— Осторожно!!! — внезапно донесся истошный крик спереди.
Раздался грохот, звук ломающегося дерева, крики и ржание. Одна из шедших впереди повозок все-таки перевернулась, а в нее на полном ходу врезалось еще несколько, перегородив дорогу. Телеги, попытавшиеся объехать затор тут же увязли в рыхлом снеге. Ржание искалеченных животных и крики людей заглушили все остальные звуки. Некоторые купцы, бросив повозки, кинулись бежать дальше по дороге, отчаянно пытаясь спастись.
— Отстегивай лошадей, скорее, — скомандовал мастер, пытаясь расстегнуть ремни, удерживавшие коня.
Конец его фразы потонул в реве перевалившегося через холм дракона, в котором Эйвелин послышалось удовлетворение или даже торжество. Колдунья обернулась, застыв на месте от неконтролируемого страха.
Гигантский ящер, возвышавшийся брюхом над землей почти на человеческий рост, медленно, сотрясая землю каждым своим шагом, направился к людям, пригнув голову к земле и внимательно изучая образовавшуюся свалку своими коричневыми глазами с большим вертикальным зрачком. Из приоткрытой пасти с огромными как кинжалы зубами, то и дело выглядывал бледно серый раздвоенный язык.
— Бежим скорее! Разбегайтесь! Всех он не перело... — заорал один из купцов, уже отбежав по рыхлому снегу на приличное расстояние от остатков каравана, но внезапно его голос сорвался на крик.
Из-под белоснежного полога внезапно вынырнул белый вихрь и, подхватив несчастного за пояс, принялся трепать тело из стороны в сторону, будто детскую куклу. Брызнула ярко-алая кровь, и в оседающем облаке снежинок проявилось очертание вынырнувшего на поверхность дракона, являвшегося почти точной уменьшенной копией преследовавшего их. Дракончик с довольным шипением начал разрывать тело несчастного на куски, окрашивая снег потоками крови.
— Детеныши, — с ужасом осознала Эйвелин, заметив несколько снежных бурунов, двигавшихся по обеим сторонам от дороги. — Так она оставляла еду им...
— Все сюда! — прокричал Йормнодор, сжимая в руках ярко светящуюся сферу. — Скорее!
Те, кто еще не полностью потерял рассудок от страха бросились к колдуну, остальные же продолжили разбегаться кто-куда, становясь добычей детенышей, каждый из которых был размером не меньше пони. Вышедшая из ступора колдунья, наконец, заметила, насколько мало людей осталось в живых, после столкновения.
Сфера в руках мага, наконец, лопнула, выстрелив вверх потоком золотистой энергии, начавшей растекаться блестящим куполом вокруг места крушения каравана. Несколько дракончиков попытались броситься на золотистую стену, но хлесткий удар магического разряда быстро заставил их, недовольно шипя, отпрыгнуть.
— Мы спасены! Хвала Мерэусу, и адептам его! — заплакала старушка, упав на колени возле колеса повозки.
— Рано радуешься, бабка, — проворчал молодой паренек с козлиной бородкой. — Кто нас спасет, когда колдуны выдохнутся?
Как будто подтверждая его слова, мать выводка, словно показывая потомству пример, спокойно уселась напротив купола и опустила голову на землю, терпеливо выжидая и сверля людей своим тяжелым взглядом.
— Ну, так может, пойдешь и сам их покормишь? — огрызнулся торговец рыбой. — Глядишь, наедятся и оставят нас в покое!
— А ты не хочешь погеройствовать, потрошник?
— Да я сам тебя сейчас выкину отсюда!
— Заткнитесь все! — неожиданно резко закричала Эйвелин, обнажив для доходчивости свой меч и стукнув им по окованному углу кузова. — Сядьте и успокойтесь! Мы что-нибудь придумаем! Только без паники!
Люди неохотно успокоились, молча рассевшись вокруг телеги.
— Молодец, — похвалил девушку на древнем наречии мастер Зерес, усевшийся на подножку их уцелевшей телеги. — Вот всегда бы так уверено себя вела.
— Не смешно, мастер, — устало ответила колдунья, опускаясь рядом и кладя клинок на колени. — Как вы себя чувствуете?
