Вакнар-раг (общий файл)

При каждом ударе, уже дрожал невидимый барьер, а вслед за ним, содрогаясь от диких спазмов боли, которые буквально разрывали сознание, не человеческим воем кричал парень. Неизвестно чем бы могло закончиться это противостояние, если бы не невидимые барьеры, которые подчиняясь неизвестным законом, обволокли собой сознание парня. Сразу после это все кончилось. Наступила тишина и умиротворение. Только вот блеск в синих глазах уже померк, и они превратились в две цветные стекляшки.

Элизабет еще не успела испугаться, как наваждение вдруг пропало. Сердце еще несколько секунд назад замершее, забилось с удвоенной силой. Крик, до этого готов сорваться с прекрасных губ, вдруг вырвался вместе с кашлем. Девушка успела подумать, как она глупо выглядит перед молодым человеком, но скосив свой взгляд, сердито нахмурилось, от того что парень даже не взглянул на нее. От обиды надув губки она подошла к нему поближе, и сделал недовольный вид, замерла в стороне, ожидая пока парень повернет лицо в ее сторону. Но он так и не повернулся. Она даже несколько раз провела ладонью перед его лицом, но все было тщетно. Парень уставился на одну точку и ни на что не реагировал.

— Ты что тут делаешь? — Свирепо проговорил отец, который заслонил собой весь дверной проем.

— Я..., — девушка растерялась и не знала что ответить.

Но тут суровый отцовский взгляд замер на неподвижном лице незнакомца.

— Оставь нас Элизабет, мы с тобой поговорим позже, — глухо произнес герцог.

Не смея возражать, девушка тихо выскользнула, не довольно поджав губы. Главный советник империи, несколько долгих минут смотрел на неподвижное лицо, словно пытаясь что-либо в нем прочесть. Но долгое сверление своим тяжелым взглядом, от которого даже дикие звери Сандола начинали жалобно скулить, так и не принесли никаких результатов.

— Ну и что мне с тобой делать? — устало произнес герцог, уже обычно смотря на отрешенного парня, светлый взгляд которого все также был направлен на советника Шелкаута, но смотрел он, казалось сквозь него.

Различные мысли так и крутились в голове герцога, но объяснений, он так и не находил. Обеспокоенный неожиданным гостем, герцог ощущал беспокойство. Он сильно не любил, когда происходило что-то не понятное и неизвестное, особенно в его родовом поместье. Поэтому, как только он оказался в замке то сразу же решил увидеть незнакомца, который вызвал большой переполох у местных жителей. И какого же было его удивление, когда он в комнате обнаружил свою дочь. Взбешенный своеволием Элизабет, что осмелилась нарушить его приказ, он всю свою злость выплеснул на парня. Но тот даже и бровью не повел под тяжестью испепеляющего взгляда. Эта отстраненность в синих глазах помогла сбросить напряженность и ярость, охватившие герцога впервые секунды. Как только он остыл, то уже совсем другим взглядом смотрел на странного молодого парня.

— Он точно не опасен? — задал свой главный вопрос, хмурый герцог, обращаясь к своему главному магу.

— Совершенно, — уверено ответил старичок с большими окулярами, которые казалось, готовы упасть каждую секунду с носа.

Но они каким-то неимоверным чудом, они держались на небольшой горбинке.

— Ваша светлость, вы даже себе представить не можете какой это интересный случай, — верещал маг, продолжая крутиться вокруг неподвижно сидящего человека.

'Ага, еще как интересный. Вот возьмешь сейчас сунешь свою трубку не туда, и этот парень тебя голову открутит, не сходя с места'.

Но, несмотря на все манипуляции, который старый маг проводил над безвольным пациентом тот оставался полностью безучастным к пыткам.

— Я такого еще никогда не видел. Я даже не знаю как такое возможно...

— И что же так способно было удивить Марваля, который был свидетелем последнего нашествия Сандола? — Спросил входящий в комнату капитан, весь закованный в броню.

