Стражи всегда действуют молниеносно — и теперь охранники в мгновение ока оказались около камеры. Дмитрий был не в том положении, чтобы отдавать приказы, но начальство не погладит стражей по головке, если здесь возникнет какая-то заваруха. Они начали теснить меня и Майкла прочь от решетки, но я сопротивлялась.

— Нет, постойте...

— Перестань, — прошептал мне на ухо Майкл. — Наше время истекло, и сегодня ты больше ничего не добьешься.

Слова замерли у меня на губах. Я позволила охранникам вывести себя, но прежде устремила на Дмитрия последний долгий взгляд. На лице его было бесстрастное выражение истинного стража, но его ответный, пронизывающий взгляд ясно говорил, что творится в его душе.

Друг Майкла все еще дежурил наверху, и мы ускользнули без всяких неприятностей. Оказавшись снаружи, я сердито топнула ногой.

— Проклятье!

Двое проходивших мимо мороев — наверное, возвращающихся с запоздалой вечеринки — бросили на меня испуганные взгляды.

— Успокойся, — сказал Майкл. — Это же ваша первая встреча после его возвращения. Вряд ли ты вправе ожидать чуда прямо сейчас. Он передумает.

— Не уверена. — Вздохнув, я подняла взгляд. По небу лениво скользили легкие облака, но я едва замечала их. — Ты не знаешь его так, как я.

Да, наверное, Дмитрий не вполне еще опомнился после обратного превращения, и этим отчасти объяснялось его поведение. Но я сомневалась, что дело этим и ограничивалось, ведь я действительно очень хорошо знала его. Знала, как сильно в нем чувство долга, как непоколебимы убеждения относительно того, что правильно, а что нет. Он жил, руководствуясь ими. И если он действительно по-настоящему считал, что ему не следует поддерживать со мной отношения, то очень велика вероятность того, что он и не станет этого делать — даже если любит меня. Ведь в Академии уже было именно так. Что же до остального... если он и правда больше не может любить никого, и меня в том числе, — даже если это правда, то это уже совсем другая проблема. Кристиан и Адриан беспокоились, не осталось ли в нем чего-нибудь от стригоя, но боялись лишь, что в нем задержалась склонность к насилию. И никому даже в голову не приходило, что от пребывания в состоянии стригоя его сердце могло очерстветь, в нем умерла сама способность любить.

Умерла способность любить меня.

Если это так, какая-то часть моей души умрет тоже.

ДВАДЦАТЬ ОДИН

Небо на востоке окрасилось розовым — близился рассвет, то есть середина нашей ночи. Быстро заглянув в сознание Лиссы, я обнаружила, что "Вахта смерти" закончилась и она возвращается в свою комнату — беспокоясь обо мне и по-прежнему сердясь на Кристиана за то, что он пришел вместе с Мией.

Я последовала примеру Лиссы, спрашивая себя, может ли сон облегчить боль в сердце после встречи с Дмитрием. Скорее всего, нет. Тем не менее я поблагодарила Майкла за помощь и риск, на который он пошел. Он просто кивнул — дескать, не за что. Наверное, именно такого поступка он ждал бы от меня, если бы мы поменялись ролями и за решеткой сидела госпожа Карп.

Спала я крепко, но сны видела беспокойные. Снова и снова Дмитрий повторял, что не может больше любить никого, разбивая мне сердце на миллион осколков. В какой-то момент до меня дошло, что я слышу не просто участившийся стук сердца — стучали в мою дверь.

С трудом выбравшись из своего кошмара, я поплелась к двери. Перед глазами все расплывалось. Открыв, я обнаружила за порогом Адриана — точь-в-точь как прошлой ночью, когда он пришел, чтобы пригласить меня на "Вахту смерти". Только на этот раз выражение его лица было гораздо мрачнее. Мелькнула мысль, что он узнал о моем визите к Дмитрию. А может, то, что он привел на тайную поминальную службу своих друзей, вызвало более серьезные неприятности, чем мы думали.

— Адриан... что-то рановато для тебя...

Взглянув на часы, я поняла, что на самом деле проспала довольно долго.

— Ничуть не рано, — все с тем же серьезным выражением лица заявил он. — Происходят важные вещи, и я хочу первым рассказать тебе о них.

— Что такое?

— Совет вынес вердикт по вопросу, который они обсуждали. Ну, тот самый, из-за которого вызывали тебя.

