— И какое же, позволь спросить, отношение имеет к Геону эта блажь?— холодно осведомилась Стефания.— Без твоей невесты в Даккарае станет некому учить наездников? Или ее отсутствие здесь так положительно скажется на твоей репутации и наших договоренностях с герцогством Лилии?.. Ну же, смелее, ваше высочество! Объясните мне, наконец, какую такую выгоду вы собирались извлечь из собственной глупости!
Рауль склонил голову, словно признавая свое поражение. Бабушка не была настроена ни шутить, ни миловать, и гневить ее дальше, отделываясь многословными извинениями, становилось опасно. Нрав Стефании Первой ее внук знал очень хорошо, и то, что этот самый внук был единственным и любимым, иногда ровным счетом ничего не значило.
— Моему поведению нет никаких оправданий, ваше величество,— голосом, полным самого искреннего раскаяния, отозвался принц, некстати вспомнив южную границу и барона Д'Освальдо. Последнего он сейчас практически цитировал.— Но поверьте, у меня не было и мысли о том, чтобы поставить вас в неловкое положение или, тем паче, втянуть Геон в конфликт с герцогством Лилии! Да, я ничего не имею против того, чтобы моя невеста эти несколько месяцев до свадьбы провела в Даккарае. Но если бы герцог эль Гроув, сообщивший вам эту новость, нашел время уточнить у меня — почему...
Королева, свирепо раздув ноздри, звонко хлопнула ладонью по скатерти.
— Герцог эль Гроув?!— окончательно выйдя из себя, воскликнула она.— Да если бы! Эта святая простота сама ко мне явилась, не дожидаясь вас обоих!
— Амбер?— опешил принц.— К вам? Когда? Я ничего не знал.
Стефания картинно закатила глаза:
— Ну еще бы! Ты ведь только обещания раздавать мастер! А как расхлебывать — так ее величество?.. Я ушам своим не поверила, когда твоя невеста на следующий же день после помолвки пришла ко мне со своей 'маленькой просьбой'! И ты думаешь, позволение мое ей было нужно? Нет! Зачем, когда разлюбезный жених ее и так уж с ног до головы облагодетельствовал?.. Она просила — боги, к такой бы храбрости да хоть каплю мозгов! — понять ее и не гневаться на вас обоих! У пигалицы и мысли не проскочило, с кем и о чем она говорит!
Рауль непроизвольно втянул голову в плечи. Амбер, милая, честная Амбер... Ну зачем? Куда ты так торопилась? 'И я тоже хорош,— с горечью подумал принц.— Надо было сразу сказать, что государыню я возьму на себя, а не расспрашивать вместо этого целый час о Даккарае! С их-то северной прямолинейностью и патриархальным укладом? Само собой, она сочла вопрос решенным, и от бабушки ждала лишь благословения... Которого мне теперь не видать, как Амбер — ее первокурсников'.
— Ваше величество,— выдавил из себя он, не смея даже взглянуть на королеву, но та прервала его новым раздраженным взмахом руки. Когда Стефания Первая входила в раж, остановить ее было трудно.
— Мне с самого начала претил этот брак,— говорила она, уже не заботясь ни о тоне, ни о громкости своего голоса.— Я знала, что от эль Моури ничего путного ждать не стоит, что яблочко от яблони недалеко укатится... Но, видят боги, я надеялась, что хотя бы у одного из вас двоих достанет ума, чтобы управлять государством! Эль Моури бойцы, думала я, что ж, пускай — ведь королем все-таки станет Норт-Ларрмайн, как-нибудь обойдется!.. И что я получила в итоге? Бесхребетного внука-трепача с высокими помыслами, о которых он сам, похоже, имеет весьма смутное представление, да прямую, как удар в челюсть, невестку, неспособную сложить два и два? Премного благодарна! Зря я, выходит, так о несхожести вашей печалилась — где там? Вы просто созданы друг для друга! Два сапога пара, оба не на ту ногу!..
Она, закашлявшись, вынужденно умолкла, и Рауль своего шанса не упустил: стремительно покинув кресло, он в два шага оказался подле государыни, доверху наполнил почти уже опустевшую золотую чашу и подал ее бабушке со всей почтительностью, на которую был способен.
