Тень Фукусимы

* * *

Киев, а точнее, аэропорт Борисполь, порадовал путешественников солнечной, хотя и прохладной, весенней погодой. Стюардесса подробнейшим образом её описала перед самой посадкой, не забыв упомянуть также атмосферное давление, в миллиметрах ртутного столба и в гектопаскалях. Вряд ли хоть один из пассажиров запомнил эти цифры.

Ни пограничников, ни таможенников даже близко не было, зато остановившийся самолёт был мгновенно оцеплен свирепого вида спецназом, а практически к самому трапу подъехал микроавтобус с работающей мигалкой. Шофёр, совсем молодой парень, открыл дверцу, приглашая пассажиров лайнера пересесть в другое, более приземлённое, транспортное средство, и кого-то высматривал на трапе. Наконец, высмотрел.

— Здравия желаю, товарищ Волчара! — заорал он.

— Привет, Ярослав! — обрадовался старый чекист. — Ты уже в Киеве?

— Так точно!

Лицо Ярослава показалось Алле смутно знакомым. Вроде бы совсем недавно она его где-то видела, но совершенно не помнила, где именно.

— Что, Аллочка, неужели не узнаёшь парня? — удивился Волчара. — Это он проверял у тебя документы в Днепропетровске.

— Гуцул, не говорящий по-русски! — припомнила женщина.

— Так точно, Алла Анатольевна, — подтвердил парень. — Такого идиота пришлось изображать, что дальше некуда. Нужно было придержать вас на контроле, пока товарищ Волчара не подойдёт. А он всё не шёл и не шёл, что мне было делать?

— А ты меня не попрекай! Подрасти сначала! Я старый, хожу медленно.

— Да я не в обиде. Служба есть служба. А товарищ Левченко не с вами?

— Да кто ж его знает, с нами он или нет? Должен быть с нами, но вот не вижу его, и всё!

— Ладно, не будем терять времени, — предложил Ярослав. — Садитесь, и поедем.

— Какого чёрта ты сажаешь в салон посторонних? — возмутился полковник Малышев. — Ты что, не знаешь, куда мы едем?

— У меня приказ забрать всех пассажиров лайнера, которые этого пожелают. Вы не вправе этот приказ отменить, потому что вы не мой начальник. Но вы имеете полную возможность воспользоваться другим транспортом.

Полковник всё ещё пребывал в прекрасном расположении духа, и потому спорить по непринципиальному вопросу не стал. Когда все вошли в микроавтобус, Ярослав закрыл дверцу, сел за руль, включил сирену и рванул с места, мгновенно набрав солидную скорость. Посмотрев назад, Алла заметила, что за ними следует какая-то машина, и показала на это Волчаре, но тот женщину успокоил, заверив, что это вовсе не слежка, а даже наоборот, охрана.

Киев Алла совсем не знала, потому понятия не имела, куда их везут. Правда, то, что от центра они явно удаляются, было очевидным. Вскоре оба автомобиля подъехали к каким-то заранее распахнутым воротам, охраняемым людьми с не менее свирепой внешностью, чем у тех, что встречали лайнер на аэродроме. Сирены и мигалки были выключены, машины подкатили к парадному входу.

Сразу же на крыльцо вышел стройный мужчина средних лет в элегантном костюме. Хотя, не исключено, что стройным он казался благодаря костюму, идеально подогнанному по фигуре. Издали его вообще можно было бы принять за юношу, если бы не зачёсанные назад седые волосы. Он дружелюбно улыбался, причём улыбка выглядела очень искренне.

— Кто это такой? — шёпотом поинтересовалась Алла у Волчары.

— Как это "кто"? — потрясённо переспросил тот. — Это же сам шеф, то есть, начальник СБУ!

Алла вспомнила, что этот деятель — один из самых богатых людей Украины, и при его назначении предполагалось, что подкупить такого, как он, станет невозможно. Не хватит денег. Брал он взятки или нет, Алла, конечно же, понятия не имела, но под влиянием жизненного опыта очень сомневалась в отрицательном ответе.

