Хат завладела небом и освещала Фольеж, бросая редкие лучи света в окно эльфийки. В комнате стояло тяжело молчание. Порой Лир казалось, что ее душит такая тишина каменного города: эльфы привыкли жить в гармонии с природой, а не в каменных джунглях. И, тем не менее, сегодняшний вечер был особенным, хотя бы тем, что в комнате девушка была не одна.
Тихо ожидая, когда на него обратят внимания (или чего-то другого, Лир не могла быть уверена наверняка), он пристроился в самом темном углу комнаты, на дешевом, но удобном витом кресле. Темно-фиолетовая мантия обвивала спинку и свисала на ковер, легонько вдавливая шерсть. В темноте казалось, что она расстилается по помещению, окутывает его, подчиняет воле своего владельца. На секунду у девушки перехватило дыхание, но затем она все же взяла себя в руки. Человек (а человек ли?) продолжал терпеливо ждать.
— Снова вы. — Голос бывшей принцессы дрогнул.
Фигура неслышно поднялась с кресла и вышла на свет, отбрасываемый Хат. Туманная дымка вместо лица, солидный камзол, плащ и невероятная магическая аура, от которой в страхе дрожало пространство и само время.
— Прекрасная ночь, принцесса. Не находите?
— Уже не принцесса.
Эмир не обратил на замечание никакого внимания.
— Что за человек мне постоянно снится? Кто он такой? — задала интересующие ее вопросы эльфийка.
— Поймите меня правильно, принцесса. Я спас вас вовсе не по доброте душевной, и даже не из добрых побуждений. Вы — пазл. Пазл фрески, так интересующей меня. И без вас она была бы неполной, но я хочу насладиться картиной сполна. Законченным творением.
Он взял паузу и подошел к окну, давая девушке время обдумать его слова. Небо над Фольежем сегодняшней ночью восхищало воображение, заставляя то создавать образы и фигуры, наполнять ими сознание. Хоть жизнь эмира и длинна, поистине настоящее наслаждение они получают вот в такие моменты, коих в их жизни случается не слишком много.
— У вас душно, принцесса. — Не спрашивая разрешения, он раскрыл окно. В комнату ворвался порыв холодного ночного ветра. — А вам завтра репетировать. Оставьте окно на ночь открытым: свежий воздух отгоняет наваждения. Она к вам приходит? Уже стучится в ваши сны? — внезапно сменил тему эмир.
Его безликое лицо повернулось в сторону эльфийки. Даже сквозь туманную маску, Лир почувствовала заинтересованный ожидающий взгляд.
— Иногда, — отвела взгляд девушка, — а что?
— Значит, уже началось. — Сам себя заверил сильнейший маг Гирида. — Помните, Лириэль, — он впервые обратился к ней по имени, — помните то, что произошло в Дарасе. И никогда не забывайте. Она придет за вами вновь. Она уже почуяла жажду и Ей не терпится утолить ее. Вам не скрыться. Вам не убежать. Вам Ее не обмануть.
В комнате раздался хлопок: позади эмира появился портал.
— Но что мне делать? — голос молодой девушки сорвался на крик, по лицу потекли слезы. — Я не хочу опять превращаться в чудовище!
Перед глазами Лир всплыли кровавые сцены из Дараса. То, что она так отчаянно пыталась похоронить глубоко в себе. Забыть насовсем.
— Истинную тьму нельзя рассеять. Нельзя разогнать. Нельзя забыть. Вы тогда почувствовали, не правда ли? Опьяняющая свобода. Вседозволенность. Власть. За все приходится платить, порой даже душой.
— Но как же?... Что же мне?...
Эмир прошел через портал, закрывшийся за ним, но в ушах у эльфийки снова и снова звучали последние слова мага: "Обуздать Ее прежде, чем Она завладеет вами. И молиться. Молиться, чтобы человек из ваших снов нашел вас раньше".