— Прошу вас, ваше величество,— не дожидаясь, пока Стефания вновь обретет дар речи, мягко сказал он,— возьмите. Выпейте. И, заклинаю вас, не надрывайте сердце — я этого не стою.
Королева, выдернув чашу из его рук, сделала несколько жадных глотков.
— Вовремя ты о моем сердце вспомнил,— сквозь зубы процедила она, впрочем, уже без прежней воинственности. Сильная вспышка гнева утомила ее.— Раньше бы так!.. Вернись за стол, не стой над душой. Я тебя, лицедея, не первый день знаю, и меня твои глаза щенячьи не разжалобят. Сядь, говорю! Каяться и оттуда можно. Согнулся в три погибели, ложки ко рту не даст поднести...
Ее величество нетерпеливо шевельнула плечом, и принц счел за благо повиноваться. Мысленно с облегчением выдохнув: буря утихла. Конечно, сегодня ему предстоит выслушать еще немало — и о себе, и об Амбер, и, судя по тому, как государыня только что прошлась по эль Моури, о будущих родственниках, но это уже мелочи. 'Надеюсь, в главном меня все-таки поддержат,— подумал Рауль, усаживаясь обратно.— И всё устроится к общему удовольствию... Тем более, что Трей эль Моури вот-вот должен отбыть восвояси, а о своих планах дочь ему, похоже, не докладывалась'. Тихо порадовавшись, что не придется объясняться хотя бы с правителем герцогства Лилии, наследный принц с сомнением взглянул на расплывшееся по тарелке суфле и взял из корзиночки еще одну кунжутную гренку.
— Мне очень жаль, что все так вышло, ваше величество,— на всякий случай сказал он, преданно глядя через стол на королеву.— Меньше всего на свете я желал бы хоть чем-нибудь вас расстроить. Только, прошу, не держите зла на госпожу эль Моури. Вы правы, она, может быть, и привыкла действовать слишком быстро, но зато уж точно не держит камня за пазухой — по крайней мере, мне так кажется.
Стефания, не ответив, едва заметно кивнула. То ли соглашаясь, то ли просто в знак того, что его слова были услышаны — принц так и не разобрался. Поэтому добавил:
— Не думайте, что я не понимаю ваших опасений. Но уверяю, мое согласие на отъезд Амбер имело веские причины — и я не поставил вас в известность сразу только лишь потому, что хотел как следует все проверить. В Даккарае будущая королева сейчас нужнее, чем здесь: если вы согласитесь меня выслушать, я объясню, почему.
По губам венценосной бабушки скользнула ироничная полуулыбка.
— Очень на это надеюсь,— обронила она.— Тем более что я ее уже отпустила.
Рауль так и застыл с открытым ртом. Кажется, теперь пришел его черед не верить собственным ушам?
— Отпустили?— выдохнул он. Стефания Первая как ни в чем не бывало кивнула.
— Разумеется, дочь герцога покинет Мидлхейм не раньше, чем начнутся занятия в Даккарае,— проговорила она,— но да, я позволила ей это сделать. Прикрой рот, ради всего святого, ты похож на блаженного.
Наследный принц поспешно исполнил ее приказ. Недоумевающе сдвинул брови, беззвучно шевельнул губами и все-таки спросил:
— Почему? Вы только что вполне доступно мне разъяснили, насколько плоха была эта идея. И я теперь совсем ничего не понимаю, ваше величество!
Королева Геона откинулась затылком на подголовник кресла. Ее голубые глаза задумчиво сощурились.
— Идея сомнительная,— отстраненно отозвалась она.— Это верно. И выволочку вы оба заслужили — следует помнить, кто вы, и где находитесь! Но что касается моего решения... Всё-таки ты никогда не был дураком, Рауль. А я всегда ценила в людях искренность. Амбер эль Моури не та невестка, о которой я мечтала, но в одном ты, пожалуй, прав — такой человек, как она, не воткнет нож в спину. Она была честна с нами обоими, пусть не могла не понимать, о чем просит. А это дорогого стоит, мой мальчик.
Первый день августа уже готовился отойти в прошлое. Горело огнем закатное небо, высокие окна домов, глядящих на центральную улицу, полыхали алым и желтым, бледные купола храмов разрумянились, ловя своими высокими шпилями последние лучи заходящего солнца. Утих неразборчивый гомон шумных базаров, одна за другой закрывались двери многочисленных лавок, пустели еще недавно плотно забитые людьми тротуары. Лихорадочная суета большого города сменилась коротким затишьем. И Мидлхейм дремал, набираясь сил в преддверии ночи.
