Вскоре я ко всему привык и на этом студенческом вечере начал развлекаться по-своему, воспользовавшись своей магией, наколдовал себе бутылочку хорошего коньяка Хеннесси. Сидел за столиком в полном одиночестве, курил сигареты Мальборо, небольшими глоточками попивал свой коньяк и по мысленным каналам связи по телефону трепался со своими друзьями просто так или по делам.
Одним из первых до меня дозвонился лейтенант Васьков, он с пыла и жара отрапортовал о том, что встретил и в гостиницу поселил и китаянку, и полтора десятка суперкрасивых девчонок восточного типа. Леониду очень хотелось поговорить со мной об этих девчонках, его очень интересовало, чем же они будут заниматься в Москве, но я ушел от прямого ответа, сказав, что в ближайшее дни мы займемся развитием российского туризма, создадим свою турфирму и перестроим турбазу.
Васьков пытался задать мне еще один вопрос, но в этот момент мне пришлось переключиться на другую линию. По той линии звонила Шамса Вилкок и я не мог заставить уважаемую дама ожидать, когда освобожусь от разговора с лейтенантом Васьковым.
Эту женщину интересовали многие вопросы, но самым первым делом она хотела узнать, как осуществляется проект Никольского?! Подумав, она добавила, что на нее только что выходили китайцы, они готовы вложить в Никольского все свои деньги. Я тут же свою даму предостерег от поспешных контактов с китайцами в рамках этого проекта, сказав, что холдинг Никольского будет в основном работать над выполнением заказов российского правительства, поэтому он будет создаваться только на российские деньги.
В этот момент к нашему разговору подключился Борис Фридман, голос которого впервые прозвучал грустно и устало:
— Марк, твоя идея о сближении и сотрудничестве наших миров, вызвала небывалый энтузиазм среди обитателей нашего Потустороннего мира! Ко мне на прием выстроилась гигантская очередь из желающих сделать свой вклад в этот наш проект, или поработать в его рамках. Мой штат советников уже раздулся до пяти тысяч особей, каждый из моих помощников уже сейчас по горло загружен работой по ознакомлению с предложениями тех особей, желающих с нами сотрудничать в рамках нашего проекта.
Шамса Вилкок тут же с заговорила с Борисом омерзительно-вежливым голоском, которым никогда прежде со мной не разговаривала:
— Боря, а ты не мог бы расширить свой проект и работать не только на одну Россию, но и на другие страны мира?!
Веселье в кафе мороженном на Пушкинской площади по поводу сдачи зачета по германской Средневековой прозе и лирике группой Веруни постепенно перешел в большой загул всего курса факультета журналистики.
Кто только к нам не приезжал в тот вечер в кафе, нанести визит вежливости и выпить со студенческой молодежью бокал хорошего французского вина. Молодежь поговаривала, что нас посещал и сам декан факультета журналистики, он будто бы появлялся вместе с кем-то из министерства образования, то ли с министром, то ли с его заместителем. Но я с ними, к своему глубокому сожалению, так и не встретился! Видимо, в тот момент, когда они заезжали, я занимался каким-то другим делом, а не протоколом встреч и проводов. Зато я лично был представлен американскому шпиону и дипломату Роберту Мэнсфилду, когда он с какой-то рыжеволосой девицей, ростом под папу и с выщипанными бровями, снова появился на нашем загуле, но уже не в качестве шпиона, а качестве неполноценного родителя, это по словам его ребенка, студентки факультета журналистики, только третьего курса. Мне удалось с ними обменяться парой слов о прелести белых ночей в Санкт-Петербурге, почему мы заговорили на эту тему, я до сих пор я и сам не могу понять?! Может быть, потому, что это была для американца и русского единственной безопасной темой, на которой можно было бы не вступить в бурную полемики с кулаками!
Я сделал глупость, когда в самый разгар веселья у королевы студенческого загула, Веруни, попытался выяснить, что эта за рыжеволосая девчушка, с выщипанными бровями сопровождала американского шпиона? Откуда она взялась на мою голову?! В результате за надоедливость, недогадливость и пристрастие к молодым и невинным девицам, не русского происхождения, я был смещен с должности королевского протокольного смотрителя, ответственного по приему важных гостей и особ на этом студенческом загуле! Был немедленно отправлен в отставку под надзор двух верных и особо доверенных подруг Веруни! Эти ее подруги, суперкрасивые девчонки, не стали вдаваться в подробности этого своего специального задания, говорить мне, что я могу или не могу делать, а попросту стали по-своему меня опекать, присматривать за мной, контролируя все, чем бы я ни занимался или с кем бы ни общался.
Словом, моя свобода неженатого мужчины была сведена к отдельному столику и с полной бутылкой Хеннесси на нем, где мне было разрешено сидеть, ни к кому другому даже близко не подходить и не приставать со своими глупыми предложениями. Часам к пяти вечера на третьей бутылке Хеннеси я впал в эйфорию любви ко всем собравшимся студентам, независимо от пола и возраста. Начал к столичной молодежи приставать с нравоучительными разговорами, а всем, проходившим мимо моего столика, от смертельной скуки предлагать выпить на брудершафт!
