— Совсем уйти — это умереть? — Маграт нахмурился.
— Нет... пределы... Империи... покинуть... Империю... даже могила ее ... хранить будет... но только если... похоронена она... будет... в соответствии... со своим... желанием, — на последнем слове птица вздрогнула и вытянувшись замерла.
— Быстро сдохла... молодая, наверное, совсем, хоть с виду и не скажешь, — хмуро проронил Маграт, поднимая ее с земли и обернулся к Шону: — Костер готовь. Сжечь ее надо.
Шон, знающий от отца, что гарпии возрождаются в огне, и соглашаются вещать лишь в надежде на подобное возрождение, понятливо кивнул, радостно предвкушая, что сейчас ему представится возможность воочию наблюдать за подобным перерождением.
Взмахом руки он сотворил вязанку хвороста и, взяв из рук Владетеля птицу, уложил сверху, после чего поджег.
Пламя быстро охватило всю вязанку, вздымая к темнеющим небесам мощные языки пламени. А потом среди искр и легкого дыма, в вечерних сумерках мелькнул едва заметный силуэт птицы, тут же унесшийся ввысь.
— Ну вот, дело сделано, — по-прежнему хмуро проронил Маграт и, подняв голову, смерил взглядом расстояние до расщелины, из которой вылетела гарпия, — теперь амулет найти надо.
— Я могу слазить, — тут же с готовностью предложил Шон.
— Она сказала: "найди", так что мне самому за ним лезть, похоже, надо... Доченька, видимо, хочет именно меня испытать. Что ж, доставим ей такое удовольствие... — он решительно двинулся к скалистому уступу.
— Может, лучше дождаться утра? Темнеет быстро, — осторожно заметил Шон.
— Не люблю откладывать на завтра то, что можно сделать сейчас, — усмехнулся Владетель и, поведя рукой, преобразовал отвесную стену в лестницу с узкими и высокими ступенями, идущими вплоть до самой расщелины. Решив, что нашел оптимальный вариант, обеспечивающий и некоторую безопасностью подъема и в то же время требующий минимальную мощность магического посыла, затраченного на преобразование, он решительно поставил ногу на первую ступень и начал осторожно подниматься. Шон последовал за ним.
Прижимаясь к скале, Владетель, медленно взбирался по узким ступеням все выше и выше и, наконец, добрался до входа в расщелину и вытянул вперед руку. С его пальцев сорвался голубоватый луч, осветивший всю ее небольшую внутренность, и в глубине тут же сверкнул отблеск.
— Что ж, первое задание оказалось не таким уж и сложным, — усмехнулся он и, шагнув вглубь, подобрал амулет, после чего махнул рукой поднявшемуся вслед за ним Шону: — Спускаемся. Нашел я его.
Затем, достав из кармана кожаный мешочек, осторожно положил в него блестящий вензель и вернул мешочек в карман.
Они медленно и осторожно спускались в быстро-надвигающейся темноте, когда внизу неожиданно вспыхнул костер, яркое пламя которого осветило их путь.
— Интересно, это можно считать помощью? Как считаешь? — тихо поинтересовался Владетель.
— Мне кажется, да... Спускаться явно легче стало... Хотя, это вряд ли осознанная помощь... Так что по большому счету не уверен. Давайте вниз спустимся, увидим, кто костер развел, и решим, хотел он нам помочь или как, — отозвался Шон.
— Спешить с выводами, конечно, не стоит, — задумчиво проговорил Владетель, напряженно вглядываясь в небольшой темный силуэт подле костра, — но что-то подсказывает мне, что гарпия имела в виду именно такую помощь, и осознанно мне помогли или нет, никакой роли не играет.
— Вполне возможно, очень даже может быть, — согласно пробормотал Шон, спеша закончить спуск.
Спустившись к костру, они увидели маленькую смуглую девчушку с копной всклокоченных волос. На плече ее сидела большая ящерица, которая при их приближении растопырила колючки, наподобие короны обрамляющие ее голову, а так же в обилии усеивавшие спину и хвост.