Что делать простому человеку, не обладающему магией? Правильно — работать и тащить все на своем горбу и своих двоих. А что делать человеку, не умеющему делать и этого? Ответ прост — пойти в лес и самовольно отдаться на растерзание диким голодным волкам, потому как для такого человека не будет спокойной и счастливой жизни. "Кто не работает — тот не ест" — так звучит умнейшая русская поговорка, на Гириде есть ее аналог: "Кто не работает — тот долго не живет". Сурово, но, как сказали бы многие трудяги, со вкусом.
Баронство Паро — маленькое и захудалое. Его люди как нельзя лучше знали значение этой поговорки. Пускай здешние земли не славились своей плодородностью, или запасами полезных ископаемых, или мастеровыми, зато здешние земли могли гордиться своим бароном, который каждый день приносил в местную жизнь что-то новое, доселе неизвестное и даже чужое, тем самым прививая людям веру в свои собственные силы.
Зима полностью завладела внешним миром: деревья сбросили последние листья и уснули под тяжелым ледяным покровом, растения и цветы мирно дремали под снежным полотном вместе с некоторыми лесными животными. Дорога, и без того разбитая, с кучей впадин и выбоин, теперь стала совсем непригодной для больших обозов или караванов, которые, впрочем, заглядывали в Паро не чаще чем пару раз в год.
Серые многовековые деревья по обе ее стороны раскинулись на многие сотни метров, внушая редким путникам не самые лучшие чувства. Никто не смел нарушать гробовую тишину зимнего леса, кроме малого отряда, медленно движущегося в сердце баронства. Даже простой человек мог определить, что разумные были измотаны, но еще в более плачевном состоянии находились их ящеры и непонятного происхождения животное, подойди к которому вряд ли бы кто решился.
Лан с Кладием ехали чуть позади, заметая все следы своего пребывания на территории баронства: лишним глазам не следовало знать, куда они направились. Демон так же раскинул свою сеть, чтобы первым узнать о приближении потенциально опасных гостей.
Состояние отряда было из ряда вон плохое: у Орана начался откат спустя пару часов, как они покинули Ольт — парень только начинал осваивать магию спирали и перенапрягся во время схватки с паладинами, теперь и расплачивался за это, еле держась в седле. Катерина следила за юным магом как того позволяла дорого, но уже могла сказать, что Орана ждет несколько болезненных дней восстановления, как только им удастся отдохнуть. Варт и Алекс выглядели чуть лучше, но только внешне. Каждый получил несколько ранений, которые вампирша наспех перевязала и обработала, но не более того. Ко всему прочему они не смыкали глаз даже ночью пока ехали, стремясь увести отряд как можно дальше от Ольта, что тоже сказывалось на их состоянии. Максим был не похож сам на себя: бледное лицо, круги под глазами, опухшие глаза и тяжелые медленные движения. Катерина предупреждала о последствиях магии, но тот ее не послушал, использовав несколько плетений против паладинов. Хоть это и позволило выиграть время, последствия не радовали: неокрепшие и до конца не восстановившиеся каналы магии снова воспалились. Лишь вовремя вмешавшаяся Катерина остановила разрушение, которое на этот раз могло стать последним и необратимым.
Лучше же всех выглядели Лан и Кладий, хотя последний и использовал какое-то хитроватое и сильное плетение на площади, он уже успел восстановиться и теперь пытался подбадривать своих товарищей. Лану же досталась тяжелая доля не только следить за обстановкой, но и за другими членами отряда. Даже вампирша и та уже сдавала.
— Скоро будем на месте. — Негромко крикнул Лан, но того услышали все.
Никто не ответил: сил не было абсолютно.
К вечеру они достигли цели. Деревушки, которые компания проезжала ранее, выглядели не хуже этой, за одним большим исключением: барское поместье. Въезжая в поместье Паро было ощущение, что все вокруг более походит на территории захудалого королевства, нежели на владения огромного королевства Эльб. Деревянные домишки, ремонтирующиеся на каждом шагу. Люди, водящие скот по центральным улицам и суета, огромная суета, не присущая таким местам.
