После Пламени. Корона Севера

Но если не сворачивать в лес, придется идти через горы. А какой у них характер, лишь Вала знает. Скорее всего, недобрый. Этот хребет создавали, чтобы преградить путь врагам, так что преодолеть его вряд ли будет легко. Если вообще возможно.

Взять севернее? Но Мелькор говорил, что там Хитаэглир смыкается с неприступными Железными горами. Похоже, Восставший из всего Эндорэ успел сделать крепость.

...Я обернулся и выхватил меч прежде, чем успел сообразить, что именно меня насторожило. То ли шелест, то ли едва слышный свист. То ли просто внезапное ощущение чьего-то присутствия.

Огромная летучая мышь ловко увернулась от моего клинка и сменила облик.

— Успокойся, воитель, — усмехнулась Таринвитис. — Я не собираюсь тебя кусать.

— Пусть твоя Музыка звучит повсюду, Поющая, — ответил я.

Майар Ангбанда редко использовали это приветствие. Только в особо торжественных случаях. Или если хотели быть подчеркнуто учтивыми.

Я вложил меч в ножны, вопросительно глядя на подругу Валы. Почему Мелькор послал сюда ее? Если он не хотел или не мог позвать меня мысленно, почему не отправил птицу с письмом?

— Не ожидала встретить вас здесь, — Таринвитис укоризненно покачала головой. — Властелин приказал тебе увести мастеров на юго-восток Эндорэ.

— Не приказал, — возразил я. — Он отпустил нас. Так сказал Саурон.

— Неважно, — отрезала майэ, озабоченно сведя тонкие брови. — Хорошо, что вы не успели уйти далеко.

Так хорошо или плохо? Вот и пойми этих женщин! Даже Туивен, и та порой приводила меня в недоумение.

— Остановитесь примерно в дне пути от Хитаэглир. Это самое безопасное место. Только ближе к горам не подходите: там вам не будут рады.

— Безопасное? — прищурился я. — От кого? Властелин решил перепеть Эндорэ? Или...

От этого "или" по спине пробежал колючий холодок.

— Или, — хмуро подтвердила Таринвитис.

— Уже? — я растерянно покосился на запад, сам не зная, что пытаюсь там разглядеть: сгущающиеся тучи, зарево пожара?

— Нет. Но скоро.

— Я могу чем-то помочь?

— Помочь? Видишь вот ту гору, Мори? — Поющая махнула рукой на восток.

— Да.

— Будет падать — подхвати, — небрежно велела Таринвитис, но тут же смягчилась. — Останься в живых, Мори. И мастеров своих убереги. Это твоя задача. И учти, парень: она не из простых.

33

Крылья отяжелели. Я начала терять высоту, хотя менее всего мне хотелось сейчас вниз. К холмам, поросшим уродливыми кривыми сосенками. К начинающейся за ними мертвенно-серой пустоши.

Земля пугала, но лучше плавно опуститься на нее, чем рухнуть из-под облаков. А я уже почти падала.

Повернуть назад? Поздно. Мне теперь не дотянуть до незримой границы, за которой заканчиваются разрушенные мелодии, за которой осталось настоящее Эндорэ, живое, яркое, многоликое. По крайней мере, не долететь. Придется идти пешком. Очень долго. Если я вообще выберусь.

— Нет! Ты не можешь струсить, — сквозь зубы пробормотала я, сменив облик на кромке пустоши.

Дальше была пыль. Холодная серая пыль, мелкие серые камешки. И небо над головой — такое же безнадежно серое. Тяжелое, как скала.

— Ты не станешь звать Мелькора, Тарис, — прошептала я, без сил опускаясь на колени.

Казалось, огромные серые жернова вот-вот сойдутся и раздавят меня.

— Его нельзя отвлекать, его некому заменить, — всхлипнула я, борясь с желанием лечь. — И возвращаться нельзя... рано. Надо найти Ральтагис. Эндорэ важнее... моего страха.

Найти Ральтагис... А есть ли еще кого искать? Может быть, ее мелодия уже давно растворилась в этой бесцветной пустыне. Разве что обрывок услышишь, слабое эхо. Перед тем, как самой сгинуть здесь.

— Я ищу Ральтагис, — выдохнула я, с отвращением упираясь руками в изуродованную землю.

