Неправда

Что это я, опять?! Да сколько можно спать! — сказала бы моя мама, будь она здесь. Так...

Я спустила ноги на пол и разблокировала телефон, чтобы проверить сообщение. Сколько времени? — Одинадцать. Илона так и не ответила. СМС пришло с незнакомого номера. Странно.

"Выгляни в окно" — гласило сообщение. Мои брови взлетели вверх. Что там будет? Признание на асфальте или воздушные шарики? А может оркестр и миллион алых роз? Я хмыкнула. Если это так, то значит, что девочки действительно натворили что-то серьезное.

Перелезая через тумбочку и распахивая старые шторы, я начала подозревать что-то неладное. А когда мой взор наконец-то узрел открывшуюся картину, — поняла, что не зря.

Сразу видно, что на улице лето. Солнышко сверкает, словно драгоценный камень. Зеленые деревья, сочная трава, мелькающие кое-где бабочки — все это могло бы обрадовать меня, если бы не одно но.

Во дворе университетского общежития, опираясь на бампер белого порше и скрестив руки на груди, сидел пожиратель мертвых тушек — Его Величество Стервятник. Притом, прямо напротив моего окна (ну и еще сотни таких же окон, но это меня мало сейчас волнует). Зеркальные авиаторы отражали окружающий солнечный мир, скрывая глаза полоумного хозяина. Он смотрел куда-то влево, а затем его голова неожиданно поднялась, и я словно почувствовала взгляд Раневского прямо на своем окне, а говоря точнее — на себе. Рука дернулась, закрывая штору. Я глубоко вздохнула, успокаивая расшатавшиеся нервы, медленно досчитала до пяти и открыла ее еще раз. Смотрел он сюда же, не отводя взгляд. Не знаю, как я могла это чувствовать, не видя его глаз, но я уверенна в этом на сто процентов. Рука парня тянется к очкам, он их немного приспускает и... — да, он смотрит прямо на меня, исподлобья, улыбаясь странно и немного страшно.

На нем сегодня черная футболка с V-образным вырезом, и даже издалека я вижу, что она стоит не меньше моей сумки (которую я, можно сказать, отсудила у Стервятника). Смотрю некоторое время, не отводя глаз, наблюдаю, как он возвращает очки на место и оглядывается по сторонам. Тянусь к телефону.

"Что тебе надо?" — отправить.

Некоторое время ничего не происходит, он вновь оглядывается. Наверное, беспокоится, что о нем подумают окружающие. Пусть беспокоится, только бы меня не трогал. В этот момент Раневский немного вздрагивает и достает телефон. Его лицо приобретает серьезный вид, он что-то набирает и поднимает взгляд на меня. Ждет, гад.

"Спускайся".

Хмыкаю. Тоже мне, мастер убеждения. Под подоконником показываю фак и набираю ответ.

"Ищи себе другую жертву" — отправляю и тут же бросаю взгляд на парня. Как он отреагирует? Пока только глядит в мое окно. Ага, дошло сообщение. Смотрит в телефон. Набирает и смс приходит мне в течении пяти секунд:

"Уже нашел" — стоит, ухмыляется.

Я отхожу от окна и сажусь на кровать. Надоело смотреть на его нахальную, хищную рожу.

Несколько минут провожу наедине со своими мыслями, а после до меня наконец-то доходит — вот отчего виноватые мордочки у моих красавиц были. Сдали ему и номер мой, и комнату, и даже расположение окна. Вот ведь крыски колированные, разве так можно с друзьями, а?! Что же он пообещал взамен?..

Отправляю Илоне "Звездец вам" и расстроено ложусь на кровать. Телефон жужжит.

"Мне подняться?"

А-а, фак. Еще и этот.

"Только попробуй". И вдогонку, на всякий случай отправляю "Жди".

— Жди у моря погоды, кретин, — шиплю сквозь зубы и бросаю телефон на Ритино спальное место.

Телефон опять сигналит о принятом сообщении.

"Если тебя не будет через десять минут, я поднимаюсь".

— Ну охренеть теперь!