— А, это вы Гавдар, — произнес маг, не отворачиваясь от парня. — Вас ведь, наверное, интересует только его железная рука. Не так ли? — И не дожидаясь ответа, продолжил. — Рука, как рука, ну и что-то из железа. — Если бы кто из вас бывал среди гномов, в их обители, внутри сердца гор Аран-Шарг, то он бы не так удивлялся, увидев, сколько среди них калек. То ногу кому отдавят под камнями, то руку, или того хуже. Чего только подгорные твари не грызут, если дотягиваются до горцев. Всяко было.

Герцог и капитан с удивлением переглянулись, впервые услышав неизвестные страницы прошлого уже дряхлого старика. Но от произнесенных слов, взгляды двух людей стали жестче, а в серых глазах капитана даже проступило уважение, как ему ранее казалось к бесполезному старику и его знанием.

— Ну это уже давно было, когда дети гор ходили с культями и костылями. Не зря о них ходит слава великих мастеров, вот и нашлись умельцы, которые научились делать железные заменители конечностей. Сначала это были простые костыли, которые крепились с помощью специальных ремней, а уже потом когда они стали развивать магию крови, которую по легендам передали им драконы, то научились сращивать заменители и с телом.

— А не проще ли было бы отрастить новые руки и ноги? — С недоумением спросил капитан.

— Это кому как, — продолжил маг, заливая какую-то гадость в рот незнакомца. — Это ведь эльфы, маги жизни, вот у них это запросто. Всего несколько месяцев и у калеки отрастает уже новая рука, точная копия старой. А отношение эльфов и гномов, пересказывать лишний раз, нужды нет. А вот гномы решил пойти другим путем. Они каким-то способом смогли вдохнуть жизнь в свои заменители, и как вы видите, весьма в этом преуспели.

— А что эти символы значат? — Спросил капитан, рассматривая причудливую вязь вдоль всей руки.

— Это надо у горцев спрашивать. Я в этих крючках ничего не смыслю.

— Ну что ж по поводу руки все ясно. Но меня больше интересует сам парень. Что от него ждать? — Спросил герцог, скрестив руки на груди, пытаясь определить, что делать с незнакомцем.

— Вы знаете, господин Огванд, я с таким раньше никогда не сталкивался.

— С чем именно?

— То, что сделал этот парень, или кто-то другой, это просто не возможно. По крайне мере так я считал раньше.

— Может быть, вы уже скажите Марваль, что же вас так взволновало вас в этом парне, — произнес Гавдар.

Да уже ничего ваша светлость? — Спокойно ответил маг продолжая свои манипуляции.

— Понимаете, этот молодой человек каким-то непостижимым образом смог изолировать свой разум. Он укрыл свое сознание таким слоем щитов, что никаким тараном их не взломаешь, ни снаружи, ни изнутри. А это значит, что тело сейчас предоставлено само себе, и разум сам себе.

— Если я правильно вас понял, — перебил капитан. — Проще сказать, что парень стал умолешенным? — Надавил он на последнее слово.

Как бы старому магу не нравилась подобная формулировка, он был вынужден согласиться.

— Тогда все ясно, лучше тогда парню горло перерезать, чтобы не мучился, — добавил Гавдар, и уже потерял всякий интерес к незнакомцу.

Марваль, видя, что герцог уже готов вынести свой решение поспешил добавить.

— Парень сейчас совершенно безопасен. Он похож на младенца, который впервые увидел мир. Даже, несмотря на то, что его сознание недоступно, я могу научить его выполнять простые команды. Подай, принеси, отойди и тому подобное.

— Уверен, что он не таит в себе опасности? — Спросил герцог.

— Да, — ответил маг.

— Ну что ж, смотри. Если этот незнакомец что-нибудь натворит, или не дай Тайрон из-за него может пострадать моя дочь, ответишь своей головой, — закончил Огванд и сопровождаемый верным капитаном покинул комнату.

Как только маг остался в одиночестве, он устало опустился на кровать, и вытер выступивший пот. Потом повернулся к незнакомцу и произнес.

— Надеясь, я не зря рискую своей седой головой на старости лет, — и он взглянул на молодое лицо, которое совсем не выглядело таким. — Один раз я прогневил богов, не прислушавшись к их знакам. Остается теперь верить, что мне дался еще один шанс, и я правильно им воспользовался.

* * *

Герцог Огванд де-Рез Шатанье стоял, прислонившись к окну, и наблюдал как Осан, словно младенец бегает по двору за небольшими собаками. Огванд, убедился, что его маг, который стал служить еще при его деде, оказался прав. Незнакомец, или как его прозвали Осан, вел себя как дворовая собака, с которыми, он сейчас бегал под двору. Но тут появилась Элизабет и накричала на парня. Тот сразу же смутился, опустил голову и захныкал как маленький ребенок, сделавший плохой проступок. Его дочь, стаявшая как грозная мачеха, уперев руки в бока, сжалилась над Осаном, и уже ласково сказала, чтобы тот привел в себя порядок и шел обедать.

Парень радостно запрыгал и, замахав своей головой, прям как пес, побежал окунаться в бочку с водой.

Уже прошло четыре седмицы, как во владениях Шатанье появился странный незнакомец. Как и предрекал Марваль, парень оказался совершенно безобидным и безопасным. Даже его железная рука не вызывала больше опасений. Но за все это время, Осан так и не произнес ни слова, и даже ни звука. Единственное чего смог добиться маг так это того что парень научился все понимать, хотя его мыслительные способности были очень скудными. Иногда в светлом взгляде появлялась некая осмысленность, и парень вел себя словно младенец. Чаще же он впадал в некую прострацию, и он ни на что не реагировал, даже на Элизабет. Как оказалось, к удивлению всех, именно семнадцатилетняя девушка оказывала благоприятное влияние на молодого человека. У герцога даже возникало такое ощущение, когда Элизабет рядом с Осаном, он словно преображается и как будто начинает становиться старше и чуть взрослее. На причины такого поведения, маг лишь пожал плечами и сказал, что возможно Элизабет кого-то напоминает парню, и от этого он словно пытается вырваться из своего кокона, которым закрыт внутри своего тела.

Тяжело вздохнув, герцог отошел от окна, и уселся за свой массивный стол. Лишь немного отвлекшись от государственных документов, он вновь вернулся к ним. Через седмицу в государстве должен был состояться сам большой праздник на всей Таскане, который почитали самые лучшие воины. Самый главный праздник на Шелкауте в честь светлого бога Хедиша, или как его еще называли Битвой богов.

* * *

На праздник, в честь бога Хедиша, почитаемого на Шелкауте, герцог собирался несколько дней. Это требовали и дела герцогства, которому он уделял мало внимания из-за постоянной нехватки времени, да и требовалась побыть в тишине, что бы проверить оставшиеся государственные документы. Герцог и так почти круглый год не выезжал из столицы, лишь изредка наведываясь в свое графство, чтобы отдохнуть от дворцовых интриг, а также от правящей династии, которая похожа совсем утратила остатки разума, предавшись разврату, который охватил, казалось весь двор. Неизвестно выдержал бы все это распутство железный герцог, который сосредоточил в себе почти всю власть, если бы не младший сын правящей четы, который подавал большие задатки будущего монарха. Он был единственной отрадой во всем том болоте, которое окружил двор. И если бы не железная рука герцога, которая удерживала сейчас власть в своих руках, то зарвавшиеся и наглые бароны и графы, давно залили бы страну кровопролитием междоусобицы, и разорвали бы ее на части. Но видя, в младшем сыне настоящую кровь правителей, а также острый ум и тягу к знаниям, он возлагал все надежды, на возрождения былой династии. И настолько сильно ждал этого дня, когда он вместе с принцем, будущим королем, пустит кровь разжиревшей знати, толкающей страну в пропасть. Герцог уже десять лет шел к осуществлению своего плана. И одной из следующих важных составляющих этого плана должна была стать свадьбы его дочери с принцем. Но препятствием к этому был один недостаток молодого принца. Несмотря на то, что он был моложе Элизы на пару лет, для своих почти шестнадцати лет мальчик совсем не походил на юного подростка, в нем уже чувствовалась сила и властность. И если в этом он уже давно переплюнул своего отца, который забросил управление странной, переложив все заботы на герцога, то вот в общении с противоположным полом юный принц совершенно не знал что нужно делать. Он настолько сильно стеснялся и зажимался внутри, что даже простой разговор со сверстницей был для него настоящей мукой. Для него было куда проще сражаться с десятками гвардейцев, чем остаться наедине с молодой симпатичной особой. Это обстоятельство омрачало Огванда, но уверенный в своей дочери, с которой он ни один раз беседовал про принца, он надеялся, что она сможет побороть его застенчивость и завоевать доверие и любовь.

Вместе с этими глобальными проблемами государства, последние дни мысли герцога не оставляла еще одна проблема. На первый взгляд она казалось сущим пустяком. Но именно этот пустяк, все больше и больше времени, заставлял думать о себе и отвлекать от остальных дела. В последние дни Огванду все меньше нравилось, как его дочь сильно привязывается к Осану и это его настораживало. Хоть он и был уверен в своей дочери, но все-таки переговорил с ней еще раз перед отъездом. Напомнив Элизабет, что их первая встреча с принцем, будет иметь огромное значение не только для нее, но и для всей страны. Услышав ответ дочери, что он зря переживает, Огванд немного успокоился, но все-таки для себя решил, что с Осаном надо что-то решать, что привязанность дочери не переросла во что-то большее. Но это уже будет все потом, после праздника Тайрона, когда он вернется в герцогстве уже без дочери, которая как он надеялся, останется погостить у принца.

Глава 26

Гномы

Вот уже как неделю гномы находились в Шаталье, в одном из прекраснейших городов, и столице Шелкаута. Все это время Вейда сидела взаперти своей комнаты. Изредка заглядывал пьяный Шкляр, и предлагал раздирающую их боль заглушить вином. Гнома только хмуро кивала в отказ головой, не говоря ни слова. Тяжело вздыхая, гном обратно спускался в таверну и продолжал пить кувшины один за другим, пока не подал пьяный под стол, откуда его доставали вышибалы и затаскивали обратно в номер. Хозяин таверны давно бы уже вышвырнул пьяницу гнома, в которого превратился весельчак и балагур, но щедрая плата, заставляла закрывать глаза на странности молчаливой парочки подгорных жителей.

Если же Шкляр жалел о патере друга, который стал ему действительно дорог, и упрекал себя за то, что ничего не смог сделать, то Вейда корила себя за то, что отдавшись своим чувствам, не ощутила приближения кракена. Винила и за то, что этот мир лишился своей последней надежды, и его гибель сейчас это только вопрос времени. Каждый день, который начинался с утра, гномы переживали свою боль, которая их постигла полтора месяца назад.

В день сражения с кракеном, когда Дрон, сошелся в смертельном поединке, лучший из кораблей впервые не смог справиться с морской стихией. Полдня, самый быстроходный корвет швыряло по морским волнам, как шлюпку. Лишь уже глубокой ночью, когда небосклон осветили звезды, Шваб наконец-то подчинил себе свою 'Молнию', и повел корабль на место схватки. Но прошло уже слишком много времени. Морская стихия давно уже поглотила два объятых между собой тела. Спасенная команда, как и ее пассажиры, были в глубокой печали. Отсалютовав храброму воину, и отдав последние почести, корабль охваченный трауром медленно продолжил путь к берегам Асоноиды.