Если ноги не держат, что ж, придется двигаться на четвереньках. Лишь бы двигаться. На месте оставаться нельзя.

34

Аман всегда представлялся Эльвинг бесконечно далеким. Не из-за расстояния, пусть и немалого. Просто ни одному мореходу пока не удалось туда доплыть. Ходили слухи о коварных рифах и мелях, о мощных течениях и огромных водоворотах, о страшных бурях, даже о скалах, которые, беспрестанно двигаясь, дробили в щепки попавшие между ними корабли. Рассказывали-то многое, но ничего не знали наверняка. Потому что никто еще не вернулся.

"Только бы он был жив!"

Если Эарендил погибнет, разлука станет вечной: он наполовину человек, вполне возможно, что после смерти он покинет Арду. В Эльвинг людской крови лишь четверть. А вот Элрос и Элронд... Она привыкла считать сыновей эльдар, но что, если они разделят судьбу атани?! Если мать не окажется вовремя рядом, не успеет вмешаться.

И она летела, пока держали крылья. Потом опускалась к воде, торопливо ловила рыбу, а наевшись, ненадолго задремывала, покачиваясь на тягуче-серых волнах, и снова взмывала в небо.

И однажды — через годы? через столетия? — внизу показалось светлое пятнышко. А чуть погодя Эльвинг разглядела корабль — белый, словно жемчужина, с серебристыми парусами. "Вингилот". Значит, Эарендил уцелел.

35

— Я ищу Ральтагис, — повторила я, стараясь, чтобы голос звучал твердо.

Хотя бы голос, потому что совладать со своей мелодией я пока не могла. Зато встать все-таки удалось. И сделать несколько шагов. Потом еще несколько. И еще...

Вместо мягкой пыли подо мной теперь был песок, сухой и рыхлый. Ноги вязли в нем. Что ж, хоть следы останутся, чтобы найти обратную дорогу. По Музыке здесь вообще ничего не поймешь.

Я обернулась — увидеть цепочку отпечатков, ведущую прочь отсюда, на волю, к жизни. И вздрогнула. Следов не было. Кроме одного, самого свежего, но он разглаживался на глазах, сливаясь с фоном.

Ральтагис не нужно искать. Ее больше нет, она стала частью этого гиблого места. И ты станешь. Растворишься в серой пустыне, растаешь. Не останется даже отзвуков твоей мелодии.

Я сжала виски ладонями. Паниковать было нельзя ни в коем случае, но успокоиться не получалось.

Песок зашуршал, пополз куда-то, обтекая мои ступни. Сначала медленно, потом быстрее. Какое-то время я балансировала, отчаянно озираясь, но вокруг была все та же безжизненная пустошь, гладкая, как доска. Нет, уже не гладкая: в паре дюжин шагов от меня образовалась впадина. Она углублялась, втягивая песок, словно огромная пасть. Я бросилась прочь, но потеряла равновесие и плюхнулась на живот. Попробовала ползти, но меня продолжало тащить назад, к песчаной воронке.

"Мелькор!"

Звать было поздно: песок засосал меня по пояс, и чем больше я рвалась, тем сильнее увязала, а из-за Диссонанса, царящего здесь, не удавалось ни сменить облик, ни хотя бы сбросить его.

"Тарис, что случилось?"

А ведь Вала, наверное, не может увидеть то, что осталось от Удуна, с ужасом поняла я. Все Эндорэ — да, но не это место. И сделать он ничего не сможет. Не успеет!

"Так ты заходишь или так и будешь на пороге топтаться?"

Прикосновение чужого сознания — полузнакомого, странного — заставило замереть, и песок беспрепятственно втянул меня вниз. Я только и смогла, что зажмуриться и задержать дыхание.

"Ты искала меня. Зачем?"

Ральтагис?! Я осторожно выдохнула, попыталась вдохнуть — получилось. С опаской открыла глаза. Неровные черные стены, такой же потолок. Не пещера, скорее подземный коридор. Неужели от Удуна что-то уцелело?!

"Где ты?" — я закрутила головой, одновременно пытаясь разобраться в мешанине мелодий. Все-таки мелодий: это уже не было Диссонансом.

"Здесь. Везде. Я — Удун".