А ниче, что мне еще в душ нужно, зубы почистить и другие прелести утренней гигиены осуществить?! Мне теперь, извините, обделаться надо, раз ему так срочно приспичило припереться в одиннадцать утра?!!

В оперативном порядке я сделала минимальный утренний план — умылась и почистила зубы. Остальное... потом. Только бы этот человек ничего не задумал. Возможно, после вчерашнего, у него созрел какой-нибудь коварный план мести. А я тут не причёсанная и вообще не успела марафет навести. Впрочем, это уже только его проблемы.

Надеваю свой старый спортивный костюм, связываю волосы в пучок и решаюсь таки выйти на улицу — десять выделенных минут подходят к своему завершению. А мне уж точно не нужно слухов по типу "Что-то к Людке с третьего этажа хахали зачастили" и очередных скандалов с моим участием. Чертова любовь пристально следит за моим передвижением по холлу. Ее вообще кто-нибудь когда-нибудь сменяет? Или она тут безвылазно сидит?..

Опять цепляюсь взглядом за всякие мелочи, мысленно оттягивая свой выход. Телефон в кармане беспокойно жужжит, и я примерно даже знаю, что мне там пришло. Прямо перед входной дверью проверяю смс.

"1 минута".

Да я сама знаю, Стерва!

Набираюсь храбрости и толкаю дверь вперед. Неожиданно передо мной возникают две студентки, я облегченно вздыхаю, пропуская их внутрь. Еще пара секунд спокойствия. Все.

Выхожу на крыльцо и... Его нет. Стоит только машина. Он что, думает, что я, как собачонка, побегу туда и буду стучаться и проситься внутрь? Да пошел этот Стервятник в жопу!

Универсальная рожа-кирпич сопровождает мою гордую посадку на крыльцо. За секунду до приземления проверяю его на наличие пыли. Ну, — на мгновение рожа кирпич заменяется выражением одобрения эксперта пылеведа, — пыли мало, костюмчик старенький, все в норме. Плюх! Мда, это было не сильно приятно. Но не хуже, чем показавшаяся через пол минуты из-за машины рожа.

Дубль два — выразительный взгляд над очками и взлетевшие брови изобразили всю степень недовольства хозяина этой мимики. Раневский стоял так несколько секунд, ровно до того момента, когда я поменяла позу, подставив под голову руки. Да, я тебя тут подожду.

Зеркальные очки вернулись на глаза, парень устало покачал головой и скрылся в машине. Если он сейчас уедет — это будет лучшая минута этого дня. Но, увы. Лохматая голова вновь появилась из-за авто, хлопнула дверца, и машина, поставленная на сигнализацию, весело подмигнула фарами. Вот черт.

Подперев голову, я наблюдала, как ко мне приближается весьма габаритная тушка. (Если сравнивать с девчонкой, конечно). Наверное, чтобы завалить эту зверюгу, обычного охотничьего ружья не хватило бы (есессна, сарказм). Кажется, он заметил, что мои помыслы не совсем чисты, поэтому его весьма бодрый шаг замедлился метрах в десяти. Вот так, бойся меня. Ну, бояться он и боялся, да вот только подошел все-таки практически вплотную. Настолько близко, что мой взгляд уперся в его колени в синих джинсах. И я, словно тут вообще просто так сижу, отвела глаза вправо, уставившись на кирпичную кладку перил. Ооочень интересно.

Как Раневский успел сесть на корточки, я не заметила. Но меня очень напрягло то, что его лицо замелькало сантиметрах в тридцати от моего. Хотя, пока он в очках, ничего особо страшного не предвещалось.

— Не люблю, когда мне диктуют свои правила, — неожиданно проговорил он, немного склонив голову набок.

— Ну и вали лесом, — киваю я, бросая взгляд куда-то в область переносицы.

Долго я так продержаться не могла, потому меня сильно заинтересовал ствол тополя прямо за спиной присевшего студента. Вот он, ровный и высокий, справа от ненавистной бошки.

Раневский легко хмыкает, словно веселой шутке, и, понижая тон, говорит:

— Не люблю, когда мне приказывают. Всегда делаю наоборот.

— Твои проблемы, — вырывается у меня.

— Уже год как не только мои, — улыбается. — Да?