— Что за контраст такой? Никогда не видел таких бурных деревень. А живу я уже не первую свою сотню. — Шептал Кладий на ухо бывшему барону.
Тот лишь пожал плечами, всем видом показывая, мол, бывает, ничего особенного. Сам же Лан знал характер своей тетки и поэтому не удивлялся увиденному.
Баронесса Паро, некогда леди Аравийская (это Лан уже выяснил гораздо позже), а ныне просто леди Каспия никогда не была робкого десятка. Сколько Лан себя помнил, тетя все детство была рядом с ним: воспитывала и обучала. Лучшие сиделки, лучшие преподаватели, лучше учителя фехтования и верховой езды. Разговоры по вечерам, манеры и правила поведения в светском обществе, политические беседы и расстановка сил в королевстве. Интриги и закулисные игры: леди Каспия обсуждала с ребенком все, что считала нужным, вкладывая в того столько информации, сколько считала нужным. Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день не отправила в Вольные баронства, где он сполна вкусил самостоятельной жизни.
Время шло, а леди Каспия все дальше отдалялась от него: письма стали приходить все реже, она перестала приезжать. Лан начал самостоятельно интересоваться делами Королевства, пока в нем не открылись способности мага, после чего он поступил в школу, где провел несколько лет. К тому времени он вырос, а общение с родственницей прекратилось окончательно. Лишь одно письмо за несколько лет он получил, содержащее в себе пару строк: "Если понадоблюсь, ищи меня в поместье Паро". В тот вечер он его тут же сжег, толи от злости, толи от безразличия к человеку, которого когда-то считал для себя всем.
И вот теперь он здесь. Снова. Как пройдет их встреча? Узнает ли она его? Или может уже забыла? Лан вспомнил добрую улыбку слегка полной властной женщины, которую, как он думал, уже забыл навсегда. Семь лет прошло с их последней встречи и одному Господу известно, что ждет его уже в ближайшем будущем. А если учесть и информацию, которую он добыл, будучи уже разлученным с леди Каспией, то разговор мог быть долгим. Очень долгим и многообещающим.
Поместье только имело таковое название. На деле это был трехэтажный добротно сколоченный дом с большой прилегающей к нему территорией: с конюшнями, банями, колодцем, хозяйственными постройками и несколькими маленькими домиками, где, по-видимому, жила прислуга. Ни одного каменного здания или намека на постройку из камня. Для здешних мест камень — дорогое удовольствие, тем более что вблизи сплошные леса.
Отряд встретил старый сторож с пристальным оценивающим взглядом, который прошелся по каждому члену компании. Видно было, что человек он непростой, возможно бывший военный. Сухо поинтересовавшись, кого он имеет честь видеть, сторож удалился вглубь поместья, закрыв за собой ворота и попросив господ подождать. Уже скоро ворота вновь отворились, на этот раз пропуская путников внутрь. На крыльце их уже встречала хозяйка баронства Паро — леди Каспия.
— Здравствуй, Лан. — Властный женский голос, присущий тем, кто долгое время провел в большой политике, прозвучал в голове у каждого члена отряда, заставляя совершенно по-другому посмотреть на уже немолодую женщину.
Бывший борон слез с ящера и поклонился баронессе, вложившей в него все то, чем он живет теперь.
— Не стоит, не чужие люди. Господа! — Каспия обратилась к товарищам Лана. — Вижу, дорога далась вам нелегко. Тар! — к ней подошел старенький сторож, встретивший их у ворот. — Позаботься о наших гостях. Предоставь им все, что потребуется.
Повернувшись к гостям, она продолжила:
— Господа. Дамы, — она кивнула в сторону Катерины, — жду вас к ужину. А теперь позвольте откланяться.