Мимо окна небольшого закрытого экипажа проплыла витая ограда Кленового сквера. Нейл придержал раскачивающуюся из стороны в сторону занавеску — широкие, петляющие межу деревьев дорожки уже потихоньку заполнялись людьми. Чинно прохаживались под ручку отцы и матери семейств, носились с мячами и обручами принаряженные дети, стайка мастеровых, сгрудившись около скамейки, что-то бурно обсуждала. То тут, то там мелькали среди густой зелени яркие шляпки дам. Девушки всех возрастов и сословий, кто в сопровождении затянутых в черное компаньонок, кто в компании веселых подруг, прогуливались по дорожкам, раскланиваясь со знакомыми и стыдливо опуская взор при виде какого-нибудь столичного франта. Несколько фонарщиков, приставив к высоким ажурным столбам свои лестницы, начищали темные пока еще стекла фонарей. 'Ко всему человек привыкает',— подумал Нейл. Еще пару недель назад горожане стонали от невыносимой жары, не имея к вечеру сил даже выйти из дома — и что теперь? Солнце даже закатиться толком не успело, а Кленовый сквер, почти весь июль простоявший пустым, уже на треть полон. И то ли еще будет!.. Вспомнив собственные недавние прогулки в компании товарищей, Нейл улыбнулся и сам подивился тому, сколь мало он по ним скучает. Все-таки прав был отец, говоря, что тоска да скука — удел тех, кому попросту нечем заняться! Герцогу эль Хаарту безделье было неведомо, как и его сыну в последнее время: вступительные испытания в военную школу Даккарая стремительно приближались, и Кассандра торопила друга, требуя не жалеть ее 'да гонять получше'. Просто летать? Этого ей уже было мало. И виражей в воздухе тоже, большинство основных фигур она давно освоила. Верное бревно еще в прошлом месяце обзавелось собратом, и у Нейла каждый раз екало в животе, когда рисковая девчонка перескакивала в полете с одного воображаемого дракона на другого. Бревна дрожали и ходили ходуном, но шустрая как белка подружка только смеялась над бледнеющим магом. Высота ее не пугала, да и Нейл, понятно, поймал бы 'наездницу' в случае чего, однако... Порой Кассандру посещали такие идеи, что ее бедный товарищ начинал всерьез жалеть о своем даре. То запусти ей бревно между деревьями, да зигзагом. То уведи его в крутое пике с остановкой у самой земли. То — в книжке какой-то, видите ли, она это вычитала — плюхни деревяшку с размаху в пруд, да покрути там хорошенько — морских де драконов в древности 'как раз так объезжали'. О том, откуда в Даккарае могут взяться глубинные твари, и кому там придет в голову доверить кадету объездить хоть кошку, любительница экспериментов, разумеется, не задумывалась. Загорелось — так подай ей это сию секунду! Нейл плевался, объяснял, упрашивал, но все было без пользы. Если Кассандра Д'Элтар вбивала себе что-то в голову, переубедить ее не мог уже никто.
И ведь как будто мало ему всего этого было. Так нет, не утерпел, блеснул умениями, порадовал — дракона ей создал! Вот зачем, спрашивается? Овеществленный фантом — для сходящей с ума по крыльям девчонки! Ну не дурак ли?.. А теперь никуда не денешься: полночи ее в воздухе тряси, как грушу, вторую половину — в тине возись. Жить она больше без этого дракона не может.
'Что с ней в Даккарае-то будет? Там ведь живые по стойлам рычат,— подумал маг, рассеянно глядя в окошко экипажа, за которым Кленовый сквер уже уступил место набережной.— Ее же от счастья на тысячу мелких частей порвет'. Он выпустил из пальцев занавеску и откинулся на жесткую спинку сиденья. Улыбка на губах молодого человека погасла. Так бывало всегда, стоило ему подумать о Даккарайской пустоши, которая совсем скоро заберет его лучшего друга.
