Level Up

— Фил, привет! Как оно?

— Привет, Мартушечка, что еще за 'как оно'? Ты где это взяла?

— Лол, Фил, у меня нет своей памяти, весь мой лексикон — это твой лексикон. Так как оно?

— 'Оно' — один из лучших романов Стивена Кинга, вот так. Слушай, мне надо постричься, помоги с прической, а?

— Как ты хочешь, чтобы я это сделала? — томно спрашивает моя виртуальная помощница, затягиваясь из своего сигарообразного вейпа.

— Можешь подобрать мне такую прическу, при которой я буду наиболее харизматичен?

— Для меня ты харизматичен в любом виде, мой господин!

Я закатываю глаза.

— Хорош прикалываться, я серьезно, а ты бесполезно мои ресурсы духа сжигаешь!

— Ок, серьезно. Фил, я не могу тебе в этом помочь.

— А что можешь?

— Могу визуализировать твой образ с разными вариантами стрижки.

— О, супер! — радуюсь я. — Поехали!

Отсмотрев с полсотни вариантов, от абсолютно лысого до образа с высоким ирокезом, останавливаюсь на самом нейтральном, с учетом грядущего лета — очень коротко по бокам и сзади, длиннее — сверху, и чуть приподнятая вверх короткая челка. Теперь, когда я понимаю, чего хочу, захожу в салон красоты, предварительно распрощавшись с Мартой.

— Добрый день! — улыбается администратор салона Екатерина. — Чем могу помочь?

— Мне бы постричься, есть свободный мастер?

— Минуточку, я уточню.

Она уходит в зал и возвращается, все так же лучезарно улыбаясь. Улыбка выглядит искренней, но система подсказывает, что девушка в очень плохом настроении. Не знаю, что у нее случилось, но я восхищаюсь ее умением не подавать виду.

— Мастер освободится через двадцать минут. Вы готовы подождать?

— Конечно.

— Тогда присаживайтесь. Могу я вам предложить чай или кофе?

— Кофе, пожалуйста, черный.

Попивая горячий кофе, я читаю с телефона. До повышения навыка чтения тоже немного, и есть шанс добить его уже сегодня. Краем глаза наблюдаю за Екатериной. Она, думая, что на нее никто не смотрит, позволяет эмоциям взять верх: хмурится, сидит, скрестив руки на груди, и отстранённо смотрит в пол. Пытаюсь настроиться на ее волну, прочувствовать то, что чувствует она. Екатерина чем-то расстроена, не очень важным, нет, это не горе, но что-то досадное и житейское... Поссорилась с соседкой? Поругалась с парнем? А может, просто кто-то из клиентов нахамил?

Я, отложив на журнальный столик телефон, встаю и подхожу к стойке администратора. Заметив мое движение, она моментально преображается — выпрямляет спину, кладет руки на стол и, улыбаясь глазами, изображает готовность выслушать:

— Да?

— Екатерина, простите... Простите, что лезу не в свое дело, но просто хочу сказать... Все у вас будет хорошо! Я знаю.

— Правда? Ой, простите... — зардевшись, спохватывается она. — А откуда... А с чего...

Я смотрю ей в глаза, киваю и повторяю:

— Все будет хорошо.

Вернувшись на свое место, продолжаю чтение, успев заметить, что ее настроение немного улучшилось. Совсем немного, может на два-три процента, но стало лучше.

Поздравляем! Вы улучшили навык эмпатии!

Ваш текущий уровень навыка — 7!

Получено очков опыта за улучшение навыка: 500.

Я, честно, не специально. Знал, что до этого повышения недалеко, но абсолютно не представлял, как прокачивать эмпатию. Теперь знаю — надо ставить себя на чужое место и, сопереживая, пытаться понять, что чувствует человек.

Процесс подстрижки проходит без приключений. Мастер, женщина средних лет с выбритыми висками, проясняет, как я хочу постричься, понимающе кивает и берется за дело. Под жужжание машинки наблюдаю за своим преображением в зеркало. Вжу-у-ух, и длинная прядь справа падает на пол. Вжу-у-ух, и я становлюсь похож на героя Гари Олдмана в 'Пятом элементе'.