— Бывало и хуже, — прохрипел колдун. — И явно лучше, чем было бы в желудке у этих тварей.
— Но что нам теперь делать? Когда барьер иссякнет, они набросятся, — стараясь не выдавать страха, произнесла колдунья, не беспокоясь, что сидящие вокруг поймут смысл древних слов.
— Знаю, девочка. Знаю, — сонливо произнес Йормнодор. — Боюсь, что это была моя последняя карта в рукаве. Давай просто помолимся Мерэусу, чтобы он ниспослал нам ответ на этот вопрос и... Прости меня... — с последним словом голова старика упала на плечо.
— Мастер? — едва удержавшись от вскрика колдунья осторожно проверила пульс старика.
Едва заметный, слабый, но все-таки он был, сердце старого колдуна продолжало гнать кровь по жилам, и Эйвелин немного успокоилась. Осторожно уложив старика в телегу и накрыв плащом, она стала ждать чуда, следя за барьером.
— 'Идя по пути познания с верой в дар твой, я взываю к твоей мудрости, о милостивый владыка знаний, Мерэус. Как обрести нам спасение? Прошу, даруй мне ответ. Пошли знак или знамение, что мне дозволено будет понять', — начала тихо молиться Эйвелин, глядя как незаметно для других людей вокруг повозки, но ясно для ее взора начала медленно истончаться стена света.
Время для колдуньи практически перестало существовать. Единственным мерилом его течения стала истончающая пелена света, отделявшая людей от оголодавших тварей. Тела пойманных ящерами людей уже были разорваны и поглощены оголодавшими детенышами, а мать спокойно ожидала, лишь изредка к чему-то принюхиваясь и оглядываясь на резвящихся вокруг барьера малышей.
— 'Это ужасно, — неожиданно для самой себя подумала Эйвелин, глядя на сжавшихся внутри повозки мать с двумя сыновьями, старшему из которых не было еще и десяти. — Почему ради выживания ее детей должны погибнуть наши? Неужели, это правильно...'
Внезапно, дракониха резко подскочила на ноги, и принялась вертеть головой, высунув язык. Колдунья замерла в ужасе, ожидая, что ящер вот-вот ударит по барьеру, сметя его жалкие остатки. Прошла секунда... следующая, а мать выводка все также стояла, высоко задрав голову и шелестя языком. Наконец, Эйвелин услышала причину внезапной встревоженности чудовища. Из-за холмов доносился странный низкий рев, становившийся с каждой секундой все громче и громче.
— Милосердный Давос, это еще что? — поднялся на ноги здоровый торговец, с испугом глядя на вершину холма.
Внезапно из-за вершины холма в облаке подброшенного в воздух снега буквально вылетело 'нечто', сопровождавшее свое появление этим самым низким ревом. 'Нечто' оказалось самодвижущимися повозками без лошадей, из крыш которых выглядывали смутно различимые фигуры, похожие на человеческие.
— Демоны... — прошептала колдунья и тут же вынуждена была зажать уши, так как вместе с низким ревом, из нутра железных монстров начали доноситься разрывающие слух визги.
— Давай, скотина, смотри какие мы интересные! — проорал изнутри броневика Соснов, безжалостно педалируя по кнопке гудка в приборной панели, заставляя ревун КАМАЗа исторгать из себя боевые кличи какой-то футбольной команды.
— Чиж, возьми левее на одиннадцать, — донесся из гарнитуры голос Штиля, наблюдавшего за автошоу из расположенного в низине Тайфуна. — Волхв, ты на час. Расходитесь в стороны.
Явно удивленный эффектным появлением машин ящер не знал, как реагировать на шумные мелкие коробки, несшиеся к нему.
— Кажется, мы его не впечатлили, — прокричал в гарнитуру Белый, сидевший в одной машине с 'Чижиком', сиречь лейтенантом Сосновым, наводя на ящера 'Корд'
* * *
.
— Сейчас впечатлим, — отозвался Штиль. — Муза, сыграй ему на АГСе! Только не зацепи гражданских!
— Есть! — отозвался сидящий на турели второй машины Измайлов.