Да, козел!

Я закатываю глаза и перевожу взгляд влево — только бы не видеть этого мерзавца.

— Боишься в глаза смотреть? — замечает он, с интересом.

— А мне на свое отражение пялиться прикажешь? Или на твой синяк? — резонно отвечаю я, мысленно гладя себя по голове за сообразительность.

Но спустя несколько секунд отпускаю себе мысленный подзатыльник — Стервятник снимает очки, потирает переносицу и уже без лишних преград с прищуром смотрит на мое лицо. Мне не остается ничего, кроме как смотреть на него в ответ. Доигралась, смелая.

— Так лучше? — произносит издевательски.

Сжимаю губы:

— Лучше будет, если ты противогаз натянешь, а так терпеть невозможно.

Посмеивается. А я же не шучу, чего он смеется.

Он почему-то щурится, может, солнце светит слишком ярко, а после очков тяжело смотреть как обычно. Может, просто дебил. Но возле его глаз собираются морщинки, и весь он сейчас выглядит так хитро... Прямо, как лис.

— Тяжело, да? — Раневский задает вопрос, все также щурясь.

Я его не понимаю.

— Что?

Лениво растянув губы в ухмылке, отворачивается на пару секунд вправо, а после возвращает свой фейс в прежнее положение. Причем, делает это немного странно — сначала глаза, а потом все остальное.

— Ненавидеть и хотеть одновременно.

— Что?! — я свожу брови к переносице и в моем голосе столько праведного изумления, что его хватило бы на десятерых.

— И еще это чувство гордости, да? Не дает расслабиться, — он понижает тон и опирается рукой справа от меня наклоняясь вперед.

Я синхронно с ним опираюсь руками на ступеньки и клонюсь назад.

Он, наверное, вчера перепил. И сегодня у него жесткий отходняк. И он сам не понимает, что говорит. И что делает.

— Я же все по твоим глазам читаю. Зрачки на пол лица, — он наклоняется еще, и я чуть ли не ложусь на ступеньки. — Дыхание сбивается, — его вторая рука оказывается слева. — Наблюдаешь за моими движениями, ждешь.

Мои брови медленно поднимаются вверх — жду?

— Твоя челюсть в опасной близости к моей коленке, — угрожающе произношу я.

И по идее, он должен догадываться, что я не побоюсь их познакомить. Его брови дергаются вверх, он удивляется и медленно отстраняется, а следом — поднимается на ноги.

Я встаю с лестницы и поднимаюсь на ступеньку выше — подальше от этого... человека. Теперь, я на голову возвышаюсь над парнем.

— Это все? — ровным тоном незаинтересованно произношу я, смотря ему прямо в глаза.

Раневский, после этих слов, выглядит сбитым с толку. Несколько секунд не находит, что ответить, а потом говорит чуть тише, чем обычно:

— Да.

Киваю. Повисает неудобная пауза.

— Значит, я свободна? — все также невозмутимо спрашиваю я.

— Да, — чуть живее отвечает Стервятник, все еще находясь в каком-то стопорном состоянии.

Я вновь киваю, разворачиваюсь и взбегаю по ступенькам. Хлопает главная дверь. Под контролем тети Любы прохожу по холлу, спокойно поднимаюсь на свой этаж, открываю комнату и настороженно продвигаюсь к окну. Через общажный двор в направлении белого порше двигается Раневский. Он бросает взгляд на мое окно, и я замечаю, что рука, которой я прикасаюсь к занавескам, дрожит.

Быстрой уверенной походкой парень приближается к авто, и через десять секунд улицу озаряет звук заводимого мотора. Плавно трогаясь с места, авто сигналит и исчезает за углом второго корпуса общаги. Я глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю воздух. Внутри нарастает странное чувство, похожее на панику. Стук сердца становится тяжелее и чаще, вверху, в грудной клетке, зарождается непонятная дрожь. Тяжело опираясь о стол, сажусь на кровать и пытаюсь успокоиться.

