В пасти Джарлака (общий)

Враги тоже рубились искусно. Элеондил оказался не только отличным певцом, он и за меч знал с какой стороны браться. На эльфа наседали трое душегубов, но он и не думал отступать. Клинком работал настолько изящно, что я залюбовался.

В отличие от эльфа, Рыжий Ганс сражался совсем неграциозно. Зато как внушительно! Разбойник размахивал тесачищем, дико вращая глазами. И ушастые, и инквизиторы старались держаться от него подальше. Помериться с Гансом силой додумался только Крепыш. Недостаток интеллекта у бритоголового компенсировался яростью берсеркера.

Однако противостояние было недолгим. Какой-то лиходей метнул копьё, и конь наёмника завалился на бок. Всадник запутался в стременах, а Гансу только этого и надо было. Тесак с лёгкостью раскроил бритый череп. Бандита с ног до головы забрызгало мозгами. Но он и ухом не повёл — такое было явно ему не впервой. Ганс вытер о штанину тесак и ринулся в самую гущу, сея панику в рядах сражающихся.

Но наиболее смертоносно выглядел Зябба!

Орк так озверело вращал алебардой, что к нему не осмеливались приблизиться ни эльфы, ни инквизиторы, ни бандиты. Даже Ганс не рискнул подступить к Зяббе. Но чтобы убить, не обязательно приближаться! Я заметил, как один разбойник направил в спину орка самострел.

Хлоп!

И бандит валяется в траве с болтом в груди. Ника спасла Зяббе жизнь. Но не всегда же она успеет как ангел-хранитель. Да и у гнома доспех не вечный!

— Вылезаем! — сказал я. — Зябба с Дитером вдвоём долго не продержатся.

Купец покрутил пальцем у виска:

— Самоубийцы! Вы как хотите, а я побежал.

— А как же товар? — крикнул Василий вдогонку удирающему купцу.

— Жизнь дороже!

— Ну что, вперёд! — молвил я.

На лице Стольника отразилось сомнение.

— Слышь, Петро, если вылезем, нас ведь, вероятно, замочат! Что мы можем? Зябба нас всего-то пару месяцев драться учил, а бандосы и эльфы всю жизнь только и делают, что головы режут.

Друг был прав. Но говорить этого я не стал, а сказал совсем другое, чтобы хоть как-то подбодрить и его, и себя.

— Эти, как ты говоришь, 'бандосы' — кучка голодранцев. Они даже вооружены и одеты как шпана, а мы — в гномьих кольчугах.

— Нас мало, но мы в тельняшках, — передразнил Василий.

Я выглянул из-под повозки. Бой кипел вовсю. Нам было хорошо видно, как Элеондил юрко протиснулся между эльфами, наседающими на Зяббу. Как ухитрился проскользнуть мимо лезвия алебарды и рубанул орка по правому бицепсу. Клинок рассёк рукав из толстой кабаньей кожи, и из разреза брызнула кровь. Зябба, не обращая внимания на рану, попытался достать Элеондила, но тот проворно отступил за спины своих подчинённых.

— Чёрт! Да пошло оно всё! — выругался Стольник. — Без нашей помощи им точно — хана! Вперёд!

* * *

Мы с Васяном выскочили из-под повозки и выхватили мечи. Настало время проверить мой хвалёный клинок в деле.

Скажу честно — было страшно! Особенно, когда видишь, как сверкает в толпе здоровенный тесак Рыжего Ганса. От этого зрелища хотелось вновь залезть под повозку и не высовываться. Я отогнал прочь позорную мысль. Зяббе с Дитером нужна помощь!

Нам уже довелось побывать в настоящем бою. Но тогда был приказ взять нас живьём, а тут никто церемониться не станет.

Впрочем, бояться было уже некогда. Сразу двое разбойников ринулись на меня. У первого был кистень, у второго — шипастая дубина.

Одно дело тренироваться с Зяббой и совсем другое — когда тяжёлый шар кистеня со свистом проносится в сантиметре от лица. Я отступал, как мог отмахивался мечом. В тот миг я не думал, готов ли убивать. Главной целью было не попасть под удар вражеского оружия. Вдруг один из нападающих выронил кистень и рухнул. В спине торчал арбалетный болт.

Спасибо Нике!

