— Это не убийство! Это самооборона!
— Ох, молодой человек, куда же вы торопитесь, дайте сказать старику. Мы всё о вас знаем. Речь о других, — контрразведчик помолчал, затем взял со стола папку, такую обычную, из жёлто-серого картона, с фабричной надписью "Дело N", но без уточняющей подписи, зато с бледным штампиком "Секретно", и передал её Роберту: — Не бойтесь, загляните внутрь. — А ведь эта папка выбивалась из общего оформления кабинета: комната была древней, по большей части консервативной, но где-то и антикварной, с элементами современного дизайна (если так можно обозвать компьютер, телефон и коммуникатор), папка же смотрелась несуразным анахронизмом. Она же прямо-таки умоляла — открой меня! Видимо, с этой целью её и "позабыли" на столе. То есть Роберт либо прошёл, либо провалил какой-то тест. Выяснить бы — какой, чтобы знать — радоваться или огорчаться. — Итак, друзья вашего почившего собеседника захотят найти убийцу и причину убийства. Начнут, как, полагаю, и полиция, с владельца того места, где произошло преступление. С владельца гаража.
— Нока Натса, — кивнул юноша. Он тупо рассматривал собственную фотографию. Где они (кто бы эти они ни были) выкопали сего эротического щетинника? Роберт отращивал усы и бородку, когда они только-только пробились — хотел доказать миру, что он мужчина. Однако оказалось, что ему нравится ходить с чистой физиономией — за это юноша и стал бороться. Кстати, отсутствие растительности на лице давалось с трудом — бриться пять раз в два дня то ещё удовольствие! Фотографию обтекал текст — характеристика лейтенанта Натса. Лётчик. Да ещё адъютант какого-то майора.
— Простите, Роберт. Выпускники академии... эм, корпуса "Хок" работают во многих областях.
В одной. Но проникшей всюду.
— Вы хотите, чтобы я притворился Ноком Натсом?
— Именно.
— Но, генерал! Я не спецназовец. И я не актёр. Я не смогу хорошо сыграть!
— И не надо. Будьте собой. Будьте юношей, которого приложили по голове. С такого спрос невелик. Помните девушку Танину?
Роберт истерично фыркнул. Без полноценной амнезии от златокудрого кошмара не избавишься.
— Она очень опасна, но даже её сотрясение мозга несколько притормозит, что уж говорить о лейтенанте Натсе. Он же всё-таки не старший телохранитель Его Императорского Величества.
— Но почему я? Уж не потому, что я случайно присвоил чужое имя.
— Нет, не потому. Не только потому, — генерал повёл вложенными одна в другую ладонями так, будто что-то прижимал к себе, берёг, грел, и вдруг решился показать постороннему — словно он пытался довериться Роберту, открыть сердце. — Вы нигде не засветились, на активной службе всего полгода и, судя по всему, вы ближе всех к загадке Нока Натся. Потом как-нибудь расскажете, кто санкционировал расследование, хорошо? — Он кивнул. Слушатель кивнул в ответ. Потом очнулся.
— Генерал, если они отыщут досье на лейтенанта Натса, то им не составит труда найти и досье на лейтенанта Сергива. Моё прикрытие развалится.
— Верно. Рано или поздно они это сделают. Вам лучше надеяться на поздно... Однако почему бы вам не действовать наоборот — не назвать лейтенанта Сергива прикрытием лейтенанта Натса? Вы настолько интересный молодой человек, способный. Появились так быстро, исчезли внезапно...
— Прошу вас, поверьте! Я сам мучаюсь вопросом, как это случилось!
— Да?.. — дедушка в соседнем кресле был таким участливым, таким заботливым и добрым. — Я помогу вам разобраться. Так вы согласны?
А как же то пресловутое "практически"?
— Всегда есть другие ходы, — Он что? Произнёс это вслух? — Но зачем ломать доску, если вы вот-вот поставите мат? Вы идеальная кандидатура.
Роберта Сергива никогда не называли идеальным. Как, оказывается, мало нужно для того, чтобы купить его с потрохами!
