— Что делает Эр-При? — граф в оба глаза смотрел на герцога, повернувшегося спиной к Реджинальду.
— Он уходит, милорд, — спокойно отвечал Франц Гиз. — Похоже, он не может пойти против своей совести и... памяти Энрике Мишеля. Маршалы не предают маршалов! — такова была старинная огнарская поговорка.
— Маршалы не предают маршалов, — Филипп заворожено повторил эти слова, словно в первый раз их услышав. Это было правдой. Отчасти. Просто Филипп впервые понял истинный смысл поговорки...
— Реджинальд остался, на мой взгляд, с восемью-девятью тысячами воинов. Видели, как они бежали от наших стен?
— Я до сих пор не могу поверить собственным глазам. Теперь Людольфингу придётся воевать почти со всем восточным Королевством!
— И не только. Смотрите, милорд, смотрите! — маг показал на приближавшееся с востока облако пыли, которое скрывало маршировавших к Дорожному замку воинов. С востока, со стороны Сегюра, река не защищала графство. Оттуда могли идти или друзья, или враги.
— Вот они приблизились, не могу разглядеть их флаги, — начал говорить один из сотников Филиппа, рыжий огнар лет сорока, в старой кирасе и с таким же старым двуручным мечом.
— Онтар, только бы не остальные армии Реджинальда! — Филипп, неожиданно для себя, начал молиться верховному богу огнаров.
— Людольфинг бежит, смотрите, он бежит!
Реджинальд теперь подстегнул лошадь, и особисты еле могли угнаться за ним. Остатки Южной армии не последовали за своим королём, оставшись у стен Дорожного замка. До самого вечера они простояли здесь, пока не подошла неожиданная помощь Филиппу.
— Онтар Всемилостивый, этого не может быть! — Филипп в недоумении смотрел на подходивших к замку воинов.
Хоругви подошедших войск весело развевались на ветру. Хоругви мидратов. Они были по соседству со знамёнами Сегюра: мало кто мог забыть небольшую корону и меч под ней, устремившийся вверх, к небесам. Карломан не подвёл своего друга: он привёл свои сотни на помощь Дорожному замку. Ну, ещё и тысячи мидратов.
Даже со стен замка были заметны усталость и озадаченность — жалкие остатки войска Реджинальда сдались подошедшим воинам Сегюра, только сам Карломан не понимал, где вся остальная Южная армия. Вроде трупов нет — значит, и битвы не было. Или маги уже дошли до заклинания, которое убивает людей без следов? Ведь не могла же Южная армия взять и испариться!
— Карломан, старый пройдоха, где тебя носило всё это время? — крикнул со стены Филипп, едва завидев графа Сегюра.
Казавшийся гигантом рыцарь в жёлто-красно-серых доспехах снял шлем. Говорят, что в них он прибыл домой после неудачи с Фердинандом, в них же прочитал письмо Филиппа и в них же собирал воинов для помощи соседу. Карломан, этот почти двухметровый огнар с чёрными как смоль волосами и густой чёрной бородой, заметно отличался от своих воинов заметной полнотой. И любому, кто напоминал об этом последнем качестве, граф отрубал голову. Или на поединке, или прямо на месте. Карие глаза всё так же, как и в молодости, блестели, хоть графу и стукнуло недавно сорок два года. Лицо Карломана раскраснелось от холодных доспехов и долгой дороги, но он нашёл в себе силы расхохотаться:
— Куда ты дел армию Реджинальда, сосед? Нам же никого не досталось!
— Проезжай, Карломан, потом всё расскажу в подробностях! — крикнул Филипп со стен Дорожного замка и велел открыть ворота.
Ровные ряды мидратов и воинов Сегюра проходили через ворота, постепенно заполнив всё поле между двумя стенами, закрывавшими Коронную дорогу с двух сторон. Некоторым даже пришлось остаться снаружи — Дорожный замок не мог вместить столько воинов.
— Так что случилось с армией выскочки?
