Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Героический режим. Не для героев


Статус:
Закончен
Опубликован:
13.06.2013 — 19.04.2015
Читателей:
1
Аннотация:
Читать текст не желательно, на основной странице есть куда более удачная версия. Текст не удаляю, ибо жалко.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

— Работу, — покачал головой Алексей, на его губах играла горькая улыбка. — Так теперь это называется?

— Назови это убийством, — угрюмо сказал Павел. — Назови так, как хочешь. Но теперь это наша работа. Это, а ещё выживать. Убивать и выживать.

— Даже если это член пати?

— Думаешь, мне его не жалко? Но... так надо.

Павел протянул Алексею руку, помогая подняться.

"Работа, — угрюмо подумал друид. — Убивать и выживать. Вы правы, ублюдки. Но...".

Смерть Алексея, первого и единственного друга здесь, он прощать не собирался. Надо подождать, а при удобном случае смыться. Или перебить всех.

Потому что пати, не ставящую жизни своих членов ни во что, не может называться семьёй. И существовать не должна.

Гая, стоящая поодаль, кривила свои тонкие морщинистые губы. Будто бы она что-то знала. Посмотри Алексей в её лицо, он бы увидел предзнаменование. Предзнаменование скорой крови, смерти, мук. Для всех них.

Он был не одинок, желая своей пати смерти. Совсем не одинок.

Часть третья. Игра в смерть

Глава 28. 21, 10

Шёл чёртов дождь. Я облизал пресные мокрые губы и повернул голову на бок. Перед глазами — глазом — плыло, обзор сократился на половину, но я рассмотрел водяную гладь.

Никаких потерь памяти или чего-то вроде "кто я, что произошло" и прочей пурги. Я прекрасно помнил, кто я и как угодил в это дерьмо. Почему в дерьмо? А куда ж ещё-то?

Я что, выплыл? Хрен-то там, не должен был с такими-то ранами.

Но я жив, это ясно. Ногу и руку мучала тупая тянущая боль, глаз жгло огнём, в брюхе будто всё перемешали или пропустили через мясорубку, а после запихали обратно и зашили. К тому же, одежды на мне нет, погода — дерьмо, а я валяюсь у какого-то лесного озерка на мокрой траве и пускаю пузырём жидкие сопли.

Хотелось пить. Умираю от жажды под дождём на краю водоёма. Я издал хриплый смешок и снова повернул голову к небу, раскрыв рот. Помогло не очень, но я был слишком слаб, чтобы шевелиться.

Интересно, а в мою пустую глазницу затекает вода? С трудом подняв руку, я прикоснулся к ране. Заложена каким-то листочком. Я отнял его от раны. Подорожник. Захотелось рассмеяться, но я только захрипел от боли и жалости к себе. Интересно, поможет он вырастить мне новый глаз?

Меня на секунду обуяла злость. Не могли закрыть глазницы в маске, как у настоящего чумного доктора? Но уже через пару секунд злоба сменилась усталостью. Хотелось просто...

Полежать. Отдохнуть. Поесть. А после убить несколько ублюдков.

Самое смешное в том, что, если подумать, они были не так уж и не правы. Николай вместе с Владимиром сеяли смуту в пати. Устранив паладина с молчаливого согласия Антона и Михаила, или без оного, руками Владимира и подручных Павел заручался поддержкой этой пары и становился куда сильнее убийцы, которому теперь остаётся либо подчиниться, либо уйти. Скорее первое. Уходить, когда квесты настолько сложны, бессмысленно. А в открытый бой Владимир с подручными вступить не сможет, это самоубийство.

Зачем устранять меня? Я бы поднял бучу и потащил бы за собой Алексея, и Павел знал это. Наверняка. Что я, в общем-то, и сделал, хорошо, что без друида. Так зачем меня тогда жалеть? Вот и все. Я стал просто не нужен.

Наверное, я разрыдался. А может, это был такой смех. Меня опять заинтересовало, смогу ли я плакать правым глазом. Если слёзная железа не повреждена, наверное, смогу.

Рядом раздались звуки, которые обычно издаёт шагающий по траве человек. Они были едва уловимы, но я чётко различал их и знал, что это именно человек. Некрупный, довольно старый, так как идёт, подволакивая ноги и не так уверенно, как, скажем, всегда ходил Павел.