Затем начинающего актёра погорелого театра познакомили с "патроном", неким майором Эдвардом Сорелом, каштановолосым кареглазым двухметровым... ладно-ладно, преувеличил — метр девяносто три... красавцем. Когда-то Роберту казалось, что это его идеал, теперь же юноша довольно-таки неожиданно осознал: к нему попросту клеились те, кто в тайных мечтах хотел выглядеть, как этот парень. Падальщики! А ведь Хрюша говорил: остановись, не плыви по течению, подумай — каков бы ни был твой выбор, я его приму. Собственно, друг и принял, да только подопечный совету не последовал и мозги анализом не утрудил.
— Майор Сорел, я — младший лейтенант Роберт Сергив. Мне приказано поступить в ваше распоряжение.
— Вольно, — буркнул то ли напарник, то ли начальник. Поза, выражение лица говорили: "Пресвятые боги! Мне с этим работать?" Или во что там верил имперец. Кстати, судя по фамилии, парень явно числился среди местных в поколении этак н-цатом, но внешность имел... А что внешность? Недавний ситин слабо представлял типичного ниэминца. То, что лейтенант меньше, чем за год, встретил блондинок больше, чем за двадцать шесть лет, не показатель, верно? — Можно просто Дик, без званий... и без... хм, стоек смирно. — Майор протянул руку. Роберт крепко её пожал. "Патрон" почти одобрительно улыбнулся. — Тем более в вашем исполнении... И, Нок, хорош прикалываться. Вы мой человек, моё доверенное лицо, а не дворник с бесфонарной улицы.
Идиоматическое выражение?
— Майор, я... — юноша растеряно моргнул. — Меня зовут...
— Нок Натс, сколько я вас помню. У нас дел невпроворот, так что давайте оставим ваши шутки на потом.
— Да, май... Да, Дик, как скажете.
Хуже знакомство протекало только с сержантом Рилой Но Кин.
— Нок, присядьте. Я введу вас в курс дела, — кажется, этот Эдвард Сорел наметил себе план действий и отклоняться от него не собирался ни при каких внешних условиях, будь то нападение инопланетян или абсолютно не понимающий, что происходит, подчинённый. — Ситуация такова: Ни-Эм-Ин — страна большая, случается всякое, иногда, мягко говоря, неприятное и неприглядное. Для сохранения единства и порядка необходимо прикладывать немалые усилия...
— Всякое? Неприглядное? — перебил Роберт. Диванчик у майора оказался куда как неудобней кресла в кабинете генерала Холода — внешним давлением располагать к себе кого-либо "патрон" не намеревался. — Вы имеет в виду организованную преступность?
— У нас много чего организовано, Нок, — едва заметно поморщился собеседник. — Преступность (в привычном смысле этого слова) не так уж и страшна. Я не утверждаю, что с ней не следует бороться или что делать это просто, но... Скажем так, когда на твоей стороне не только закон, когда тебя поддерживает не только население, но и сами преступники — в той или иной степени они уверены, что поступают... м-мм, скажем, плохо, — работать много легче. А бывают... некоторые течения... Ни-Эм-Ин — многонациональная страна и желает таковой оставаться, но некоторые люди думают, что Родине нужно другое. Они любят Империю и потому искренне считают себя правыми. Кому-то ещё можно открыть глаза, а кого-то уже не переубедить.
— Чистая кровь? — дошло до лейтенанта. — Это не секта, это — расисты?
— Скорее, нацисты, Нок. Что, по-моему, ещё хуже. Вы не удосужились прочитать материалы по делу? — майор мрачнел точно грозовое небо вечером — быстро и вот-вот начнёт молниями швыряться. — Я первый, кто вам обо всём этом говорит?
Юноша счёл за лучшее не кивать — и без того всё ясно.
— Небеса! Ещё немного, и я не смогу притворяться, что крылья у самолёта отвалились аккурат по расписанию.
Странно, Роберт полагал, что речь должна идти о стене строящегося дома... А! Конечно! Они же тут все лётчики! Бедолага сглотнул.
— М-майор... эм, Дик...