Реакция со стороны королевы приема или студенческого загула на такое неджентльменское мое поведение последовала незамедлительно. Ко мне снова подошли ее лучшие и доверенные подруги, ледяными взглядами своих прекрасных глаз они меня заморозили до неподвижности, заказали такси и в знак наказания вместе с собой отправили в гостиницу. Перед отъездом мне удалось переговорить с метрдотелем Софьей, передать ей одну из своих золотых кредиток, чтобы она оплатила бв все наши расходы по всему этому сейчас творящемуся студенческому безобразию! Кто-то ведь должен был бы оплатить эту вакханалию любви и свободы начинающих журналистов?!
Не знаю, поняла ли Софья мои разъяснения и инструкции, что я пытался ей объяснить в отношении производства оплаты, как меня бугая, эти слабые женские ручки подняли, как пушинку, и зашвырнули на заднее сидение такси. Сами же эти садистски настроенные подруги Веруни, нахмурив брови, сердито расселись по обе стороны от меня. Видимо, обеим девчонкам совершенно не хотелось из-за меня, напроказившего мужика, покидать эту так хорошо веселящуюся компанию.
Охранники гостиницы ржали в полный голос, словно застоявшиеся жеребцы в стойлах жеребцы, когда эти две слабые девчонки вытаскивая меня из салона такси. На их ржание прибежал сам Виктор Путилин, но он быстро разобрался в причинах того, что происходило, и вместо того, чтобы мне помочь, он отошел в сторонку и начал там незнамо чему улыбаться! Признаюсь, что в тот момент я был пьян, но не на столько, чтобы пройти мимо этого увеселительного учреждения, так и не выпив! Я исхитрился и своим красивым конвоирам посредством мысленного щупа попытался внушить необходимость слегка промочить горло американской джинджиреллой. Знаете, джинджирелла — этим словом по словарю называется очень вкусный американский лимонад, по вкусу он почти, как тоник, или как наш совсем забытый советский лимонад.
Все знают, что наши б-бы, ой, извините, женщины слабы на ухо. Иногда их ни за какие коврижки или за деньги, особенно по молодости, на секс не уговоришь. А вот скажешь ей что-нибудь по любовь, употребив при этом какое-нибудь красивое и непонятное слово типа джинджирелла, глядишь и тебе повезло, славную ночку со своей женщиной проведешь! Так случилось и в моем случае, слову джинджирелла эти мои девчонки так и не смогли противостоять.
Мы зашли в бар, в тот момент он был битком забит любителями и любительницами выпить, но ни одного свободного местечка в нем не было. Все присутствующие, и мужнины, и женщины пили чай, кофе и коктейли, да и языками заодно трепались, то есть в помещение бара стоял привычный гул разговоров, стук чокающихся бокалов и стаканов! Но, как только я в сопровождении своих конвоиров переступил его порог, то внезапно в этом паре наступила самая настоящая тишина! За четыре для проживания в этой гостинице, а этом баре я провел немало времени, но такой тишины никогда прежде в нем не стояло!
Я и мои конвоиры, белыми воронами, шли по одному из проходов, держа направление в барной стойке, к которой можно было бы пробиться, только демонстрируя свои глубокие познания в английском боксе. Ну, а что касается свободных столиков или мест за этими столиками, то их не было в помине, все столики были заняты пьющим народом!
Но когда мы проходили мимо одного столика, за которым сидело четверо молодых людей, каждый из которых был под два метра каждый ростом, то девчонки конвоиры меня остановили и, молча, своими глазищами уставились на этих парней. Затем на моих глазах происходит самое настоящее рождественское чудо, хотя до наступления Рождества оставалось еще два месяца, Борьба глаз продолжалась недолго, я бы сказал, что ее, как таковой и не было, моим конвоирам одного взгляда хватило на то, чтобы всю эту четверку поставить на колени и принять от них клятву вассалов. Подрастающие женщины небрежным жестом своих рук попросили парней освободить столик. И что вы думаете, эти четверо ходящих стенных шкафа покорно поднялись на ноги, безропотно предлагая места этим двум феям любви и молодости. К тому они принялись также безропотно обслуживать этих неземных фей со мной в придачу, работая не хуже профессиональных официантов. Они сами выбрали и принесли нам на подносе по стопке какой-то чудовищно дорогой водки и по канапе с нежнейшей ветчиной.
Одна из девчонок, прежде чем выпить водочки, достала мобильник и кому отзвонились, коротко отрапортовав, что приказ выполнен, что груз доставлен по месту назначения! После чего девочки браво и храбро хлобыстнули по стопочке водки, заели ее ветчинкой, весь бар пил и заедал выпитое одновременно вместе с ними. Все мужики в баре почему повскакали со своих мест и по-офицерски стоя и в полной тишине опрокидывали в себя содержимое своих бокалов, стопок и рюмок. Один я не успел встать на ноги и выпить со всеми, так как пытался этим парням официантам объяснить, что сегодня я не пью водки, а пью только коньяк Хеннесси.
