Мы пили чай, а Зоя Дмитриевна меня пристально рассматривала. Так, что я ерзать начал. Влада говорила, что она колдунья. Говорят, что у женщин дар этот передается через поколение. Так что Владка отдыхала.
-Сергей?— спросила меня Зоя Дмитриевна.— Ты за собой ничего не замечал необычного?
-Что Вы имеете в виду? Может, и замечал, но не придавал значения.
Зоя Дмитриевна встала и прошла в прихожую. Вернулась она с сумкой, из которой достала медную рамку с ручкой.
-Вот смотри,— сказала она, ставя передо мной стакан с водой.
Она поднесла к стакану рамку. Та не шелохнулась.
-Теперь представь, что ты заряжаешь воду. Как хочешь это, так и представляй.
Я пожал плечами и представил, что из моих глаз сыплются дымчатые концентрические круги прямо в стакан и там растворяются в воде.
-Все. Представил.
Зоя Дмитриевна поднесла к стакану рамку. Та бешено закрутилась.
-Поразительно!— сказала она.
-Ильин, да ты волшебник!— рассмеялась Влада.
Зоя Дмитриевна мне дала потрепанную старую общую тетрадь, исписанную мелким бисерным почерком, и сказала, что способности надо развивать. Тогда я здорово увлекся магией, и все у меня получалось. Потом прекратил после одного случая. Я решил заняться медитацией. То есть попробовать выйти в астрал. В принципе все получилось так, как и описано было в тетради, только дальше второго уровня я не пошел.
Сначала передо мной встали мириады глаз, они приближались и убегали, кружились, моргали. Меня это лишь позабавило. На втором уровне на меня налетели десятки старцев в белых длинных одеяниях и с высокими белыми посохами. Их длинные белые бороды развевались в разные стороны. Они кружились вокруг меня и махали руками, как бы прогоняя. Тут я вдруг почувствовал, что если пойду дальше, то не вернусь, свалюсь в какой-нибудь коме. Открыл глаза. Поежился от холода, который сковал спину. Закрыл тетрадь и при оказии вернул ее Зое Дмитриевне.
Я заехал в наш старый офис, который сиял и мерцал бликами после ремонта. Прошел с комендантом по кабинетам, ожидая прихода начальника АХО. Когда же он пришел, я по каталогу выбрал мебель для себя и Отдела персонализации. Уточнил порядок и сроки перекроссировки номеров телефонов из офиса, где мы находились сейчас, в этот -отремонтированный.
Когда я вернулся к себе, позвонила Анжела:
-Сергей Сергеевич, не забудьте, завтра у нас розыгрыш призов по акции.
-В какое время, солдатик?
-В одиннадцать в кабинете у Куратора!
-Хорошо!.
Вечером мы учились танцевать румбу. Интересный танец. Веселые люди его придумали. Ничего сложного особо не было. Поэтому мы с Любой довольно быстро освоили не слишком обременительную программу и исправляя ошибки в движениях, на которые указывал нам тренер просто забавлялись, придумывая небольшие изменения.
На эти пару часов тренировок я забывался, и мозг отдыхал от недоделок на работе.
Ел меня зверь. Ел каждый день. И этот зверь был я. Я ел себя, откусывая кусок за куском, вспоминая обиды всех, кто мне их нанес за все время работы в банке, как бы подводя итоги. И не находил причин, чтобы здесь оставаться. Я много раз порывался уйти и стискивал зубы, получив очередной раз от Лизы логичное обоснование засунуть свои обиды куда подальше.
Мироздание сопротивлялось всему, что я хотел сделать в лице разных подписантов и Кураторов. Я перестал находить общий язык с Лизой по работе и вообще, ничего меня здесь больше не держало.
-Марина, позвони в экспресс-доставку!
-Сергей Сергеевич, они в Москве забыли забрать карты, — сказала Марина, положив трубку.
Я наверно позеленел от злости.
-И когда теперь?
-Теперь завтра!
Едва сдерживаясь от потрясания пространства, я стал ждать завтра. Курьер с картами приехал после обеда. Мы с Максимовым протестировали их в банкомате нашего банка. Все работало.