Признаться, что "лейтенант Имперского воздушного флота" сталкивался с самолётами лишь при обсуждении с Хрюшей нового (уже бывшего) места работы, в фильмах да компьютерных симуляторах? Не то чтобы Роберт боялся неба — он попросту не пробовал "играть на этой скрипке".
— ...как я могу участвовать в операции, если у меня на роже крупными буквами написано "ситин", а когда рот открою... молчу уж о сугубо арлеашской фамилии... по паспорту.
— Нам тоже хотелось бы знать, как такое возможно, — кивнул майор Сорел. — Нок, "Чистая кровь" заинтересовалась вами таким, какой вы есть. Хорошо... по крайней мере, они уверены, что хорошо, а мы их разубеждать не станем... Итак, хорошо вас зная, они вряд ли рассчитывают, что вы добровольно нарисуете на себе мишень, крупную и яркую. В плюс, у вас, Нок, теперь в досье чудненькая добавка. Ваша ценность возросла в три раза.
Ёлы-палы! Задолбал уже в каждом предложении обзывать его Ноком!
— Добавка?
Что такого особенного появилось в биографии таинственного гражданина Натса? Лейтенантом он был и до того, правда, знаки различия сменил, но для "Хока" это норма. То есть, вывернуться даже способностей Роберта хватит. К Замку из-за "племянничка" отношение тоже имел и раньше.
— Я, — озвучил последний пункт Эдвард. — Теперь вы не только можете со мной общаться, но и обязаны по долгу службы.
— И? — не понял юноша, но постарался выкрутиться: — Моя задача?
— Ваша задача, Нок: показаться на людях. Это не проблема — буквально полчаса назад пришёл запрос из полиции. Вас хотят допросить — в принадлежащем вам гараже обнаружен труп, в бумаге написано, что это убийство. Император и его окружение всегда готовы пойти навстречу органам правопорядка... в рамках разумного, естественно. Ведь вы не имеете никакого отношения к преступлению, даже ненамеренному, верно, Нок? Но труп, думаю, вы видели. Полагаю, кое-кто захочет пообщаться с вами вне полицейского участка. Постарайтесь сделать так, чтобы у них возникло, если, конечно, его у них ещё не было, желание встретиться со мной.
— А вы кто? — всё-таки ляпнул Роберт.
Милый такой вопрос законному претенденту на Престол. Говорят, способствует развитию карьеры и вообще привносит в жизнь новое и увлекательное.
Завершилась эпопея (вернее, её главный участник наивно полагал, что завершилась) в отделении у копов (или как их там называют имперцы). Допрашивали юношу двое — симпатичный чернокожий паренёк по имени Татс и (кто бы сомневался!) очередная вымороженная блондинка, пусть для разнообразия рыжеватая, следователь Елиса Провел, — но лейтенант не сомневался, что по ту сторону зеркала за беседой внимательно наблюдают как минимум трое. Что он? Фильмов не смотрел?
Расспрашивали его вяло, психологически давить не пробовали, в злого и доброго полицейского не играли. И выглядели они помято и устало — видимо, им втюхали это дело, не уточнив, откуда взять время на его ведение, да и на появление в участке настолько большой шишки, как адъютант более чем возможного Императора, они не рассчитывали. Что уж тут распинаться, если они в историю о случайно найденном трупе поверили! ("Сообщить куда следует не успел, так как долбанулся головой и этак с пол дня провалялся в постельке". — "Почему вам не дали отпуск по состоянию здоровья?" — "Какой сейчас отпуск, следователь Татс? Отдохнул, оклемался — и за работу".) Немалую роль, правда, в установлении "истины" сыграла экспертиза табельного оружия — стоит ли упоминать, что у лейтенантов Сергива и Натса оно было разным? На побасёнку о племянничке тоже купились. ("Не подскажете, где ваш мотоцикл?" — "У Родди". — "Родерика?" — "Нет, Роджера". (Легенду мальчишке составлял сам Роберт. Он решил, что реалистичней обозвать наполовину арлеашца как-нибудь иначе, нежели как Императора Ни-Эм-Ин, тем более в документах этот Родди по полному имени и фамилии не фигурировал.) — "Вы знаете, где он?" — "Нет. Как только пришёл в себя и обнаружил, что он исчез, объявил его в розыск. Я — единственный его родственник". (Кстати, чем-то "племянничек" напоминал Татса. И Рода, разумеется.) — "А его часть?" — "В его части, к сожалению, все числятся без вести пропавшими".) И с кислой просьбой не покидать... или хотя бы не покидать Найкву без предупреждения его отпустили.
