Вышедший из Серой Скалы отряд самураев в полдень этого дня двигался по лесной дороге чересчур медленно.
Частично виною был глубокий снег, в котором вязли кони и люди, частично — поврежденные сани, груженные ранеными.
Сторонники Юидая уже несколько раз нападали на отряд, но ни один из атакующих так и не прорвался сквозь линию защитников и не нанес удара принцу Кано. Принц же, напротив, нанес врагам не один удар, пользуясь длинным тугим луком. Немало солдат Юидая осталось лежать вдоль дороги, получив стрелу в шею или смотровую прорезь шлема. Победы и вид удирающих врагов способствовали поддержанию хорошего расположения духа солдат, но медленное движение угнетало принца донельзя.
— Такими темпами мы только глубокой ночью до города доберемся, — ворчал он, поглядывая на солнце, склоняющееся к линии горизонта. — Как бы невесты не увяли и не стали сонными к тому времени!
Принц как мог поторапливал солдат, но около двух часов после полудня произошла еще одна малая заминка.
— Господин! — один из самураев вдруг подбежал к лидеру отряда и низко поклонился. — В лесу замечен и схвачен человек.
— Что?! Назойливость серых крыс Юидая уже начинает всерьез раздражать!
— Прошу прощения за то, что прерываю вашу гневную речь, мой господин, но спешу сообщить, что этот человек не стал убегать и сдался без сопротивления, как только наши собаки окружили его. Он назвался шиноби Ветвей, отправившимся навстречу нам по приказу его нанимательницы, леди Кадзуми.
— Шиноби Ветвей? Интересно.
— Да, он определенно из клана Фукуроу. Их белые глаза выдают принадлежность шиноби не хуже знаков селения на налобниках.
— Крайне маловероятно, что солдаты алого воина-дракона согласятся служить кому-либо из страны Камней или из людей Юидая, предавшего страну Ветвей ради союза с Северной Империей. Пусть приблизится, но будьте настороже. Мало ли...
Юэда, сильно нервничая, прошел мимо нескольких десятков спокойно наблюдающих за ним самураев и поклонился командиру отряда, сидящему на здоровенной бронированной лошади. Боевые псы, что скалили клыки и злобно рычали за спиной шиноби, да самурайские кони, не меньше собак разъяренные приближением чужака, заставляли шиноби дрожать в ужасе и вести себя максимально осторожно.
— Дана ли мне честь разговаривать с великим принцем Кано, наследником дайме Торио и будущим правителем Водопадов?
— Да, он перед тобой, воин, — самурай смотрел на откровенно трусящего шиноби с насмешливым снисхождением. — Что ты можешь мне сказать?
— Благородный господин, — ниндзя еще раз поклонился и поднял на руках аккуратно запечатанный конверт. — Леди Акизуки Кадзуми, нанявшая наш отряд для помощи в охране ее дома, просила сообщить вам, что путницы, навстречу которым выступил ваш отряд, стали гостьями в ее доме. Моя госпожа приказала доставить вам весть об этом, а благородные гостьи воспользовались случаем, чтобы отправить письмо.
— Письмо? — самурай принял конверт, проверил его на предмет наличия силовых схем или других ловушек и, не обнаружив их, открыл. — Интересно, что они там понаписали? Заочное признание в любви?
— Я не осведомлен о содержании письма, господин, — ответил Юэда. — Но леди Кадзуми говорила, что его написала леди Хикари, желающая поблагодарить вас за заботу и внимание к ее скромной персоне.
— Хорошо. Ты доставил письмо. Что-нибудь еще?
— Нет, мой господин. Это все, что было мне поручено.
— Ну что же, в таком случае прими небольшую добавку к плате за выполненное задание, — Кано запустил руку в притороченную к седлу сумку.
Юэда покрылся холодным потом, подумывая о том, что если враг заподозрит обман, то в руке самурая может появиться метательный нож или моток проволоки, которую он запросто может набросить на шею наглому плуту. Демоны бы разорвали эту Юмако! Снюхалась с горсткой предателей из клана Акизуки, а шею подставлять ради них должен Юэда!