Новый год, как обычно уже второй раз, корпоративно проводился лишь для руководства банка. Собственно руководства, начальников отделов и секторов. Я даже многих и не знал, как зовут. Просто не приходилось сталкиваться по работе. Люба тряслась от волнения, а мне было все равно. Все па я знал и был уверен, что мы выступим замечательно. Так и случилось. Я накинул на себя маску страсти, и нам аплодировали. Аплодировали. Некоторые сидели с каменными лицами, отстраненными какими-то. Странные люди. Люба была счастлива. Нас останавливали, подсаживались к столу и выражали восхищение. Куратор, слушая это, широко открыв рот, ковырялся зубочисткой во рту.
Боссу я доложил, что его задание выполнено. Карты для губернатора получены. Все хорошо. Благодарности ни от кого, я не услышал. Работа, какие дела?
В выходные мы, мы — это я и отдел персонализации переехали в новый — старый офис.
В первый рабочий день на новом месте, я задержался, подписывая стопку договоров.
-Сергей Сергеевич, — подошла ко мне операционист Лена.— Там клиент скандалит.
-Что ему нужно?
-Хочет выписку по счету, а у него паспорт просрочен уже как лет пять. Куратор предупреждал ему ничего не давать. А он в мэрии работает. Грозит на нас в суд подать.
-Вызови охрану, пусть выведут.
-Они отказываются?
-Как отказываются?
-Так?
-А где ваш шеф?
-Уже ушла.
-А я причем? Я к вам никакого отношения не имею.
-Ну, сделайте что-нибудь!— чуть не плача сказала Лена.
-Выдайте ему выписку.
-Можно?
-Можно!— сказал я и снял трубку телефона, набирая номер Куратора.
Тот трубку снял сразу.
-Привет!
-Привет!
-Тут приходил некто из мэрии и просил выписку по счету с просроченным паспортом, скандалил. Я разрешил дать выписку. Думаю надо встретиться с руководителем этого мужика, чтобы ситуация не повторялась.
-Дурак!
-В смысле?
-Зачем ты ему разрешил выписку сделать?
-Вобще-то я не руководитель офиса, почему ко мне операционисты бегают?
-А телефона у тебя нет? Между прочим, он корпоративный. Нельзя было позвонить руководителю, чтобы тот решал вопросы? Может его у тебя отобрать, раз пользоваться не умеешь?!
-Время около восьми вечера,— сказал я, закипая. — Руководителя на месте уже нет.
-Какая разница?!
-Могу вообще уйти.
-Уходи.
-Хорошо. Я ставлю файлы на уничтожение.
-Это рабочие файлы.
-Да пошел ты!
Я открыл в компьютере папку с моими файлами и поставил их на уничтожение. Судя по всему, этот процесс должен был занять некоторое время, так как материалов было множество. Я надел пиджак и вышел на крыльцо. Закурил сигарету. Ко мне подбежал крупный пес. Я пошарил в карманах и вытащил печенюшку. Пес ее облизал, но есть не стал. Посмотрел на меня и убежал. Я выбросил печенье в урну. Посмотрел на небо. Перед глазами сияли мириады звезд. Выкурив сигарету, я вернулся и написал заявление на увольнение.
ж ж ж
Выйдя на зеленую, усеянную одуванчиками, поляну за офицерским клубом, я столкнулся с четырьмя пацанами из четвертого класса.
-О, кого мы видим!— улыбаясь щербатым ртом, сказал толстый Мордасов.
-Что надо?— напрягшись, сказал я.
-Ты, урод, когда от Инги отстанешь?
-С какой стати!
-А с такой, мы сейчас тебе ребра пересчитаем!
Мордасов замахнулся, а я отшатнулся, но не заметил, как один из его подручных встал на коленях подо мной и я упал. Стали они меня месить ногами. Я еле поднялся. Врезал Мордасову в ухо, да и другим досталось. Потом, получив по спине удар доской, снова упал. Опять меня били ногами. Я встал и съездил кулаком одного из подручных в глаз. Тот отлетел с соплями и визгом. Навалившись со всех сторон, они снова уронили меня на траву.