— Он наорал на Якова Эр-При, а потом герцог просто ушёл, потянув за собой почти всю армию.
— То есть как: просто взял и ушёл?
— Маршалы не предают маршалов, Карломан, ты это прекрасно знаешь.
— Маршалы не предают маршалов, — заворожено прошептал Карломан, поглаживая бороду. Филипп улыбнулся, увидев такую недавнюю реакцию на старинную поговорку.
— Кстати, когда успели мидраты? — Филипп смотрел со стены на хоругви восточных соседей Королевства.
— Вообще-то они...
— Только не говори, что ты позвал их, едва получив моё письмо — они бы просто не успели за это время протопать от восточной границы до Дорожного замка. Как они здесь оказались? — Филипп внимательно смотрел прямо в глаза Карломану. Граф Сегюр прочистил горло.
— Месяц назад я предложил князю Переславу одно небольшое предприятие: присоединение моих земель к Конфедерации. Не один ты думал об отделении, а мне просто повезло, что князь послал войска две недели назад.
— Да уж, Карломан, ты как всегда оказался смелее. Теперь осталось только пойти на столицу...
— Никакого марша на столицу, Филипп. Наши войска не пойдут в атаку по колено в снегу, а будут греться у домашнего очага. Ты думаешь, что после сегодняшней победы крестьяне и горожане пойдут дальше? Нет, они захотят сохранить независимость, не сражаясь со своими соотечественниками. А только с мидратскими мы много не навоюем: восемь тысяч воинов не смогут воевать даже против одной армии, не то что против двенадцати или пятнадцати.
— Что же тогда будем делать? — Филипп поникнул головой — он прекрасно понимал, что Карломан говорит правду.
— А поступим вот как: заключим договор, который закрепит нашу независимость, а наш урожай послужит залогом этого. Как тебе такой вариант?
— Он подходит. Но как же с узурпатором?
— Надо подождать пару лет, пока из-под власти трона не выйдут остальные Владения или Фердинанд не вернётся с хорошей армией.
— Ладно-ладно. Сегодня же напишем Реджинальду письмо с нашими требованиями.
Королевство. Тронгард.
Ночь царила в столице Королевства. Улицы Белого города были пусты: все ожидали возвращения королевской армии. Известие о бегстве Южной армии и "предательстве" герцога Якова ошеломило горожан. Ошеломило и во многом обрадовало. Теперь Реджинальд отводил все армии к столице, желая взять реванш за поражение у Дорожного замка. У короля осталось всего лишь семьдесят тысяч воинов, и если бы Эр-При и Сегюры с Мишелями начали боевые действия, Людольфинг проиграл.
Король вполне мог пропустить удар с западной границы, к тому же его отношения с Аскером и Рабаром охладели. Реджинальд боялся, что Лотарь и Фридрих тоже объявят о своей независимости, и Королевство лишится поставок леса и меди. Жаке, Сан-Зар и Сагирина ещё вроде хранили верность престолу, но Реджинальд им уже не доверял. И именно в такой опасный момент он отсутствовал в столице.
Возле Малой коронной площади, где стоял одноимённый дворец, начали собираться люди. Вначале небольшими группками, по два — три человека, а затем всё больше и больше. В штаб-квартире Алого ордена оставалось слишком мало магов, чтобы заметить это: все они были в действующих армиях. Именно так повелел Реджинальд, намереваясь добиться преимущества хоть в чём-нибудь. Архимаг Рошфор несколько дней назад отъехал в своё поместье в южном Онтаре: ему пришло письмо от управляющего. Алый маг кинулся в свои земли, подумав, что крестьяне хотят поднять мятеж против своего хозяина. Ну и против короля, разумеется.
Во дворце было двенадцать алых магов и полсотни стражников из Особой охраны. Достаточно, чтобы приглядывать за дворцом — но слишком мало, чтобы предотвратить его штурм.
