— Работаем, — заявил Лихач уже как командир группы захвата. — Контакт с объектом в груз-300...
— А чё не "двухсотым" в цинк для кремации? — возмутилась Кара.
— Те бы только карать, а кого — без разницы! Пора уже разбираться, с кем разбираемся! — намекнул на факты Лихач: у них в качестве балласта два "сотых" — тех, что удалось вернуть в нормальное человеческое обличие на какое-то время. И ещё не факт: с ними вновь не произойдёт в будущем никаких чудовищных изменений. Поручиться никто не мог, даже они сами.
ЯкБ-12,7 так и не появился на крыше из люка на головном "бардаке", а кто в открытом люке — Кара.
Её прикрывал Лихач, просунув ствол от "Винтореза" в "форточку" на лобовом окне, являвшуюся ноу-хау в автоиндустрии, из-за чего чаще всего и обращали внимание те автолюбители, кто по ночам сталкивался с ними на дороге на улицах города. Хотя такие же "форточки" имелись и в боковых стёклах, а даже заднего вида в качестве бойниц. Благо стекло было бронированным.
Титан включил дополнительное освещение, задействовав прожектора на крыше от многоствольного пулемёта. Теперь твари уже не скрыться. Всё ещё предпринимала попытки укрыться во тьме, что стала неожиданным образом ускользать от неё, а ей её никак не догнать. Зато гнались на технике преследователи из числа ооновцев.
Кара была готова к стрельбе, когда на пути возникла развилка, и тварь свернула не в тот отрог, в который требовалось завернуть преследователям. Она будто нарочно уводила их с трассы изначально заданного маршрута, заманивая в очередную западню.
Титан дал по тормозам, подрезая колонну из "бардаков". Потребовалось разрешение на продолжение движения.
— Куда рулить?! — уставился Титан на Лихача.
Тот ругнулся в сердцах про себя, и выскочил из авто, пытаясь достать тварь. Последовал ряд одиночных приглушённых щелчков. Кара среагировала довольно быстро, разобравшись в непростой ситуации, поддержала командира огневой мощью. Тщетно. Усилия ооновцев были напрасны — с одной стороны, а с иной...
— Мы зацепили её, — обратился Лихач к основателю с просьбой чуть задержаться на месте развилки и проверить правильность собственного заявления.
— И дальше чё? — стремился вникнуть основатель в слова подопечного.
— Дай нам пару сек на...
— Расправу?
— Разведку боем!
Основатель успел прикинуть в уме: торопиться с прочёсыванием неведомого лабиринта даже на небольшое расстояние не стоит — чревато соответствующими последствиями — имеют дело с тварями. И кто знает, чего у них там на уме. Может и ничего страшного, а может случиться и так, что хуже придумать нельзя.
— Проезжать мимо — не имеем права, командир, — подначил Лихач.
— Вали...
— Куда?
— Угадай с трёх раз...
— Дозволяешь?
— Обломись!
— Эх, командир! Ну и кто мы после этого с тобой? Я всего одним глазком, а?
— Тоже мне Кутузов нашёлся на свою голову! А ищешь приключений!
— Так я не Рекрут! Лихач я!
— Ага, я помню: лиха беда начала, а занесла мне вас обоих нелёгкая в отряд! Да вас самих с ним требуется на поводке держать — коротком!
— Если бы, а то не мешало и на цепь посадить, — вмешался старик.
— Ты хоть помолчи, — опередил основатель аналитика, не позволив и рта открыть, ловя на себе его недовольный взгляд. — А и хрен с вами! Работа превыше всего! Твари — наше призвание!
Он позволил головной машине отъехать в сторону с основного маршрута, и теперь ударная группа оказалась на острие. От основателя последовала команда занять круговую оборону. На крышах "бардаков" ударной и вспомогательной группы появились многоствольные пулемёты. За одним располагался Лом, за иным Рекрут. И тому, и другому не терпелось пострелять, да видно не судьба — злодейка... и насмехалась над ними.
