Рассвет. Общий файл. (1-19 главы)

Юнний с упреком крикнул на Тишу:

-Надейся тут на тебя, а там твоего хозяина жизни лишают!

Выхватив "пасынок" из ножен и, выкрикивая боевой клич: — Раввена! Раввена! он ринулся вперед на ближайшего кочевника и, вскинув меч, вложил в удар всю свою немалую силу и тяжесть клинка.

При нанесении удара он использовал рычажную технику владения двуручным мечом, как и учил его матерый "красноперый" гвардеец из охраны наместника Синегорья, виртуозно владевший этим редкостным для Раввены оружием.

И, хотя его клинок не дотягивал до двуручного клинка, принцип действия был схож.

Он послал меч вперед, усиливая удар толчком левой руки, а второй, правой рукой, одновременно тянул клинок на себя. Легкая сабля, инстинктивно выставленная для защиты, не могла противостоять тяжелому "пасынку".

Удар тяжелого меча, направленный длинными руками Юнния, чуть смягченный выставленным клинком, разрубил степняку ключицу и врезался ему в плечо.

Раненый укргур не упал, а лишь опустился на колени, выронив свое оружие.

Юнний, выдергивая клинок и крутанувшись вокруг своей оси, ушел круговым движением, от удара набегающего еще одного орущего степняка с диким воплем:

— Та-а-ак!

Заступив за спину раненого им в плечо степняка, он ногой, толкнул его под ноги следующего нападающего укргура, пытавшегося наброситься на него. — Ну и где же этот Тиша запропастился, на миг мелькнула у него мысль.

Светлоусый укргур, не растерявшись, взвизгнув, перепрыгнул через раненого сородича и, ловко поигрывая саблей, сделал два быстрых шага к Юннию.

Юнний сделал укол, посылая меч вперед и лишь слегка помогая левой рукой в начальной стадии.

Степняк оказался не так прост, он, не встречая меч Юнния своей саблей, сознательно пропустил его удар мимо себя и, сделав шажок влево, ударил секущим ударом сабли, здоровенного "свиноеда", прямо в открывшийся правый бок.

Раввенец, не ожидавший этого удара, развернулся, пытаясь уйти от сабли. Он почувствовал ее удар, поскрежетавший по кольчуге и смягченный поддетым гамбезоном.

Юнний не сумел, все — таки, до конца завершить уход от жалящего укола сабли укргура.

Задохнувшись от удара клинка степняка, он локтем правой руки, ударил врага, целясь ему в подбородок.

Его отбросило на расстояние, удобное для нанесения колющего тычка "пасынком", чем Юнний и не преминул воспользоваться.

Не пытаясь рубить его, он, колющим ударом "пасынка", ударил в грудь отшатнувшегося от его удара светлоусого укргура.

Схватив наколотого на "пасынок" степняка левой рукой за плечо, он дернул его, насаживая поглубже на свой меч.

Еще в Синегорье, бывалые вояки ему неустанно говорили, никакого милосердия в бою к раненому врагу, иначе он тебя сам убьет.

Он почувствовал жжение в боку и теплую жидкость, текущую по животу и протекающую струйкой в пах и далее, в намокшую штанину.

Может, обмочился, подумал он с надеждой. Нет, глядя на ладонь окровавленной руки, задели брюхо, подумал он, в панике опускаясь на корточки, рядом с приколотым им степняком. Он потрогал еще раз окровавленный бок.

Звенья кольчуги разошлись, пробитые клинком сабли. Случилось то, чего он и боялся.

Задрав гамбезон, он попытался остановить кровь, прижав кусок чистого полотна, скомкав и приложив ее к широкой ране, сверху прихватив ремнем. Просочившаяся кровь уже хлюпала в сапогах.

Юнний увидел краем глаза Дейвана, припертого к стене степняками. Один из них бросился к раввенцу, но, увидев, что тот ранен, сбавил ход.

Вот и все моя смертишка пришла, подумал Юнний, увидев направляющегося к нему степняка, пока остальные окружали беловодца.