Коротко ухнул автоматический гранатомет, и перед тварью разорвалось две гранаты, выбив столбы снега. Третий снаряд сдетонировал прямо у лапы, заставив ящера яростно взреветь и броситься в сторону машин.
— Накрыл! — доложил Музыкант. — На меня идет!
— Волхв, давай резко влево! Уводи его! — тут же скомандовал Штиль. — Чиж, сделай дугу и пристраивайся в хвост.
Броневик с АГСом, вильнув в сторону, резко понесся вдоль склона, периодически плюясь в сторону гонящегося за ним пресмыкающегося гранатами. Красиво вильнув задницей тяжеленого броневика в повороте, Соснов пристроился в хвост погоне, медленно нагоняя ящера.
— Догоняет! — крикнул спустя некоторое время Музыкант, обнаружив, что близкие разрывы гранат, даже на торсе, тварь уже не впечатляли, а мелкие порезы, оставленные на скотски прочной шкуре осколками, только добавляли ей энтузиазма. Уложить же гранату в оскаленную башку на ходу из виляющей по склону машины все никак не удавалось.
— Белый, огонь! Чиж, резко вправо, уходи к низине! — донесся из гарнитуры голос командира, наблюдавшего за метаниями бойцов по картинке с беспилотника, будто играя на планшете в игру.
— Поиграй-ка со мной, дружок! — весело выкрикнул Белый, вжимая пулеметный спуск.
'Корд' бодро загрохотал, выплевывая тяжелые пули точно в район предполагаемой пятой точки чудища. То ли это оказалось действительно больно, то ли унизительно, а возможно и то и другое сразу, но ящерица, тормозя юзом по снегу, резко развернулась на девяносто градусов, замахиваясь хвостом на машину.
— Бля! — выплюнул Белый, приложившись ребром о край люка, когда мощный, покрытый гребнями хвост ударил в борт броневика, отбросив тот на добрый пяток метров в сторону, с солидной вмятиной в пятнадцатимиллиметровой толщины борту. Несколько раз вильнув на снежной подушке, машина все-таки развернулась и понеслась в указанном командиром направлении.
— Красава, Чиж! — выкрикнул помятый старлей, чувствуя, что сейчас все могло бы очень быстро и очень плохо закончиться.
— Уводите его дальше! — безапелляционно отозвался в гарнитуре Штиль, медленно ослабляя хватку стиснувших планшет рук. — Держите дистанцию, он крутится, как чёртов вертолет!
— Есть! — отозвались водители.
— Каспер, пошел! Вывози их!
— Работаю, — глухо отозвался Каспаров, выводя грузовой КАМАЗ с другой стороны холма и устремляясь к светящемуся ангельским светом барьеру.
— Осторожно, там шесть мелких!
— Принято, — отозвался Каспер, вытапливая педаль в пол.
Машину резко тряхнуло, пока тяжелые оси переезжали встретившееся препятствие.
— Уже пять, — сухо отметил старлей, заходя по дуге к барьеру, дабы корма грузовика оказалась ровно напротив кузова телеги.
На крыше, под управлением Дока, мерно стрекотал ПКТ в автоматической башенке, отгоняя от светящегося купола маленьких дракончиков. Пули 7,62 шкуру мелких тварей, к сожалению, не пробивали, зато заброневое действие, похоже, обеспечивали знатное, поскольку получившие очередь ящерки тут же бросались наутек. Правда, недалеко и ненадолго, а угол обзора у высоко стоящей турели был просто аховый, не позволяя стрелять по целям, подошедшим близко к корпусу.
— Приехали, — вдарив по тормозам, отозвался Каспер, хватая с креплений Сайгу. — Ворон — налево, Док — направо, Сыч — на крышу. Пошли! — Жужжа приводами, задняя дверь КАМАЗА шустро опустилась, выпуская ощетинившихся оружием бойцов наружу.
Стоило Касперу вынырнуть из грузовика, как ему навстречу устремился один из пуленепробиваемых представителей местной фауны. Громыхнул автоматический дробовик в руках спецназовца, отправив в лоб шустрой твари две тяжелые пули. Ящер завалился на спину и принялся кататься по земле, отчаянно воя и, похоже, заработав тяжелую контузию своей невразумительно прочной головы.
