Я кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание. Девушка, а это была именно она, а не женщина, как мне показалось вначале, обернулась на звук, и уставилась на меня своими большущими голубыми глазами. Если и старше меня, то максимум лет на пять. Хотел спросить у нее, где ходит хозяин таверны, и если он, не дай Боги, спит, то скорее его разбудить. Солнце ведь уже проснулось, как сообщил мне один кузнец. Значит и нам уже давно пора просыпаться. Но спросить не успел, кухарка меня опередила.
— Новенький в городе? — со смешинкой в глазах спросила она меня.
— Что, простите?
— Я говорю: вы ведь недавно в нашем городе?
— Да, а это так заметно?
— Просто комнату на ночь у нас в таверне берут либо те, кто первый раз в городе, либо мазохисты. — смеясь, объяснила она. — Горхат, соседский кузнец, парень простой и добродушный, но работу начинать любит исключительно с утра пораньше.
— Да я уже понял. — ворчливо пожаловался я.
Девушка рассмеялась, показывая мне ровные ряды белых зубов. Она была чудо, как хороша. Русые волосы, голубые глаза и открытая улыбка. Фигура немного полновата, но ее это ни в коем разе не портило. Только добавляло женственности: все было при ней. Эдакая жизнерадостная пышечка-хохотушка. За работой у огня, а может быть и от разговора со мной, она совсем раскраснелась.
— А где я могу найти хозяина таверны? — все-таки спросил я, правда большее для того, чтобы еще немного продлить с ней общение. Ну и отвлечь ее от того факта, что я довольно беззастенчиво ее рассматриваю.
— Боюсь, сейчас вряд ли вы сможете это сделать. — В голубых глазах истиное соучастие. — Господин Брюбер ночует не здесь, а в другой гостинице.
— У него две таверны?
— Нет, что вы, у него одна таверна, но спать он в ней не любит. Ночевать ходит в другую, в двух кварталах отсюда. Уже не первый год снимает там комнату.
Я даже догадываюсь почему. Наверное у господина Брюбера тоже есть достижение "Соня".
— А скажите мне, любезная э-э... Амара, — метнулся я глазами к строке с ее именем. — Можно мне вас так называть? — И после застенчивого утвердительного кивка продолжил. — Через сколько примерно откроются городские лавки и магазины?
Девушка удивленно моргнула, наверное, ожидала от меня другого вопроса. Более личного. Эх, я такой меркантильный.
— Часа через два не меньше. — с легким изумлением ответила она мне. — Даже оружейная не раньше, чем через пару часов. Несмотря на то, что их кузнец, Горхат, уже давно работает.
— В таком случае ближайшие два часа мне совершенно нечем заняться. Если вам требуется какая-нибудь помощь, то я с удовольствием вам ее окажу. Но предупреждаю сразу — в готовке я дилетант.
Мой ответ ей понравился. На смену легкого недоумения пришло понимание и удовлетворение. Девушка углядела, что она мне по-прежнему интересна, а вопрос на отвлеченную тему был только ради того, чтобы узнать сколько времени я смогу провести в ее обществе. И как следствие, снова скромно опущенные вниз глаза.
— Спасибо, но это не обязательно.
— Я настаиваю. — Отыгрывать роль галантного кавалера, так до конца.
Амара мило улыбнулась и тут же выдала мне объем работы на целый день. Вот это подстава! Видимо, на лице у меня пронеслась такая гамма чувств, что девушка не выдержала и рассмеялась. Понятно, это мы так шутим.
Следующие два часа были одними из самых приятных и беспечных за последнюю неделю. И как все хорошое пролетели за две минуты. Мы беззаботно болтали, одновременно занимаясь приготовлением еды. Совсем немного приукрасив, я рассказывал девушке о своих приключениях. Она слушала меня открыв рот, но при этом не забывала подсовывать мне все новые и новые овощи. Я их чистил и резал на автомате, больше отвлекаясь на жестикуляцию и выпады кухонным ножом, показывая самые эпичные моменты моих сражений.