— Кто вы и что здесь делаете? — хмуро спросила девочка, исподлобья настороженно наблюдая за ними.
— Путники мы и путешествуем, а ты кто? — тут же достаточно дружелюбным тоном откликнулся Маграт.
— Ага... так я и поверила, — раздраженно фыркнула девчушка. — Путники в таких коронах не ходят, да и скалы для своего удобства в лестницы не превращают...
— А маги, значит, путешествовать не могут и путниками не являются по определению? — не меняя дружелюбного тона, поинтересовался Маграт.
— Вы бы мне еще сказали, что вы оба мужчины... — презрительно скривила она губы. — То ж под определение подошло бы... Что ж, отвечу в вашей же манере: я — человек. И коль общаться со мной откровенно не желаете, идите своей дорогой, ни вам, ни мне не к чему терять время на пустые разговоры.
— Даже у костра обогреться не предложишь?
— Магу такого уровня в лом самому костер развести? В жизнь не поверю... Идите, куда шли, — раздраженная гримаса на лице девчушки стала еще более явственной.
— Не боишься в таком тоне с магами-то разговаривать? — Маграт тяжелым взглядом испытующе посмотрел на нее.
— А чего мне бояться? Убьете меня, вовек хлопот от сцинка не оберетесь... Мало того, что он мстительный и жутко ядовитый, так он вдобавок еще и бессмертный. Ну и на кой вам обоим без какой-либо выгоды подобный геморрой наживать?
— Твой сцинк бессмертен? — Маграт, присев на корточки рядом с девчушкой, начал внимательно рассматривать ящерицу.
— Ага, — согласно кивнула та, — ничем его не возьмешь, уж что только сделать с ним не пытались, всех поубивал, а сам жив остался. И в огне он не горит и в воде не тонет, если бы не я, всех бы в округе давно бы извел...
— А ты, выходит, бесчинствовать ему не даешь? И как же это у тебя получается?
— Да не знаю, как... слушается он меня вот и все...
— А почему?
— Откуда я знаю почему? Может нравлюсь ему, а может другое что... И вообще... Ну чего вы ко мне пристали? Шли бы вы... Что вам от меня надо? — недовольно фыркнула она, наморщив нос.
— Поговорить хочется, — Маграт сел рядом с ней на землю, — давно я ни с кем не беседовал, а тут такая оказия. В этих местах встретить собеседника — редкость.
— Когда беседуют, то говорят все одинаково, а вы лишь меня спрашиваете, а сами и не говорите ничего. Так не беседуют, — девчушка демонстративно отвернулась.
— Спрашивай, я отвечу.
— Я уже спросила, но ответа не дождалась, — обернувшись обратно, она уперлась в него вопрошающим взглядом.
— Извини, — Маграт нервно сглотнул, изображать расположение ему было нелегко. — Я — Владетель Лорена и всех его пределов. Ищу здесь свою дочь, спустилась она в чрево этой горы, а возвращаться не торопится... Вот я и пытался проход какой-нибудь внутрь найти, чтобы узнать что с ней и помочь если нужда в том есть...
— Здесь нет более проходов внутрь, так что если она там, то никак Вы ей не поможете. Лава не выпускает и не выпускает теперь никого, и никакая магия на нее не действует. Так что оставьте, пустые хлопоты это, — девочка убежденно замотала головой. — Даже думать забудьте, нереально это.
— Ты предлагаешь мне забыть о родной дочери?
— А что поделать, ежели сложилось все так? Видно на то воля небес такая... — девочка смиренно возвела глаза к небу и молитвенно сложила руки: — Бессмысленно противиться воле небес.
— А ты ей значит, не противишься?
— Я? — удивленно переспросила девочка, и тут же убежденно выдохнула: — Нет. Никогда.
— Тогда с нами пойдешь, — Маграт решительно поднялся.
— Это еще почему?
— Потому что это воля небес, чтобы я встретил тебя в тот момент, когда дочь потерял, и ты бы пошла со мной, чтобы помочь утешиться.
— С чего это Вы взяли?