Чего же они хотели? Они все! Генерал Холод, майор Сорел, следователи Татс и Провел.
На этом философском вопрос или, скорее, крике души наступила тьма. А ведь ему ещё в одиннадцать лет преподали весьма доходчивый урок — никогда не ходи по чужим подворотням один. В компании — тоже.
* * *
— Вы ему верите, Елиса Тамара? — первым высказался Татс Татс. Шустрик.
Следователь открыла рот.
— Ставлю всю свою зарплату, это он! — вклинился Килька. Его неуставные дреды на мгновение встали дыбом.
— Если он виновен, то мне нужны твёрдые доказательства, а не ваша страсть к азартным играм, сержант, — самолично оборвало подчинённого начальство. — Это — Замок. А Замок — это Император!
Елиса глянула на серого — как она и ожидала, выблядок контрразведки молчал с абсолютно отсутствующим видом, словно бы спал с открытыми глазами.
— Он врёт, но в чём — трудно сказать, — пробормотала полицейская. — Он там был, а ведь для общей картины мог и солгать — ничего не изменилось бы, разве что он имел бы лишний шаг в сторону да дополнительный уровень нашего недоверия. Ему настолько важно смотреться чуть более честным, нежели он есть?
— Или наоборот, — предположил Татс Татс. — Что если он опасается сказать правду? Он ведь был не один.
— Не один? — оживилась Елиса. — Ты закончил с камерами?
— Нет, но уже наткнулся на неплохое изображение фургона. Номер частично распознан — ищу совпадения по базе данных. Сами понимаете, что в нынешних условиях это ещё более долгое дело, чем раньше, — Младший следователь вздохнул, ему вторили остальные. Если вдуматься, они все продолжали работать как работали, потому что боялись остановиться и по-настоящему прочувствовать трагедию, затронувшую весь мир. — Также на одной из записей видно, что по двору идут двое — один тащит другого. Вероятно, Натс не брехал насчёт удара по голове. К сожалению, второго совсем плохо видно — ни тебе рода войск, ни звания. Мужик — и всё. Высокий, повыше нашего фигуранта.
— Хорошо, копай дальше, — одобрила Елиса. — А ты, Килька, всё-таки найди мотоцикл и этого Роджера Оранда... Что за имя такое?!
— Это рыбка такая, дарлисская золотая, или рыжик, — естественно не мог не встрять чернокожий умник.
— Надо же, — благосклонность к торопыге как ветром сдуло. — И как же донельзя удобно эта рыбка пристроился! В часть, которой уже никто не принадлежит... Найдите мне его!
* * *
Ох-ох, зачем трезвонить о сотрясении мозга на каждом углу, чуть ли по телевиденью и радио экстренным выпуском не объявлять, если добрые люди всё равно тюкнут по голове? Ладно-ладно, они прыснули чем-то в лицо, но для здоровья и общего самочувствия так и этак неполезно — с обычных, пусть и изменяющих сознание, веществ мир мгновенно не исчезает. Роберт знал — пробовал.
— Чёрт! Вы не могли с ним поаккуратнее? Того гляди окочурится!
Хор богов! Мало того что глас гласом, так ещё множится, дробится, распадается на гармоники и исполняется каноном.
— И это спецназ? — этот был пониже уровнем, зато в нём ощущался жар — словно пламя под углями. — Откуда там дохляки?! Тьфу!
— Во-первых, не спецназ, а адъютантский корпус. Народ у них попроще, подготовка уровня Его Величества — задачи-то другие. Во-вторых, мне скинули заключение врача — мальчишке в койке лежать надо, а не козликом прыгать.
