Третья ипостась. Часть 1

- Поехали!

Поднял мотоцикл, подтащил меня за руку и усадил на пассажирское сиденье, сам быстро прыгнул за руль. Сопровождаемые ревом мотоцикла и проклятиями поверженных врагов, мы покатили в темноту.

Глава 24

М А Л Е Н Ь К А Я С М Е Р Т Ь

В этот раз я не проснулась и не обнаружила в комнате постороннего присутствия. Из очень приятного сна меня грубо выхватили несколько рук, поспешно укутавших бешено извивающееся тело в какую-то ткань, очень крепко, так, что я и трепыхнуться не могла. Напрасно напрягались окрепшие мускулы — несколько слоев плотного полотна обездвижили меня полностью.

Совершенно обезумев от страха, я несколько панических минут ничего не чувствовала, и только потом сообразила, что несут меня несколько человек. Их руки крепко и не очень нежно держали меня за что попало, а потом мое скрученное тельце безжалостно бросили на что-то твердое, я крепко приложилась затылком и правым плечом. Не в силах сдержаться, я застонала, за что получила болезненный тычок в спину и взрыв брани, произнесенной яростными, но испуганными мужскими голосами.

— Молчи, тварь! Не смей колдовать! — это единственный услышанный мной членораздельный и цензурный вопль.

Колдовать? Так, теперь я ведьма! Они не задолбались придумывать мне липовые ипостаси? Черт их всех дери!

Потом меня затрясло на жесткой поверхности, да так, что того и гляди все зубы повыпадают!

Мучение продолжалось долго. Какое-то время я была еще способна соображать, и даже подумала, что наверняка представляю собой сплошной кровоподтек, куда там Рубису с его тренировками! Так вот как чувствуют себя шарики, мечущиеся в лототроне! Не зря я никогда не любила азартные игры.

Некоторое время я пыталась держать голову на весу, чтобы мозги не бились в своей коробочке столь интенсивно, однако скоро совершенно обессилела и безвольно лежала на тряской поверхности, потеряв всякий интерес к окружающей действительности.

Я не заснула, а лишь впала в какое-то подобие комы, ну, по крайней мере так казалось, ведь я даже глаз не могла открыть, почти ничего не слышала и не ощущала боли в отбитом теле. Поэтому не сразу поняла, что меня не трясет и не дергает, что лежу неподвижно уже какое-то время, потому что голова не трещала от боли, а только противно ныла, и мгновенья спустя я уже сомневалась, что предпочтительнее.

Тишина вокруг. Я долго лежала неподвижно, опасаясь получить очередную порцию побоев и брани, но терпение вскоре закончилось. Не та поза, чтобы можно было достаточно долго в ней находиться: всем телом я навалилась на правую руку, а ушибленное ранее плечо еще ныло, правую ногу свело болезненной судорогой и мышцы голени довольно ощутимо подергивало. И я рискнула.

Пошевелившись, сначала почти незаметно, потом все смелее, вскоре я серьезно билась, пытаясь выбраться из опутавшего меня материала. После серии долгих, почти истерических дерганий, я смогла ослабить путы на одной руке, дальше дело пошло веселее, и вот уже сижу на своем измятом коконе и нервно оглядываюсь, но не врагов я опасалась, а судорожно искала укромное место, иначе мой мочевой пузырь грозился лопнуть с оглушительным треском. Ну, что же, искать ничего не пришлось, ведь именно в таком месте я и была замурована.

Ладно, это потом. Я метнулась к стенке и еле успела снять штаны. Потом отошла к противоположной стене и облегченно сползла по ней. Как мало человеку надо для счастья!

Даже мрачный вид моего узилища, представлявшего из себя глубокий круглый колодец с гладкими земляными стенами, и видневшаяся где-то далеко вверху решетка, через которую до меня едва доходил скудный свет, долгое время не могли сломать мне кайф. Но балдела я недолго.

Как же это произошло? Кто эти люди? Я вспомнила те две недели, проведенные в убежище после отъезда принца.