Держа в руках широкий нож, которым степняки снимали скальпы, идущий к нему укргур, не торопясь, чтобы насладиться мигом торжества, злорадно усмехнулся раввенцу, и провел ножом себе по голове, показывая второй рукой на Юнния.

Смысл его жуткого жеста, был ясен Юннию, как белый день.

Степняк не заметил, что он подставил спину Тише, который преодолел страх, перед людьми с оружием, жалящим болью, в руках.

Дикий кот рыкнул, длинным прыжком преодолел расстояние и, всем весом своего тела, прыгнул степняку на спину, легко сбив его на землю.

Он перекусил ему затылок своими клыками и, мотнув своей лобастой головой, сломал ему шейные позвонки. Степняк погиб мгновенно.

Укргуры в ужасе закричали, увидев наяву свою погибель на городской улице, в виде неожиданно явившегося для них ужаса, это темно-бурого хищника, олицетворявшего смерть для любого человека.

Дикий кот кинулся на следующую жертву и снизу, уцепившись клыками и передними лапами, завалил его на себя.

Степняк, завывая от страха и боли, отбросил саблю и, судорожно извиваясь, дотянулся до сапога и вытащил нож. Упав сверху на дикого кота, он, крича прямо в рычащую и дышащую жаром дыхания, пасть хищника, попытался ударить его ножом.

Тот не размыкая клыков, задвигал задними лапами, разрывая острыми когтями, мягкий живот степняка. Живот был разорван сразу же и, выпадающие из него внутренности вываливались на землю.

Последний из нападавших, глядя на дикого кота, разметывающего по сторонам кишки сородича, бросился наутек.

Это было последнее, что он сделал в своей жизни.

Дикий кот легко догнал его и все было закончено. Тела, несостоявшихся степных убийц, были разбросаны везде по улочке.

Тиша продолжал терзать тело одного, видимо инстинкт хищника, и ярость дремавшего дикого зверя, нелегко было загнать обратно.

Юнний, глядя на корчащегося в агонии степняка, пожаловался ему, напрасно пытаясь вызвать у того сочувствие:

-Тебе хорошо, уходишь по дороге, озаряемой Солнцем, а мне еще лекаря искать. Знаешь, какие они деньги счас лупят? Лечение в Раввене не дешевое, все ненужные им снадобья будут стараться мне втулить? А еще, мне через весь город тащиться, на повозке, представляешь какая это для меня мука!

Тот захрипел, с ненавистью глядя на своего убийцу.

Юнний потрогал набухший кровью, комок тряпья, приложенный к боку и, озабочено поинтересовался у умирающего степняка:

-Как думаешь, степняк, ты своей саблей до кишок мне достал или нет!? Как-то не хочется мне умирать, знаешь ли!

Дейван, еле загнавший упирающегося Тишу в повозку, подбежал к раненому Юннию:

-Эвон, как тебя покорежило — сказал он, нагнувшись над ним, осматривая его рану.

-Ну ладно, раввенец, хорошо, что мы свое дело сделали, спасли Сая Альвера. Теперь эта Орда падальщиков, этих гиен, в обличье человека, не сунутся к нам на отчизну до окончания Игры Смерти.

Они услышали хриплый, булькающий смех, это смеялся степняк с пробитой грудью.

Он, с натугой выплескивая кровавые пузыри на губах, прохрипел:

-Ваш Сай вжэ здох! Був ще один загон, вин и вбыв Сая! А наш загон мав вбыты их!

Он со злорадством посмотрел на них меркнущим взглядом и, застыв, умер с торжествующей, кривой ухмылкой от мысли, что сумел-таки напакостить этим раввенским "свиноедам".

У Юнния потемнело в глазах, загон это же отряд по их нему, так их два было и он потерял сознание, провалившись в беспамятство.

Когда он очнулся, то был уже в тряской повозке. Юнний слабо застонал от болтанки и боли в раненом боку.

Дейван услышал его и обернулся к нему, преисполненный отчаяния, огорченно сказал:

-Оказывается, их было два десятка, один мы с тобой перебили, а второй уже напал на Сая. Молись Солнцу, Юнний! Орда степняков двинулась!