После мытья головы и укладки система выдает ожидаемое повышение показателя харизмы:

Показатель харизмы увеличился! Харизма: +1.

Текущее значение: 14.

Получено очков опыта за улучшение основной характеристики: 1000.

Вот что происходит, когда качаешься целенаправленно. Довольно рассматриваю себя в зеркале, благодарю мастера, оставляю чаевые и иду к стойке. Расплатившись, подмигиваю Екатерине:

— Выше нос, Катя!

Она, улыбнувшись, кивает:

— Спасибо. До свидания!

Из цирюльни перебазируюсь в кофейню поблизости. Прокачка прокачкой, но мне нужна крыша над головой, до окончания срока аренды текущей меньше недели, и сроки поджимают. Просматриваю варианты на сайте аренды жилья, выставив свои фильтры: район поближе к родителям — там и парк для бега хороший, и воздух чище, и отличный бюджетный фитнес есть с бассейном и группой бокса, то, что надо, в общем. Там же недалеко симпатичный бизнес-центр с небольшими кабинетами в аренду — думаю, мне пригодится свой мини-офис под зарождающуюся, но до конца не оформившуюся идею своего дела.

Варианты есть, но по каждому номеру, который я набираю, мне отвечают риелторы. На одного из них я попадаю дважды, и решаю найти квартиру через него. Диктую свои требования к жилью, и он сразу же подбирает мне несколько вариантов, предлагая начать просмотр после обеда. Мы договариваемся о месте встречи.

Смотрю на часы — есть еще часа три. Чем бы заняться? Сегодня ездить на встречи вхолостую не хочется. Может, съездить домой пообедать? Да не, потеря времени.

Звоню родителям, Кире, делюсь последними новостями, а потом, допив кофе, звоню Вике. Она долго не берет трубку, но все-таки отвечает:

— Слушаю, Фил.

— Вика, можешь подсказать адрес проживания Гриши Бойко? Я знаю, у тебя точно есть.

— Это еще тебе зачем? — настораживается она. — С Бойко все в порядке?

— Помнишь ту ночь, когда мы с тобой первый раз...

— Помню, не продолжай.

— В ту ночь Гриша под утро домой вернулся, и жена его не пустила. С тех пор он живет у Кирилла Кириченко, вчера они ездили к ней, но она снова его выгнала. Пропадает парень! Жена беременна, понимаешь, а у ребенка должен быть отец!

— Это я как раз хорошо понимаю, — задумчиво произносит Вика. — Я не понимаю, при чем здесь ты?

— Я съезжу, поговорю с ней. Попытка — не пытка.

— Ты что, мать Тереза? Тебе везде свой нос надо сунуть?

— Ты так это видишь? Правда?

Молчание в трубке. Поймав взгляд официанта, я жестом показываю ему, чтобы он принес счет за кофе. Вика откашливается и, наконец, отвечает:

— Извини, Фил. Ляпнула, не подумав. Записывай адрес...

Водитель Uber, грузный усатый кавказец, всю дорогу рассказывает мне о своих внуках, а я, поддакивая в нужных моментах, думаю: а, в самом деле, зачем я в это лезу? Гонюсь за важными социальными деяниями? А ведь воссоединение семьи может принести много очков опыта. Прокачиваю репутацию с Гришей? Мню себя тем, кто может вершить человеческие судьбы?

Я мотаю головой, не соглашаясь с самим собой.

Нет. Просто я могу помочь другу.

И я помогу.

Глава 26. Не думая о риске

'Когда получаешь пару ударов и понимаешь, что ты не стеклянный, то хочешь проверить, как далеко ты можешь зайти'

Green Street Hooligans

Гришина жена живет в новом спальном районе, таком новом, что инфраструктура совсем неразвита. Повсюду наблюдаются следы недавно закончившегося строительства в виде незаасфальтированной щебенки, неубранных штабелей бетонных плит и куч песка. Унылость скрашивается свежепосаженными молодыми саженцами и цветочными клумбами у чистых подъездов.

