Вздохнув, она повесила влажное полотенце на растяжку от палатки и нырнула внутрь — собираться. Проходившая мимо Ляля увидела висящую простыню, сразу все поняла и кивнула. Что ж, она была вполне уверена в себе и в том, что в свое время Сергей Петрович также сможет предъявить всему клану подобное доказательство невинности своей молодой жены. То, о чем подумали Дара и Мара, никого не интересовало, скорее всего, они просто не поняли смысла всего этого мероприятия. Что касается Кати, то у нее эта простыня вызвала очередной приступ раздражения. Потом она успокоилась и подумала, что уж ее-то Сергей точно знает: кому, когда и как досталась ее невинность. Сам вскрывал, никому не доверил. А больше ей и ему ничего и не надо. К тому же Катя начала беспокоиться, она уже второй раз пропускала критические дни, и по этому поводу ей нужно было посоветоваться с Мариной Витальевной.
Пока взошедшее солнце разгоняло туман, клан Прогрессоров успел закончить свои утренние хлопоты и, загрузив на 'Отважный' дрова для генератора и лагерное имущество, пришельцы из будущего покинули столь гостеприимную бухточку. После себя на память Прогрессоры оставили выжженное место из-под костра, а также ствол вековой липы, этой весной выброшенный на берег половодьем, а теперь художественно обкорнанный цепными пилами от всех сучьев и ветвей, пошедших на дрова. И еще неизвестно, что должны будут подумать об этом произведении искусства в стиле 'авангард' местные, когда осенью явятся сюда за ягодой?
Дальше путешествие вверх по реке протекало почти рутинно. Где-то после полудня русло Гаронны повернуло почти точно на юг, ветер, дувший со стороны Бискайского залива, из крутого бейдевинда перешел в положение правый галфвинд и тяга на парусах немного упала. Гаронна в этом месте текла почти прямо, стрежень прижимался к крутому правому берегу, который, сейчас был, пардон, по левый борт от 'Отважного'. По другому борту протирался низкий и отлогий левый берег, покрытый зарослями тростника и заливными лугами.
Время от времени на левом берегу встречались впадающие в Гаронну небольшие речки и ручьи. Местность тут была уже почти пригодна для поселения, но Сергей Петрович хотел все-таки добраться до искомого слияния рек и обосноваться там. Оставалось совсем немного, было вполне возможно, что они доберутся к месту слияния Дордони и Гаронны уже сегодня.
Ничего подобного вчерашнему брошенному стойбищу с борта 'Отважного' пока не видели, но это еще совершенно ничего не значило. Возможно, действительно, местные придут сюда только осенью и не все из них строят капитальные сооружения типа вигвамов, а кто-то обходится простыми шалашами, устанавливая их в пойменной зоне. Надо понимать, что в эти времена плотность населения в этих благодатных краях была совершенно ничтожной, примерно такой, как на современной Чукотке, причем болотистые и лесистые низменности не были особо любимы местными людьми, предпочитавшими открытые равнины и поросшие редколесьем холмы.
И вот, примерно за два часа до заката, стоявшие на баке Ляля и Лиза заверещали громко и пронзительно. Там, впереди, река делилась пополам, причем это был не очередной небольшой намытый течением низкий и плоский наносной островок, а нечто большее, с поросшими лесом холмами. Конечно, местность не соответствовала в точности картам двадцать первого века, в частности отсутствовал большой наносной остров у левого берега сразу за слиянием, но таких совпадений никто и не ожидал. За минувшие почти сорок тысяч лет такие непостоянные детали рельефа могли много раз поменяться.
Долго раздумывать было некогда и Сергей Петрович, приказав убрать паруса, на одном моторе направил 'Отважный' к устью небольшой речки, впадавшей в Гаронну на ее левом берегу. Ну, не такой уж небольшой, ширина в устье на глаз, метров пятьдесят. Дальше русло речки с поросшими тростником берегами сужалось, но довольно незначительно. По крайней мере 'Отважный' там мог развернуться вполне спокойно.