В этот момент все мужики в баре, а их все же было большинство, снова повскакали на ноги и громкими криками и свистом начали приветствовать моих восемнадцатилетних конвоиров, красавиц и будущих российских журналистов. Девчонки были действительно красивы и прекрасны, они имели фантастическую прическу и не менее фантастические формы тела с осиной талией. Эти тела были обтянуты умопотрясающей одеждой, а в некоторых местах части девичьих тел этой одеждой были обтянуты так, что мужики в баре при виде такого богатства однозначно сатанели, превращались в секс маньяков! Они тут же начали у девчат просить номера их телефонов. Одним словом, мужчины в баре повели себя так, как влюбленные мальчишки, то есть я за судьбы своих конвоиров был совершено спокоен. Тем более, что их сейчас конвоировали четыре здоровенных бугая, они были готовы любому мужику свернуть челюсть, если этот мужик вдруг не так посмотрит на этих двух будущих повелительниц мужчин.
Когда мой конвой в сопровождение четырех баскетболистов скрылся за порогом бара, за ними захлопнулась дверь, аплодисменты любителей и любительниц выпить начали затихать, то я с горя и из-за своего одиночества хлобыстнул ранее поданную баскетболистами стопку водки. Не пропадать же добру даром и заел ее вкусной ветчинкой, которой было с гулькин нос, ничего особо примечательного и в этой водке, и в ветчинке я так и не обнаружил, правда, почему-то захотелось все это повторить, разве что к ветчинке стоило бы добавить чуть-чуть пармезану!
Но тут в баре появился Виктор Путилин, он подошел к моему столики и, наклонившись к моему уху, вежливо поинтересовался:
— Руслан, по Москве побрели слухи о том, что, первое, ты вышел на тропу тоталитарной войны и охоты за Ходей Томским и членами его бригадой. Эти плохие парни собирались сегодня встретиться в одной из кафе на Пушкинской площади. Там американцы обещали им бесплатно передать в пользование часть армейских снайперских винтовок, но сделка не состоялась, так как ты со своими боевиками полностью оккупировал это кафе и перехватил винтовки! Второе, люди со стороны интересуются, правда ли, что в Москву прибыло женское подразделение Иностранного легиона, которое по твоему заказу начнет вырезать руководящий состав криминального сообщества Москвы, Московской области и всей России? И последнее, не нужна ли тебе какая-либо помощь в этой связи с моей стороны?
3
— Господин Цигурашвили, позвольте вас поблагодарить за то, что вы нашли время, чтобы встретиться, поговорить со мной. —
С видимым удовольствием старик Мовсар произносил эти слова, церемонно откладывая в сторону вилку с ножом. Одновременно салфеткой он промакнул свой рот и, кивком головы, подзывая к себе официанта, мальчишку с крашенными волосами. Пока официант, сломя голову, несся к нему через весь зал ресторана, он повернул голову в мою сторону и вежливо поинтересовался:
— Кат, у них сегодня превосходный торт чизкейк к кофе! Так что хочу тебе посоветовать попробовать этот торт, ты, наверняка, не пожалеешь! Или же ты предпочтешь чего-нибудь выпить? У них прекрасный расклад молодых французских вин урожая прошлого года!
Вот уже целый час мы со стариком Мовсаром сидим за одним столом практически в пустом зале ресторана второго этажа, разыгрывая театральную сценку встречи за ужином двух добрых старых друзей. При этом то один, то другой из нас предлагал своему визави вкусить различные деликатесы или разносолы со стола, но о деле, о цели нашей встречи пока не было сказано ни единого слова.
Должен вам сказать, что этот деловой ужин со стариком Мовсаром стал моей первой официальной встречей с руководством уголовного сообщества Москвы, Московской области и Российской Федерации после моего возвращения на родину! Такой контакт, разумеется, и раньше стоял в моих планах, но я особенно не торопился с ним, хотя прекрасно понимал, что, официально не представившись своим коллегам, я существую в этом мире полузаконно, как бы случайный визитер или гастролер. В случае любого облома криминальное сообщество было бы вправе не обращать на меня внимания, не поддерживать финансово, не предоставлять адвоката.
Но следует признать, что, находясь за бугром, свое возвращение в Россию я планировал совершенно другим образом, главное, не собирался поднимать вокруг него и самого себя большого шума. Просто моя шальная жизнь сложилась таким образом, что меня, как Черного Джокера она пыталась засунуть куда ни попадя, как в недавнем прошлом, сделав из меня заказного убийцей, а сейчас одним из руководителей криминального сообщества Российской Федерации
Принимая во внимание тот факт, что даже сейчас со стариком Мовсаром я ужинал не по своей инициативе, то этот ужин и разговор о совместном бизнесе, который пока так и не начался, это могло бы означать одно только то, что мой криминальный авторитет стал каким-то весовым в сегодняшнем криминальном мире России. И в этом вопросе мне тоже следовало бы разобраться. Поэтому весь ужин я промолчал, уделяя внимание только качеству приготовленных блюд, да и еще пустым словам, время от времени произносимым стариком Мовсаром, терпеливо ожидая, когда мой собеседник заговорит, по сути дела.