Таксист высаживает меня у нужного подъезда, дверь которого встречает меня оскалившимся стальными кнопками домофона. Набираю номер нужной квартиры.

— Кто? — с той стороны интересуется чей-то усталый девичий голос, по-видимому, жены Гришы.

— Алина, здравствуйте! Меня зовут Филипп, я коллега с работы Григория.

— До свидания!

Ее быстрое прощание обрывается разорванной связью. Перенабираю.

— Что еще? — ее голос раздражен.

— Алина, откройте, пожалуйста, мне надо с вами поговорить.

— Передайте Грише, чтобы ни сам не приходил, ни собутыльников своих не присылал!

Опять обрыв. Что же такого натворил Гриша? Вряд ли из-за одного корпоратива, какая бы ни была жена, муж подвергся бы таким репрессиям. Решаю сделать еще одну попытку. Без ответа. Набираю еще раз.

— Что?

— Алина, — вкладываю в интонации сочувствие и к ней, беременной и разочаровавшейся в муже, и к Грише. — Уделите мне пять минут. Пожалуйста.

Слышу щелчок замка двери, открываю ее и слышу из домофона:

— Седьмой этаж.

Лифт не работает, приходится подниматься по лестнице. По привычке, я уже готовился к одышке и героическому преодолению каждого лестничного пролета, но сложилось иначе — сам не заметил, как чуть ли не вприпрыжку, перешагивая через ступеньку, добрался до седьмого этажа и даже не запыхался. А мне нравится повышенная выносливость!

Дверной звонок тоже не работает, аккуратно стучу. В глазке мелькает чья-то тень и дверь приоткрывается. В проеме вижу миловидную миниатюрную девушку лет двадцати, с уже оформившимся животиком. Ее волосы собраны в конский хвост.

— Алина?

— Да, — девушка настороженно смотрит на меня, не приглашая войти.

— Еще раз представлюсь. Меня зовут Филипп, я работаю вместе с Гришей. Он — хороший парень, но после того, как вы его выгнали, на него смотреть больно.... Понимаете?

— Он вас подослал?

— Он вообще не в курсе! — говорю, приложив руку к сердцу, включив все очки харизмы, эмпатии, коммуникабельности, лицемерия и соблазнения. — Честно.

Она нервно вытирает руки о передник и отступает от дверного проема, что можно расценить, как приглашение войти. Медленно, давая ей возможность изменить решение, захожу и прикрываю дверь, чувствуя себя, словно боюсь спугнуть олененка. Мимоходом проглядываю ее профиль.

Алина Черных, 19 лет

Текущий статус: безработная.

3 уровень социальной значимости.

Не классифицирована.

Не замужем. Дети: беременна мальчиком, срок 148 дней.

Замечена в противоправных действиях!

Настроение ровное, не похоже, чтобы сильно переживала из-за размолвки с Гришей. Правда, интерес ко мне повышенный.

— Разувайтесь и проходите, вон тапочки, — командует девушка и оставляет меня одного в тесной прихожей, удаляясь, по всей видимости, на кухню.

Квартирка небольшая, двухкомнатная. И хоть дом и новый, но ремонт в квартире, похоже, сделан кое-как. Дешевые блеклые обои, чуть ли не советских времен, отвалившийся плинтус, межкомнатные двери со стеклянными вставками, одна из которых опасно расколота надвое. А Гриша не такой уж и хозяйственный, как я думал.

Надеваю стоптанные тапочки без задников, которые, похоже, принадлежат Грише, и иду на кухню. Там тоже тесно. Пространство между газовой плитой, кухонным шкафом, холодильником — инородно выглядящим корейским 'Самсунгом' — и обеденным столом занято забитыми мусором пакетами и сушилкой для белья.

Заметив мой взгляд, Алина поясняет:

— Лифт не работает... Да вы и так знаете. А мне тяжело сейчас по лестнице подниматься. Чаю? Только заварила.

— Не откажусь.

Девушка сноровисто разливает чай и выставляет на стол розетку с клубничным вареньем. Замечаю, что на ней под передником только короткий шелковый халатик, почти ничего не скрывающий, и чувствую себя неловко.