Конечно, Сандру в школу примут, Нейл ни минуты в этом не сомневался. Даже без отцовских денег, даже при том, что она живых драконов только издалека видела — примут! Как иначе? И в сентябре она станет кадетом. Потом, через неполных пять лет — наездником. А вот дальше... Младшая дочь барона Д'Элтара, благодаря дяде, знала о будущем выпускников Даккарая более чем достаточно, и Нейл теперь тоже знал. Все кадеты принимали присягу и по окончании школы обязаны были отслужить на благо государства, даже если речь не шла о войне: их направляли на заставы, в пограничные крепости — и если те из них, что учились за свой счет, могли рассчитывать на теплое местечко где-нибудь поближе к столице, покидая семью всего лишь на два года, то счастливые обладатели стипендии долг короне отдавали сполна — в самой глуши, почти без отпусков, шесть лет подряд. Кассандру это не смущало. Зато ее товарищу, даже неполный год разлуки пережившему с трудом, эти будущие шесть лет казались вечностью. И Нейлу иногда горько было осознавать, что он в своей младшей подружке нуждается куда больше, чем она в нем. У нее все-таки были драконы. А у него была только она — его маленький глоток свободы, не скованный ни положением, ни семьей, ни даром. Едва ли не единственное, чем он действительно дорожил. То, что у него вот-вот отнимут.
Время часто разводит людей. И самая крепкая дружба не вечна, а уж дружба между магом и не обладающим силой — тем более. Даккарай всего лишь начало. Даже те годы, что Кассандре придется провести в каком-нибудь медвежьем углу, пролетят быстрее, чем сейчас кажется, в конце концов она вернется домой. Но уже совсем иным человеком: взрослым, узнавшим другую жизнь, других людей. И они, встретившись вновь, поймут, что давно стали чужими.
В одну и ту же реку не войдешь дважды.
Потому, наверное, Нейл с таким фанатичным упорством мусолил страницы древних трактатов, заучивал наизусть целые абзацы учебников по прикладной магии и спал по несколько часов в сутки — его время уходило. Остались какие-то жалкие три недели до того дня, когда барон Д'Элтар посадит дочь в экипаж и увезет из столицы. Не на несколько лет, навсегда, учеба и летние каникулы ничего не изменят. Значит, нужно успеть сейчас. Взять своё, столько, сколько получится, любой ценой! Сандра мечтает летать? Она будет летать, лучше всех. Она хочет дракона? Он даст его ей. Наденет седло на фантом, если нужно, поднимет их обоих в небо, если она попросит... У него хватит на это сил. А если нет — тогда он найдет, где взять еще.
Молодой человеккоснулся рукой корешка книги, лежащей на коленях. Ему стоило большого труда выпросить у Райана эту поистине бесценную вещь, а уж изворачиваться пришлось так, что стыдно было до сих пор. Но оно того стоило! Нейл с благоговением провел пальцами по мягкой обложке телячьей кожи: ему и теперь до конца не верилось, что он ее все-таки заполучил. Редчайший экземпляр, которых по всему миру не наберется и десяти штук, давняя мечта Кендала эль Хаарта, насмешкой судьбы оставшаяся в наследство от деда его же лучшему другу, графу Рексфорду,— монография мэтра Килгора, одного из величайших умов позапрошлого столетия, 'Овеществление, управление и сочетание'! Нейл заприметил ее давно, еще во время первого своего визита в дом магистра щита (Райан, показывая товарищу отцовскую библиотеку, не удержался от соблазна похвалиться семейной реликвией) — и с тех самых пор она не шла у него из головы. А уж когда дело дошло до фантома для Сандры, молодой маг и вовсе сон потерял. Ему нужна была эта книга. Хоть на день. А лучше на два или три, чтоб успеть прочитать, сделать выписки... Райан, опасаясь крепкого нагоняя от батюшки, долго отнекивался, но в конечном итоге дал слабину и капитулировал. 'Только до послезавтра!— говорил он, бережно передавая драгоценный том Нейлу из рук в руки и посекундно с подозрением озираясь, хотя в библиотеке Рексфордов кроме них двоих не было ни души.— Запомни! Ни на полсуток позже! Привезешь сам, отдашь только мне. Никому ни слова. И упаси тебя боги хоть одну страницу замять — отец нам обоим головы оторвет!' Зная магистра щита, такой исход был вполне вероятен. Поэтому Нейл клятвенно пообещал, шепотом поблагодарил, бережно обернул монографию предложенным плащом и поспешно откланялся.