Помощь? Или смерть? Я одинаково жаждал и того, и другого.

— Вот ведь... — раздался раздражённый голос Гаи. — Молодец, конечно, но под дождём оставлять не надо было. Эх, эх, эх... За что тебя так?

Я что-то прохрипел. Лицо ведьмы зависло над моим. Губы сурово сжаты, глаза смотрят пристально. Она была такой же мокрой, как и я.

— Надо бы по-хорошему тебя убить, — сказала она. — Но... зря тебя что ли девка вытаскивала? Твою-то мать! На-ка.

Ведьма сунула мне в рот деревянный конус. Я знал, зачем нужны такие, и сжал зубы.

— Ага, молодец. Это, чтобы ты язык не прикусил. А то, что будешь плакать, как девчонка и визжать, так от этого сильно не поможет. А теперь...

Мою правую руку пронзила боль. Я не успел даже вскрикнуть. Просто отключился. Уверен, что так оно вышло даже лучше.

На сей раз было сухо, но всё равно холодно. Над головой виднелся грубо сделанный навес, я по-прежнему валялся голышом, но боль утихла. Не в глазнице, к сожалению. Невольно поставил себя на место Топлюши. И как после этой боли, причинённой мной, она смогла любить меня, если это можно так назвать?

Чувствуя себя более или менее свежим, я сел. Навес соорудили под деревом, рядом сидела Гая, она спасла, прислонившись к коре. Спящая, ведьма выглядела чудовищно старой. Бледная обвисшая кожа со старческими пятнами, неестественная худоба, ввалившиеся глаза. Тот удар, наверное, её сильно измотал.

Рядом стопкой лежала моя одежда. На рубахе и плаще виднелись две дыры. В рукаве и штанине я почувствовал корку засохшей крови. Я, как мог, вычистил их и кое-как натянул. У берега толпилась семья утопленников. Я двинулся к ним. Может, надыбают мне мха, а то жрать хотелось ужасно.

— Привет, — сказал я, слабо улыбнувшись.

— Вы обещали мне расчленённый труп Нервила, — резко произнесла молодая.

— Обстоятельства поменялись. Но он мёртв, поверь мне.

— Без его трупа я не упокоюсь! — взвизгнула утопленница. — Я не собираюсь жить так вечно! Я не твоя шлюшка! Мои дети... — но я уже не слушал её.

Топлюша. Кто, как не она спасла меня? Я обвёл взглядом озеро. Она, конечно же, была рядом. Но...

С неё будто содрали кожу. Или облили кислотой. Она же боится солёной воды, а я тонул в море.

— Спасибо, — произнёс я. — Спасибо большое.

Топлюша слабо улыбнулась. Улыбкой муки. Наверняка она чудовищно страдала. А я даже ничего не мог для неё сделать. Сказать, что не надо было? Хах, зачем себе-то врать.

— Спасибо.

— Лучше бы она этого не делала.

Гая. Снова сжатые губы и пристальный взгляд.

— Я противоположного мнения, — ухмыльнулся я левой стороной рта — любое движение правой причиняло боль.

— Кто бы сомневался. Она хорошая девочка. К сожалению, слишком часто хорошим девочкам достаётся такая судьба. — Ведьма выдержала паузу и сверкнула глазами. — И такие ублюдки, как ты.

Я немного разозлился.

— Что-то не понимаю, что я тебе плохого сделал?

— Мне? Ничего. Возможно, ты вообще за свою жизнь ничего плохого не сделал. Но сделаешь. И сделаешь много.

— Не понимаю.

— И, надеюсь, не поймёшь.

Я смотрел на свою собеседницу, ожидая пояснений. Старуха надула губы и выпустила воздух.

— Хрен с тобой, слуга Сердца. Твою-то мать. Мать твою-то.

— Может, уже что-нибудь расскажешь?

— Да, грёбаный в рот, расскажу. Только в сухости.

Мы вернулись под навес и уселись друг напротив друга.

— Ну, — сказал я.

— Есть хочу. Девчонка вытащила меня без припасов, а сын подойдёт через несколько часов.

— У меня тоже ничего нет.

— Кто бы сомневался? Сходи к утопленнице, пусть рыбу поймает. Побольше.

Я подошёл к берегу. Топлюши не было. Я заозирался, но та появилась через пару секунд и выбросила на берег большущего сома, наверное, в полтора локтя длиной. Губы утопленницы растянулись в слабую улыбку.

