В южном плену

— А он вчера поздно пришел, — набив рот, поделился болтун.

— Откуда знаешь? —

Я ночью в туалет ходил, а Яр в ванную ввалился, даже меня не заметил, — информатор понизил голос до шепота и, хихикая, поделился: — На щеке помада, на шее засос...

— Илья!

— Волосы — во! — вредно залившись хохотом, растопырил над головой пятерни. — А еще шатался, спотыкался и постоянно ругал каких-то ангелов.

Паша икнула, машинально сунув в рот кусок отрезанного торта. Пьяный Ярик? Это что-то новенькое. Зато теперь понятно, откуда в ванной такой бедлам. Перед глазами, словно издевательство, нарисовались серебристые квадратики...

— Дьявол!

— Кто? — не понял киндер, вытаращившись на воткнутый прямо в центр десерта нож.

— Ты кушай-кушай, — спохватилась девушка, пригладив, не тронуты расческой, темные вихры. — Я тут кое-что вспомнила, сейчас вернусь, — буксанув с места, вырвалась из кухни и со всего размаху впечаталась в столб. Столб матерно ругнулся, заглушив ее собственный вой, и отлетев, ковриком распластался на паркетном полу. Она повторила траекторию полета и всем весом грохнулась сверху, заехав потерпевшему локтем под ребра. Тот издал нечленораздельный звук и затих.

От боли и сверхзвуковой смены кадров Паша со стоном зарылась носом вжесткие волоски на голой груди и не сразу врубилась, что коврик со свистом и хрипом пытается втянуть воздух. Сначала она почувствовала тепло под щекой, потом ухом уловила ритмичный стук и неестественные колебания. Медленно-медленно подняла голову и, встретившись с черными из-за растворившегося в радужке зрачка, глазами и сконфуженно выдавила:

— Ой.

Поверженный мученически застонал и, по-видимому, желая избавиться от придавившей его тушки, ухватился за что придется. Уши моментально нагрелись до состояния раскаленной сковородки. А эта несчастная жертва тарана устроила 'ласты' на ягодицах (ее, между прочим), погладила, чуть сжала и одним рывком подтянула напрягшееся тельце вверх, так что ее обалдевшие глаза оказались аккурат напротив его. И руки не убрал!

— Паша! — испуганный возглас Ильи разнесся по дому, побуждая сонных родителей сломя голову лететь на крик.

Девушка обреченно застонала.

— А чтоб тебя! — выругалась в сердцах, влепив себе ментальную оплеуху.

— Охренеть! — емко охарактеризовал дурдом Светельский и сузил глаза. — Правильно, когда совести мало, ее надо экономить!

— Совесть есть, но я ее с собой не ношу, — Паша вскочила, не забыв, невзначай, надавить коленом на пах и не без желчности пояснила: — боюсь потерять.

— У-у-у! — раненой белугой взвыл Ярик — прямо бальзам на ее уязвленное самолюбие.

— Что у вас случилось? — раздался из коридора встревоженный голос Даши. —

Паша с Яром столкнулись, — с готовностью отрапортовал мелкий, вертясь вокруг поднимающегося брата. Она затравленно глянула в сторону коридора, откуда шла крестная и предпочла трусливо ретироваться, свалив объяснения на этого... этого... повесу! Распустил лапы тут! Будто за ночь не налапался, пикапер хренов!

— Целы? Где болит? Голова? — подлетев к ощупывающему затылок сыну, Даша осторожно провела пальцами по волосам, пальпируя кожу.

— Мам, — Яр тактично отодвинулся. — Я не черепом ударился, а хребтом.

— Дай посмотрю, — обойдя со спины, женщина сочувственно покачала головой. — Жить будешь, но ссадины нужно обработать и залечить, — мягко направив парня к кухне, строго добавила: — И никакого моря в течение двух дней.

— Извините, доктор, — кривясь в скептической улыбке, возразил Яр. — Но это невозможно. У меня сегодня два погружения и индивидуальное занятие в бассейне.

— Очень даже возможно, — указав на стул, отмахнулась Даша. — Договорись с ребятами о подмене, а справку я предоставлю.