Больше не говоря ни слова, леди Каспия покинула гостей, оставив тех на своего слугу — Тара.
День прошел серо, буднично, быстро. Прислуга занялась ранами друзей: Катерина одна уже не могла оказать помощь каждому, слишком много сил потратила в дороге. Когда же здоровью ничего более не угрожало, прислуга позаботилась и об обеде с ванной. К вечеру почти все были готовы вести беседы с хозяйкой поместья. На званом ужине не было только Орана, у которого до сих пор не прошел откат.
Максим чувствовал себя в своей тарелке. Последний раз в такой обстановке и с непростым собеседником (а леди Каспия была непростым собеседником, это Макс понял сразу) он общался еще на Земле, будучи главой огромной корпорации. Тут же наблюдать такого еще не доводилось, поэтому он с интересом ждал начала беседы. Лишь одно его беспокоило: состояние своих друзей. Вряд ли какого-либо хозяина не заинтересуют многочисленные ранения своих гостей, только прибывших к нему. Впрочем, сомнения развеялись уже на первых минутах разговора, что несомненно удивили Максима, понимающего, что вопросы не закрыты, а лишь отложено на неопределенный срок. "Пока есть возможность, следует обдумать план дальнейших действий, благо, тетку Лана пока более интересует необычность отряда, а именно, наличие слорга и паладина рядом с ее родственником". Из раздумий его вернул женский голос:
— Максим, вам не интересны наши беседы? — хитрые глаза устремились на землянина.
— Что вы, леди Каспия, наоборот, я польщен вашим вниманием. Но боюсь, я не смогу в должной мере удовлетворить ваш интерес.
Сделав вид, что ответ ее удовлетворил, баронесса перестала обращать на Максима внимание, благо ей было о чем пообщаться с другими гостями.
Ужин продлился до глубокой ночи. Большим удивлением стало количество и качество блюд, а так же различные вина. С виду баронство не могло похвастаться роскошью и обилием, которые могли предложить большие города и графства, но не так оказался страшен черт, как его малюют. Видимо, местная баронесса вовсе не так проста, как кажется на первый взгляд. Да и вряд ли леди Каспия выставляет напоказ свое богатство, она совсем не похожа на женщину, заботящуюся только о собственном благополучии.
Разошлись все за полночь. Хорошее настроение и радушный прием сделали свое дело: за многие недели отряду, наконец, удалось расслабиться и просто отдохнуть, не физически, а душой. Впрочем, спать Максим не спешил, решив осмотреть дом получше. Благо Варт дал добро на отдых и освободил его от тренировок, пока они гостят у тети Лана.
Никакого лишнего убранства. Никакой роскоши. Тут не было ни гобеленов, ни настенных полотен, ни картин, ни дорогих декоративных доспехов. Ничего. Голые деревянные стены, в некоторых местах украшенные полевыми цветами — вот и все краски этого дома. Даже шторы в поместье представляли из себя лишь белые куски не самой дорогой ткани, что говорило о характере владельца данного места. Под блеклым светом редких свечей Максим вышел во внутренний зимний сад поместья.
Комната превзошла все ожидания молодого человека. Словно он вернулся вновь на Землю. Стеклянные стены, за которыми ровными пластами лежали тонны снега, украшены зимними узорами, которые способен был оставить только мороз. Вокруг цветы на любой вкус и цвет, растения с разных уголков Гирида. Особенно внимание человека привлекло растение, очень похожее размером на земной подсолнух, с черной сердцевиной (которая, впрочем, явно состояла не из семечек), и нежно алыми лепестками, с темными крапинками. Вся эта красота имела сильный стебель и возвышалась вполовину человеческого роста. Чуть наклонившись, Максим почувствовал приятный, слегка пряный запах цветка, от которого начинала кружиться голова и хотелось спать. "Возможно, какой-то аналог местного снотворного, по крайне мере, его можно так использовать".