— Мама передала, свежее, — она садится, с трудом протискиваясь между столом и стулом, упершимся в холодильник. — Как там Гриша?

— Страдает, — отвечаю, отхлебнув чаю. — Вчера я получил премию, пригласил коллег поужинать, отметить. Меня уже не было, но Кирилл, другой наш коллега, у которого сейчас живет Гриша, рассказывал, как он порывался к вам поехать, чтобы помириться.

— Так он и приехал! — звенящим голосом восклицает Алина. — Как всегда, ночью и пьяный!

— А вы что?

— Конечно, не пустила!

— Алина, можно вопрос? Вы официально женаты?

— Нет. А при чем здесь это?

— А почему? Гриша не предлагал расписаться?

— Предлагал, — бурчит Алина. — Я так не хочу! Я красивую свадьбу хочу, много гостей, лимузин, медовый месяц, а не просто пойти и расписаться...

Из дальнейшего разговора картина становится примерно понятной. Да что там примерно, предельно. Юная студентка-провинциалочка цепляет такого же, но уже не совсем юного, провинциала с перспективой — съемной квартирой и постоянным местом работы. Оперативно залетает и ждет предложения. Влюбленный Гриша, немного озадаченный так быстро пролетевшей молодостью и грядущим отцовством, большого энтузиазма не проявляет, но, как положено, радуется и делает Алине предложение.

Главная цель жизни девушки достигнута, достижение получено, но счастья почему-то нет. Потому что новоиспеченный папаша не нагулялся, и еженедельно куда-то пропадает на всю ночь; потому что не планируется никакого свадебного платья и церемонии, а лишь унылый поход в ЗАГС — Гриша считает расходы на это расточительством, а в родном поселке справлять свадьбу — не о таком она мечтала; потому что не так видела семейную жизнь маленькая Алина.

В их семье, как я понял, отец намертво засел под маминым каблуком, вел себя тише воды, ниже травы, а в те редкие моменты бунтарства, заключавшиеся в выпитой с мужиками в гараже бутылке водки или пива, а то и того и другого, мать не пускала отца на порог, и тот ночевал во дворе. Наутро, проспавшись, он приходил домой с цветами, каялся и следующие полгода вел себя паинькой, исполняя любой женин каприз.

Именно такой образ мужчины и его поведения в семье прочно осел в юной Алининой головке. Каково же было ее удивление, когда Гриша, не пущенный пьяным за порог, не явился домой вообще и 'неделю где-то шлялся'.

— И что, даже не звонил? — удивляюсь я.

— Ну... звонил. Но я не отвечала! А зачем?

И правда, зачем.

— Алина, ты работаешь?

— Я в положении! — возмущенно отвечает девушка. — На пятом месяце!

— За квартиру, — я обвожу рукой пространство вокруг, — Гриша платит?

— Ну.

— На жизнь хватает?

— Пф-ф, — фыркает Алина, размахивая смартфоном, на экране которого виднеется лента Инстаграма. — На какую жизнь? Еле-еле концы с концами сводим.

'Сводим' — хороший знак. Значит, все еще считает себя с Гришей семьей.

— Но все-таки, Гриша тебя обеспечивает?

— И чо?

Вот это вот ее 'и чо' меня и добивает.

— А то! Алина, девочка, он очень тебя любит, раз терпит такое к себе отношение и все еще хочет вернуться. Включи мозг... Да отложи ты в сторонку телефон, потом успеешь лайки раскидать. Ты в положении, живешь в арендованной квартире, за которую платит Гриша, и ты смеешь его еще, как нашкодившую собаку, не пускать в его же дом? Он — мужчина, его главная забота — обеспечить семью, и он эту задачу худо-бедно выполняет. И он имеет право иногда расслабиться с друзьями и коллегами, разве нет?

— Какие друзья? Такие же алкаши, как он? — у меня складывается впечатление, что она говорит мамины словами, не вкладывая в них особого смысла.

— Ты понимаешь, что чем чаще ты его будешь так называть, тем скорее он на самом деле превратится в алкоголика? Ты же ему вбиваешь эту мысль, как молотком, в голову!