Шеф поприветствовал рукопожатиями всех прибывших мужчин, включая Игоря и Ярослава, а Алле поцеловал руку, причём этот старомодный жест выглядел в его исполнении абсолютно естественно. После этого он пригласил всех проследовать в его кабинет, куда сам и показал дорогу. По размерам и количеству стульев кабинет не уступал иному конференц-залу, места прибывшим более чем хватило.

— Рад приветствовать в этом доме наших добрых друзей, представляющих стратегического союзника Украины, Российскую Федерацию, — сообщил шеф, не переставая искренне улыбаться.

— Взаимно, — откликнулся полковник Малышев. — Когда мы получим то, за чем приехали?

— О, я, я! Кемска волост, — пробормотал Игорь, но Алла дёрнула его за рукав, и он замолчал.

— Предмет вашего интереса доставят с минуты на минуту, — пообещал шеф.

— Бред! — оценил Малышев. — Левченко не может быть здесь, разве что он заказал чартер, но мы полностью исключили для него эту возможность.

— Зачем Левченко заказывать себе чартер, если у него для подобных вопросов есть шестёрки, которые по его воле сами всё закажут? — поинтересовался один из членов российской делегации.

— Левченко! — ахнула Алла.

— Я же сказал, что привезу объект вовремя. Вот и привёз. Надеюсь, никто не собирается отдавать его нашим северным соседям?

— Вопрос уже решён, причём на самом верху, — шеф зачем-то показал пальцем на потолок. -. На вашем месте я бы вообще помолчал. Вы стреляли в работника российской спецслужбы, обычно такие вещи даром не проходят, но наши союзники, спасибо им, любезно согласились закрыть глаза на этот в высшей степени прискорбный случай. А мне бы ещё очень хотелось знать, на что вы потратили те пятнадцать тысяч долларов, которые мы срочно переводили в Хабаровск, если за чартер вам платить не пришлось?

— На оперативные цели, — мрачно буркнул Левченко. — А что, на этот в высшей степени прискорбный случай союзники не согласились любезно закрыть глаза?

— У нас не так много времени, так что воздержитесь, пожалуйста от глупых шуточек и давайте сюда этот объект, как вы его называете.

Левченко неохотно извлёк из чемодана тот самый кейс и поставил его на стол. Было совершенно непонятно, как ему удалось незаметно протащить в кабинет шефа такой большой чемодан.

— Это он, он! Пульт! — радостно возопил Тарасов и кейс открыл.

Взору присутствующих предстала клавиатура с непривычно большими клавишами, на которых были изображены непонятные знаки, и экран с такими же знаками на нём.

— Вы хоть знаете, что вы им отдаёте? Тарасов, нажми вон ту кнопку! Покажи нам, что это такое!

— Ничего не надо никому показывать! — распорядился Малышев, с лица которого напрочь исчезло добродушие. — Всем спасибо и до свидания, мы уходим!

Тарасов закрыл кейс, передал его одному из россиян, и вся делегация в спешном порядке вышла из кабинета.

— Василий Петрович, здесь во дворе ваша "Таврия", — сообщил Ярослав. — Я её сюда перегнал из Днепра. А мне пора. Нужно оккупантов в аэропорт отвезти.

— Не оккупантов, а стратегических союзников, — назидательным тоном поправил его Левченко. — Пошли, оккупированные! Пора домой, меня супружница, небось, уже заждалась, может, даже хахаля успела завести. С такой работой в семье чёрти что начинает твориться.

— А вот я не чувствую себя оккупированным, — гордо заявил Волчара. — Никогда для меня Россия не будет врагом!

— Клоуны! Убирайтесь отсюда к чёртовой матери! — заорал шеф, искренняя улыбка которого тоже куда-то пропала.

Все четверо покинули гостеприимный дом, сели в синюю "Таврию" и куда-то поехали. Как уже упоминалось, Алла совсем не знала Киева, и потому никак не могла определить, куда они едут: домой, к чёртовой матери или в какое-нибудь другое место.

* * *

Микроавтобус с вращающейся мигалкой мчал в аэропорт. Сирену включать не стали. За рулём сидел один из россиян, Ярослава на водительское место не пустили. Возможно, полковник опасался, что тот предпочтёт разбиться, чем оставить пульт российской спецслужбе. Если так, то Малышев сильно переоценил патриотизм парня и его готовность к самопожертвованию.