-Это что такое!?— раздался крик. — Я сейчас папу позову!
Удары прекратились. Я вскочил на ноги, но рядом уже никого не было. Ко мне бежала Инга.
-Ильин!— Инга плакала. — Я слышала, как они тебя собираются избить! Я не успела тебя предупредить, Ильин!
Инга рыдала, размазывая слезы по щекам.
-У тебя кровь!— она села в траву и опустила голову между колен.
Я тоже сел. Глупо улыбаясь, повернулся и сорвал все одуванчики, которые были рядом. На некоторые упала кровь из разбитого носа.
-Инга, что ты! Все хорошо! Смотри!
Инга приподняла заплаканное лицо. Я подбросил одуванчики вверх, и они рассыпались в небе салютом.
-Салют, Инга! Я люблю тебя!
-Дурак ты Ильин! — Инга рассмеялась сквозь слезы.
Она сорвала лист подорожника и стала вытирать им с моего лица кровь. Я смотрел на нее, утопая в ее голубых глазах, и был счастлив.
Далеко — далече,
На другой планете.
Фиолетовое солнце
Из созвездия Весов,
Для кого-то скрасит вечер
Изумрудом и агатом,
И еще лучистым светом -
Небо, озеро, лесок.
Опускаясь к горизонту,
Серебристыми лучами
Фиолетовое солнце
Из-за облаков
Подмигнет и скроется,
Где-то за холмами,
За лесами розовыми,
Черными горами.
Среди ярких звезд над ними
Две луны привычно встанут.
По холмам и по долине,
Сквозь оранжевую рощу,
Гладь озерную нарушив,
С ароматом трав и листьев,
Легкий ветер пролетит...
Хорошо на той планете.
Дождь пройдет там на рассвете.
Незнакомая нам птица
Песню утра пропоет.
Никого из нас там нету,
Мы мечтаем лишь об этом —
Мире ласковом и добром
Из созвездия Весов...
Часть III Я где-то здесь.
— Папа, а чем отличаются ум и хитрость?
— Ум позволяет решать сложные проблемы,
а хитрость позволяет их обходить.
— А что полезней?
— Полезней всего — интеллект. Он позволяет
выбирать, что лучше: решать, обходить
или не лезть не в свое дело.
(Анекдот)
Глава 1
Я служу в группе советских войск в Германии. По крайней мере, я уверен сейчас, что служу именно там, хотя точно знаю, что наши войска уже давно выведены из этой страны. А раз я так думаю, то совершенно не удивился пришедшему приказу. А приказ был: передислоцироваться в Австрию и не просто в Австрию, а в самую, что ни на есть Вену. Вся дивизия поездом поехала, а я с семьей на "Икарусе". Так да. А что? Многие наши на своих колесах выводились из Германии, кто грузовик купит, кто автобус. Я вот автобус купил. Забили мы его своим скарбом и поехали.
Едем по дороге. Отличная дорога, разметка на ней свежая, белая. По обе стороны дороги домики аккуратные, чуть ли не пряничные, деревья, сады-садики, палисадники. Заборчики около домов маленькие, ярко выкрашенные. Солнце светит. Доезжаем мы до поворота. Стоит столбик. На нем щепка в виде стрелки прибита и корявыми буквами коричневой краской написано: "ВЕНА".
Решили передохнуть. Вышел я на обочину, а там молодые плодовые деревья растут. Совсем маленькие. До колена. А растут на них здоровенные яблоки и груши. Посмотрел я на чудо-плоды и давай их срывать. Я их срываю, а они в руках не умещаются. Я их в автобус стал таскать. Потом смотрю на часы: пора ехать уже. Дочь с женой тоже рвут.
Зашли мы в автобус. Смотрю я вперед и вижу, что за стрелкой— указателем дорога ненастоящая, а нарисованная, а за поворотом, куда надо ехать в сторону Вены, тень стоит. Тень стоит, а ничто ее не отбрасывает. Стоит просто себе и все. Я завел автобус, и мы двинулись в тень потихоньку.