Ну да, в моей интерпретации огромного кальмара я убил, затем, поймав арканом Тортудженту, приручил ее, и отправился на остров, где стоял мертвый монастырь. Его я, кстати, полностью зачистил, оставив стоять пустым и безжизненным. Безжизненным он правда был и до этого, так как его единственными обитателями была нежить.
Амара, в свою очередь, рассказывала мне о всяких блюдах из высшей магии... ой, то есть кулинарии. Я слушал вполуха, больше концентрируюсь на том, чтобы на нее поглазеть.
Весь кайф нам обломала еще одна кухарка, которая вдруг приперлась на работу. Не могла выходной взять? Это была насупленная женщина средних лет, с таким каменным лицом, как будто она второй день не могла сходить по большому. Она ворчливо попеняла Амаре, о недоделанной работе, и о постороннем на кухне, и выгнала меня в общий зал. Народу там не прибавилось. Я неуверенно потоптался на месте и решил пойти в свою комнату. Уже на ступеньках меня догнала Амара. Выпорхнув из кухни, она сунула мне в руки какой-то сверток, поблагодарила за помощь, и неловко ткнула меня в щеку носом. Возле двери она обернулась и, сказав, что магазины и лавки уже должны открываться, исчезла за ней.
Я стоял, как оглушенный, и все еще ловил запахи помидор и пряных специй, которыми пахла девушка. Помотав головой и развеяв наваждение, я поискал взглядом: нет ли каких надписей о негативном эффекте. Надписей не было. Отчего я тогда завис на полминуты?
Закинув этот вопрос на полку ко всем остальным неразрешенным странностям, я направился в свой номер. Нужно было забрать свои вещи и отправиться наконец по магазинам. Шо-опинг. Только наоборот. Вещи то продавать буду я.
В комнате все было по-прежнему. Все та же унылая дыра, и все тот же звонкий грохот за окном. Зомби до сих пор сидел на столе. Мыслителя он больше не изображал. Теперь он играл другую роль — оскорбленную невинность. Надулся так, что стал сам себя поперек шире. Театр одного актера, честное слово.
— Заканчивай дуться, эльфийский деликатес. Я каюсь, чего тебе еще надо?
— Москиит.
— Твое прощение можно купить за деньги? Ладно. Идем со мной. Я распродам весь товар, а потом куплю тебе мух в меде. Рахат мухум, или как они там называются. Согласен?
Лягушонок радостно квакнул и запрыгнул ко мне на плечо. Как мало для счастья надо. Лишь бы челюсти не простаивали. Забрав все свои вещи из номера, ничего не оставив, памятуя о здешних замках, я вышел из таверны.
Раньше я никогда не относился предосудительно к торгашам или барыгам, но погуляв два часа по городу, в попытке продать свой нехитрый скарб, я от всей души возненавидел все их племя. Это не люди — это жадные до наживы скорпионы. Ни в одной лавке, ни один продавец, будь он человеком, гномом или отпрыском фиолетовой обезьяны не предложил мне за любой мой товар и четверти от ее реальной стоимости. Откуда я знаю реальную стоимость моих трофеев? Так все из нее родимой, из поясняющей строчки. Стоило приглядеться получше и копнуть поглубже, как нужная мне информация тут же была найдена в виде подробного описания предмета. Так вот, если, к примеру, на кольце значилась цена в четыре серебряных монеты, то ни один торговец не предлагал мне за него больше восьми медяков. Меньше — пожалуйста, но больше — нет, нет, молодой человек, вы что грабитель? И еж разберешь, в чем тут прикол. На кольце цена завышена? Тогда зачем ее вообще писать? Торговцы сбивают цену незнакомому и простаковатому на вид клиенту? В таком случае куда смотрят городские власти? В пять раз резать расценки! Никакой малый бизнес не выдержит. У этих торговцев не то что совести нет, у них такая жаба в душе живет, что увидь мой Зомби такого родственника, помер бы от инфаркта.