— С того, что небеса дали мне знак. Вон видишь ту звезду, — он поднял руку к небу, — она вошла в созвездие Ориона, как только ты сказала мне о дочери, а это значит, что именно тебе и служить мне утешением в этой ситуации. А раз с волей небес ты не споришь, то хватит пререкаться, пошли. К тому же я терпеть не могу, когда мне перечат. Поэтому не перечь и получишь в моем дворце все, что пожелаешь.
— Все-все? — девчушка заинтересованно склонила голову набок. — А ожерелье из камушков, таких как у Вас, — ее палец уперся в рубин на поясе Маграта, — подарите?
— Подарю, — кивнул он.
— Тогда я, пожалуй, пойду с вами... — задумчиво почесав свои всклокоченные волосы, девочка неспешно поднялась следом. Ящерица на ее плече тем временем переместилась и улеглась, обвив ее шею, словно воротник. — К тому же мне ничего не стоит в любой момент уйти, если вздумаете обмануть или обидеть.
— Прекрасно, — удовлетворенно кивнул Маграт и, мановением руки открыв арку перемещений, приказал: — Шон, возьми ее за руку и помоги при переходе.
Шон, все это время стоявший чуть поодаль, тут же шагнул к девочке и протянул руку: — Пойдем.
— Туда? — в замешательстве облизнув губы, она глазами указала на искрящуюся арку.
— Да. Это пространственный переход. Он выведет нас прямо во дворец, — увидев ее замешательство, поспешил пояснить он.
— Ну да... ну да... слыхала я о таких... — тут же закивала она, а потом осторожным движением вложила свою узкую и длинную ладонь в его, и Шон почувствовал, как нервно дрожат ее пальцы.
— Не бойся, пользоваться переходом ничуть не страшно, — он ободряюще улыбнулся.
— А я и не боюсь, — поведя плечом, хмыкнула она в ответ, но Шон мог поклясться, что в ее взгляде, брошенном на него, промелькнула признательность.
Он подвел ее к арке и вместе с ней шагнул внутрь, ощутив, как инстинктивно она прижалась к нему ближе и напряглась.
Когда они вышли из арки, она облегченно вздохнула, после чего с явным изумлением начала оглядываться по сторонам, восторженно приговаривая:
— Ничего себе, вот это да...
— Нравится? — вышедший вслед за ними Маграт с интересом наблюдал за ее реакцией.
— Угу, — тут же закивала она, — аж дух захватывает.
— Я рад, что тебе здесь нравится. Надеюсь, со временем понравится еще больше. Шон, — Маграт повернулся к нему, — обустрой девочку, опекай и развлекай. Она полностью на твоем попечении, головой отвечаешь, чтоб ей хорошо было и комфортно. Понял?
— Да, Владетель, — тут же склонился Шон. — Я постараюсь все исполнить наилучшим образом.
Как только Владетель ушел, девочка шагнула к Шону:
— Слушай, а зачем здесь все так разукрашено?
— Что ты имеешь в виду? — не понял он.
— Ну везде золота столько, мрамора резного, ковров...
— Так это же дворец. Во дворцах всегда так. Это для красоты, ну и чтобы достаток, богатство и власть хозяина продемонстрировать...
— А... понятно... Кстати, а звать-то мне тебя как?
— Меня Шон зовут, по имени и называй. А твое имя как?
— Сцилла.
— Замечательно, Сцилла. Пойдем, покажу, где жить будешь.
Шон отвел девочку в пустующую гостевую комнату, неподалеку от собственных покоев и, вызвав слуг, оставил ее там на их попечении. После чего прошел в апартаменты Владетеля.
Похоже, тот ждал его, потому что как только ему доложили о приходе Шона, сразу вышел к нему и протянул ожерелье из крупных рубинов, оправленных в золото:
— Вот, передай ей.
— Вы думаете, что девчонка именно та, о которой говорила гарпия, и поможет найти Владетельницу и уговорить вернуться к прежнему облику? — задумчиво пробормотал Шон, забирая ожерелье.
— А зачем ее искать? Исходя из того, что с нашим возвращением, кабалит Линды восстановил все свойства, мы с тобой ее уже нашли, — усмехнулся в ответ Владетель.
