| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Ну, Гесте, пожалуй, до конца и неизвестен, но все равно сделать за три года мужику удалось удивительно много, хотя тот и сам признает, что во многом это был значительный элемент удачи — удалось сразу убедить Сталина и очень быстро найти и подобрать людей, способных потянуть такую задачу.
Вернулся Микола, забрался в кресло стрелка и доложился — В рабочем отсеке все нормально: охладитель циркулирует; температура в норме; тикает тоже в норме, в зеленом секторе.
Василич, как ты думаешь, а после того как мы их трахнем, война скоро закончится!?
... Если хорошо трахнем, наверно скоро.
Вся главная фашистская шобла должна там, на стадионе, собраться, во главе с их Гитлером.
Военным твоя "лялька" тоже хорошим уроком будет, десять раз задумаются, прежде чем войну продолжать.
Такая силища — один удар и укрепрайон как корова языком слизала.
А народу что, народу война не нужна. Там наверно тоже устали похоронки получать.
Оно точно, середина сентября уже — на полях столько работы. У нас в Полесье наверно озимые уже высевают, да навоз на поля вывозят. Скотницы к зиме готовят.
Скорее бы долететь — не правильно это, когда нелюдь человеков на человеков натравляет.
Микола скукожился в кресле, вращая башню по полусфере обстрела.
Не правильно это.
Я ведь как глаза закрою, своих вижу, зовут они меня, плачут — останови нелюдь!
21 сентября 1941 года
19.30 местного времени
Марсовое поле
Партийного комплекса в Нюрнберге
Обергруппенфюрер Ганс Раттенхубер, подошел к Гитлеру, который возбужденно ходил из угла в угол в комнате ожидания под трибунами.
Мой Фюрер, радиограммы с наблюдательных постов — "... демон прошел Рёц и приближается к Амбергу... " ; "... прогнозируемое время подлета к Нюрнбергу 20.00 — 20.30 ..."
Колонны построены. Все ждут вашей команды о начале церемонии.
Фюрер остановился, скрестил руки на груди, вскинул голову — Хорошо, начинайте, я выйду на трибуну через пятнадцать минут.
.....................
Наконец Фюрер и почетные участники вышли на трибуну.
На поле прозвучала команда и две двадцатитысячные колонны, под грохот барабанов слитным движением раздвинулись, освобождая дорогу оркестру и стоящим за ним коробочкам сводной колонны .
Гитлер, с расширенными как у наркомана зрачками, прошептал Зиверсу, стоящему около него — запомните этот час мой друг, отсюда мы начинаем марш в будущее!
Посмотрите на свастики, реющие над колоннами — они символ мира, вращающегося в бесконечных циклах предопределенности и деградации.
Только приход Мессии, способного понять "змею, кусающую себя за хвост", способен вывести человечество из этого лабиринта нелинейного времени!
Мессии, способного встать и над судьбой, над роком и над "землей"!
Мессии способного пролить свою "кровь", во имя великой цели и поднять массу на новый виток космического цикла!
.....
Гитлер прикрыл глаза и продекламировал
"... не многим видеть тот дано безмолвный и пустынный берег
И снова как давным-давно мы падаем у черной двери
Толпимся молча у реки как будто бы достигли цели
Но незаметны и редки кто сумрак вод преодолели
Сквозь частую проплыли сеть спокойны к злу и милосердью
Они не победили смерть
Они возвысились над смертью..." (Будда)
Потом, с пафосом, произнес.
Зиверс!
Наша судьба быть в центре вихря! — ".. Нет бога, кроме человека. Он имеет право жить по своим законам. Жить как хочет и где хочет. Имеет право умереть, как хочет. Убить тех, кто ограничивает его в этих правах..." (цитата из "Книги Законов" Восточных Тамплиеров к одной из ветвей которого предположительно относился Гитлер)
21 сентября 1941 года
19.45 местного времени
высота 14 000метров
Пятая контрольная точка
Рёц
Три черные тени, идя этажеркой, казалось замерли в фиолетовом небе с тонкой красной полоской на Западе.
"Борт".. , я второй ..., прошли пятую контрольную точку..., выходим в створ цели..., высота четырнадцать тысяч... через пятнадцать минут будем в круге прицеливания... небо чистое ... .
Я "борт"..., Вас понял ... .