— Дим, — это уже вошедшему в пищеблок мужу. — Обработай Славе ссадины, а я пойду, гляну, что с Пашей. Грохот-то знатный стоял. Может, тоже нуждается в медицинской помощи.

— В порке она нуждается, — сквозь зубы, прошипел парень, терпеливо снося прикосновение смоченного антисептиком ватного тампона. — Если она что и зашибла, так это мозги... в детстве.

— Мам! — прервал всех возбужденный зов младшего члена семьи, вихрем ворвавшегося в помещение. — Там Паша плачет! Пойдем скорее, Она в комнате закрылась и не впускает.

Даша многозначительно глянула на сына, мол, видишь, как ты несправедлив?

— Да ладно вам, — облегченно выдохнул пострадавший, когда отец прекратил экзекуцию. — Крокодиловы слезки. Ну, или Илья перепутал демонический хохот с рыданиями.

— Ярослав, — Дмитрий взглядом выказал неодобрение. — Перестань. А то я подумаю, что ты сам застрял в детстве.

Яр замолчал, борясь с раздражением. А тут ещев голове целый штамповочный цех обосновался. Организм с трудом перебарывал последствия чрезмерного употребления алкоголя. Да и содранный хребет благожелательности не добавлял. А все эта девочка с крылышками, чтоб ей икалось! Вечер испоганила. Из-за нее его заподозрили в тяге к голубому, обозвали... нехорошим таким словом обозвали идемонстративно хлопнули дверцей машины. Подумаешь, имена перепутал, так пьяный же, мало ли что можно в таком состоянии наболтать? Свалилось же на голову исчадие в херувимском обличии! Мало того, что жизнь в ад превратила, так теперь еще и репутации полный кирдык...

— Ого, да у нас шикарный завтрак! — набатом ударило по мозгам восклицание отца. — Омлет, бутерброды, даже торт есть! А ты на девочку взъелся, вон, посмотри, как постаралась.

Яр радости отца не разделил. Есть он не хотел, а вот от чашечки крепкого кофе и пары таблеток аспирина не отказался бы. Он тоскливо покосился на кофеварку, потом с тяжелым вздохом поднялся и пошаркал в ванную за аптечкой. Сначала панацея, потом кофе.

Плотина терпения лопнула, выпустив копившееся с утра напряжение. Непрошенные, но жутко настырные слезы все-таки брызнули из глаз, а грудь словно тисками сдавило.

— Пашины не плачут, — бормотала Паша, сжав зубами запястье и изо всех сил сдерживая рвущиеся рыдания. Воспитание не позволяло быть нюней. Злость всегда выручала, заключая эмоции в своеобразную клетку, но только не в этот раз: слишком сложным оказался коктейль чувств, слишком много всего намешано, и боль от столкновения стала тем самым катализатором, эдаким спусковым крючком. Закрывшись в комнате, девушка рухнула на кровать и, зарывшись головой под подушку разрыдалась. Главное, чтоб никто не увидел, потому что Пашины не плачут. Стук в дверь, сопровождаемый тихим голосом крестной заставил ее вздрогнуть и заполошно утереть хлюпающий нос. Благо пик истерики миновал, а с остаточными всхлипами справиться не составило труда. По-хорошему ей бы умыться, дабы избежать лишних расспросов, но, увы, ходить сквозь стены она не умела, а в графине воды на глоток.

— Паш, — снова позвала Даша. — Ты слышишь меня? Открой, пожалуйста.

Судя по настойчивости — не уйдет. Девушка сползла с кровати, кое-как пригладила рукой волосы и поплелась к двери.

— Девочка моя, — крестная с порога осмотрела ее на предмет повреждений. — Где болит? Внутренности не забила?

— Да нет, — она вымученно улыбнулась, смущенно погладив по голове, прильнувшего к ней мальчика. — Я же на Яри... ра упала. Это ему, наверное, досталось.

— Ничего страшного, — отмахнулась Даша. — Он у нас мужчина, переживет. Было бы хуже, если б не ты, а он на тебя свалился.

Занудная дамочка с правого плеча гаденько подсказала, что Ярик вряд ли станет бегать по дому, как оголтелый, на что Паша мысленно скривилась и на радость бесятине, показала ей язык.