Хорошее настроение к полковнику не вернулось. Хотя, на первый взгляд, всё прошло лучше некуда, обретённая годами работы в спецслужбе интуиция даже не шептала, а вопила: "Что-то не так!". Слишком просто достался им пульт. Да, кого-то подкупили, кому-то пригрозили, кому-то что-то пообещали, и вообще не этому недоразумению Украине тягаться с Россией, потому они пульт и отдали.

Но почему так легко сдался Левченко? Неужели из-за тех пятнадцати тысяч вечнозелёных рублей, которые он под шумок заныкал? Нет, таких людей Малышев знал — это фанатик. Его невозможно подкупить, и уж точно не такой суммой. В чём же тогда дело?

— Останови, — скомандовал он шофёру, и тот, естественно, приказ исполнил. — Пётр Степанович, будьте так любезны, откройте, пожалуйста, портал.

Тарасов открыл кейс, но экран не засветился.

— Аккумулятор сел, — сообщил физик. — Так уже было. Нужно его на солнце подзарядить.

— Подзарядите, — кивнул полковник.

Его терзали очень нехорошие предчувствия, но на его безмятежном лице они нимало не отражались. Они никоим образом не отразились и через два часа, хотя экран пульта так и не засветился. Все стояли вокруг и напряжённо, до рези в глазах, смотрели на тёмный экран. Один только Ярослав расхаживал взад-вперёд, постоянно то насвистывая, то напевая весьма древнюю песенку "Ты ж мэнэ пидманула". Остальные, за возможным исключением Тарасова, украинского языка не понимали, но смысл смутно улавливали.

Полковник уже несколько раз порывался попросить Ярослава, чтобы тот заткнулся, но не стал этого делать, предполагая, что юноша его просьбу проигнорирует

— Что-то мне кажется, что эта дрянь больше никогда не заработает, — высказался Малышев.

— Ай вонт ту си, Раша гуд бай! — сменил репертуар Ярослав.

Полковник гневно на него зыркнул, но снова промолчал, и парень вдохновенно продолжал исполнять песню, занявшую в своё время на Евровидении второе место. В этот момент зазвонил мобильный телефон Малышева. Кто-то что-то ему сообщил, и полковник заметно побледнел.

— Вот оно что, — сдавленно пробормотал он. — Эй, ты гуцул! Ты знаешь, где сейчас этот ваш Левченко?

— Нет, — Ярослав энергично замотал головой.

— А кто знает? Пушкин?

— Пушкин умер, — расстроился Ярослав. — Жалко.

— Ты, дефективный, я же слышал, как ты в аэропорту спрашивал о Левченко!

— Спрашивал, но я не знаю, где он. Зато товарищ Волчара знает.

— А Волчара где?

— Не знаю. Если вы хотели у них что-то спросить, почему не спросили, когда они с вами были в одной комнате?

— Что ты мне тут дурачка включаешь? Если ты не знаешь, где Волчара, зачем о нём вообще говоришь?

— Ну, так спросить у него надо, он скажет, где товарищ Левченко.

— Как его спросить, если неизвестно, где он?

— По телефону, — объяснил Ярослав. — Есть такое изобретение. Сейчас ему позвоню.

— Да уж, позвони, — тяжко вздохнул полковник

— Они оба на заводе, — сообщил Ярослав, поговорив с Волчарой.

— На каком?

— Я знаю, где это. Давайте отвезу.

На проходной их не хотели пускать, но Ярослав предъявил свои корочки, и охранники разрешили войти сотруднику СБУ и ещё двоим, под его ответственность. Этими двумя, по выбору полковника, оказались сам Малышев и Тарасов. По заводу Ярослав шёл уверенно, Волчара чётко и подробно объяснил, как его найти. Войдя в нужный цех, полковник радостно ахнул.

— Вот оно! — выкрикнул он. — Ни с места! Никому не двигаться!

* * *

Начальник цеха лично проводил экскурсию для Игоря, Аллы, Волчары и Левченко. Наверно, у него было немало других дел, но доблестного руководителя уж очень интересовал вопрос, что в его цехе забыло СБУ?

— Раньше, при Союзе, здесь было народу раза в четыре больше, и оборудование работало круглосуточно, кроме плановых ремонтов или профилактики, — пояснял он. — Сейчас, как видите, затишье. А тогда вот этот красавец стучал непрерывно.

— Это и есть молот? — поинтересовался Левченко.

— На самом деле это пресс, но здесь его действительно называют молотом. Жаргон такой, понимаете?

— Понимаю. А какое у него ударное усилие? То есть, с какой силой он бьёт?

— Несколько тонн. У нас тут масштабы, сами понимаете. Были, по крайней мере. Эх! Ну вот скажите, кому Союз мешал?

— Покажите, пожалуйста, как он работает. Если работает, конечно.

— Это очень просто. Вон туда кладётся поковка, затем нажимаем вот эту кнопку...

Молот рухнул вниз, не дошёл до наковальни сантиметров пять и вновь вернулся вверх.

— Можно ли его настроить так, чтобы он бил по наковальне, или как она там называется?

— Теоретически можно, но так не делается, потому что...

— Сделайте, пожалуйста, — попросил Левченко.

Сам начальник настраивать пресс не стал, позвал какого-то работягу. Тот некоторое время спорил, доказывал, что так не делается, но, в конце концов, всё-таки настроил должным образом. Проведенные испытания наглядно продемонстрировали, что настройка проведена правильно, молот ударил по наковальне вполне ощутимо, аж пол затрясся.

— Большое спасибо, — поблагодарил майор. — А теперь оставьте нас одних.

— Что вы собираетесь тут делать?

— Казнить врагов народа, — сообщил Левченко. — Волчара, их же надо казнить?

— Надо, конечно, — неуверенно согласился тот. — Но способ казни какой-то неправильный. Так при свидетелях нельзя. Потом, в случае чего, придётся свидетелей убирать.

— Если понадоблюсь, я у себя в кабинете, — обиженно буркнул начальник цеха и ушёл.

— А теперь, Васька, давай, рассказывай, почему мы не едем домой, а припёрлись на этот, не скажу какой, завод, — потребовал Волчара.

— Все слышали, что я потратил пятнадцать тысяч американских рублей непонятно на что?

— Слышали, — подтвердил Игорь.

— А потратил я их на то, чтобы изготовить точную копию вот этой штуки, — Левченко извлёк из чемодана, который так и продолжал носить за собой, пульт управления порталами, и поставил его на наковальню. — Наши стратегические союзники эту хрень включили, посмотрели, что она показывает непонятные крокозябры, но портал открывать при шефе не рискнули. Потому им и неведомо, что увезли они с собой на север ноутбук китайского производства, доработанный по моим указаниям одним хабаровским специалистом. Парень — молодец! Так всё сделал, что я сам не мог отличить, где копия, а где настоящий пульт. Пришлось маленький портал открыть, чтобы точно убедиться.

— Но они же обязательно проверят, и очень быстро, — заявил Волчара.

— Нет, друг мой Акакий, не проверят они, а только попытаются проверить. Потому что аккумулятор там заряжен самую чуточку, и второй раз они его уже не включат. Тарасов в этих делах ничего не понимает, и решит, что тут, как и в прошлый раз, нужно подзарядить батареи на солнце. Ну, и пусть заряжают, пока им не надоест. Прибор больше никогда не включится!

— Василий Петрович, почему вы всё это нам рассказываете здесь, а не по пути домой? — поинтересовался Игорь.

— Хочу узнать ваше мнение. Страшно одному по такому вопросу решение принимать.

— Моё мнение — переплатили вы за эту копию. За пятнадцать штук можно было две таких сделать, и ещё бы немного осталось.

— За срочность пришлось доплачивать, — пояснил Левченко. — Пока вы сладко спали в гостинице, тот парень всю ночь работал, и как работал! Даже Тарасов не заметил, что им всучили фуфло! Так что не переплатил я. В таких делах мелочиться нельзя! Сэкономишь пару долларов, а операция сорвётся. Оно мне надо? Да я, собственно, не об этом спрашиваю.