Второй бандит замешкался, глядя на павшего товарища, и я рубанул его по ногам. Да... не зря все на мой клинок с неприкрытой завистью пялятся! Тонкое лезвие без труда рассекло металлические поножи, и противник свалился как подпиленное дерево. Пинком я выбил из его рук дубину. Убивать не стал, пожалел. Но чтобы он не воткнул мне что-нибудь в спину, когда отвернусь, я со всех сил пнул его по голове. Разбойник вырубился, а я отбил ногу. Вот урод меднолобый!

Хорошо, что нападать пока на меня никто не спешил — все были заняты убиением друг друга.

Я осмотрелся.

На поляне валялось две дюжины трупов. Над ними, лязгая металлом, рубились ещё человек пятьдесят-шестьдесят. В толпе я заметил Васяна. Друг сделал ставку на своё проворство. Он бегал возле самой толкучки и наносил быстрые удары коротким мечом — то бандита в спину ткнёт, то эльфу сухожилие под коленкой подрежет.

Из-под повозки с боевым кличем вылетела Ника. Наверное, закончился боеприпас. Девчонка подняла с земли клинок и ринулась в гущу сражения. Сначала на неё внимания никто не обратил. А напрасно! Мечом она работала искусно и очень активно!

Вскоре мне стало некогда наблюдать за Никой, меня вновь затянуло в водоворот сражения. Каким-то хреном, я умудрился попасть в самую гущу. Вроде только что рядом никого не было и вот уже со всех сторон мелькает железо, поблизости басовито ругается из-под шлема Дитер, его молот грохочет, сталкиваясь с доспехами, щитами и головами.

Я решил выбраться из этого ада. Но споткнулся и упал. Очень вовремя — над головой пронеслось лезвие топора. Кто-то наступил мне на руку, чтобы я выпустил меч. От боли я разжал пальцы и со страха закрыл глаза. Всё — конец, сейчас добьют! Уже представил, как в грудь входит холодная сталь.

Почему-то не добивали. Я открыл один глаз. Сверху мельтешили ноги, раздавался скрежет, кто-то орал. Оказывается, мне на руку наступили случайно. На меня вообще никто не обращал внимания — приняли за труп. Рядом валялось несколько мертвецов. Я пошарился, нащупал рукоятку моего меча. Хотел уже встать, и тут сверху нависла огромная тень. Такую мог отбрасывать только динозавр, Жорик, Зябба или Рыжий Ганс. К несчастью, это оказался Ганс.

Повезло, что он меня не заметил. Размашистым движением срубил башку подвернувшемуся эльфу. Мне на лицо обильно брызнуло кровью. Но это так, мелкое неудобство, по сравненью с тем, что Рыжий Ганс наступил на мою ногу! Прямо на бедро. Да сколько же он весит, слоняра чёртов?! Я закусил рукав, чтобы не заорать. А разбойник и не думал сойти с моего бедра, он озирался по сторонам кого-то выискивая в суматохе боя. Потом гаркнул:

— Рыло! Иди сюда, ублюдок!

— Слушаю, босс! — Курносый возник подле Ганса, наступив мне на вторую ногу. Слава Богу, он был не такой тяжёлый!

— Ты же говорил, что нас в два раза больше! — грозно сказал Ганс. — Ты как считал, свинья тупоголовая?!

— Босс, ты ведь знаешь, меня из церковной школы за воровство выгнали. Прямо с первого класса. Я считать не умею. Я так, на глазок.

— Я тебе ща этот глазок на очко натяну!

— Виноват! — сконфужено признал Рыло.

— Надо сматывать удочки! А то полоумный гном своей кувалдой тут из всех отбивные сделает!

— Гном это полбеды! — пожаловался помощник Ганса. — Вон тот орчина уже восемь ребят в капусту изрубил! Нам ещё подфартило, что он херякает в основном ушастых.

— Всё, смываемся, пока и нас не нашинковали!

Ганс наконец-то убрал слоновье копыто с моего бедра. А я уж думал, эта пытка никогда не кончится. Они стали отступать в сторону леса.