— И зря расстроилась, — крестная ласково коснулась плеча. — Иди, умывайся и спускайся, будем завтракать.

— Мой тортик! — вспомнил Илья. Раз никто больше не плачет, можно и о десерте побеспокоиться.

— Какой тортик? Ильюш, за тортом мы позже папу зашлем, а сейчас, если хочешь, блинчиков испечем.

— Да мам, торт уже есть, — нетерпеливо отмахнулся киндер, задержанный матерью. — Паша испекла, — последние слова он уже договаривал из коридора.

— Когда же ты успела? — приятно изумилась Даша.

— Не спалось что-то, — скромно потупилась крестница, нашарив взглядом, подавший признаки жизни смартфон.

— Ладно, — женщина улыбнулась. — Ты ответь и спускайся завтракать.

— А мы с Ильей уже покушали, — порадовалась благовидной отговорке, дотягиваясь до телефона. -Остались только вы, — и прежде, чем та ушла, скороговоркой попросила: — Крестная, можно мы с Кэпом вечером к баб Ане поедем?

— Конечно, — Даша на секунду задержалась в проеме. — Я попрошу Славу, чтобы отвез.

— Не надо! — ужаснувшись перспективе, поспешно отреклась Паша. — Нас Саша подкинет.

— Вот за что такому упырю такая мама досталась? — завистливо повздыхала ее темная сторона, когда за хозяйкой дома закрылась дверь. И почему у нее в детстве такой родительницы не было?

Мобильник в руке затрясся в новом эпилептическом приступе, уповая на повышенную степень внимания. На экране отобразилась светящаяся счастьем блондинка, застывшая в немыслимой позе над долиной с невероятной красоты горным озером. Особенно впечатляюще за ее спиной смотрелся каскад в лучах заходящего светила.

— Ну, наконец-то! — обеспокоенно выдохнула Леся, после короткого 'Алло!' и тут же обрушилась на ее ни в чем не повинные уши: — Разве так можно: заинтриговать коротким посланием и потом не брать трубку?

— И тебе, доброе утро! — легко отозвалась Паша, чувствуя, как рассеивается остаточная тяжесть от недавнего нервного срыва.

— Паш, ну не тяни, — умоляюще протянула подруга. — Колись, что придумала!

— Расколюсь, если пообещаешь вечером компанию составить, — с удобством расположившись в кресле вертушке, откинулась на спинку.

— Я только за, — незамедлительно воодушевились в ухо. — Рассказывай.

* * *

Часы на дисплее планшета намекали, что пора бы уже выдвигаться, а то так и опоздать недолго. Да разве ж дело в ней? Она-то давно готова. На то чтобы натянуть джинсы, накинуть джинсовую безрукавку и стянуть волосы в конский хвост понадобилось несколько минут, сбегать на разведку к выходящему на улицу окну и убедиться, что черный корвет все еще подпирает передним обвесом гараж и того меньше.

— Блин, ну когда ж ты уже уедешь?! — возмутилась Паша, на цыпочках возвращаясь в комнату. Попасться на глаза Ярику в ее планы не входило. Окопавшись на балконе, она обратилась в слух, дожидаясь, когда с улицы раздастся рев турбин. Хуже всего ждать, да догонять. Прошло еще не менее десяти минут, прежде чем долгожданный звук разорвал умиротворенную тишину.

Пора. Подхваченный на ходу со стола телефон скользнул в карман безрукавки. Мышкой прошмыгнув по коридору, прокралась в прихожую, сунула ноги в черно-белые кроссовки и выскочила из дома. Крестная с дядь Димой и Ильей отдыхали на пляже, предоставив взрослых чад самим себе. Спасибо им за это огромнейшее!

Городок безмолвствовал. Народ облепил пляжную зону и наслаждался воскресным вечерком. Осмотревшись по сторонам, Паша припустила по дороге в сторону трассы. Путь чист, Ярик, наверняка, уже в городе. Рука потянулась к карману, выуживая тонкий гаджет. Осталось надеяться, что Леся подберет ее раньше, чем она дотопает до оживленного шоссе.