— Спасибо, — улыбнулся я в ответ.

Старуха уже развела костёр. Хрен её знает, как. Огниво-то я увидел, но вот сухих дров под навесом раньше было, а теперь появились.

— Дай свой нож.

Я вытащил тесак, по привычке чуть не нанеся на него яд. Гая вырвала его у меня из рук и принялась довольно неуклюже чистить и потрошить рыбину — всё-таки боевое оружие не для этого.

— Не пялься!

Да что с ней не так? Я послушно отвернулся.

Самое время поразмыслить над дальнейшими действиями. Первый напрашивающийся ответ — мстить. Но как? От наших... бывших... я сто процентов отстал, и отстал сильно. Даже если предположить, что это тот же день, то они свалили с этого острова ещё утром, а сейчас дело ближе к закату. Да ещё около дня ходьбы до крепости. Фактически, два дня в жопу. Зато меня никто не будет искать... С другой стороны, кто бы стал это делать? Израненный до полусмерти, я тонул. Конец очевиден. Ох, Топлюша, за что же я так жесток к тебе?..

Даже если Павел и "Ко" не свалили с острова, они сделают это, в ближайшее время, а мне ещё надо прийти в себя. И как уплыть мне? Да и, чёрт возьми, каким способом я собрался мстить? Кроме ножа и одежды у меня ничего нет. Ни денег, ни арбалетов, ни даже огнива, только четыре зелья на поясе, по два каждого вида. Первый попавшийся моб с радостью мной пообедает. А они, сволочи, стали куда серьёзней, я даже не уверен, что справлюсь с одним.

Месть отпадает? Думаем дальше.

Бросить всё, постараться влиться в пати... Нет. Срал на все эти пати. После такого... В общем, нет, никуда вступать я не буду. Пока, потом придётся.

Бросить всё, идти в одиночку. Нет. Про опасность мобов я уже думал, не говоря уже о том, чтобы выполнять квесты. Тем более, я просрал все осколки молота.

Квесты, значит, нет. Мобов бить особо не получится, возможно тех, что послабее, да и то не в таком темпе, как в пати. Гая, судя по всему, не поможет. Впрочем, она и так уже помогла. А значит, напрашивается один-единственный выход.

Множитель за убийство игроков. Игроки полезны. У них есть деньги, зелья, шмот, который можно продать. Хочу ли я убивать? Не слишком. Другие игроки мне ничего не сделали. Кроме нескольких ублюдков, которых руки так и чешутся пришить. А значит, придётся догонять, придётся мстить. Не скажу, что рад. Но и не печалюсь.

Я стиснул кулаки. Решено. У меня есть цель. Я хочу выжить.

— Жарится, — буркнула Гая.

Я повернулся к ней. Старуха смотрела на меня, на её лице играли желваки.

— Я чувствую твою Злобу, — произнесла она, ткнув в меня узловатым пальцем, и замолчала. Я ждал. Наконец, Гая тяжело вздохнула. — Весь мир пронизан потоками энергии. Их можно сравнить с жилами и сосудами человека. И, как и сосуды, они собираются в артерии, которые ведут собираются в сгустки. Внутри этих сгустков есть... сердца, скажем так. Их два, соответственно для положительной энергии и отрицательной. Тот, что питает и одновременно питается положительной энергией, называется Корень мира. Моя сила идёт от неё. Полюс отрицательной энергии называется Сердце зла. И как думаешь, твоя Злоба положительная или отрицательная энергия?

— Глупый вопрос, — пробормотал я.

— Вот именно. Больше про полюса я ничего не знаю, моя наставница этому не учила, я в основном по травкам разумею, а не с чистой энергией, но могу и... ты, впрочем, видел. Но зато я знаю, что будет с тобой. Твоя Злоба режет твою душу, оставляя незаживающие раны. А любая незаживающая рана рано или поздно начнёт гнить. Ты будешь бороться с этим, но твои силы не безграничны. И тогда начнёт гнить твоё тело, твой разум. И ты начнёшь заражать этой гнилью всех вокруг, превратишься в чудовище. Вспомни тех... ведьм. Понимаешь теперь, зачем тебя лучше было убить?

— Глупый вопрос, — повторил я.

— Ну и? Не хочешь устранить проблему самостоятельно?