Я приподнялся на локтях и оглядел поле боя. Число сражающихся заметно поредело. От эльфов осталось жалкая кучка, инквизиторы, кто успел, сбежали, кто не успел — теперь останутся здесь навсегда. Охрану каравана перебили до последнего бойца. Бандиты, которых стало гораздо меньше, пятились, вяло отбиваясь под натиском Зяббы и Дитера. С флангов их атаковали Васян с Никой. Вся поляна была завалена телами.

Через мгновенье бандиты скрылись в кустах. Эльфы, которых осталось трое, тоже отступили. Ника выкрикнула им в след пару ругательств, а потом стала выдёргивать из покойников арбалетные болты.

Перешагивая через трупы, я побрёл к обозу. Из-под телеги торчала необъятная задница Жорика, а из неё в свою очередь торчала эльфийская стрела.

Заметив эту картину, Ника захихикала. Потом увидела меня и осеклась. Бросилась ко мне, на ходу крича:

— Убийца Драконов, ты ранен?! Ты весь в крови!

— Это не моя, — поспешил я её успокоить. — Эльфийская.

— Молодчина, пацан! — похвалил Зябба. — Завалил эльфа!

— Никого я не завалил, — неохотно признался я. — Эльфа Рыжий Ганс укокошил.

— Да ладно заливать! — не поверила Ника. — Вон весь в кровище, признавайся, вспорол эльфийское брюхо! А ты настоящий мужчина, не хвастаешься по пустякам!

— Скромный, как девственница! — прокомментировал гном.

— Помогите лучше пухлого извлечь, — буркнул я.

Жорика вынимали всем отрядом. Потом Ника перевязала его пятую точку. Во время процедуры пухлый морщился от боли и краснел от смущения.

— Что за напасть?! — ныл он. — Уже второй раз!

— А чего ты удивляешься?! — прыснул Стольник. — Твоим курдюком можно футбольные ворота закрыть! Лучшей мишени не найти во всём Эорине!

Пухлый опустил голову, Василий был прав.

Кто б мог предположить, что жориковское ранение будет самое серьёзное из всех полученных нами ран. Я лично думал, из нас вообще никого в живых не останется. А так отделались одним ушибом (у Васяна), несколькими порезами (у Зяббы), смятыми в хлам доспехами (у Дитера), лёгким испугом (у меня) и пробитой задницей (сами знаете у кого). Ника вообще не пострадала.

Дитер сидел на повозке и смотрел глазами полными скорби на свой искорёженный доспех.

— Такую броню испохабили, поганцы! — сокрушался он.

— Её б в прокатный стан загнать или к костоправу хорошему, — высказался Василий.

— К костоправу? Это к лекарю что ль? Эй, зелёный, слышь, хлюпику видать крепко по чердаку заехали, он доспех собрался лечить! Тебе самому к лекарю надо.

Зябба с Дитером заржали. Стольник не обратил на это внимания. Он направился к фургону, на ходу бросив:

— Пойдём, Петруха, в вещах купчишки пошарим.

Когда мы подошли к фургону Васян шёпотом спросил:

— Ты что, правда, не убил никого?

— Нет, только одного вырубил, он там, среди трупов до сих пор валяется. А ты, что прикончил кого-то?

— Нет. Ранил нескольких, но не смертельно... Только ты Нике не говори, хорошо? А то я ей сказал, что троих завалил.

Я улыбнулся:

— Что, Ариэль рядом нет, теперь перед Никой хвост распускаешь?

— Да нет, мне просто как-то неудобно стало. Зябба с Дитрером вон скольких ухайдакали... да и сама Ника... а я, как лох, ни одного не замочил. Вот и приврал.

— А что не сказал, что завалил десять бандитов, пять эльфов и трёх инквизиторов? — усмехнулся я.

— Хватит ржать, — недовольно пробурчал Васян. — Давай лучше посмотрим, что нам купец оставил.

Мы порылись в вещах слинявшего Фаруфа. Всё равно он за ними не вернётся. К разочарованию Василия, золотишко тот успел прихватить с собой. Из ценного мы обнаружили лишь подробную карту местности. На ней были изображены весь Атрем, Гиблые Топи и северная часть эльфийских земель.

Перед уходом Жорик, невзирая на ранение, отыскал мешок с караванным провиантом и взвалил его себе на спину. Хоть голодать нам не придётся.