— Постой. Значит, они уже закончили? — Я вспомнила слова Майкла о том, что Совет занят обсуждением какой-то важной проблемы. Если с ней они разобрались, значит, могут перейти к другим вопросам — скажем, официально признать Дмитрия дампиром. — Это замечательная новость.

И если это как-то связано с моими делами — не зря же Татьяна вызывала меня, — может, у меня есть реальный шанс стать стражем Лиссы? Способна королева на такое? Этой ночью она вела себя достаточно дружелюбно.

Адриан смотрел на меня почти с жалостью — это что-то новенькое!

— Ты понятия не имеешь.

— О чем понятия не имею?

— Роза... — Он мягко положил руку мне на плечо. — Совет только что издал постановление, согласно которому минимальный возраст стражей для приема на работу понижается до шестнадцати лет. Дампиры будут заканчивать Академию после второго курса и тут же получать назначения.

— Что?

Определенно я ослышалась.

— Ты знаешь, как в последнее время они паниковали из-за того, что число стражей сокращается и уровень безопасности падает? — Он вздохнул. — И наконец нашли вот такое решение проблемы.

— Но они же слишком молоды! — воскликнула я. — Как могло кому-то взбрести в голову, что шестнадцатилетние юнцы готовы к сражениям?

— Это решение основывалось на твоих показаниях.

Челюсть у меня отвалилась, все внутри заледенело. Основывалось на моих показаниях... Нет, это немыслимо.

Адриан мягко подтолкнул меня, стремясь вывести из ступора.

— Пошли. Они еще не закончили. Просто сделали объявление на открытом заседании, и некоторые... слегка огорчены.

— Надо полагать.

Повторять дважды не пришлось. Я двинулась за Адрианом, но потом до меня дошло, что я все еще в пижаме. Быстро переоделась и расчесала волосы, по-прежнему с трудом веря его словам, и спустя пять минут мы уже были за дверью. Адриан никогда сильно не увлекался спортом, но на всем пути до зала Совета сохранял хороший темп.

— Как такое могло произойти? — спросила я. — Ты и впрямь считаешь, что мой пример сыграл какую-то роль?

Не останавливаясь, он закурил сигарету, и я не сказала по этому поводу ни слова.

— Обсуждение, видимо, было очень жарким. Голоса разделились примерно поровну. Те, кто проталкивал эту идею, понимали — чтобы одержать победу, нужно представить убедительное доказательство. Им крупно повезло с тобой. Еще бы! Дампирка-подросток, убивавшая стригоев направо и налево задолго до окончания школы.

— Не так уж задолго, — пробормотала я.

Во мне разгоралась ярость. Шестнадцать? Неужели они это серьезно? Нелепость! От мысли о том, что я, не осознавая этого, помогла провести это постановление, все внутри клокотало. Какая же я дура! Вообразила, будто они вызвали меня, чтобы похвалить, и забыли обо всех моих нарушениях. Они использовали меня, вот что было на самом деле. Татьяна использовала меня.

Как и говорил Адриан, в зале Совета царил хаос. Правда, мне нечасто приходилось бывать в таких собраниях, но вряд ли там в обычае собираться группами и кричать друг на друга. Да и ведущий заседание обычно не вопит как резаный, призывая остальных к порядку.

Спокойна была лишь сама Татьяна, сидящая, согласно этикету, за столом в центре, и выглядела очень довольной собой. Ее соратники, напротив, утратили всякое чувство приличия. Вскочив, они яростно спорили между собой, с любым, кто поворачивался под руку. Я изумленно оглядывалась, не зная, как мне быть посреди этого беспорядка.

— Кто за что голосовал? — спросила я.

Глядя на членов Совета, Адриан начал загибать пальцы.

— Селски, Озера, Бадика, Дашков, Конта и Дроздов. Они были "против".

— Озера? — удивилась я.

Я плохо знала Иветту, принцессу Озера, но она всегда производила впечатление жесткой и в целом неприятной особы. Теперь же я прониклась уважением к ней.

Адриан кивнул на Ташу, которая обращалась к большой группе людей, яростно размахивая руками и сверкая глазами.

— Иветту убедили высказывания некоторых членов ее семьи.

Я не смогла сдержать улыбки, но лишь на мгновение. Хорошо, что родственники снова считались с Ташей и Кристианом, но прочие наши проблемы никуда не делись.

Выводы касательно позиции остальных я смогла сделать сама.