В общем, потратив почти все утро, и обойдя половину торгового квартала, я не продал ни одной вещи из своей сумки, и был зол как Гориафет. Я уже понял, что имею дело с каким-то торговым заговором, созданым с целью пустить меня по миру. Понял, что более высокой цены мне не найти. Понял, но не смирился, и по-прежнему заглядывал в каждую лавку в поисках чуда. Питомец, чувствуя мое настроение, меня не тревожил. Сидел тихонечко у меня на плече, и периодически попискивал от нетерпения, в ожидании обещанного лакомства.
Закончить бесплодные поиски и смириться с грабительской ценой, меня уговорил один тип, откровенно вороватой наружности. Я вдруг заметил, что он начал часто мелькать возле меня, при этом старательно делая вид, что он пустое место. Я решил не искушать судьбу и рванул к ближайшему магазину. Хуже той цены, что мне давали местные барыги, могла быть только бесплатная раздача товара всякому ворью.
"Разнообразные товары Малькольма", гласила вывеска над входом, в который я юркнул. Внутри было довольно сумрачно, так что мне пришлось даже постоять несколько секунд на входе, чтобы глаза привыкли к освещению. Когда это произошло я смог нормально осмотреть помещение магазина. Ну как магазина — лавки. Очень такой скромный лавки. Небольшое помещение было просто забито разнообразным барахлом. Всюду куда ни глянь, были огромные стеллажи до потолка, а в них: полки, полки, полки. А на них чего только не лежало, в основном все старое и подержанное. Среди всех этих громадин, близко ко входу, находился еще один предмет мебели. Окруженная стеллажами, прямо как долина зажатая в горах, стояла стойка. Ну, если считать за таковую два сдвинутых торцами стола. На стойке одной неряшливой кучей лежала груда всяких вещей. Вот торчат рукояти мечей, вот — ножка подсвечника, шляпа с пером, которую я не одел бы даже под страхом новой встречи с большим кальмаром. Из кучи выглядывает часть плаща, и синей тряпкой свисает до пола. Край щита или большого блюда, по такому маленькому фрагменту не разобрать. В общем, не магазин, а барахолка какая-то, даже чучело сатира или большого козла, стоящего на задних ногах стояло у прилавка,. Кстати, сделанное довольно неряшливо: кое-где в свалявшихся комках шерсти, а где-то и в проплешинах.
Что-то мне это заведение не внушает, может выйти и поискать другой магазин, пока хозяин не появился?
Чучело моргнуло, и я, от неожиданности, отскочил назад, напоровшись на вездесущие здесь полки, и смахнув с нее часть вещей. Одной из них, на беду, оказался старый треснутый кувшин, который я бы и за медяк не купил. Естественно, при встрече с полом, он разлетелся на мелкие глиняные черепки. Судя по хитрой ухмылочке, появившейся на рогатой физиономии, продавец, который все-таки оказался живым сатиром, а не чучелом, сейчас начнет мне впаривать, что данное произведение искусства когда-то принадлежало династии Пень. И так как именно я стал тем варваром, что уничтожил этот шедевр, то и платить мне за него императорскую цену.
— При-и-идется оплати-ить и-испорченый товар. — проблеял он.
Я картинно повел головой.
— Не вижу никакого испорченного товара. Как по мне, этот кувшин стал еще лучше после моего вмешательства.
— Не-е-е шутите со мной, юноша. — рогатый угрожающе наклонил голову и посмотрел на меня исподлобья. — Этот кувшин был сде-е-елан великим мастером-артефактором. И стоит три-и золотых.
Ну, что я говорил.
— Ага, и превращает воду в вино. Не надо вешать мне чабрец на уши. Его делал пьяный сапожник, потому как я тебе могу лучше смастерить, не имея при этом навыка гончара. Этому кувшину цена — медяк в базарный день.
— Этот кувшин це-енен как реликвия. — окинул меня мрачным взглядом сатир. — И стоит пол золотого. — продолжил он с нажимом.
