— Ну, чего встали? Помогайте! — рявкнул шаман на Ольгу с Теомиром, увидев, что те остолбенело наблюдают за угрожающе трещащей калиткой. — Жить надоело? Теомир, чтоб тебе о порог запнуться, мне не выдюжить в одиночку!
Он ухватился за какое-то железное кольцо, вставил в него угрожающе затрещавший посох и с усилием потянул. Спохватившийся Теомир подскочил к нему и подхватил другой конец. Вдвоем они с усилием подняли нечто, оказавшееся крышкой глубокого темного погреба.
— Туда, живо! — скомандовал Заграт и первым последовал своему совету. Волк спрыгнул за ним. Секунду поколебавшись, Теомир слез в яму, осторожно нащупывая ногами невидимые ступеньки, и принял в объятия поскользнувшуюся Ольгу.
— Закрываем! — пихнул его в бок шаман. — Да шевелись же, тюфяк, они сейчас здесь появятся, тогда точно кранты!
С трудом удержав массивную крышку погреба, они осторожно опустили ее на землю. Наступила кромешная тьма. Тут же что-то чуть слышно зашипело, и на вершине шаманского посоха засветился тусклый зеленый огонек.
— Успели... — выдохнул Заграт, опускаясь на скамью. — Ах ты, хрен собачий, совсем забыл...
Он подскочил к лестнице наверх, нащупал какую-то веревку и дернул. По крышке погреба забарабанили сухие комья.
— Вот теперь шиш найдут. Тихо! — скомандовал он. Волк снова чуть слышно зарычал, обратив вверх свою морду.
В напряженной тишине прошло несколько минут. Теомир с Ольгой, боясь пошевелиться, напряженно сидели на лавке, прижавшись друг к другу словно перепуганные дети. В погребе стояла сырая духота, шаманский огонек почти не давал света. Казалось, стены так и норовят сомкнуться над головами и потихоньку раздавить. Наконец Гром перестал порыкивать, улегся на пол и принялся вылизывать себе бок.
— Ушли, — констатировал, посмотрев на него, Заграт. — Эт хорошо, эт правильно. Ну что, птенчики, расслабьтесь. Сидеть нам здесь не меньше суток, а скорее, и больше. Мы на подворье моего кореша, Снарры. Побратимы мы с ним. Он-то женился и в другой клан ушел, а я у нас, в Сером Когте, остался. И то — как шаману клан бросить? Хороший парень Снарра, да только бзик у него есть — везде убийц чует. Нахамил как-то проезжему колдуну, а тот возьми да и перепугай его, что недолго он теперь проживет. Ну, недолго прожил не Снага, а сам колдун — кто ж такие вещи бойцу говорит? — да только крыша у парня с тех пор поехала. Больным стал на голову, я имею в виду. В каждом жилище у себя обязательно схрон устраивал, в нем и ночевал частенько. От меня он тайн не держал, но другие не знали. Вот и пригодилось, только не ему. Не хоромы, да и на том спасибо. Так, что здесь у нас?
Заграт встал с лавки и по-хозяйски прошелся по погребу, подсвечивая темные углы посохом. На маленькой полочке нашлась масляная лампа, которую он запалил лежащим рядом огнивом, и в подполе стало немного светлее.
— Свой огонек-то я погашу, — прокомментировал событие орк. — Не тяжело, но все-таки... И так всю Силу из меня выкачало, крохи остались. Ладно, за день-другой восстановлюсь. Ольга, ты как? Осталось в тебе что, не чувствуешь?
Девушка подняла заплаканные глаза и отрицательно покачала головой.
— Не чувствуешь или не осталось? — переспросил шаман.
— Не чувствую, — тихо пролепетала Ольга. — Совсем не чувствую.
— Значит, хорошо тебя зацепило, — пробормотал Заграт. — И, однако же, на ногах осталась, голову не потеряла... не совсем, во всяком случае, а вот остальные бедолаги скопытились. Ох, не нравится мне все...
— Заграт, а что там случилось? — робко поинтересовался Теомир. — Ну, когда тот шар лопнул? И что такое... как его, удар Силы, что ли?