Если бы не тренировки, которые продолжал мучитель Руб, я точно бы свихнулась от тоски. Ведь теперь мне не с кем было поговорить. Через два дня после их отъезда я подозвала Пуша, схватила его за голову и, глядя прямо в перламутрово-черные глаза, твердо произнесла:

— Иди за ними! Я хочу, чтобы ты защищал его, всех их, защищал, как меня. Я прошу тебя! Умоляю, Пуш! Иди, ну, иди же!

Я с удивлением наблюдала, как на жуткой морде кошмарной адской твари проносится буря эмоций. Он не мог ослушаться меня даже в тех случаях, когда я просто просила его. Но и оставить меня было невыносимо тяжело. Тень... Он будет теперь и его тенью, ведь моя жизнь тесно связана с ним, мое счастье — это и его благополучие.

Видимо, пес теперь умел читать мои мысли, потому что, облизав в последний раз мое лицо своим раздвоенным языком, он буквально растворился в воздухе. Рубу я об этом не сказала. Поэтому вчера он спокойно ушел на охоту, я осталась совершенно одна, но вела себя глупо и беспечно. Мне бы всю ночь сидеть в углу, разложив перед собой арсенал, но я завалилась спать, за что и была наказана.

Свет наверху мелькнул, заскрипело железо, кто-то натужно закашлялся, захрипел. Потом послышался раздраженный сиплый голос:

— Ну вот, я говорил тебе, видишь, она развязалась! Как ее теперь снова спеленать?

— Брось в нее чего-нибудь, авось прибьешь слегка, потом и свяжем! — подкинул идею второй голос, постоянно дающий петуха.

Они что, серьезно?

— Вы охренели, уроды? Чего это брось? А вдруг совсем прибьете?

В отличие от этих гениев, я к таким методам не расположена.

Последовало озадаченное молчание.

— Не пойму, колдует, что ли? — недоумевал сиплый.

— А вдруг чего наворожит поганого? — испугался "петух".

Изумительно! Да чего там можно наворожить? Все самое поганое с вами уже произошло, придурки!

— Давай Хледа кликнем? — придумал сиплый.

Он так осторожно высказал свою идею, видимо, это был самый крайний вариант, и я оказалась права.

— Ага, придумал, Хледа! Да он сначала нас прикончит, а потом только сюда придет.

Да этот Хлед, видимо, крутой чувак! Хотя, таких удодов прикончить — дело плевое! Мне бы только до них добраться...

Постой-ка, Хлед. Где-то я слышала это имя, и не так давно. Черт, голову совсем отбило, не помню... А, блин, это же Тивиза мне про него говорила! Но тогда...

Я крепко задумалась. По словам рыжей, Сандр Хлед был наемником, и Властелин частенько использовал его для особых поручений. Но тогда что, меня похитили по его приказу? Этому-то я зачем? Они что все, сговорились? Извращенцы какие-то, чего им от меня надо?

Копошение вверху продолжалось, высказывались как преимущества высказанной идеи, так и ее недостатки, коих было явно больше и постепенно мысли спорщиков начали склоняться к тому, что нужно позвать кого угодно, только не Хледа. Однако ничего такого они осуществить не успели, потому что я услышала два придушенных вопля, решетка поднялась и на ничего не ожидавшую меня обрушилась сеть, в которой я благополучно запуталась намертво. Честно сказать, я откровенно зевнула, так увлеклась цветистой беседой наверху. Можно было отскочить, распластаться по стене, но я стояла прямо по центру, раззявив рот, подходи и бери готовенькую!

Через некоторое время я даже дергаться перестала, меня рывками поволокли наверх, а когда я перевалилась через край ямы, в которой сидела, поднимать меня не стали — зачем утруждаться? — так и поволокли по столь жесткой и неровной поверхности, что мне сразу же разодрало руку, бок и ногу. По глазам ударил довольно яркий свет. Я проморгалась и попыталась оглядеться. Картинка впечатляла.