Поднявшись метров на пятьсот вверх по течению притока, до того места где он начинал петлять, огибая подошву небольшого поросшего смешанным лесом холма, Сергей Петрович чуть повернул штурвал влево и ткнул 'Отважный' носом в небольшой песчаный пляж сразу за первым поворотом русла.
Итак, они приплыли, в смысле, дошли.
19 июня 1-го года Миссии. День тридцать шестой. Вечер. Гаронна, 27 километров северо-северо-западнее современного Бордо, в дальнейшем Дом на Холме.
И вот мотор был заглушен, 'Отважный' повернут к берегу бортом и ошвартован за растущую у самой воды иву, а на песок пляжика были спущены сходни.
— Товарищи, — сказал Сергей Петрович, когда все члены клана собрались вокруг него на берегу, — совет клана предлагаю считать открытым. Первым делом скажу, что место это неплохое и, скорее всего, именно здесь нам придется жить. У кого есть какие соображения?
— Я полагаю, — сказал Андрей Викторович, — лагерь на берегу надо сразу ставить капитальный. Соорудить навес для кухни, выложить камнями кострище. Пригодится. Как я понял, именно здесь мы будем держать 'Отважный' да и жить прямо на стройке это не слишком большое удовольствие.
— Погоди, Андрей, — сказал Антон Игоревич, — сначала нужно определить доходит сюда весенний разлив или нет.
— А как ты определишь? — с интересом спросил Сергей Петрович.
— Достаточно просто, — ответил Антон Игоревич, — полая вода несет с собой множество всякого мусора, веток, ила и прочего, который потом по пути застревает в ветвях кустов и деревьев. Надо внимательно осмотреть местность и по этим приметам определить до какого уровня тут поднимается вода. Чтоб не получилось как у героев одной книжки, которые устроили свой поселок летом на одном очень симпатичном острове, а по весне у них все к чертовой матери поплыло.
— Правильно, так мы рисковать не можем, — кивнул Сергей Петрович и посмотрел на Марину Витальевну, — Кстати, как у нас с мясом?
— На ужин подсоленной кабанятины хватит, — ответила Марина Витальевна, — а на завтра снова нужна охота.
— Погоди с охотой, Витальевна, — сказал Андрей Викторович, — не устроить ли нам рыбный день? — Антошка!
— Здесь, товарищ старший прапорщик, — отрапортовал Антон-младший.
— Кончай греть уши, — сказал Андрей Викторович, — тебе партийное поручение. Хватай свою удочку и обнови нам эту речку. Посмотрим, что тут и как?
— Слушаюсь! — выкрикнул Антон-младший и умчался выполнять 'партийное поручение'.
— Совсем замордовали ребенка, — вздохнула Марина Витальевна.
— Ничего не замордовали, — ответил Сергей Петрович, — ему же самому это нравится.
— Ну и что, что нравится, — твердо сказала Витальевна, — ему учиться надо.
— Будет учиться, — ответил Петрович, — как и положено с первого сентября. А сейчас у нас как бы каникулы и реабилитационный период после нежных объятий российского Минобрнауки в общем, и господина Фурсенко в частности, чтоб на том свете ему попались инициативные черти.
Не найдя что ответить на этот иезуитский выпад Марина Витальевна резко сменила тему.
— Ребята, — сказала она, — нам нужно срочно сажать картошку, а то не успеем.
— Так, — сказал Сергей Петрович, — а вот с этого момента, Витальевна, давай поподробнее. Где сажать, сколько сажать и что для этого надо.
— Сажать лучше всего где-то в пойменной части, — ответила Марина Витальевна, — но не очень низко, чтобы не доставали грунтовые воды. Чтобы посадить наши триста кило, потребуется пятнадцать соток. Место под посадку выбирать лучше всего там, где почва полегче...
— Чем больше в почве песка и меньше глины, — пояснил Антон Игоревич, — тем почва легче. Думаю, что такой участок рядом с нами и совсем недалеко от реки для нас найти будет совсем несложно.