Двое человек, закутанных в плащи, переговаривались. Интересно, среди заговорщиков и интриганов существовали свои собственные правила? Просто наблюдательный человек мог б подметить, что очень часто подобные люди облачаются в плащи с капюшонами, собираются в самых укромных уголках... Но даже не догадываются о то, что самое безопасное место — это базарная площадь в разгар выходного дня...
— Хогр, все тут собрались? — спрашивал высокий.
— Да, все две сотни наших туточки. Ещё кого ждать будем?
— Хозяин приказал начинать дело только когда груз подъедет.
— А что за груз-то?
— А Даркос его знает! Вроде оружие.
— Ты тут главный? — внезапно к ним подошёл третий человек.
Хоть на улице и было не так уж и темно, но лица его не было видно за плотным капюшоном.
— В зависимости от того, что тебе нужно.
— Я тут груз привёз. От господина. Мне сказали, что надо обратиться к главному.
— Груз? От кого?
— От господина, — он как можно чётче произнёс это слово, выделив каждую букву. — Имени приказано не говорить.
— Славно! Хогр, мы теперь можем начинать. Что нам с этим грузом делать? Там мечи али копья?
— Там именно то, что нужно. Я скажу, когда можно начинать дело.
— Очень хорошо. Тогда действуй.
— Удачи вам! — и Капюшон (как про себя прозвал Хогр этого человека) отошёл к повозкам, только что выехавшим из переулка.
Двенадцать телег, чей груз был накрыт холщовыми тряпками, выехали на площадь. Они показались именно из того переулка, который был чуть повыше остальной площади. Из Переулка Гробовщиков — он начинался на Улице Гробовщиков, по которой умерших возили к городскому кладбищу.
Капюшон, что-то сказав людям, правившим этими повозками, махнул рукой. Все сошли с телег и подстегнули лошадей, отходя в сторону. Телеги понеслись по спуску прямо к Малому дворцу, а кони, попав на ровный участок, прибавили скорость. К счастью, их глаза были закрыты специальными кожаными повязками — иначе бы они остановились ещё шагах в ста от здания. Все две сотни воинов, собравшиеся здесь, подтягивались к Хогру, бряцая оружием.
Ограды у Малого дворца не было, и между телегами и стенами здания было уже меньше десяти шагов, когда охрана успела среагировать. Несколько особистов в белых плащах кинулись было останавливать лошадей, но остановились в страхе. Даже в ужасе. Перед огненной стихией — через мгновение на их месте уже пылали живые факелы.
А за секунду до этого раздался оглушительный взрыв — взорвалось содержимое повозок. Шум разбудил весь город, а в окнах домов напротив хозяева уже просыпались, кидаясь к окнам и силясь увидеть что-нибудь через густой дым и сумрак ночи.
Хогр и его командир, Зак, среагировали молниеносно: они кинули своих людей в атаку. Люди, скидывая плащи, выхватывали мечи и топоры и кидались на то, что раньше было восточной стеной Малого дворца. Теперь там зияла огромная дыра от взрыва, а у её краев валялись трупы алых магов и особистов.
Не меньше тридцати человек погибло на посту или во сне: в восточном крыле здания были спальни магов. Выжившие не могли оказать сопротивление ворвавшимся людям, настолько они были потрясены взрывом. Сам Зак своим мечом убил двух особистов, схватившихся за головы. Из их ушей капала кровь.
Нападавшие ворвались в дыру в стене и начали крушить всё, что попадалось им под руку.
Вот в одном из коридоров, который был ближе всего к восточной стене, согнулся алый маг. Он кашлял от едкого дыма, заполнившего его лёгкие — взрыв вызвал облако дыма и пыли. Теперь всё распространялось по всему зданию.
Нападавшие убили его одним ударом, отрубив голову. Чуть дальше десяток Зака окружил трёх особистов, охранявших небольшую кладовку с запасами хлеба. Воины держались героями: перекрыв узкий коридор, они сдерживали атаки. К счастью для Зака, не больше пяти минут. До тех пор, пока ещё один десяток не зашёл им в спину.