Самурай вынул из сумки руку, держа в пальцах не оружие, а пачку не слишком крупных банкнот. Судя по толщине, тысячи три рю или около того.
— Это тебе за срочность доставки. Утром, говоришь, прибыли? Хорошо бегаешь, это заслуживает особого уважения.
Юэда рассыпался в благодарностях, принимая деньги, и поспешил удалиться.
Откуда этому железному болвану знать, что письмо написано не утром, а вечером прошлого дня? Юмако хотела отправить своего разведчика шпионить за приближающимся отрядом и вовсе без легенды, но Юэда наотрез отказался рисковать и согласился идти, лишь получив прикрытие. Он уже пару часов прятался в лесу, сопровождая ползущий черепашьим шагом отряд и отводя взгляды самураев с помощью гендзюцу, но вот попался собакам. Хорошо, что была легенда. Он не шпион, не враг. Просто доставил письмо.
Дело сделано. Пожалуй, можно убираться отсюда.
Теперь оставалось только вернуться в Инакаву и присоединиться к своей группе, которая к тому времени уже будет ждать его в условленном месте. Кто-то ведь должен тащить на себе пленников? Интриги и подмены мало интересовали Юэду. Главное — как можно скорее вернуться в безопасное селение Скалы. Вернуться с богатой добычей и славой. Не верилось даже, что у Юмако все получилось и в одном из самурайских кланов Инакавы нашлось достаточно тайных сторонников Юидая, готовых сотрудничать. Как и обещано. Легкие деньги.
Шиноби исчез за деревьями, а принц развернул письмо и в свете факелов неспешно прочел его.
— Ха! В каждой строчке радость от нашего скорого прибытия! Исстрадались девочки, по лесам прячась от разных злыдней. Ах, эта женская тоска по сильному мужскому плечу! И как всегда, тоскующие девочки в городе, а мужчины с крепкими плечами — в заснеженном лесу. Как несправедливо...
— Жаль, нет фотографий, — встрял с комментариями самурай в красной броне. — Я бы с удовольствием полюбовался на волшебного лисенка!
— Я тоже! — отозвался принц. — Жду не дождусь с ней знакомства. А ведь с лисенком еще и настоящая камигами-но-отоме! — молодой воин мечтательно вздохнул. — По возрасту бабушка уже, конечно, но говорят, что дочери богов никогда не стареют. Уверен, что она невообразимая красавица! Не зря же генерал Шичиро так много о ней говорил? Старик сойдет с ума, когда мы привезем в Серую Скалу богиню из его грез!
* * *
Кадзуми подошла к зеркалу, висящему на стене ее личных апартаментов, и горделиво оглядела себя. Роскошное платье ее лежало на кровати, но, переодевшись в кимоно, хозяйка особняка не утратила ни крохи очарования и красоты. Был сменен стиль, оправа изменилась, но драгоценный камень сверкал столь же ярко.
— Долго же я ждала этого! — сказала она, любуясь своим отражением. — Благородная леди, знаменитая камигами-но-отоме, подруга величайшего из правителей этой страны и влиятельнейшая из женщин! Историческая личность, озаренная любовью и затуманенная глубокой трагедией... теперь все это — я! Мне посвящены стихи и прекрасная музыка! Восторги и восхищение людей обращены ко мне! Одним своим появлением я вдохновляю солдат на подвиги и дарую жителям страны уверенность в светлом будущем! Что скажете, Масуми-сан? — Кадзуми обернулась и, представляя себя во всей красе, кокетливо улыбнулась. — Гожусь я на роль богини?
— Кимоно леди Хикари прекрасно прячет отличия вашей фигуры и создает классический образ благородной дамы, — ответила девушка. — Уже сейчас несведущий человек мог бы принять вас за камигами-но-отоме. Но стражи Томео видели леди Хикари вблизи и легко заметят разницу меж вашими лицами.