Машина группы захвата медленно двигалась по отрогу туннеля подземных коммуникаций. Лихач с Карой следили за тем, что происходило снаружи "бардака", и пока ничего интересного.
— Тормози — не тормози, — обратился командир к водиле.
Тот остановился, но глушить двигатель не стал, продолжавший работать в холостом режиме.
— Прикрой, — подался Лихач наружу из авто.
Пятно, подобное на тень, оказалось тем, на что он и рассчитывал — слизью твари, заменяющей ей кровь.
— Есть контакт! Мы зацепили её! А ща ещё и сделаем! С такой раной она не могла далеко уйти! Да и спрятаться негде! Глядеть всем в оба глаза у меня! Иначе...
Лихач прервал свои голословные излияния. Из тьмы появился тёмный силуэт гермафродита.
— Человек... — услышали его выкрик бойцы.
Кара не выдержала и выстрелила. Рано.
— Не-ат... — не сдержался Лихач.
Гермафродит навалился на него и повалил, придавив к бетонному основанию пола туннеля. Замер.
— Точно в глаз залепила, — ликовал Титан.
Кара не разделяла его оптимизма, нарушив приказ командира, а и основателя в том числе. Мутант требовался им "трехсотым", а не "двухсотым". И в последствии мог стать вовсе "сотым".
— Что ты наделала, а сотворила?! — остался недоволен Лихач действиями сотрудницы.
— Спасла тебя, — заступился Титан за Кару.
Лихач без посторонней помощи скинул с себя тело в лохмотьях подобных на балахон восточного монаха серого цвета от пыли.
— Сектант... его за ногу, — потащил Лихач тело к "бардаку" в багажное отделение.
— Что там у вас? — требовал основатель немедленного доклада.
— Бардак, а твориться, и такое... в двух словах не передать! Это надо видеть, командир!
— А не оживёт? — насторожилась Кара.
— Хотелось бы, — пожурил её лишний раз Лихач. — Следующий раз вали тварь в иные конечности, а головную бить не смей! Поняла! А уяснила? До тя дошли мои слова?
Та закивала, как китайский болванчик головой взад-вперёд.
— По машинам! Поехали! Живо, живоглоты мои! А те ещё живодёры! Вам бы в их ряды устроиться не помешает после роспуска отряда! Так что серьёзно подумайте над моими словами!
— Если и ты туда с нами, командир.
— Нет уж, увольте, а лучше сразу пристрелите!
Лихач ещё раз взглянул на сектанта, прежде чем закрыл багажное отделение. Очередной юноша и не успел толком познать все прелести жизни — вкусить их, а чего — "отравы".
— И откуда берутся эти выродки?
— Разберёмся, командир, — уверил Титан. — А всех передавим!
— Я про тех, кто создал "отраву" и сбывает, а не тех, кого они обращают в мутантов!
— Бывает... — повёл молча назад авто Титан.
Разбирательства отложили до прибытия на запасной базу, представляющую собой законсервированный объект под стройку — долгострой. И катить туда по лабиринтам подземных коммуникаций было прилично.
— Нам бы пока повременить с появлением на поверхности, — заметил основатель, уяснив: то, кем они интересуются, в основной массе обитают здесь, укрываясь днём, а по ночам выходят на поверхность в поисках пропитания.
— А метро? Почему они не охотятся на пассажиров или диггеров? — вмешался уникум-аналитик в ход мыслей, оброненных командиром вслух.
— Просто мы ничего не знаем о том, — выдал Роман. — То, что скрыто под землёй, соответственно и от людских глаз — широких масс. Поэтому и не подлежит огласке!
— А ведь он прав, — согласился старик. — Тут работы — конь не валялся! Война и немцы!
— Хватит — поиграли в карателей — и будет! Сколько можно, — желал основатель отряда как можно скорее выйти на тех, кто "нашёл" им их нынешнюю работу. Забот меньше не становилось, а тут ещё хлопоты и множились как из рога изобилия.