— Сжечь всё, что может гореть! Перебить их всех! И быстрее, пока сюда не подошли остальные особисты. Если против нас кинут гвардию, убегать, но не оказывать сопротивления. Ясно? — крики одобрения были ему ответом.
Вот десяток Хогра ворвался на второй этаж, сломив сопротивление четырёх особистов. В это время Малый дворец уже наполнился людьми в кольчугах и серых плащах, которые перебили почти всех алых магов и три десятка особистов. Рошфор оставил в столице самых молодых и неопытных, не ожидая нападения. Никто из них не смог оказать сопротивления, застигнутый врасплох взрывом и ночной атакой. Да и кто посмел бы напасть на здание почти в самом центре столицы? Исходя из здравого смысла — никто! Но действовали "ночные гости" вопреки ему. И побеждали...
Вообще не было ясно, кто напал на них. Лишь позже выяснилось, что это был "белый отряд" — вольные наёмники, скопившиеся в городе. Хогр и Зак были его командирами.
За двадцать минут "белый отряд" смог занять Малый дворец и полностью уничтожить всё, что находилось выше второго этажа. Выгорело абсолютно всё: мебель, гобелены, ковры, даже библиотека. "Белый отряд" в точности выполнял поставленную задачу: уничтожить как можно больше вещей.
Скоро подошёл тот человек в капюшоне. Хотя коридоры первого этажа и были освещены факелами, лампами и огнём пожара, лица его нельзя было разглядеть.
— А теперь поставьте вот эти ящики, — он указал на груженую телегу, которая только что подъехала к Малому дворцу. — На первом этаже. После этого вы должны покинуть здание. Всё ясно?
— Да.
— Тогда быстрее! — и он подошёл к телеге.
— Ладно-ладно! — Хогр и Зак начали командовать своими воинами.
Из окон здания валил дым. Вскоре показался и огонь. Крыша уже начала проседать, а перекрытия на четвёртом и третьем этажах должны были последовать за ней. Едва наёмники поставили ящики и вышли из дворца, раздался ещё один взрыв — и перекрытия на всех этажах обвалились, погребая под собой трупы особистов и алых магов.
Среди наёмников погибло всего лишь семеро. Невероятно мало: ни Хогр, ни Зак не могли припомнить, чтобы подобное дело решалось такой малой кровью. Но радоваться им было некогда: к площади уже стали подтягиваться первые особисты и воины гарнизона.
Почти все улицы были перекрыты, кроме Переулка Гробовщиков. О нём словно забыли воины Реджинальда. Но не "белый отряд" — через полчаса после первого взрыва ни одного из наёмников уже не было на площади.
Барон Сан-Зар, разбуженный взрывом, сейчас подвёл три сотни особистов к площади. Едва показались руины Малого дворца, все застыли от удивления и страха. Первым смог пошевелиться сам барон, отдавая приказы с удвоенной скоростью.
— Оружие наизготовку! Все, у кого есть с собой щиты, в первый ряд!
— Оцепить переулок! Кто подойдёт на расстояние броска кинжала — арестовать! — и ещё десятки команд в том же духе.
Барон гарцевал на своём гнедом коне между отрядами особистов и тысячью гарнизонных воинов, недавно подошедших к площади. На лице Стефана читалась тревога: кто мог так быстро спалить Малый коронный дворец, перерезав стражу вместе с магами, а потом скрыться?
Особистов Сан-Зар послал в соседние здания, надеясь разыскать участников нападения или хотя бы свидетелей этого.
Шагах в двухстах от дворца высился храм Онтара, выходя на площадь глухими стенами. По старинному обычаю, все окна смотрели на восток и запад, чтобы можно было наблюдать за рассветом и закатом. Именно в это время в храме начинались молитвы, и именно тогда было больше всего прихожан.
Белый мрамор с синеватыми прожилками служил отделкой для кирпичных стен, самая верхняя плита была в двадцати метрах от земли. Двускатная крыша, выложенная красной черепицей, была украшена статуями огнарских королей в полный рост. Вот сидел Диниш Мудрый, держа в руках лист пергамента и кисть.