— Да, над лицом придется поработать, а пока я просто не буду показываться на глаза солдатам, лояльным новой власти. Не беспокойтесь, когда принц Кано прибудет сюда, я...
Кадзуми сделала пару шагов к служанке и поклонилась с изяществом истинно благородной дамы.
— Счастлива познакомиться с вами, великий принц Кано. Позвольте представиться. Я — леди Маэда Хикари. Дайме Торио, ваш почтенный отец, был моим близким другом, и сейчас, глядя на вас, я могу лишь сожалеть о том, что его нет со мной рядом и он не может видеть, каким прекрасным юношей стал его сын!
— Голос и интонация подходят, — вздохнула Масуми. — Но хватит ли у вас смелости повторить свои слова под перекрестными взглядами сотен самураев, принца Кано и его телохранителей? Если хватит, то вы по праву можете называться одной из храбрейших женщин мира!
— Не надо подвергать сомнению мое искусство лицедея, Масуми-сан, — холодный огонь вспыхнул в глазах Кадзуми. — Я училась притворству с самых ранних лет и обрела выдающиеся навыки.
— Не смею сомневаться, — в глазах служанки блеснул ответный всполох ледяного пламени. — Тем более что долгое затворничество леди Хикари сыграет нам на руку. Осталось очень мало людей, когда-либо знакомых с ней лично, и, под предлогом ухода от мира вы сможете меньше общаться с нашими врагами. Никто не посмеет беспокоить вас расспросами и излишним вниманием. Но это дело будущего. Теперь, чтобы место ближайшей подруги дайме Торио заняли вы, мы устраним настоящую? Я дам знак нашим людям, и вы никогда больше не услышите ни о ней, ни о той дряхлой развалине, что ее защищает.
— Не нужно быть слишком жестокой к пожилой леди, Масуми. Я займу ее место в правящем обществе Водопадов, но убивать несчастную камигами-но-отоме вовсе не обязательно. Воин-дракон Скалы просил доставить ему лишь девчонку, но, полагаю, он не будет против принять у себя и леди Хикари? Не хочу разлучать лисенка и его любимую мамочку. Юидай отвалит за такой подарок целую гору золота! Но, думаю, растерзать в пыточной он их не успеет. Дайме Камней попросту прикончит безмозглого урода. Хикари и ее дочка станут пленницами отдела исследований, и, после захвата этой страны Северной Империей я смогу навестить селение Скалы. Лучшие хирурги империи сделают мне пластическую операцию, превратив в полное подобие камигами-но-отоме, живой образец которой будет перед ними. Думаю, дайме Камней не станет отказывать в моей просьбе и оплатит все расходы, хотя бы в благодарность за помощь и ради более надежного сохранения тайны подмены.
— Вы примете образ леди Хикари навсегда?
— Не вижу причин отказывать себе в этом, — лицо интриганки исказила злорадная ухмылка. — Эта дамочка красива и искренне обожаема в стране Водопадов. Редкий человек может получить на этой земле больше влияния, чем она. Камигами-но-отоме не пользуется своими возможностями, но ведь мне-то ничто не помешает использовать их?
Кадзуми рассмеялась, галантно прикрыв рот рукавом кимоно, и подошла к деревянной коробке, что стояла на столике у зеркала. Пара мгновений поисков, и она вынула на свет тонкую плоскую упаковку с линзами, меняющими цвет глаз. Одна из довоенных разработок центров красоты. Почти месяц можно носить, не снимая. В новые времена такими часто пользовали разведчики, желающие изменить свой облик, или просто богатые модницы. Запасы в коробке же были истинно впечатляющи. Всех расцветок, на все случаи жизни. Одних синих было оттенков шесть.