— Нас ударили огнешаром, ледяным ветром и кислым дождем одновременно, — пояснил Заграт. — Огнешар — заклятье сложное, да и кислый дождь — тоже, жугличским придуркам-самоучкам они не под силу. Тут мастер нужен, из тех, что в Академии учился где-нибудь в Граше, есть такой город далеко на юге. Или в Приморской империи знатоки есть. А после Академии маг за гроши не работает, у них такса — серебряная монета в день. Плюс дорога и пропитание, если не на месте работа, а жить и жрать они привыкли мягко да жирно. Да и харазгов с их башнями нанять не в один грош влетело. Кто же, интересно, так Хамир невзлюбил, что такие деньжищи потратил?
— Майно... — предположил Теомир, но Заграт только отмахнулся.
— Нужен ему какой-то зачуханый городишко! — фыркнул он. — Орел мух не ловит, заруби себе на носу. Так вот, кислотный дождь нам удалось ледяным ветром в смерч закрутить, а смерч в огнешар воткнуть. Тут они оплошали, что сразу все на нас вывалили. Если бы по очереди, тогда кисло бы вышло. Н-да... не успели мы от заклятия отцепиться. Если бы вовремя бросили, то чуток по башке получили бы, и все. А так... закоротило нас всех, внутренности выжгло. Одного не пойму — я-то как уцелел? В центре же звезды стоял, основной удар на себя принял — и хоть бы хны, а остальные сдохли. Блин! Ничего не понимаю!
— А удар Силы? — напомнил ему Теомир.
— А... — махнул рукой шаман. — Тут все просто. Каждый колдун свою Силу из окружающего мира черпает. У слабого постоянного резервуара внутри почитай что и нет. Так, фляжка на всякий пожарный. Огонек для света запалить, воздух в комнате остудить в жару или согреть в холод, все такое. Сильный же маг от слабака тем и отличается, что может в любой момент у себя самого Силы целую бадью зачерпнуть да на врага вылить. Однако же за то и пострадать может. Колебания Силы, что от столкновения Стихий происходят, вроде волны от камня по воде расходятся, по сильным и бьют сильнее всего. Могучего мага запросто убить может, а слабенького оглоушит слегка, да и только. Те, что на улице валялись, видно, могли бы колдунами стать при желании. Вон, на подружку свою посмотри... Хотя нет, на нее смотреть не надо. Она-то как раз исключение. Она колдунья сильная, ей хорошо достаться должно было, ан нет...
Теомир отвлекся от бормотания Заграта и взглянул на прижимающуюся к его плечу Ольгу. Та грустно шмыгала носом, ее длинные волосы взлохматились и разметались по плечам. Где-то в глубине груди у Теомира поднялась теплая волна. Ему захотелось стать могучим и сильным, идти по улицам города с пламенеющим копьем и разить врага направо и налево на глазах у восхищенной девушки. Усилием воли он отогнал от себя видение.
— Ну, не плачь, воробышек, все хорошо будет... — неуклюже попытался он успокоить ее, крепче прижимая к себе.
— Ага, хорошо... — жалобно взглянула Ольга на Теомира. — Дядя Телевар пропал, наши все пропали, даже Силу в себе я больше не чувствую. И жугличи Купчище громят, степи наши разоряют. Даже если выберемся отсюда, куда денемся?
— Не причитай, — оборвал ее Заграт. — И без тебя тошно. Вылезем из погреба, найдем Хлаша, если повезет, и уйдете вы к северу, в Песчаные Горы, у троллей отсидитесь. Авось не погонят. А оглоушенность к завтрему пройдет, не проблема.
— Заграт, а ты куда? — осторожно осведомился Теомир. — Ты с нами не пойдешь?
— Мне своих ребят надо попытаться найти, — покачал головой орк. — Без клана мне не жизнь, а клану не жизнь без меня. Нового шамана долго готовить надо, за день не заменишь, а тут война. Попытаюсь в Закатную бухту добраться — может, и успею к общему сбору. А вам у троллей самое место — шкура у них крепкая, но нет-нет, да рвется о камни да колючки всякие. Колдуны же из них аховые, целители нарасхват идут, вот Ольга твоя и займется. Тебя Хлаш драться научит, по горам лазить, пойдешь потом в наемники. Тоже ничего себе жизнь, лучше, чем у многих.