— У них что, сука, бронеплиты под кожей! — проорал Ворон, почти не отпуская гашетку, ручного пулемета, отгоняя длинными очередями ящера, от шкуры которого пули отскакивали, будто от батута, лишь иногда пробивая ее и застревая в мышцах.
С крыши громогласно ухнула крупнокалиберная винтовка Сыча, свалив одну из ящериц возле барьера. Вроде бы даже насмерть. Кое-как отогнав алчущих плоти созданий, Каспер рванулся к барьеру, под полупрозрачным куполом которого жалась в страхе горстка людей.
— 'Должно было быть больше', — мрачно подумал старлей, соображая фразу на местном. — Быстрее, бегите в повозку!
Однако люди лишь в ужасе прижались к телеге, на которой стояла светловолосая женщина в буром балахоне с мечом в руке.
— Быстрее, если жизнь дорога! — выкрикнул Каспер, ударив по светящейся стене кулаком. Барьер отреагировал всплеском энергии, и руку спецназовца ударило током. — Твою мать!!!
Внезапно, что-то с силой отбросило Каспарова в сторону и подбросило вверх. Когда старлей пришел в себя после удара о землю, сбивший его с ног дракончик, вцепившись ему в ногу, активно дергал головой, раздирая комбинезон и царапая клыками пластиковые пластины. Ногу пронзила жгучая боль, и между клыков твари выстрелил пульсирующий фонтанчик крови. Григорий, дико заорав, принялся ожесточенно бить свободной ногой по твари, шаря в поисках сорванной с ремней кобуры пистолета. По ноге стал медленно расползаться холод, и боль от раны, вместе с силами, начала покидать спецназовца.
Внезапно в глаз твари вонзилось острие меча, с хлюпаньем войдя глубоко в глазницу. Стоило ящеру разжать челюсти в истошном вое, как мощная волна энергии отбросила тушу на несколько метров в сторону.
— Держитесь, — закричала вооруженная светящимся клинком светловолосая девушка и схватила Каспарова за шиворот комбинезона, однако явно переоценила свои силы, в попытках сдвинуть стодвадцатикилограммового мужика одной рукой.
— Беги, — прохрипел Каспер, нащупав в подсумке гранату, краем глаза глядя на расплывающееся в снегу кровавое пятно и буквально хлещущую из порванной артерии кровь.
— Нет! — выкрикнула девушка, после чего над головой Каспера что-то сверкнуло и тело медленно начало волочиться по снегу.
— Беги! — проревел Каспер, встретившись взглядом с несущимся к ним одноглазым ящером, и, что есть силы, отпихнул от себя девушку.
Когда до чудовища оставалось меньше метра и старлей, уже, помолясь, готовился вырвать чеку, голова ящера внезапно взорвалась, превратив левую половину черепа в кровоточащий кратер. С диким ревом ящер кувырнулся через плечо, и несколько, раз перевернувшись, подкатился к ногам Каспарова мертвым.
— Держитесь, — снова подскочила девушка и, настороженно оглянувшись, положила руки на разорванное бедро. — Закусите что-нибудь!
Инстинктивно поняв, что сейчас будет, Каспер, впился зубами в толстый рукав комбинезона, бросив так и не взведенную гранату на землю.
Пронзившая ногу боль была просто неописуема. Чувствовалось, будто ему яйца попытались вырвать плоскогубцами, одновременно массируя простату раскаленной кочергой. Едва не теряя сознание от боли и запаха собственной паленой плоти, старлей натурально заскулил, слыша, как скрепят стиснутые на рукаве зубы.
— Не умирайте! — донеслось до слуха Каспарова откуда-то издалека, прежде чем сознание покинуло солдата.
— Дима, этот урод нас догоняет! — закричал в перерывах между очередями Белый. — Топи, родной, богом прошу!
— Да я и так топлю! Это тебе не Феррари! — отозвался водитель, пытаясь, не теряя хода, проталкивать многотонную тушу броневика по становившейся все глубже снежной подложке, скрывавшей смесь спрессованного за зиму льда и снега.