Блондинка не подвела. Бело-зеленый скутер вырулил навстречу, когда до поворота осталось не более сотни метров.

— Садись, — притормозив рядом, подруга протянула слегка потертый салатовый 'орех'. Вид этих недокасок приводил ее в исступление: не то фашист на выгуле, не то прораб на стройке, не то проштрафившийся повар с котелком на голове. Эх, знала бы, экспроприировала у Вовчика серебристо-черный интеграл. Молча повздыхав, пристроила на макушку скорлупку и села позади девушки.

К семи часам вечера бар в дайв-клубе обретал второе дыхание. Утомленный зноем и долгим рабочим днем, народ заполнял заведение до отказа. Бар был популярен как среди отдыхающих, так и среди местной молодежи, поэтому найти место для парковки здесь всегда было проблематично. Малогабаритному скутеру Леси привычная запруда не помешала. Оставив транспорт у стены за углом, девушки поздоровались с охранником и, обогнув замешкавшихся посетителей, вошли в шумное помещение. Динамичная музыка и щедро расплескавшиеся по стенам лучи предзакатного солнца с порога воздействовали на шкалу настроения, насыщая кровь серотонином.

— Ой-ой-ой! — Паша даже слегка присвистнула, обнаружив такое столпотворение. Свободного столика здесь найти было не то, что трудно — нереально.

— Да-а-а, — блондинка пришла к такому же выводу. — Ну ничего, пошли, сейчас найдем, где притулиться.

— Девчонки! — умилился им, как родным, Серебряников. — Вас-то мне и не хватало! Давайте скорее сюда, а то я с этими трудоголиками прокис, как прошлогодний шмурдяк!

Головы всех присутствующих незамедлительно повернулись в их сторону. Паша внутренне съежилась, пожалев, что не хамелеон — самое время прикинуться деревцем. Особенно под сфокусированным прищуром затягивающей бездны... Была бы кроликом, обмоталась бы ушами, как мумия, чес. Слово.

— Привет всем! -жизнерадостный тон блондинки стряхнул почти осязаемую напряженность, которую, впрочем, кроме нее никто не почувствовал.

— А мы только за вами собирались, — Тахер освободил табурет. Приобняв Лесю за талию, второй рукой притянул к себе Пашу, окутав обоихобаянием. — В кино пойдете?

— Ага! — за двоих оживилась Леся. А она еле сдержалась, чтобы не бросить косой взгляд на Ярика.

— Сейчас? -и замерла в ожидании ответа. Если Светельский пойдет с ними — концерта не будет, если не пойдет — она его не увидит. Получается, время потрачено напрасно? Досада возобладала над предвкушением. В кино хотелось очень, но проснувшийся антагонизм требовал сатисфакции.

— Без меня?! -шейкер в руках бармена возмущенно заглох. На нее глянули не менее возмущенные серо-зеленые плошки. — А я для нее стараюсь тут, шейк свой фирменный на дегустацию предоставляю, а она?

— А я без тебя никуда! — под взрыв смеха с самым честным видом заверила надувшегося и умыкнула из-под его рук стакан с бордовой жидкостью.

— Вот нахалка! — опала уступила натиску безоговорочной фаворы.

— От нахала слышу, — блаженно улыбаясь, покатала напиток на языке, наслаждаясь ягодным послевкусием. — Ммм... Восхитительно!

— Подлиза! — окончательно оттаял Володя, протягивая такой же напиток блондинке. — Лесь, твоя очередь, зацени.

Пока Леся, взобравшись на уступленный Тахером табурет, пробовала и восторгалась, Леха опередил вскочившего Егора и усадил Пашу на нагретую собственным филеем опору.

— Кто не успел, тот опоздал! — развернув Краева за плечи, белобрысый поперхнулся самодовольством, и обильным слюноотделением, разглядев, вихляющую в их направлении шикарными вторыми девяносто шатеночку. Фривольный посвист и благоговейное: — Какая цаца! — заинтересовали абсолютно всех. Перед тем, как последовать всеобщему примеру и обернуться, Паша перехватила мимолетный взгляд Серебряникова, предназначенный Светельскому и интуитивно воспользовалась периферийным зрением, на уровне восприятия ощущая возрастающее напряжение.