Я, окутанная сетью с довольно крупными ячейками, сплетенной из омерзительно скользкой, точно змеиная шкура, веревки, валялась на траве посередине живописных развалин. Каменные стены какого-то сооружения рассыпались, обломки лежали вокруг и именно по их острым краям меня волокли от колодца. Вокруг расположилась ватага индивидов самого странного облика, каких я только здесь встречала.

Они выглядели как команда пиратского корабля или разбойничья шайка. Кто-то в шрамах, кто-то недосчитывался пальцев, ушей, зубов, у одного не было половины носа. Меня передернуло от отвращения.

Но самое гадкое было впереди. Вне конкуренции по уродству оказался командир банды, этот самый пресловутый Хлед. Жилистый, среднего роста, и если не видеть лица, его фигура не вызывала возражений. Но вот с лицом и была основная проблема. По большому счету, это была безобразная, жутко искривленная и перевитая червеобразными шрамами харя. Я даже чуть не ударилась в анализ и начала размышлять: а не будь он настолько страшен внешне, смогли бы завладеть его разумом чудовища, высосавшие его душу, завладевшие рассудком, стал бы он вожаком самой жестокой шайки в Руре?

Но внезапно все мысли улетучились из головы. Я увидела взгляд белесых глаз наемника, и ничего хорошего мне он не предвещал.

— Вас почтила своим вниманием Королева Верейнская, — проговорил Хлед неожиданно достаточно приятным голосом, — и просит немедля быть к ее двору.

Вот, приехали! Неужели он служит и Королеве? Бедные ребята! Хорошо хоть сейчас он на меня отвлекся. Хотя, кому хорошо, а кому и...

— К сожалению, Королева настаивала на вашей неприкосновенности! — он произнес это действительно с бо-о-о-ооольшим сожалением. — Но рассчитываю, когда необходимость в вас отпадет, мне удастся получить желаемое.

Его речь была очень грамотной для бандита. Я отметила это до того, как в полной мере осознала смысл его слов. И что же такого он желает со мной сотворить?!

Видимо, выглядела я в хлам перепуганной, ведь Хлед захохотал, отчего стал еще гадостнее, если такое вообще возможно. Я задергалась в своих путах, однако он, продолжая гоготать, затащил меня на телегу, и мучение пути продолжилось. Да, в принципе, представить, что меня ожидает, можно, с моим-то воображением, но почему-то легче от этого не стало.

В Город мы прибыли ночью. Я мало что соображала после долгого марш-броска. Поэтому ничего не видела, когда меня волокли по бесконечным коридорам, били головой о ступеньки, пинали в спину и живот, если не могли перетащить через высокие пороги.

Очередная дверь, меня впихивают куда-то, и движение, наконец, прекращается. Неужели конечная остановка? А потом сеть начала спадать.

Если честно, я сама этого от себя не ожидала. Я была обессилена, да что там, почти при смерти от усталости и боли, однако какой-то немыслимый порыв взметнул меня над полом, когда последняя веревка соскользнула с моей ноги. Двое по бокам разлетелись в разные стороны мгновенно, но это были рядовые разбойники. Хлед оказался не так прост. В руках он сжимал топор, и когда я в запале подскочила к нему, недолго думая, широко размахнулся и опустил широкое лезвие на мою голову.

Если кому-то непонятно, не плашмя, а именно рубанул, как полено. Во всяком случае, лезвие, движение которого я видела довольно отчетливо, беззаботно поблескивая, опускалось самым своим острым краем. И звук раздался неприятный, вначале хруст, потом хлюп.

Сначала просто толчок. Затем резкая боль. Что-то течет по лицу. Я подняла руку и провела по лбу, потом посмотрела на пальцы. Они были запачканы моей золотой кровью, очень густо, и она продолжала обильно струиться откуда-то сверху. Из головы.