"Но... Ральтагис?"

"И Ральтагис, и Удун. Мы теперь одно целое".

"Это твой новый облик?" — догадалась я.

"Вроде того. Так что у вас там стряслось, подруга? Война?"

"Пока нет, но..."

"Война, — я почувствовала ее усмешку. — Иначе бы ты сюда не сунулась. И никто из вас. Что ж, я помогу. Есть у меня для гостей из Амана... сюрприз. Довольно забавный".

"Тарис! — мысленный зов Восставшего тут был едва ощутим. — Где ты?"

Так и есть, не видит.

"Все в порядке, Мелькор, — я едва сумела пробиться сквозь чужую Музыку. — Я нашла Ральтагис".

"Довольно забавный сюрприз", о котором говорила новая хозяйка Удуна, оказался здоровенными каменными существами. Живыми, хотя и несколько медлительными.

"К мысленной речи они не способны, — предупредила меня Ральтагис. — Командуй вслух, они послушаются. Только попроще: торог не очень сообразительны. Зато сильны, выносливы и почти неуязвимы. Правда, солнца не переносят".

Так, значит идти нам придется ночью. Или попросить Мелькора нагнать облаков погуще? Не прокладывать же туннель до Ангбанда. Только не отсюда!

"Ральтагис, а ты сама... не вернешься?"

"Я уже вернулась, Таринвитис. Мой дом здесь. И всегда был. Все, ступай. Чувствую, тебе здешние мелодии не по нутру. А жаль, они ведь красивые. Может, поймешь когда-нибудь. Вам прямо, потом направо — коридор выведет на поверхность. До встречи, подруга".

"До встречи", — согласилась я.

Даже если она никогда не состоится, это лучше, чем "прощай".

Глава 8

За полшага до бездны

1

Таринвитис гордо въезжала в ворота Ангбанда на плече у здоровенной каменной твари, а я медлил, пытаясь справиться с невольным разочарованием. Ушедшие майар так и не вернулись. Ни один. Правда, помощь прислали, что было вполне логично: Эндорэ нужно всем, значит, следует укрепить границы. Но примирения не получилось.

Хм, а ты рассчитывал на примирение, Властелин Ангбанда? Глупо. И не ко времени. Тебе привели новые войска, вот и распоряжайся. К тому же, самостоятельность явно пошла майар на пользу, судя по их новым творениям.

— Молодец, Тарис!

Я шел через двор крепости намного медленнее, чем хотелось: хромота усилилась в последнее время, да и прочие раны, как будто давно зажившие, ныли почти непрерывно.

Ожившие каменные глыбы сосредоточенно топали ко мне, скаля пасти. И не поймешь: улыбку изображают или ищут, кого бы сожрать. Нет уж, зубастики, хватать кого ни попадя я вам не дам.

— Ральтагис не сказала, чем их кормить? — я с некоторым сомнением оглядел новых бойцов и бережно снял Таринвитис с плеча вожака.

— Думаю, мясом, — она прижалась ко мне и обняла за шею. — По пути они иногда охотились.

— Выделю им Восьмую Северную долину, — решил я. — Там дичи хватает, а орки с волками не забредают.

Гораздо больше хлопот ожидалось с носатыми творениями Тевильдо. Бойцы из них должны были получиться первоклассные, но вот кормежка... Эти травоядные существа проводили за едой четыре стражи из шести. Причем ангбандская растительность им не очень-то годилась. Ирбину предстояло потрудиться, чтобы вырастить для них что-нибудь подходящее. Смуглые до черноты наездники, приведшие мумаков, к счастью, были менее привередливы в еде. Но сражаться толком не умели. Пока.

Оставалось разобраться, как обучить это разношерстное войско действовать слаженно.

— Замрите и ждите здесь, — велел я каменным тварям.

Осторожно поставил Таринвитис на землю и повел к дверям.

— Мелькор, — она внезапно остановилась и, повернувшись ко мне, озабоченно свела брови. — Ты тратишь слишком много сил. Настолько, что... На тебя уже смотреть страшно!

— Вот это кстати! — Я усмехнулся. — Когда гости из Амана наконец явятся, им достаточно будет взглянуть на меня, чтобы в панике обратиться в бегство.