— Как реликвия непрофессионализма и убожества? Да самое ценное, что в этом кувшине было — это глина которую на него извели. При том, что это была обычная, речная глина. — Я еще раз внимательно оглядел осколки. — Ладно. Могу тебе в довесок к медяку, оставить еще эти прекрасные глиняные чешуйки. Подумай, это лучшее предложение, которое ты можешь получить.
Козломордый угрюмо засопел.
— Его цена одна серебряная монета. — похоже доводы у моего оппонента закончились, и он решил просто понижать стоимость до тех пор, пока я не соглашусь. Когда в голове торчат такие рога, места для мозгов остается мало.
В общем, сторговались мы на двух медяках, и то только потому, что не имея нормальных аргументов, сатир стал так пышеть паром и яриться, что я немного испугался и уступил.
— Ладно, уговорил, два медяка. Но только из-за твоей красоты. — не удержался я от подначки. На мое счастье, торговец ее не понял или не обратил на нее внимания.
Как только ударили по рукам, у сатира тут же поменялось настроение. Из агрессивного и глупого он вдруг превратился в довольного и хитрого. Похоже, меня облапошили. Опять. Что я там говорил про рога?
Но несмотря на это, обделенным я тоже не остался.
"Вы получили навык торговля 1 уровня"
Цены благоприятнее вам на 1%
Хм, как-то не густо. Хотя, грех жаловаться. С паршивой овцы — хоть мяса полкило. Ну-ка, прикинем. С того же кольца я получу теперь не восемь медяков, а на один процент больше. Округляем, получаем — восемь медяков. Облом. То есть, на первый взгляд, облом, а если посмотреть глубже? Чтобы получить гарантированную прибыль, мне просто нужно продать больше товара. Самый маленький номинал одна медная монета. Чтобы ее получить нужно продать товара на сумму в сто раз больше, то есть не меньше одной золотой. Вывод: чтобы воспользоваться данным преимуществом, нужно продавать все свои трофеи одной большой партией, а не по одной вещице.
Я так сильно задумался, что чуть не проморгал второе сообщение.
"Отношение к вам сатира Малькольма изменено"
+ 2 очка репутации
— А ты не-е-еплохо торговался, мале-ец. — подтвердил выплывшую у меня только что строчку рогатый. — Мне-е-е было бы любопытно узнать, с какой це-елью ты посетил мою лавку, прежде чем начал тут все крушить.
Интересно, а отношение как-нибудь влияет на ценовую политику? Если рассуждать логически, то еще как должно, но, за последние дни, я уже не раз попадал в ситуацию, где логика открыто пасовала перед реальностью. Есть только один способ проверить.
— Собственно, это я и хотел с вами обсудить, уважаемый Малькольм. Есть тут у меня на продажу пару интересных вещичек.
— Краденых?
— Обижаете. Честно добытых в бою.
— Ну, да. Ну, да. — всем своим видом сатир показывал, что ни капельки мне не верит. — Показывай, уже-е-е.
Торговались мы долго. Мой питомец даже позеленел от скуки. Я потерял счет времени, охрип, взмок и обессилел, даже полоска выносливости просела. Но в принципе был доволен результатом. Мой оппонент тоже увлекся, похоже он получал истинное удовольствие от процесса. Передо мной появлялся то хитрый и льстивый бес, то туповатый и напористый зверолюд. Как бонус, по завершению сделки, я тут же, не сходя с места, получил второй уровень навыка торговли. Цены стали благоприятней мне на два процента.
Как итог сделки: продав товара, реальной стоимостью на восемнадцать золота, пять серебра и пять меди, я получил всего три золотых, семь серебряных и пять медных монет. То есть на целых четыре медяка больше, чем просто одна пятая часть от реальной суммы. Ну допустим три медяка это бонус от навыка торговли. По одной медной за каждый золотой. Откуда взялся последний медляк, можно только догадываться. Я думаю, расположение торговца все-таки сыграло свою роль и округлило семь серебряков до целой золотой, чтобы выдать мне еще один грош.