* * *

Купец Фаруф и погонщики смылись, а караванные охранники погибли. Пришлось продолжить путь в Камлот вшестером. По-хорошему, тела наёмников следовало похоронить, но у нас на это не было времени. Два фактора существенно снизили нашу скорость. Первый — все лошади разбежались, также как и погонщики. Второй — Жорика ранили в мягкое место, и он хромал и ныл.

Так мало того, мы умудрились сбиться с караванного пути и заплутали. Виной тому Зябба, который предложил срезать. Вот и срезали! Как выяснилось, никто из нашего отряда (в том числе и сам орк) не знает эту местность. Ника никогда не бывала на территории Атрема, Дитер всегда путешествовал по реке, а Зябба так далеко на север не забирался.

Теперь приходилось ориентироваться только по карте и по солнцу. Даже компаса не было — когда мы прибыли в Ларецию его конфисковали таможенники, вместе с нашей лодкой.

Но мы не унывали — наоборот, боевой дух отряда поднялся. Ведь мы победили превосходящие силы, разогнали и бандитов, и эльфов, и инквизиторов. Есть чем гордиться.

Вскоре нам пришлось продираться сквозь заросли дикой малины. Колючки рвали одежду, царапали лицо и руки. Все ворчали, только Жорик был рад. Он лакомился сочными ягодами, как голодный медведь после зимней спячки. Даже про раненную задницу забыл. Когда колючий кустарник закончился, ситуация в корне изменилась — все радовались, а Жора ворчал, что и распробовать малину толком не успел, не то, что наесться.

* * *

Шли весь день. Ночь провели у костра и снова двинулись в путь. Утром я заметил, что лицо у Зяббы какое-то настороженное. И чем дальше шли, тем больше тревоги появлялось в его глазах. Я стал прислушиваться. И ничего не услышал. В смысле — вообще ничего. Лес будто вымер.

Стоп. А ведь такое уже было. Когда я в одиночку блуждал по лесу, а потом наткнулся на Зяббу и Зуба. Тогда мёртвая тишина стояла из-за кабанчика, который вышел на охоту и распугал всё зверьё в округе. А сейчас? Если бы дело было в кабанчике, орк бы, наверное, так не беспокоился.

— Тебя что-то тревожит? — спросил я зелёного.

Зябба отмахнулся, дескать, не отвлекай, сопляк!

Мы вышли на большую поляну, заросшую густой травой и одуванчиками. По краям росло несколько гигантских дубов. Нет, гигантских тут, пожалуй, не то слово. Таких исполинов я ещё не видал.

Орк принюхался. Затем лёг, приложил ухо к земле.

Когда поднялся, лицо у него было тёмно-тёмно зелёного цвета, что свидетельствовало не то о недовольстве, не то о страхе. Не представляю, что может напугать Зяббу. Получается, нас ждёт что-то очень неприятное.

Зяббин настрой передался всему отряду.

— Ну что там?! — не выдержал Васян.

Орк обвёл нас мрачным взглядом, молвил гробовым голосом:

— Кабан.

— Кабанчик? — переспросил я.

— Ты чо оглох, репоголовый? Я же говорю: кабан!

— А-а... — протянул я. — Будем охотиться?

— На кабана не охотятся. Кабан — охотится.

Фраза прозвучала как-то пафосно. Но по глазам орка было видно, что он говорит на полном серьёзе. И от этого мне стало страшновато.

— Он идёт сюда! — добавил Зябба.

— Что будем делать? — тревожно спросил Жорик.

— Спрячемся на деревьях, — предложил Васян.

Самое странное — Ника на это никак не отреагировала.

А я ожидал, что неугомонная девчонка сейчас выдаст что-нибудь типа: 'Замочим этого жалкого поросёнка!'. Да уж! Вот теперь стало уже не страшновато, а просто жутко. Наверняка Ника знает, что это за кабан такой, раз не выпендривается.

— Хорошая идея! — сказал Дитер, и двинулся к ближайшему дубу. — Подсадите!

— Ох! — закряхтел Жорик, помогая гному одолеть дерево. — Маленький, а тяжёлый!

Я же с испугом подумал, как мы будем подсаживать самого Жорика.

Зябба навострил уши. Я тоже прислушался. Издалека нарастал какой-то шум, постепенно переходящий в грохот. Земля задрожала. Такое впечатление, что стадо бегемотов убегает от стада слонов!