2

Одна из звезд горела ярче других. И все ближе, словно следовала за кораблем, постепенно спускаясь. Эарендилу даже показалось, что у нее были белые крылья, словно у чайки. Знак?

Мореход замер, не сводя глаз со странной звезды... нет, все-таки птицы: теперь он смог различить очертания.

— Ты покажешь мне путь? — спросил он.

Не чайку — того, кто ее послал и наверняка теперь наблюдал за "Вингилотом". Что ж, если Владыка Ульмо говорил когда-то с отцом, почему бы ему не появиться теперь? Если Идриль и Туор у него...

Чайка упала вниз камнем, словно внезапно разучилась летать. И разбилась бы о доски палубы, если бы Эарендил не поймал ее. Он едва удержался на ногах: птица была огромной.

Мореход осторожно опустил спасенную чайку на палубу и вздрогнул, только теперь как следует разглядев ожерелье, висевшее на ее груди. Хорошо знакомое ожерелье.

Эльвинг! Она никогда не расставалась с Наугламиром! К тому же, обычная чайка не выдержала бы его вес, а таких крупных у берегов Эндорэ просто не водилось.

— Кто послал тебя?

Эарендил торопливо осмотрел птицу, но ничего похожего на письмо не нашел.

— Владыка Ульмо! — позвал Мореход.

Ответа не было.

За бортом лениво перекатывались волны. Молчаливые. Равнодушные.

— Эарендил!

Он рывком обернулся и замер, ошеломленно глядя на сидящую на палубе женщину. Эльвинг не могло здесь быть! Неужели правду рассказывают, что на дерзких моряков, которые осмеливаются заплывать слишком далеко, Валар насылают безумие?

— Помоги мне встать, — неуверенно попросила женщина. — Это правда я.

Эарендил протянул руку. Пальцы жены были теплыми и живыми. Настоящими.

Мореход оглянулся на спутников. Если он сошел с ума, надо передать командование кораблем. Наверное, Фалатару, он самый опытный.

— Я вижу то же самое, Эарендил, — негромко сказал кормчий. — Если это морок...

— Я не морок! — голос Эльвинг дрогнул. — Я искала вас. Сыновья Феанора сожгли Гавани! Все погибли. Наши... наши мальчики... — она разрыдалась.

Эарендил поднял ее и прижал к груди.

— Я бросилась в море... меня, должно быть, Владыка Ульмо спас... превратил в чайку, — с трудом выговорила женщина, — а дети... я не успела, не смогла!

— Элрос и Элронд ушли в Мандос, — глухо сказал Мореход. — В Аман. Значит, и мы отправимся следом.

— Через Море Теней? Мимо Страж-островов? Сквозь кольцо рифов?!

— Мы отправимся следом, — повторил Эарендил громче и тверже. — У нас получится. Нас... пропустят. Раз Владыка Ульмо сберег тебя, помог сохранить Сильмарилл и найти меня, значит, он хотел этого. Нас ждут, Эльвинг.

Ждали их или нет, а только море оставалось спокойным и ветер исправно надувал паруса, неся "Вингилот" на запад. А потом привычно серые волны начали наливаться густой лазурью, и вода стала такой прозрачной, что днем иногда можно было различить далеко внизу дно и тень корабля, скользящую по нему. И рисунок созвездий сделался иным, непривычным, а звезды — крупнее и ярче, чем в Эндорэ. Хотя их свету было не сравниться с ослепительным сиянием Сильмарилла: на Камень теперь стало трудно смотреть, не щурясь.

И прежде, чем впереди показался берег Валинора, Эарендил понял: они добрались до цели.

3

Я видел Аман. Не как когда-то с помощью Феанора, превозмогая боль и отвращение, пытаясь воспринять чуждую и враждебную Музыку. Теперь я смотрел без малейших усилий — как будто глазами одного из своих воронов. И слышал звуки, а не мелодии Хора.

Эарендил, сам того не подозревая, сделал мне бесценный подарок. Принес в Валинор Сильмарилл! Принес — и никто даже не попытался его остановить, хотя Валар, насколько я знал, окружили свои земли такими препятствиями, что Поющему не пробраться, не то что Воплощенному. Но "Вингилот" благополучно миновал все ловушки. Так, словно их не было.