— Вы считаете, она может быть этой маленькой дикаркой? Да она даже переход явно первый раз в жизни видела и жутко боялась.
— Нет, — отрицательно качнул он головой, — я считаю, что моя дочь не она, моя дочь сидит у нее на плече и наблюдает, как мы с тобой и принцем будем эту маленькую дикарку ублажать.
— Зачем??? — обалдело уставился на него Шон.
— Моя дочь всегда отличалась неординарными выходками. По-видимому, это очередная блажь.
— Вы думаете, Владетельница превратилась в сцинка?
— Уверен. Ты же слышал, что эта дикарка про сцинка говорила... Так вот, его поведение как нельзя лучше соответствует характеру моей дочери, ну и с пророчеством гарпии совпадает. Однако учти, — тон Владетеля обрел властность и напор, — знать об этом дикарка не должна, да и принцу, кстати, тоже лучше этого не знать! Проговоришься о моих догадках, головы не сносишь!
— Я понял. Клянусь, Владетель, что они от меня ничего не узнают о Ваших подозрениях, — Шон клятвенно поднял руку.
— Прекрасно. Потому что доченьке моей ничего не стоит образ сменить, а при таком раскладе не факт, что нам ее удержать удастся. Пусть лучше думает, что ее афера удалась, и мы не знаем где она, а дикарку привечаем лишь из-за веления небес.
— Понял, Владетель, и исполню.
— Тогда иди к принцу и сообщи, что в соответствии с пророчеством гарпии он должен исполнять все прихоти нашей гостьи, в надежде, что это поможет отыскать алмаз в куче грязи. Ибо только это способно вернуть его мать на трон.
— Кстати, как Вы себе это представляете?
— Пока никак. Пророчества гарпий обычно становятся понятны со временем. Навскидку есть несколько вариантов. Увидеть неискушенность и чистоту души этой дикарки под грубостью и неприглядным внешним обликом. Или заставить принца продемонстрировать свою искренность и любовь к матери, которую она не видит из-за той грязи, что накопилась в их отношениях... А может, и доказательств моей любви она жаждет, раз по словам гарпии из-за разочарования мир людей покинуть решила. Ладно, поживем, увидим. Главное, что она здесь, а то, что таким образом развлечься решила, то не беда, я и более странные ее выходки терпел. Все. Иди, — Владетель сделал нетерпеливый жест, и Шон с поклоном поспешил удалиться.
Гранд сидел в своем кабинете за столом и зубрил сложные и длинные заклинанья, которые ему велел выучить Артес, ставший с недавних пор его учителем.
Как только Гранд узнал, что Владетель решил сделать Артеса его учителем, то решил, что тот теперь вволю поиздевается над ним, но учитель вел с себя с ним на редкость выдержанно и корректно, и ни разу не припомнил случай, когда Гранд использовал против него свою магию. Тогда Гранд стал думать, что Артес после того случая, вопреки ожиданиям Владетеля, все же начал его бояться и теперь будет угодничать, чем тут же не преминул воспользоваться. Но как только он впервые халтурно выполнил задание, Артес столь жестко наказал его, что Гранду стало ясно, учитель не из-за страха перед ним решил спустить ему ту давнюю выходку, и на снисходительность и поблажки рассчитывать ему не стоит. Поэтому теперь старался выполнять все требования Артеса на совесть.
Он настолько погрузился в сложные звукосочетания, что не слышал, как в комнату вошел брат, и очнулся лишь, когда тот, потеребил его за плечо.
— Принц!
Вздрогнув от неожиданности, Гранд обернулся и облегченно вздохнул:
— А... это ты. Что пугаешь?
— Тороплюсь выполнить приказ Владетеля.
— Он хочет меня видеть?
— Может и хочет, а может, и нет, — пожал плечами Шон. — Мне о таком его желании ничего не известно.
— Тьфу, Шон, — Гранд поморщился. — Не надоело еще прикалываться? Давай говори, зачем пришел, и проваливай. Через час Артес вернется, а я никак этот языкозаплетающий звукоряд запомнить не могу.