Теомир втайне усомнился в словах шамана, но возражать не решился. Он вытер Ольге рукавом слезы и снова приобнял ее. Девушка доверчиво прижалась к нему.
Сидение в погребе обещалось долгое и скучное... но в чем-то, может, и приятное.
Связной маг, по своему обыкновению, сидел перед костром на корточках. Каор Трэин вошел в шатер и остановился перед ним.
— Ну? — холодно сказал он. — Я жду.
Не поднимая взгляда, колдун медленно покачал головой.
— Не могу. До завтра как минимум я пуст. Слишком сильно по башке шарахнуло.
— Меня не интересует, что с тобой случилось, — зло сказал Каор. — Мне нужна связь с повелителем. Если с перепою башка болит, позови лекаря. Тебе не за то платят, чтобы штаны просиживал. Ну, живо!
— Ты не понимаешь, господин, — снова покачал головой маг. — После того, что случилось сегодня с эфиром, ты на двадцать верст окрест не найдешь ни одного колдуна, способного хотя бы спичку поднять. Я ничего не могу сделать.
С холодным шелестом меч Каора выскользнул из ножен. По губам связного мага скользнула легкая усмешка.
— Глуп тот, кто угрожает попусту. Убей меня — и останешься без связи на полсотни дней, а то и дольше. Хорошего связного найти нелегко, а с твоей репутацией — почти невозможно. — Маг стер с лица усмешку и снова уставился в костер. — Приходи завтра вечером.
— Кто сказал, что я собираюсь тебя убивать? — ненатурально удивился Каор, сжимая рукоять вспотевшей от ярости рукой. — Я всего лишь обрежу тебе уши, собака, чтобы знал, как разговаривать с хозяином. А ну, встать, когда к тебе обращается твой мастер!
Маг неторопливо окинул его ледяным взглядом.
— Знаешь, чем ты отличаешься от Великого... хозяин? — он выделил последнее слово иронией. — Ты не умеешь вовремя остановиться. Сам же чувствуешь, что загнанную лошадь кнутом не поднимешь, и все же упорствуешь. Теперь вот уйдешь взбешенный, затаишь зло и попытаешься отомстить при случае. Я же, испугавшись, покину тебя при первой возможности, а она представится очень скоро. Мой договор кончается через двенадцать дней, и не думаю, что соглашусь продлить его. До завтра, хозяин, и спокойной ночи.
Каор Трэин разъяренным вепрем вылетел из шатра.
Все еще пятнадцатый день, а заодно и шестнадцатый. Пепелище Хамира
Вечер прошел в душном полумраке. В ларе нашлось вяленое, заплесневелое от влажности мясо, волглые лепешки, а в маленьком бочонке рядом обнаружилась хоть и затхлая, но вполне пригодная для питья вода.
— Случается и хуже, — философски пожал плечами Заграт. — По мне, так очень даже нормальная жратва. Вы, люди, излишне чувствительны. Не нравится — не ешьте, день-другой с пустым брюхом протянете, а там выбираться начнем. Воду не жалейте — там в углу скважина, еще добудем. Отхожее ведро вон там, и про крышку не забывайте.
Гром мгновенно проглотил свою долю и просительно взглянул на шамана, умилительно стуча поленом хвоста по полу. Поняв, что продолжения не намечается, он почти с человеческим вздохом свернулся в клубок и задремал.
— Вот и корми такую тушу, — сказал ему шаман. — Ну почему мне не попался щенок? Сунул бы лепешку — от пуза обожрался бы...
Волк приоткрыл один глаз, меланхолично взглянул на орка и снова засопел.
В погребе стояли только две узких лавки, и одну уже заняла задремавшая Ольга. Проворчав что-то про неженок, Заграт решительно улегся прямо на пол, закрыл глаза и почти сразу тихо и прерывисто заурчал — видимо, так у орков выглядел храп. Теомир посмотрел на него, раздумывая, не стоит ли уступить лавку старшему, но махнул рукой и лег на нее сам, предварительно затушив лампу. Пованивало от отхожего места, а также псиной, урчал во сне Заграт, тихо посапывала Ольга, а от духоты болела голова. Теомир долго ворочался с боку на бок, не мог заснуть, и лишь далеко заполночь забылся неверным сном, заполненным кошмарами.