Микола встал за креслом пилота, смотря через носовой блистер на россыпь огоньков на земле — Красиво, как бы отражаются в пруду небесные созвездия.
Роденский рассмеялся — да ты у нас поэт, я и не знал!?
... А ты не смейся Василич — светлое есть в душе каждого человека, если он в себе не пытается это убить. Ну, а если он в себе это светлое убил, тогда, только бог ему судья, а человек имеет право взять на себя Грех стать его палачом.
Мы ведь не убивать летим, мы идем Карать.
Карать за все, что эти нелюди сотворили и еще большее желают сотворить.
Пилот проворчал — молись лучше философ, что бы погода над целью была хорошая, а то прожектора снизу засветят облака так, что и ночной прицел не поможет.
Зацепим, за грехи наши, город — такого там накараем...
... А я и молюсь, за грехи наши, с того момента, как поднялись со Львова. В душе молюсь. Бог он с нами. Он завсегда с теми, кто людям собой служить идет. Ему без разницы верующий ты или атеист и на каком языке, и какому имени Его ты молитву возносишь — что ЕМУ слова!?
Роденский откинулся на оголовник кресла, проглотил еще одну таблетку, очищая разум от телесной боли и наклонился вперед, проверяя инфракрасный прицел.
На краю сознания мелькнуло — А ведь Микола прав, что Ему наши слова. А вот, что ему люди — это тоже большой вопрос!? Так что мы уж лучше сами с усами — и осудим и покараем, и возьмем на себя этот грех!
Вот только бы город не зацепить!
За это бы помолился.
21 сентября 1941 года
20.00 местного времени
Главная трибуна
Партийного комплекса в Нюрнберге
Штурмбанфюрер СС Вольфрам Зиверс наклонился к Гитлеру — Пора, Демон прошел Амберг, пять минут до Момента Истины. Мы закончили зарядку накопителей.
Гитлер вышел на трибуну, скрестил руки перед грудью сакральным крестом и произнес — Друзья мои, Партайгеноссе ...
....
Конденсаторы, расположенные около прожекторов, начали отдавать запасенную энергию в мощные электромагниты оптической системы, смонтированной на месте защитного стекла прожекторов. Четыреста тонких, поляризованных синхронно вращающимся магнитным полем, ярких спиц, проткнули легкую ночную дымку над марсовым полем, создавая в ней, из возникших в возбужденном воздухе бесчисленных кольцевых гало, интерференционную картинку, похожую на гигантскую пентаграмму, раскинувшуюся над колоннами.
Создавая тончайший муар наложения, повторяющий, нет — не Великую Голограмму Бытия, а, скорее ЕЁ простейшую кодограмму, способную при достаточно большой закаченной мощности вступить во взаимодействия с Великой Структурой, хотя бы на самом низшем уровне и на кратчайший миг.
...
Фюрер поднял подбородок, всматриваясь вдаль — Сегодня мы не просто собрались отметить Великую годовщину своего партийного съезда, здесь и сейчас, мы начинаем свой великий поход в наше будущее ...
И, в этот момент, в восьмистах метрах над центром поля вспыхнул СВЕТ.
Заполненная энергией кодограмма тронула Мироздание, меняя, в одной ничтожной точке, метрику пространства и, одновременно, вызывая к себе интерес.
Сумрачный тевтонский гений учел все. Более того, используя отрывочную информацию, полученную от пришельца и сакральные тайны Древнего Мира, он смог на столетие опередить нормальное течение науки своей реальности.
Он, загипнотизированный рассказами пришельца о будущем, совершил только одну ошибку, не учел только одного — нельзя с произвольной скоростью и направлением перемещаться вдоль временной линии, можно только менять свое положения относительно временных линий, перемещаясь между пластами реальностей, находя нужную для себя страницу бытия.
Мироздание изменило свою структуру на неуловимый миг и на опустевшее марсовое поле обрушилась раскаленная до миллионов градусов волна термоядерного взрыва, превращая партийный комплекс в спеченный пирог из земли и развалин.
И где то там, в той реальности, которая по неизвестной причине стала Великим Отстойником, дрогнуло пространство ....
Великий Игрок тоже обладал своеобразным чувством юмора.
Но это будет уже другая — четвертая книга, а, скорее всего, приквел.
Конец второй книги.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