— Сразу меня никто не раскусит, — рассуждала Кадзуми, вскрывая упаковку линз. — А после... принц Кано и генерал Шичиро будут уже мертвы. Все, что нам нужно, — убедить их в необходимости переговоров с Северной Империей и уговорить отправиться на дипломатическую встречу, где оба они будут убиты и заменены на лицедеев. Практика, когда захватчики внедряли самозванцев на высшие правительственные посты покоренного государства, далеко не нова. Все просто, Масуми-сан! Великому императору будет гораздо легче управлять актерами, чем склонными к бунту истинными наследниками трона Водопадов. К весне все бури утихнут. Дайме Камней получит власть над новыми землями, Миваки и ставленник империи будут сидеть на троне, а я... — синие линзы прильнули к глазам женщины, пряча карие радужки и придавая глазам злодейки чарующий небесно-синий цвет. — А я буду любимой всеми, прекрасной камигами-но-отоме! Той, что нашла волшебного лисенка, вместе с ним предотвратила новую ужасную войну и спасла сотни тысяч людских жизней! — Кадзуми, сладко вздохнув, всплеснула руками и положила ладони себе на грудь. — Я — леди Маэда Хикари. Светлая легенда страны Водопадов. Богиня, дарующая целым народам мирную жизнь и счастье. Скажите, Масуми-сан, разве это не замечательный итог для всех?
Для всех, кроме разве что пары неудачниц и горстки связанных с ними людей.
— Леди Кадзуми задерживается, — сказала Хикари, заметив нервозность самураев Акизуки, охраняющих пленницу. В том что она пленница, Хикари больше не сомневалась. — Вы уверены что ничего не происходит?
Если бы только удалось заставить одного из врагов покинуть комнату! Тогда был бы шанс!
— Все в порядке, Хикари-сама, — с угрожающей ухмылкой произнес вдруг воин Акизуки. — Если бы что-то происходило, конечно же, мы услышали бы... некоторый шум.
Стражи Инакавы, расположившиеся по периметру сада и строений особняка, охраняли мирный покой большого, тихого дома.
Глава 3. Самый страшный йокай
Осторожно подкравшись к двери, Суин приоткрыла ее и заглянула в комнату, где еще со времен основания клана Акизуки изо дня в день готовились всевозможные лакомства на стол господам и еда попроще, для слуг.
Сегодня кухня, однако, была почти пустой. Леди Кадзуми отправила большую часть прислуги по домам, оставив в особняке только их необходимый минимум. И этот минимум, выполнив все свои дела, тоже разбрелся кто куда. Суин, так и не нашедшая неведомо куда запропастившуюся Шиори, быстро заскучала по живому общению.
На кухне присутствовали всего двое. Возле газовой плиты неспешно занималась готовкой ужина добродушная тетка-повариха, Чиоко, а у похожей на небольшой бассейн ванны для мытья посуды и подставки с великим множеством тарелок девушка-подросток убирала на места свежевымытый фарфор.
Мейли. Ее-то Суин и искала. Тихонько вторгшаяся на чужую территорию горничная осторожно начала подбираться к ней. Глаза задумавшей злодейство девчонки озорно сверкали.
Обе девушки были служанками в особняке Акизуки, но одеты были по-разному. Суин носила белую блузку с широкими короткими рукавами, черный корсаж и такого же цвета юбку до середины бедра, дополненную оборками и небольшим белым передником. Мейли была одета в темно-серое шелковое платье с юбкой до колен и белый фартук из хлопка. Не бутафорский, как у Суин, а вполне функциональный, закрывающий почти все платье. Даже ленточки, завязанные под накрахмаленными воротничками у обеих, отличались по цвету и форме, показывая принадлежность к разным трудовым группам, но никакие различия во внешнем виде и исполняемых обязанностях, конечно же, не могли помешать девчонкам общаться, стремиться держаться вместе и стать хорошими подругами. Такими, что не обидятся на безобидную шутку.
Мейли, самая молодая из работниц в особняке Акизуки, заканчивала расставлять вымытую посуду по полкам, когда тихонько подкравшаяся подружка ткнула ее пальцами в спину. Мейли с взвизгом подскочила на месте, едва не уронив фарфоровую тарелку.
— Суин-чан! Что ты делаешь? — возмутилась она, обернувшись на месте. — А если бы я ее разбила? — она показала хулиганке тарелку. — Из жалованья же вычтут!