Сколько он проспал, Теомир не знал. Когда он очнулся, снова неярко горела лампа. Сильно пахло дымом.
— Что паленым пахнет? — осведомился он. — Подожгли что?
Затекшая шея болела, и оттого настроение было донельзя паршивым.
— Подожгли, тебя не спросили, — буркнул в ответ Заграт. — Из отдушин тянет. Видно, жугличи город жгут, амбар наверху полыхает. Не чуешь разве? Скажи спасибо, что отдушина далеко в сторону отведена, а то задохнулись бы мы здесь, как крысы в печке.
Действительно, в погребе тянуло жарким воздухом. Теомир почувствовал, что по спине неторопливо ползет теплая струйка пота, впитываясь в и без того влажную рубаху.
— Заграт, долго еще нам здесь сидеть, как думаешь? — осведомился он, растирая загривок. — Свихнуться же можно — зарылись в землю как кроты и ждем незнамо чего.
— Как только, так сразу, — огрызнулся шаман. — Сейчас солнце только встало, самое то по улицам бегать. В гости к жугличам не терпится? После заката выбираться начнем. Заодно и Силы поднакоплю. Онка, ты как?
— Нормально, — подумав, сказала Ольга. — Вчера вроде как пыльным мешком по башке трахнули, а сегодня голова ясная. Кажется, даже Силы немного набралась. Заграт, а как так получается — осьмицу назад я еще от самого легкого лечения час пластом лежала, а ныне несколько раз могу раны закрыть и даже на лавку не присесть? Я думала, много лет тренироваться надо, чтобы Силу внутри накапливать научиться...
— Петух тоже думал, — сердито ответил Заграт. — Откуда я знаю? Еще осьмицу назад сам помыслить не мог, что в центре колдовской звезды встану, да еще и Стихии в клубок спутывать начну. Я же простой шаман — молнию шаровую пустить, от наведенных слабости да страха прикрыть, колдовской град да ледяной ветер отвести, порез залечить, по мелочам, в общем. Ты вон еще пацана своего спроси, как он за два дня мечом махать настропалился, словно год в хорошей школе провел. Да ты радуйся, а не вопросы дурацкие задавай. Есть — и ладно. Авось сбережем свои шкуры целиком, а не кусочками.
— Не скажи, Заграт, — серьезно ответила девушка. — Знаешь, поговорка есть: бесплатными подарками в полон забирают. Сердцем чую — что-то не то...
— Ишь ты, какая умная, — проворчал орк, но из его голоса пропала уверенность. — Чувствует она... Баба, одно слово. Что у людей, что у нас!
— Пусть баба, — не стала спорить Ольга. — Но все равно как-то неправильно.
Время тянулось, как болото. Теомир старался дремать, но получалось плохо. Запах дыма постепенно выветрился, воздух стал чуть свежее, но все равно остался неприятным, как в бане. В желудке поселилась голодная боль, которую не заглушали даже скудная еда и вода. Наконец Заграт с кряхтением поднялся с лавки.
— Ладно, пора отсюда сваливать, — безапелляционно заявил он. — Солнце село, скоро совсем стемнеет. Мне-то ладно, я и в темноте неплохо вижу, а вы ноги переломаете. Ну-ко-ся, парень, помоги!
Крышка люка долго не поддавалась, чуть приподнимаясь, но сразу же во что-то упираясь. Теомира начала охватывать паника, но тут шаман, скрючившись в три погибели, взобрался на самую верхнюю ступеньку, подпер спиной крышку и с рычанием распрямился. Наверху что-то хрустнуло, подалось, Теомир приналег изо всех сил, и крышка нехотя, преодолевая сопротивление, пошла вверх. На голову обильно посыпалась зола и еще горячие угли, так что обоим запорошило глаза.
— Повезло, — удовлетворенно отметил шаман, осторожно высовывая голову на поверхность и оглядываясь по сторонам. — Могло и бревном придавить. Тогда откапывались бы до завтра. Ну, птенчики, чего застряли? Приключения ждут!
Приключения и в самом деле ждали рядом. Дома в большинстве своем сгорели, но у заборов оказались поваленными лишь некоторые участки. Компания осторожно пробиралась вперед от укрытия к укрытию, не рискуя неожиданно напороться на противника.