— Так... Принц Ивашков голосовал "за", — сказала я; Адриан, как бы извиняясь за свою семью, пожал плечами. — Лазар, Зеклос, Тарус и Вода.

Неудивительно, что семью Вода сильно волновала проблема защиты — ведь совсем недавно погибла одна из ее представительниц. Присциллу даже не успели похоронить, а новый принц Вода, Александр, по-видимому, пока не чувствовал себя уверенно в новой должности.

Я бросила взгляд на Адриана.

— Всего пять к шести. Ох! — Тут до меня дошло. — Дерьмо!

Моройская система голосования предполагает наличие двенадцати членов Совета, по одному от каждой семьи, плюс король или королева. Правда, это часто означало, что одна семья получала два голоса, поскольку монарх редко голосовал против мнения своей родни, хотя бывало и такое. Тем не менее система основывалась на том, что при тринадцати голосах равный счет невозможен. Вот только в последнее время возникла одна маленькая проблема. Поскольку в Совете не было представителей семьи Драгомир, одного голоса при любом раскладе не хватало. В этом редчайшем случае моройский закон предполагает передачу лишнего голоса монарху. У такого подхода всегда были противники, но никаких решительных действий не предпринималось: ведь считалось, что избранный монарх будет действовать во благо всем мороям.

— Татьяна была шестой, — сказала я. — И ее голоса перевесили.

Оглянувшись, я увидела возмущение на лицах членов тех семей, которые голосовали против постановления. По-видимому, не все считали, что Татьяна действительно защищает интересы мороев.

Благодаря связи я ощутила близкое присутствие Лиссы, так что ее появление в зале спустя несколько мгновений меня не удивило. Новости распространяются быстро, хотя многих деталей она пока не знала. Мы с Адрианом помахали ей.

— Как они могли пойти на такое? — спросила она, ошеломленная не меньше нас.

— Потому что многие слишком боятся, что иначе их могут заставить самих защищать себя. Группа Таши была чересчур активна.

— Нет, этого объяснения недостаточно. — Лисса покачала головой. — Почему это заседание вообще проводится сейчас? После того, что недавно произошло, следовало объявить траур и оплакивать погибших. И это должен был сделать весь Совет, а не только несколько его членов на тайной церемонии. Ведь погиб даже один из членов Совета! Что, нельзя было подождать хотя бы до похорон?

Перед ее внутренним взором промелькнули жуткие образы прошлой ночи, когда Присциллу убили прямо у нее на глазах, и я тоже вновь это увидела.

— Ее оказалось нетрудно заменить, — сказал подошедший к нам Кристиан; все еще сердясь из-за Мии, Лисса отодвинулась от него. — И на самом деле время выбрано очень удачно. Те, кто хотел этого, не могли упустить свой шанс. Всякий раз, когда происходит нападение большой группы стригоев, возникает паника. Страх повлиял на многих колеблющихся и подтолкнул к тому, чтобы поддержать нужное решение.

Очень разумное объяснение, и Лисса, хоть и была обижена, не могла не признать его справедливость. Тем временем ведущему наконец удалось перекричать аудиторию. Интересно, люди быстрее успокоились бы, если бы сама Татьяна заорала на них? Но нет. Это, конечно, ниже ее достоинства. Она по-прежнему восседала с таким видом, будто не происходит ничего особенного.

Тем не менее понадобилось некоторое время, чтобы все окончательно угомонились и расселись по своим местам. Мы торопливо заняли первые же свободные кресла, какие смогли найти. Когда наконец наступила тишина, притомившийся ведущий передал слово королеве.

— Мы благодарим всех, пришедших сюда и выразивших свое... мнение, — заявила она, улыбаясь, но самым властным тоном. — Знаю, некоторые все еще сомневаются в правильности принятого решения, но моройские законы полностью соблюдены — законы, действующие на протяжении столетий. В самое ближайшее время мы соберем еще одно заседание, где все смогут высказаться с холодной головой.— Что-то подсказывало мне, что это будет пустая формальность: люди могут говорить что угодно, она не станет их слушать. — Это решение, вернее вердикт, вынесено в интересах мороев. У нас прекрасные стражи. — Она снисходительно кивнула в сторону стоящей вдоль стен церемониальной охраны. Лица дампиров сохраняли характерное нейтральное выражение, но уверена, они, как и я, охотно отдубасили бы половину Совета.— Они настолько хороши, что способны подготовить своих учеников оберегать нас в более раннем возрасте. Теперь мы будем лучше защищены от возможного повторения недавней трагедии.