— Пятнадцать соток мы руками быстро не поднимем, — сказал Андрей Викторович, — надо доставать из трюма УАЗ, собирать его и на нем пахать.
— Хорошо, — кивнул Сергей Петрович, — в первую очередь доставать и собирать УАЗ мы собирались в любом случае. Если мы остаемся здесь, то он нам без вариантов будет нужен просто позарез. Теперь Витальевна, скажи нам, сколько эта картошка будет расти, и на какой урожай мы сможем рассчитывать?
— Поймал! — вместе с плеском отчаянно бьющейся рыбы донесся с 'Отважного' крик Антона-младшего и, повинуясь жесту Витальевны Дара и Мара метнулись туда, выполнять уже привычную им работу ассистента юного рыбака — вылавливать рыбу сачком из реки и сортировать для ужина.
— Семенной картофель у нас трех сортов, — сказала Марина Витальевна, снова поворачиваясь к Петровичу и доставая из кармана бумажку, — по три мешка раннего и очень раннего сортов. Очень ранний сорт даст полный урожай через сорок — шестьдесят дней, просто ранний через шестьдесят — восемьдесят дней. Урожайность с обоих по триста пятьдесят — шестьсот пятьдесят центнеров с гектара. Таким образом, с пойменных пятнадцати соток мы можем получить от пяти до девяти с половиной тонн урожая.
— И куда мы тогда спешим, — удивился Андрей Викторович, — если наш картофель такой скороспелый?
— Спешить есть куда, — ответила Марина Витальевна, — мы еще пока не знаем — как быстро тут наступит осень и какая будет погода. В этом деле лучше поторопиться, чем опоздать.
— Хорошо, — кивнул Андрей Викторович, — тогда скажите мне на кой хрен нам такая прорва картошки? Даже пять тонн это ой-ой-ой как много.
— А шоб було, — уперев руки в боки, с нарочитым хохляцким акцентом ответила Витальевна, — Запас карман не тянет. Вот спросят — а у нас есть.
— Значит так, — сказал Сергей Петрович, — считаю, что Витальевна права и картофельный вопрос обсуждению не подлежит. Права на риск, остаться без резерва продовольствия, у нас просто нет. Но этим мы начнем заниматься завтра, а сейчас предлагаю провести разведку ближайших окрестностей. Антон Игоревич, Сергей и Катя пойдут вниз по течению речки и осмотрят пойму Гаронны. Задача — попробовать определить линию максимального разлива, проверить грунты и прикинуть площадки для размещения картофельной плантации. Андрей, ты с Лизой пойдешь вверх по течению речки. Далеко не удаляйтесь, думаю, что пары километров хватит. Я с Лялей попробую подняться на тот холм и осмотреться. Думаю, что там и будет наш дом. Попутно всем разрешаю поохотиться. Но, не увлекайтесь. Витальевна остается на хозяйстве, Валера на подхвате. Оставляем вам одну 'Сайгу' на всякий пожарный случай. Если возражений нет, тогда все остальные дела завтра.
Собрались и пошли — каждый в свою сторону. Ляля впервые осталась с Петровичем вот так наедине. Майга, носящаяся вокруг них кругами, была не в счет. Было интересно и немного волнительно. По прямой идти было совсем недалеко, чуть более половины километра. Но это в теории и на карте, а на местности все было совсем не так. Оврагов им на пути, правда, не встречалось, но кое-что все-таки было.
Главным сюрпризом оказались густые заросли колючего и цепкого до невозможности шиповника, на которые они наткнулись, подойдя к подошве холма. Шиповник находился в самом разгаре своего цветения и был похож на неровную бугристую колючую темно-зеленую стену, метра полтора в высоту, густо усыпанную одуряюще пахнущими небольшими ярко-розовыми цветами. Прорваться через такое заграждение, наверное, не смог бы и шерстистый носорог. Даже Майга могла лишь с повизгиванием беспомощно бегать вдоль зарослей, не в силах найти проход.