Я подняла глаза: Сандр Хлед пребывал в совершеннейшем шоке. Глазами удивленного ребенка бывалый командир наемников недоуменно озирал мою голову. Видимо, сам не ожидал, что сделает это. Именно ошеломленное выражение, исказившее и так не больно-то приятные черты наемника оказалось последним, что я лицезрела перед смертью.

* * *

Я проснулась в сумерках. Тело слегка онемело, я потянулась на удобном ложе, отметив, что кровать в хижине вроде стала шире. Замечательно, кто-то еще заботится о моем комфорте.

Перевернулась на живот, подтянула под щеку подушку, потерлась кожей о гладкий шелк. Боже, как приятно! Э-э-э-э-э... что, шелк? Откуда здесь... Я открыла глаза.

Разметавшись по центру большой кровати, в роскошной комнате, я никак не могла отойти от страшного сна, в котором умерла. Очень реальный сон, надо сказать, ведь я отчетливо чувствовала холодное железо в своей голове, внутри нее, резкую боль, хлынувшую на лицо липкую кровь. И приснится ведь хренотень такая!

Я огляделась. Это был совсем не домик на болоте, а больше походило на...

Дверь открылась и в комнату повалила стража, те самые гвардейцы, которых я неоднократно видела застывшими в коридорах королевского дворца, когда гостила тут в первый раз. А потом синие с серебром фигуры расступились, и я увидела, кто пришел вместе с ними. В комнату, величественно ступая, важно вплыла Королева Верейнская. Теперь точно, никаких сомнений, я во дворце. Засада, засада!

— Действительно, неуязвима! — прошептала Королева, заметив мой осмысленный взгляд.

— Что?

Чего, интересно, она такого увидела? Что ее убедило?

— Я лично видела рану в вашей голове. С такими не живут. Но теперь ее нет... Всемогущая! — добавила она после небольшой заминки.

Ну вот, опять! И что это за бред, какая рана? Или...

Торопливо пощупав свою макушку именно там, где совсем недавно ощущала резкую боль, я недоуменно выгнула бровь. Голова как голова, все нормально, никаких аномалий.

Я вздохнула. Все понятно. Хватит сопротивляться. Это было на самом деле, и не надо делать вид, что это неправда, списывать произошедшее на ночной кошмар. Я теперь такая, моя новая природа снова заявила о себе, напомнила о приобретенной сущности. Лека ведь говорил, как именно они пытались меня уничтожить. И про топор он упоминал.

— Что вам от меня нужно?

— На самом деле, немного, — подступив к кровати, она вдруг резко наклонилась, пригвоздив меня к месту пронзительным карим взглядом. — Не мешайте мне!

Затем придвинулась еще ближе, приковывая внимание, зрачки ее казались пульсирующими черными дырами, то сужающимися до остроты игольного кончика, то заполняющими шоколадную радужку полностью. И меня неудержимо втягивало в этот круговорот безумия, еще чуть-чуть — поглотит с макушкой. Испуганно моргнув, я разорвала контакт, и даже сама Королева слегка вздрогнула от неожиданности, тревожно передернула плечами и торопливо махнула рукой страже. Все вышли.

— Вас нельзя уничтожить, — глухо заговорила она, — нельзя отпустить... заточить в подземелье? Неплохо бы, но куда деть тысячи ненормальных, считающих вас ниспосланным им благом. Следовательно, остался один выход — нейтрализовать. На мое счастье, вы действительно во многом человек. Я знаю, что пасынок сделал вам предложение! — я задохнулась от удивления, но она даже не обернулась, чтобы полюбоваться моей реакцией. — Он любит вас, и не сделает ничего, что могло бы вам повредить. Мне бы держать вас при себе, но у меня другой план. Вы ведь тоже к нему неравнодушны, как бы нелепо это не звучало. И не захотите причинить ему вред. Аурелий очень привязан к своему брату... — она резко обернулась ко мне и теперь в ее глазах плескалось настоящее безумие. — Клянусь, я убью Бахруса, убью собственного сына, если ты встанешь у меня на пути! Это не пустая угроза, я не остановлюсь, и сделаю это, как убила их отца!