Бам-бам. Я не понимаю что со мной... Бам-бам. Он уехал попрощавшись?.. Бам-бам. Почему меня так трясет?.. Бам-бам. Чего он хотел добиться этим?.. Бам-бам. Бам-бам. Моя голова сейчас лопнет. Бам-бам. Я выглядела, как психопатка. А он, как маньяк. Бам-бам. Меня пугает его поведение. Бам-бам. Или его слова. Бам-бам. Или он. Бам-бам. Бам-бам.

Я откидываюсь на кровать и сжимаю кулаки. Нужно взять себя в руки. Людмила. Успокойся и смирись с тем, что... ты... С тем, что ты не можешь не реагировать на Раневского. Вообще. Никак.

Жужжит телефон, сообщая о полученном сообщении.

"Теперь еще труднее, да?"

Я перевожу взгляд на потолок и прислушиваюсь к своим ощущениям. Постепенно, пульс возвращается в норму, внутреннее волнение прекращается. И в мою голову приходит странная, страшная, неудачная, ужасная и очень плохая идея.

Через неделю я закрываю сессию и на все лето еду домой. Раневский закончил универ и больше никогда там не появиться. Шанс встретиться с ним в будущем — одна десятая процента из ста. Что если...

Нет. Нет. Я не могу. Я так долго боролась против него, я столько мучилась. Год жизни был потрачен на эту борьбу и эту ненависть. Но вдруг, все к тому и вело?.. Нет. Что я несу.

Я закрыла глаза (они словно горели изнутри) и покачала головой. Так нельзя. Если что, я себя не смогу простить. И исправить тоже будет ничего нельзя. Я ведь понятия не имею, что у него на уме... Хотя, кому я вру? Самой себе?

Наконец-то беру телефон и набираю в ответ встречный вопрос:

"Ты влюбился, да?" — и с силой жму на сенсорную кнопку отправления.

А потом понимаю, что я наделала. Точка невозврата.

Пока я беспокойно ворочаюсь в кровати, ответа не приходит. Сохраняю номер Стервятника под инициалами "Ф. Р." и поднимаюсь. Нужно чем-то себя занять, на что-то отвлечься. На девочек.

В телефонной книге контактов нахожу номер Риты и жму вызов. Спустя минут десять безуспешных попыток дозвониться, я поняла, что она трубку не возьмет. Абонент Илона вообще была вне зоны доступа. Остальные красавицы вроде как вообще не при чем. Что же мне делать?..

Жужжит телефон. На экране мигает синий конвертик с инициалами "Ф. Р.", а это значит, что пришел ответ. Я даже не представляю, что он мог бы мне ответить на тот вопрос. Я скорее ожидала, что ответа не последует вовсе. Зачем ему это? Боюсь открывать, ведь вдруг там километровое признание, а я к такому совершенно не готова?

Почти что трясущимися руками жму на злополучный конвертик и как атомный взрыв (персональный атомный взрыв) на весь экран (ну, мне так казалось) выплывает наглый, и прямо таки пышущий самодовольством ответ:

"А ты?"

Залипаю в экран несколько секунд, а потом вслух выдаю:

— А я в шоке!

И решаю не отвечать.

А потом Раневский пропал. И вот уже третий день я о нем ни сном, ни духом, и если честно, то на душе с каждым днем становилось только легче. Я вдруг как-то осознала, что он, скорее всего, навсегда исчез из моей жизни, и больше никакого разумного повода с ним встретиться не найдется. Пока он этого не захочет. Или я.

Остался только один экзамен в этот четверг, и, скорее всего, в пятницу я пакую чемоданы и с чистым сердцем отправляюсь в дорогу. Думаю, что по-настоящему спокойно вздохнуть я смогу только тогда, когда окажусь в ста пятидесяти километрах отсюда в своей родной кроватке, а пока что остается лишь нервно смотреть по сторонам и едва ли не по-шпионски передвигаться между университетом и студенческим общежитием.

Сегодня вечером девочки решили собраться, как бы на прощальный ужин. Происходить сие действо будет, как обычно, в Сладком Вечере. Кстати, я уже серьезно намерена узнать у некоторых дам, что это был за интересный момент у нас в субботу утром. Сомневаюсь, конечно, что получу внятный ответ, но попытаться хоть что-нибудь узнать все же стоит.