Но Петрович, как не странно, не расстроился. Осмотрев заросли и хмыкнув, он повел Лялю в обход холма по часовой стрелке, до тех пор пока Майга не нашла таки дыру в непролазной колючей стене примерно полтора метра шириной. То ли почва там была для шиповника не особо благоприятна, то ли постарались дикие животные, которым позарез именно здесь нужно было проложить свою тропу, то ли кабаны и прочие звери бегали по этой тропе еще тогда, когда тут не было никакого шиповника. Земля в проходе была утоптана до каменной твердости, а сверху, примерно на высоте примерно полутора метров, его перекрывали отдельные длинные побеги, усеянные загнутыми внутрь колючками.
Натянув перчатки из толстой кожи и вооружившись мачете, Петрович принялся расширять этот коридор, пинками отбрасывая срубленные ветви к подножию кустов. Колючий барьер был шириной метров пятнадцать — двенадцать. Миновав его, Петрович даже присвистнул от удивления. Среди могучих мачтовых вековых корабельных сосен нет-нет, да и попадались так же тянущиеся к небу дубы. Теперь было понятно, что тут понадобилось кабанам. Сейчас, в начале лета тут было тихо, но вот осенью они устроят сюда настоящее паломничество за желудями. Будут нагуливать жир перед предстоящей зимой. И вообще, дуб в качестве строительного материала для каркаса их будущего дома — это хорошо. Очень прочный, не гниет, в общем, ничуть не хуже чем та же лиственница, а работать с ним все же легче.
Ориентируясь по компасу, Петрович двинулся к вершине, время от времени делая мачете зарубки на древесных стволах, чтобы потом не плутать в поисках прохода. Кустарникового подлеска в самом бору не было. Время от времени попадались отдельные рябины и заросли можжевеловых кустов. Под ногами стлались побеги брусники и черники. Попадались и рухнувшие от старости или поваленные ветром деревья, но такого бурелома было относительно немного, и Петрович с Лялей довольно легко его обходили. Заходящее солнце просвечивало бор насквозь, отчего у Петровича и Ляли создавалось приподнятое и даже праздничное настроение.
Минут через двадцать ходьбы по этому лесу они вышли на то место, где по предположениям Петровича должна была быть самая вершина возвышенности. Сосны тут росли особенно редко, воздух был наполнен запахом сосновой смолы и опавшей сухой хвои. Обойдя площадку по кругу, Петрович сделал несколько зарубок, обозначая границы участка, который надо расчистить. Но прежде сюда придется проложить дорогу для УАЗа и расширить проход в зарослях. Работы тут много, но оно того будет стоить.
— Вот здесь мы и будем жить, Ляля, — сказал Петрович, присаживаясь на ствол поваленного ветром дерева и меланхолично почесывая Майгу за ушами, — Нравится?
— Да, тут красиво! — сказала Ляля и, немного помолчав, тихо добавила, — Сергей Петрович, пришло время выполнять ваше обещание. Если тут будет наш дом, то, как мы и договаривались, настало время вам взять меня в жены.
— Что, прямо здесь и сейчас? — удивился Сергей Петрович, а Майга негромко гавкнула, как бы подчеркивая его слова.
— Э, нет, — покачала головой Ляля, — вы сами говорили, что у нас все должно быть правильно. Официальное объявление, свадьба, поздравления и вывешенное утром доказательство того, что я досталась вам честной девушкой. Все только так и не иначе.
— А ты поумнела, Ляля, — кивнул Сергей Петрович, — и это хорошо.
— ТОГДА, — сказала Ляля, особо упирая на это слово, — я была немного не в себе, не зная, смогу ли я привлечь к себе ваше внимание. Потом, я действительно поумнела и поняла, что вы как всегда были правы. Лучше немного подождать, чем потом всю жизнь уговаривать. Наверное, это к лучшему.
— Конечно, к лучшему, — сказал Сергей Петрович, и неуверенно добавил, — что же касается моего обещания, то я, конечно, его выполню. Но, почему именно сегодня? Быть может, подождем еще немного?