Раздувать штат отряда не хотелось, хотя у него на примете имелись надёжные люди. Рисковать не стоило, можно и просчитаться — взять в отряд ненароком лазутчика. Напрочь отмёл данные мысли. Воевать придётся с теми, кто прошёл бок о бок с ним огонь и воду, а нынче ещё предстояло и медные трубы — горнило подземного лабиринта.
— А и впрямь, пускай нас ищут там, где мы пока не собираемся показываться, и нанесём удар ниже — в самое незащищённое место!
По прошествии длительного времени колонна ооновцев прибыла на место новой дислокации в соответствии с координатами, введёнными в коммуникаторы навигаторов. Осмотрелись на местности. Объект и впрямь оказался глухим. Кругом каркаса здания в десяток этажей без стен бетонный забор трёхметровой высоты с колючей проволокой под напряжением, так что проникнуть бродячим животным или бомжам — нереально. Как и подкопаться — бетон кругом на земле и уложен основательно.
Долгострой в будущем должен был превратиться в центр для офисов с подземным гаражом, но проектная смета оказалась слишком завышена и преднамеренно. Кто-то стремился срубить неплохой куш в лихие 90-е прошлого столетия, и сгинул по той же причине. Строительство заморозили, поскольку никому не удалось заполучить слишком лакомый кусок пирога, ибо все надеялись задарма, а это не устраивало госчиновников, вот и ждали отката, да так и не дождались, опечатав вдоль и поперёк красно-белой лентой, что от времени стала серой и бесцветной. Лишь кое-где пробивались былые следы "зебры". По данной причине объект и прибрали под свои нужды в одном из силовых ведомств. А потом и вовсе засекретили. Время от времени там появлялись бригады рабочих, но больше для виду, что объект когда-нибудь доведут до ума, однако цель визита таких бригад была совершено иная.
Вот и сейчас там появились ооновцы, и по легенде с подачи основателя им предстояло выступить в роли рабочей бригады во главе с прорабом. Сия роль изначально отвадилась старику — сродни Фунту из классики советского кинофонда "Золотого телёнка".
Роль Остапа Бендера основатель оставил себе, а вот Рекруту с Лихачём достались два иных, но не менее интересных и одиозных типажа — Шуры Балаганова и Паниковского Самуила Яковлевича. Выбирать, кому какая — предстояло им самим.
— Пошутковали и хватит, — заявил командир. — Боевая готовность N1: за периметром глаз да глаз! Никому без моей команды за пределы "объекта" ни шагу! Всем находится в спецовках поверх привычного обмундирования! А каски придётся сменить на строительный аналог! По местам! За работу! Веселей!..
Выслушав необходимые наставления от основателя, сотрудники отряда покидали собрание с кислыми минами, одаривая Обломова напоследок недовольными взглядами.
— Обломись!..
— И я вас люблю — всех вместе взятых...
Он задержал парочку особо ретивых бойцов. Выбор пал на Рекрута и Лихача.
— Вы у меня самые лихие и крутые ребята, вам и будет главное задание — осмотреть тщательным образом здание — проверить каждый уголок и закуток — всё до последнего миллиметра! Чтоб нигде ничего не упустили из виду!
— А почему мы? — возмутился Лихач. — Я так и вовсе командир группы!
— А чтоб устал как собака, и больше думать ни о чём не мог, как об отдыхе — и только!
— Но трупак... — напомнил Лихач.
— Помню, а уж как вспомню то, во что ты превратил его...
— Не сам, мои бойцы...
— Какая разница, ты же их командир — и хреновый!
— Уж какой есть, другого не будет — не дано!
— Ну, это мы ещё посмотрим, — намекнул основатель на кандидатуру новичка.
— Обломись! — задел он за живое Лихача. — Мои люди работают только со мной!
— А Шакира?
На том и расстались.
— Чуть не забыл, — раздался голос основателя в наушниках у Романа с Лихачом. — Не поубивайте там друг друга! Вы мне нужны исключительно живыми! Это значит — целыми и невредимыми! Отмазки типа: упал и сам — в расчёт не принимаются!