— У меня есть ещё пара дел.

Гая покачала головой.

— Ты уже ступил на этот путь, — сказала она горько. — Но ты вправе выбирать сам. Особенно, после того, что с тобой сделали. И я рада, что когда произойдёт... то, что произойдёт, ты будешь далеко.

— Я тоже рад. Не хочу зла ни тебе, ни твоей семье.

Ведьма тяжело вздохнула.

— Вот потому я тебя и вылечила. Надеюсь, ты продержишься достаточно, чтобы умереть от старости прежде, чем это произойдёт.

— Я тоже надеюсь, — усмехнулся я.

Надеюсь, что меня здесь не будет. Что пройду эту чёртову игру... И что будет дальше? Если я здесь... не будет ли меня преследовать это и в реальной жизни? Опять хренова гора вопросов и ни одного ответа.

Пахло жареной рыбой, но есть ещё рано.

— Гая...

— Что?

— Как думаешь... ты человек?

Ведьма фыркнула.

— Нет, конечно.

— А я?

— Нет, конечно. Уже нет. Когда соприкасаешься с сосудами... ты перестаёшь быть человеком.

— Значит, те, кто не прикоснулись?

— Люди. Мой сын, мой новый муж, мои приёмные дети. Нервил был до недавнего времени.

— Как ты докажешь, что они люди? Что...

Я замолчал. Глупый вопрос. У них есть воспоминания, чувства. По крайней мере, они так думают. Как я в свою очередь докажу, что я настоящий человек с настоящими воспоминаниями? То, что я так думаю, ещё ничего не значит. Тем более, если верить Гае, уже поздно говорить об этом.

— Чего "что"?

— Забудь.

Мы дождались, пока рыба приготовится. Я ел с жадностью. Нет, чёрт возьми, я жрал, как свинья, хлюпая носом, утирая жир и слюну, заглатывая кусок за куском. Огромного, килограмма на два с лишним, сома я сожрал почти в одиночку, и мне хотелось ещё. Я подумал о том, что в последнее время мне нужно было слишком много еды, и, несмотря поедаемые мной на зверские порции пищи, я худел и худел. Наверное, дело в Злобе. Или в растущих статах — энергия не может взяться ниоткуда. Ускоренный метаболизм, наращивание мышечной массы... Наверняка.

Доев, я поблагодарил Гаю за ужин и спустился к озеру.

— Спасибо, — сказал я Топлюше и улыбнулся. Наверное, в первый раз искренне. Как банальное полное брюхо влияет на настроение, а?

Умывшись, я посмотрел на своё отражение. На месте правого глаза красовалась чёрная в полутьме червоточина. Переживём, у Топлюши же вырос глаз, вырастет и у меня.

Я вглядывался и вглядывался в моё лицо. Становилось не по себе. Чёрная борода, выпирающие скулы, ввалившиеся щёки. Чего-то не хватало. Будто лицо было чужим. И дело не в глазе. Не в силах больше смотреть, я провёл рукой по водной глади, сбивая отражение. Не помогало. Я знал, что что-то не так. Я... потерял что-то.

Издав какой-то рык, я резко встал и вернулся к Гае.

— Твой сын идёт, — сказал я.

— Услышал?

— Да.

— Молодец... шагов за четыреста. Эх, парень, если бы...

— Нет смысла горевать, не так ли? — резко спросил я.

— Ты прав.

Зага встретило семейство утопленников.

— Где труп Нервила? — завизжала ему в лицо молодая, но сын Гаи лишь отмахнулся от неё.

— Сгорел вместе со своей проклятой крепостью! — рявкнул он. — И тебя я спалю, если, на хер, не сгребёшь с моего пути!

Злобно шипя, утопленница всё-таки ретировалась.

— А, таки выжил, волчонок, — буркнул мне Заг. — Твои уплыли.

— Рад слышать.

— Рад, а? Не свистишь? Ладно. — Он уселся рядом и принялся вытаскивать из сумки еду — хлеб и солонину. У меня потекла слюна. — К нам приплыли соседи. Решили проверить, чего произошло — ещё прошлый пожар видели. Мы им объяснили, и они захотели купить у нас оружия и доспехов, у них там тоже дела не сладко. Вот с ними мы твоих ублюдков и посадили.

123 ... 3334353637 ... 495051
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх