Ночь — ясная, звездная, мягкий серебряный свет от Древа и дикая смертельная резня, где каждый, что сид, что фомор, охвачен свирепой жаждой уничтожения. Ванимельде и Риэль с оружием бросились в бой, нам тоже ничего другого не оставалось. И теперь наше новое оружие с лёгкостью пронзало черные латы, лишь небольшое сопротивление при ударе они оказывали. И при малейшей царапине, фоморы падали замертво, просто пустые доспехи гремели... Они мгновенно развеивались. Истаивали.
И так же падали пустые струящиеся шелка сидов.
И тихо-тихо сыпались листья со Звездного Древа.
А чей-то смутно знакомый голос кричит: "Да оставьте их! Людей хватайте!" Без толку. Старые враги схлестнулись насмерть. Никто не ненавидит сильнее бывших родственников.
Я, испуганно визжа, вертела своим мечом, отбивая удары, сыпавшиеся со всех сторон. Наш отряд, прижатый к самому Древу, отбивался как мог, перемешавшись с незнакомыми сидами. Я оказалась плечом к плечу с какой-то девушкой в солнечно-желтом платье, она даже кивнула мне. Лианель, прижавшись к Древу, стреляла из нового лука, доставая всё новые и новые стрелы с хрустальными наконечниками. Сама трясётся, а руки точны, словно картошку чистит, а не убивает каждым выстрелом. Киаран и Аодан рубятся впереди своими длинными мечами, орут привычные свои "Айя, Морриган!" и "Один и Тор!". Бренн не дерётся, а пляшет, его тонкий меч так и свистит в воздухе. И Яра точно так же крутится волчком, в одной руке меч подаренный, в другой кинжал ритуальный. Ила, спрятавшись за Аларда, ищет удачный момент, чтобы воткнуть свои кинжалы, ей тяжелее, у нее оружие короткое. Зато Алард с копьём очень даже хорошо справляется.
При всей этой неразберихе нашей команде было чуть легче, похоже, если бы мы не влезли в эту битву — а как не влезешь, если тут толпища не продохнуть, да и как их бросить-то, сидов, это же за нами по следу фоморы притащились!— то могли бы спокойно по своим делам идти. Фоморы иссупленно кидались на мечи эльфов, с такой нерассуждающей ненавистью, хоть массой их завалить, один не достанет, так другому удастся, а первый хоть отвлечет. Многие даже забрала забыли опустить, и я с ужасом видела их бледные лица, искаженные бешенством. Как же они похожи — фоморы и сиды, один народ прямо... Единственно, чем они различаются, так этой неестественной, мертвенной белизной кожи и более острыми зубами... Видимо, четыре тысячи лет в подземном мире сделали своё дело.
Я чуть было не пропустила удар, едва сумела увернуться, так что чужой клинок проскользнул в сантиметре от моего бока. Я от этого, конечно, не развеюсь, люди, к счастью, эту плохую привычку не подхватили, но приятного будет мало, если мне кто меч поддых воткнёт. Ой, а меч-то знакомый! Я испуганно подняла глаза и увидела бледное лицо с тёмным кошачим взором. Блин, твою дивизию! Атрейон! Убьёт!
От страха я замерла, самое глупое решение в бою, а меч его уже летел к моей голове. Я даже пискнуть не успела, удар отбила та девушка в желтом, что рядом была. И тут же она сдавленно ахнула, когда его меч ответным выпадом пронзил ее насквозь.
Солнечно-желтый шелк беззучно сполз с его меча. Только легкая дымка на миг поднялась к кроне Древа.
Сука!— взвыла я, кидаясь на него так самозабвенно, что ему самому пришлось защищаться. Я от ярости даже не думала о собственной безопасности, просто убить его хотела, чтобы он вот так же, дымком, гремя пустыми латами по плитам Холма Мира. Проснулась вся моя выучка, вбитая Элиреной, без единой мысли, на одних рефлексах, на одном желании убить...
А он попятился, отбиваясь, смотрел мне в глаза, даже не ухмылялся больше. Я ринулась за ним, вопя выученные здешние маты, размахивая мечом, пылая праведным гневом. Дура тупая...
Аннис!— услышала я сзади крик Илы.
Аннис!— заорал и Киаран, отчаянно кидаясь наперерез, пытаясь перехватить меня.
Их всех заслонили метущиеся толпы сражающихся. Фоморов стало заметно меньше, сидов вообще горсточка осталась, неизвестно, кто победит. А эта сволочь с острыми зубами всё еще не сдохла, отбивается и отступает. И улыбается вдруг.
Получай, гад!— заорала я в ослепившем меня бешенстве и запустила в него могучий поток огня. Сейчас ты сдохнешь наконец!
Он перехватил магический огонь, словно пушинку, отшвырнул с полпути прямо у своего носа. И опустив меч, сжал кулак. Меня окатило холодом.
Я почувствовала, как моя кровь — кипящая, бьющаяся в жилах, вдруг заледенела. Я не могла двинуть ни рукой, ни ногой, не могла даже моргнуть. Меня просто парализовало. Всю, в единый миг, полностью, даже глазом повести не могу. Твою ж мать! Это что такое? Это... Пипец!!!
Здравствуй, Анья,— широко улыбнулся Атрейон, показывая все-все свои мелкие острые зубы. Как акула при виде туриста.
И вложив меч в наспинные ножны, слегка треснул меня латной перчаткой по макушке.
* * *
Очнулась я от неприятного покачивания. Голова дико болит, всё тело ломит. Я открыла глаза, обнаружив, что вишу вниз головой, а перед носом у меня черный чешуйчатый бок. А чуть справа чужое колено в латах. Я поразмыслила, решила, что металл не прогрызу и собралась сделать вид, что еще не очнулась. Всё равно, руки и ноги связаны.
Не учла одного — вися вниз головой после удара, при мерном непрекращающемся движении и нюхая странный едкий запах от чешуи,— мой измученный организм не выдержал, и меня стошнило.
Мать-Тьма!— воскликнул Атрейон, а кто ж это еще мог быть, везде он, гад поганый.— Мерзость какая!
Я еще прицелюсь, и тебя разукрашу,— кашляя, пообещала я.
Я тебя кормить не собираюсь, нечем будет!— отрезал он злобно.
Садист!— сплюнула я.— Я так сдохну!
Насколько я знаю, люди вполне пару дней могут обходиться без пищи. А мы к рассвету доберёмся, и я от тебя избавлюсь наконец.
Если я тебе так не нравлюсь, зачем похищал?— поёрничала я. Ну, надо же чем-то заняться, чтоб отвлечься от езды вниз головой.
Молчи!— рявкнул он и слегка ткнул меня коленом в плечо.
Не буду я молчать! Чего это я должна тебе приятное делать! Украл, теперь терпи!— разоралась я.— Вот убьёшь меня, тогда отдохнёшь!
Никто тебя не собирается убивать,— не выдержал Атрейон, аж занервничав от моих воплей.
Ну я и подлила масла, принявшись обзывать его всеми ругательными выражениями, какие знала, и по-кельтски, что выучила, и по-старому знакомому.
Да замолчи ты!— закричал он, схватив меня за волосы на затылке и вжав меня лицом в бок своего коня. Я чуть точно не сдохла.
Будешь молчать?— наклонившись ко мне, прошипел он.
Буду...— полузадушенно пискнула я.
Он отпустил мою голову, и я тут же добавила:
Буду, но недолго. Если ты мне попить дашь и умыться. А то я, куда ты там меня везёшь, не доеду!
Ладно,— неожиданно легко согласился Атрейон.— Сейчас река будет, потерпи, Анья.
Он ударил каблуками своего коня, и тот ринулся галопом. Я чуть не взвыла, всем телом ощущая каждый его скок.
По-по-помедленней!— я чуть язык себе не откусила.— Сдо-охну!
Конь чуть сбавил скорость, повинуясь его руке. Ишь как слушается, не то что моя Искра... Искорка, миленькая, как ты там одна... Ребята, наверное, с ума сходят... даже не знают, наверное, что со мной. Атрейон, гад ползучий, один удрал, всех своих бросил... Видел ли хоть кто-то, как он меня втихушку уволок?
Конь резко затормозил и зашлепал по воде своими когтистыми лапами. Остановился, потянувшись к воде, зафыркал. Обычная лошадка, хоть и в чешуе да с зубками.
Атрейон не церемонился, сбросил меня в воду.
Пей. И поедем.
Я кое-как повернулась на бок, подтянув колени к груди.
А руки хотя бы развязать?— спросила я.
Обойдёшься. Я и так тебя не стал по-настоящему связывать, что с девчонки взять...
Ну и козёл ты, Атрейон,— булькнула я, пытаясь попить не захлебнувшись, система ниппель проделать это со связанными руками и ногами. Хорошо хоть и правда, что руки впереди связал. Ой... а руки-то как-то странно мёрзнут и покалывает что-то.
Ой... А что это за украшения у меня новые появились? Не поняла. На обоих запястьях браслеты из тёмно-серого металла, затейливая гравировка с мордами монстряг, застежек не видно, как одеты непонятно. И главное, зачем? Похоже, это от них странное ощущение колющего холода.
Это что такое?— спросила я тут же.
Атрейон ухмыльнулся:
Сдерживающие браслеты. Или ты думала, я тебе позволю колдовать безнаказанно? Мага верёвки не удержат, а эти браслеты — вполне.
Твою мать!..— вырвалось у меня.
Не смей так говорить!— оскалился он злобно.
Как?
Про мать. Вы, люди, идиоты... не цените матерей, раз ругаетесь так...— он осёкся, отвернулся резко.— Быстрее пей, нам пора. Я хочу до утра вернуться в крепость.
Какую крепость?— невинно спросила я.
Атрейон обернулся, присел рядом на корточки и приподнял меня за шкирку над водой. Приблизил лицо к моему.
Анья, — прошипел он,— как ты думаешь, куда я тебя везу?
Ну, если за ночь, то недалеко где-то...
Глупенькая...— какая же у него усмешка гнусная, так и врезала бы по наглой морде.— Мы уже в трех неделях пути от Холма Мира, и то по прямой, а через горную цепь по прямой не пройдёшь...
Что?— похолодела я.
Ты не умеешь пользоваться Вратами... Может, ты о них даже не слышала? Мы к утру будем в Каэр Глас, крепости Арвайда. Он очень рад будет тебя видеть. А нас твой визит в Каэр Глас приблизит к нашей цели.
Я икнула со страху.
А что ему от меня надо? Убьёт?
Не убьёт... Во всяком случае, до Самхейна. Не бойся, трусишка Анья, пока тебе ничего особо плохого не сделают,— засмеялся он.
Я смотрела-смотрела, как он смеётся и плюнула ему прямо в глаз. Может, сейчас убьёт, чтоб я не мучалась. Как-то я очень не доверяла гостеприимству дорогого дядюшки, да еще и до Самхейна, до которого еще полтора месяца.
Атрейон взвыл, отшвырнул меня и ринулся отмывать плевок. Ругался там нехорошими какими-то словами, из которых я только предлоги разобрала.
Видя, что он очень занят, я чуть отползла за кустик и позвала:
Эйсса! Эйсса, помоги! Эйсса!— три раза же надо имя произнести.
Да, я знаю, что дурдом, но он же всерьёз обещал! В отчаянной ситуации на что только ни понадеешься!
Рядом вынырнула гладкая тюленья мордочка, посмотрела на меня глубокими тёмными прозрачными глазами.
Не превращайся,— зашептала я торопливо.— Быстро. Ты можешь моих друзей найти?
Аннис, конечно,— удивлённо шепнул он в ответ, смешно шевеля редкими усиками на мордашке.
Найди и передай им, что меня Атрейон увез в Каэр Глас! Меня убьют в Самхейн!
Аннис! Я тебя развяжу, уплывём вместе!..
Нет, всё, уплывай сам, а то...
Анья?— крикнул Атрейон и, шлепая по воде, кинулся к нам, на бегу вытаскивая меч.
Уплывай, уплывай!— заверещала я, пытаясь подкатиться под ноги фомору, но он, мерзавец, ухитрился меня перепрыгнуть.
Селки, увидев его, аж завизжал от ужаса и мгновенно скрылся в реке.
Удрал!— разъярённо вскричал Атрейон.— Мерзкая тварь! А ты!— он снова подхватил меня за шиворот и затряс, как кошка — мышонка.— Больше никаких остановок, никаких просьб!
Бебебе!— высунула я язык.
И рот я тебе заткну!
Он оторвал кусок от моей же рубашки, завязал мне рот и снова закинул поперёк седла. Я не успокоилась, крутилась сколько могла, мычала, пыхтела, в общем, так его достала, что он снова оглушил меня по голове кулаком. Последние мозги отобьют, караул!
* * *
Следующее пробуждение было таким же неприятным, как и предыдущее. Голова на куски разваливалась. Подташнивало. Рук-ног вообще не чую, всё тело одервенело. Я подняла голову осмотреться хоть, ой, как больно...
Мы ехали по каким-то горам. У меня под носом такая пропасть разверзлась, что я обмерла от страха. Узенькая тропочка, карниз на отвесной скале, по которому осторожно ступает своими когтистыми лапками ящероподобный конь.
Из-за зубчатой стены гор поднимается солнце. Его еще не видно, только первые лучи выбиваются, окрашивая скалы вокруг тёплым оттенком багрянца.
Атрейон остановил коня, замер неподвижно, смотрит на рассвет. Молчит. Минут десять так смотрел, пока солнечные лучи не хлынули в ущелье. Тогда он со вздохом надвинул свое глухое забрало на лицо и стукнул коня коленом. Чуть по носу мне не попал.
Поехали дальше. Я не выдержала, замычала.
Что ты говоришь, Анья?— ядовито спросил он.— Я не слышу, говори громче.
Еще и издевается, зараза. Я дрыгнула ногами. Снова помычала и попыхтела.
Будешь ругаться?— спросил он.
Я мотнула головой, взорвавшейся ослепляющей болью. Зажмурилась, пережидая приступ. Атрейон отодвинул повязку с моего рта.
Что ты хочешь?
Мне плохо...— простонала я.
Он снова остановил коня и спрыгнул с него. Как он так легко двигается в этих своих латах тяжеленных? Снял меня и плюхнул на тропку. Блин... какое счастье просто полежать на камнях, отдышаться... А конь его встряхнулся, зафыркал, тоже размяться решил, потянулся, передними лапами заскрёб по отвесной стене. Довольный... Забавное какое существо. Вроде конь, а ведет себя как котик.
Думаешь, как убежать?— спросил Атрейон, сидящий рядом.
Ну что ты...— фальшиво протянула я. Конечно, думаю, только как?— А ты уже не боишься солнца?
С чего ты взяла, что я его боялся когда?— из-под шлема его голос доносился глухо.
Глазки-то болят, да?— ехидно поддела я.
Он не ответил. А чего отвечать, и так понятно. Иначе чего они в основном по ночам передвигаются и эти свои глухие шлемы носят. Что ж у них за мир такой, где совсем солнца нет... неужели действительно подземелье? Бледные, зубастые, глазастые... А как он на рассвет смотрел... мне аж жалко его почему-то стало. Немножко, потому как всё равно сволочь зубастая.
Отдохнула?— спросил он неприятным голосом.
Нет еще! Сам бы так повисел вниз головой столько времени! Скотина злобная!
Он снял перчатку, потянулся к тряпке, затянуть ее, но я не дремала, цапнула его за палец.
Ах ты!..— вскрикнул он, отдёргивая руку.
Так тебе, так!— пискнула я.
Чего добилась... он просто схватил меня за волосы и снова натуго затянул импровизированный кляп. И снова забросил меня на коня. Я по-прежнему не сдавалась, барахталась, извивалась, в пропасть что ли свалиться да сразу помереть? Тогда Атрейон глухо что-то рявкнул и щелкнул меня укушенным пальцем по затылку. Я вырубилась. Нет, больше не бил, просто усыпил. Он же маг, не то, что я, недоучка бесконтрольная.
* * *
Меня разбудило холодное прикосновение. Я испуганно распахнула глаза, мигом вспомнив, что было накануне. Как всё быстро-то случилось, только недавно мы ехали всей компанией по древним лесам, повидались с Верховным Друидом, познакомились с последними эльфами, столько всего чудесного было — и храм предков, и Звёздное Древо, и волшебная сокровищница... А потом битва, и я в плену.
Незнакомая пожилая женщина осторожно протирала мне лицо мокрой тряпочкой.
Проснулась, милая?— слабо улыбнулась она. Какая-то у нее подозрительно испуганная улыбка.
Я зашарила глазами по сторонам. Обычная маленькая комнатка, кровать вот, где я лежу, стол, стул. Лавка, на которой тазик для умывания и кувшин с водой. Тааак... Узкое окно, забранное решеткой. Тяжелая дверь, на ней тоже решетчатое окошечко. Приплыли. Тюряга.