— Одно слово — Обломов... — не сдержался Лихач.
— Ты, если что не так, а было меж нами — я не в курсе — извини, и на счёт Шакиры, — предупредил Роман. — Похоже, что у нас с ней это надолго...
— Никак серьёзно?
— То-то и оно, что пока никак — сами толком не поймём — не было времени опомниться и...
— Понимаю — тянет. Любовь — это магнит! Может так и надо — должно было случиться — настало время делиться!
— Ты только не подумай чего ни того, Лихач: я те по гроб жизни обязан вызволением из КПЗ, а о неровен час, навешали бы на меня "глухарей" и превратили в записного маньяка, отправив по этапу на ПЗ.
— М-да, а всё именно к этому шло! Может мне и впрямь стало скучно?
— Это тебе, как ооновцу?!
— Да тоже своего рода рутина. Днём не спиться, как ни крутись из стороны в сторону, а ночью такое твориться и с завидным постоянством, что начинаешь привыкать к безысходности собственного положения! Не живу, а существую! Ты вдохнул жизнь в наше бесцветное сосуществование своей непосредственностью, привнеся новый взгляд на то, что мы должны были, а не замечали этого вовсе, хотя и очевидно, откуда взялись твари — не сами появились, их искусственно вывели!
— Лавандос... — отреагировал Роман. — Знать разобрались.
— Да если честно — даже не начинали на словах, — обескуражил Лихач, взяв непродолжительную паузу доводя ситуацию до абсурда. Озорно улыбнулся. — Шутка юмора...
— Умора...
— Кстати, к слову, Рекрут, — спохватился невзначай соратник по оружию. — Умора — тварь из числа паразитов-гермафродитов — морит жертву ядом. Не дай бог встретится, где с ней без прикрытия, даже нам вдвоём — беды не избежать, как и не убежать! Такая мразь, как и иная одноимённая тварь...
Одно Роман уяснил точно: сколько бы он чего нового не прояснил, а многого не знает, толком не владея всей информацией на мутантов.
— Вам бы не мешала снимать их на видео для приличия. С вашими возможностями, каждому прикрепить миниатюрную камеру и вести запись в постоянном режиме.
— Оборудование-то есть, а вот людей для работы на нём нет — не разжились хакером!
— Найдём — нынче молодёжь продвинутая, в смысле нанотехнологий и электроники. Не удивлюсь, если сын интеллигента окажется доморощенным "хакером"! Во всяком случае, справиться, осилив инструкцию по прочтении.
— Ты гений, Крутой!
— Т-с-с! Вслух не говори, а то...
— Что?
— Кое-кто обидится...
— Ген, что ли?
— Всякое может случиться.
— Да он только будет рад помощнику. А то старик не тянет и к чему его — ко сну!
— Я слышу...
— Шеф, приём, — отреагировал тотчас Лихач на него в открытом эфире. — А подслушивать нехорошо!
— Привычка с тех времён, когда строилась сеть подземных лабиринтов, и вас ещё на свете в проекте не было, а жили тогда при Союзе!
— Что-то слышал, а наслышан о "дятлах" с доносами! Тогда все "писатели" были сродни бумагомарателей...
— Работать, черти!
— От прораб — одно слово, на нашу с тобой голову, Рекрут! Того и гляди: войдёт наш Шеф во вкус, ещё и работать заставит днём внеурочно, а как пить дать — нарочно!
Роман лишь ухмыльнулся.
— А вот скалиться не стоит, так тя недолго спутать с тварью! Я когда пасть вижу — реагирую непроизвольно! Один раз сам встал не свой и — зеркала как не бывало!
— Почему? Что случилось?
— Зевнул спросонья, да ещё причёска сродни взрыва на макаронной фабрике, а оружие всегда при мне! Вот и разрядил обойму, прежде чем дошло: стреляю в собственное обезображенное отражение!
Роман снова усмехнулся, но тут же спохватился, прикрыв лицо.
— Ха, купился!