Въехали мы в тень, и попали в огромное здание с потолками, теряющимися в вышине. Кругом колонны...своды в арках....Полумрак...Стены темно-синие. Из камня какого-то. Из невидимых окон проникает неяркий свет. Мраморный пол. Редкие люди без лиц ходят. Удивился я и проснулся.
Часы на стереоцентре показывали ровно пять утра. Я потянулся под одеялом, осмысливая сон. "Интересно, к чему яблоки с грушами снятся?"
Вкусно пахло яичницей. Было слышно, как на кухне осторожно, чтобы не разбудить Машку, копошится Света. Из коридора послышались легкие шаги.
-Ты думаешь вставать?— войдя в спальню, тихо спросила Света.— Или передумал?
В первый, после увольнения из банка день, я решил поехать к родителям. Этот день был именно сегодня. Странное было чувство с утра. Немного тревожное: ведь работу все равно придется искать. Но не сегодня же! Да и не завтра. А с другой стороны ощущение необычной легкости. Как будто кто-то годами сидел на шее и пил кровь, а потом вдруг спрыгнул, убежал, и вся моя кровь была моей и только моей и ничьей больше. Это радовало и наполняло каждую клетку тела энергией. Не помню, когда я чувствовал нечто подобное.
-Не передумал,— сказал я, отбрасывая одеяло.— Не знаешь, к чему фрукты снятся? Яблоки, груши?
-Приснилось что ли?
-Да.
-А что еще снилось?
Я пересказал сон.
— Большие яблоки это хорошо, очень хорошо. Особенно то, что ты их срывал, а не просто смотрел на них. Люди без лиц — это твоя неудовлетворенность чем-то. Помещение с очень высоким потолком: это я так думаю то, что ты не видишь выхода и чувствуешь себя в замкнутом пространстве, но в относительном благополучии,— резюмировала Света.— И вставай давай. Я тебе завтрак приготовила.
-Так встал уже,— пережевывая в уме толкование сна, проронил я, направляясь в ванную.
-Стой!— остановила меня Света.— Послушай меня.
-Слушаю.
-Паспорт не забудь. Как приедешь, позвони,— наставляла она меня.— И не забудь туалетные принадлежности. И закрой дверь. Я не выспалась совсем. Посплю еще. Возьми в шкафу все, что тебе нужно.
-Ок!— вздохнул я, направляясь к шкафу.
Стараясь не шуметь, я собрался. Позавтракал и свалил грязную посуду в раковину. Посмотрел на нее. Почесал в затылке и, закрыв дверь на кухню, вымыл сковородку и тарелку. Ополоснул кружку. Постоял, прикидывая, все ли? Увидел флакончик с витаминами. Выпил таблетку. Теперь, кажется я готов.
Февральское утро было частью ночи. Мороз щипал кончики, отмороженных еще в армии ушей. Под скрип снега под ногами я дошел до автобусной остановки. Маршрутное такси, чей маршрут шел до железнодорожного вокзала, подъехало почти сразу.
Cалон был почти пуст. Впереди, лицом ко мне сидела девушка. Сзади на последних сидениях находились две женщины неопределенного возраста. Одна из них в руках держала, изрисованный крупными красными цветами, китайский термос, другая — керамическую кружку. В проходе рядом с женщинами стояли одна на другой две полосатые сумки. Такие сумки обычно используются челноками. Пахло кофе.
Расплатившись с водителем, я отодвинул свою сумку к окну и сел почти напротив девушки.
-Валя!— услышал я голос одной из женщин, видимо обращавшейся к своей соседке.— Тебе еще кофе налить?
-Ах, оставь, Оля,— послышался в ответ печальный голос.— Я боюсь посадить сердце.
-Сердце она боится посадить!— со смешком буркнула Оля.— Мы вчера литр "Мартини" выпили! А печень ты посадить не боишься?
-Мммм,— промычала в задумчивости Валя и сказала в сердцах.— А зачем мне сердце? Печень важнее! Ладно, наливай!
-О!— хмыкнула первая.— Ща! Давай кружку!
Я улыбнулся и встретился глазами с девушкой. Она быстро отвела взгляд и стала смотреть в окно.
