Вот это я влип (рабочее)

Маг Веспа одним глотком выпил содержимое пузырька и скривился. Заметив его гримасу, я злорадно улыбнулся, — Теперь ты понимаешь, почему я не желаю пить эту дрянь без особой необходимости?

— А придётся, братик, придётся...

Проспал я не более двух часов, но чувствовал себя превосходно. Свечи в канделябрах прогорели почти наполовину, за окнами уже начинало сереть, а Анна и Миха сладко спали за столом. Ей тоже изрядно досталось, но внешне она справилась со своим горем. Не спали только четыре моих охранника, которые стояли у стен и внимательно наблюдали за всем, что могло произойти в помещении. Старик исчез и никаких следов его пребывания я не обнаружил. Откинув покрывало, которым был укрыт, я встал из кресла. Услышав мою возню Анна приоткрыла глаз, — А, это ты? Я думала дедок вернулся, он что-то там бормотал о возможности воскрешения Авры, но я подняла его на смех, популярно объяснив разницу между погибшим человеком и его клоном, но он, кажется, ничего не понял. Хотя, конечно, задумка неплохая, вот только мозг клона будет девственно чистый, это я тебе как специалист, который был допущен в Бурденко к материалам экспериментов, могу точно гарантировать. — Она закрыла глаз и продолжила бессовестным образом спать.

Можно, конечно, силой поднять это бессовестное создание, но глянув на её мешки под глазами, я от этой мысли отказался. Тела Авры в гробу не было, но тут как нельзя вовремя появился старик-маг со спящей Аврой на руках. О том, что она спит я догадался по её розовым щекам и часто вздымающейся груди, что не могло скрыть даже её платье.

— Я исправил свою досадную ошибку, надеюсь, боярин, ты выполнишь данное слово, и ваш сын станет императором Веспа.

Я хотел было поинтересоваться, когда это я дал такое обещание, но в этот самый момент Авра открыла глаза и я обо всём забыл, — Как ты, девочка?

— Немного болит грудь, и я зла на тебя, ты даже не удосужился сообщить мне, что жители столицы предали моего брата и встали на сторону империи Восходящего солнца. Так нельзя, Страх, мы же теперь семья, потрудись хоть иногда объяснять свои поступки. И это твоё плавание — не понятно куда и зачем. Я очень волновалась...

— Ей надо дать немного того эликсира, которым потчевали меня, — проскрипел маг — резервов её организма явно недостаточно для полного восстановления. И не мешало бы дать мне такой сосудик с собой, мне кажется, я это заслужил.

— Анна, слышала? И не притворяйся, что ты спишь. Влей пару глотков Авре, а старцу дай полный флакон.

— А ты переведёшь для меня ещё пять рецептов эликсиров из своей книги?

— Только когда вернёмся домой, ибо я её уже отправил в Сармат.

— Договорились. — И пока Анна уговаривала мою жену сделать пару глотков горькой гадости 'за маму и за папу', я подошёл к магу.

— О технологии воскрешения расспрашивать не буду, так-как и дураку понятно, что был запущен процесс клонирования. Мне непонятно одно, как удалось восстановить деятельность мозга и сохранить основные знания и память, ведь клетки мозга разрушаются первыми и необратимо.

Старик хитро посмотрел на меня, — Всё надо успеть сделать в первые три дня после смерти, пока некая субстанция, несущая всю информацию о человеке, не покинула тело и не ушла в астрал. Я успел.

Нас прервал возмущённый голос Авры, — Страх, ты говорил о двух глотках, а она влила мне полный флакон очень горького лекарства, меня сейчас вырвет от него.

— Анна, прекрати своевольничать, а тебе, подруга дней моих суровых, надо усвоить, что верить лекарям на слово нельзя и их — будет не больно и — это не горько, обычные уловки.

— Не волнуйся брат, двойная доза ей не помешает, ты лучше подумай, как представишь окружающим её воскрешение и что теперь будешь делать с поминальным костром?

Подал голос маг Веспа, — А делать ничего не надо. Её надо положить в гроб и установить на кострище, тут появляюсь я и оживляю её. Все радуются и веселятся, костёр поджигается и те, кому положено спокойно горят в его огне. Это самый простой и разумный способ вернуть принцессу к жизни, а потом я просто исчезну. Главное, чтобы было побольше придворных, так как многие меня видели и при дворе, и в свите императора.

Авру, не смотря на её возмущение, вновь положили в гроб и прикрыли траурной накидкой, затем четверо гвардейцев, что несли охрану внутри её спальни легко подняли гроб на плечи и вслед за мной понесли её к установленному месту аутодафе. Анна заснула и различить живая она или нет, можно было только если склониться над ней вплотную и уловить тихое дыхание. Приговорённые к казни уже были на своих местах, крепко связанные и привязанные, с заткнутыми ртами, они могли шевелить только глазами и тихо мычать.

Где-то через полчаса небольшая площадь перед пирсом была уже полностью заполнена, запалили факелы, и мои воины встали у четырёх углов, чтобы одновременно поджечь поминальный костёр. Я поднялся на самый верх, стараясь изображать безутешное горе, но получалось это у меня не очень хорошо.

— Хоть бы слезу проронил, тоже мне муж называется...

— Поцеловать-то хоть напоследок догадается...

А почему бы и нет? Я склонился и поцеловал Авру в губы, а потом и в лоб. И тут случилось то, что никто не мог предположить, — внезапна принцесса обхватила мою шею и села в гробу. С десяток человек упали в обморок, а я беспомощно оглянулся, ища глазами мага и ожидая, что он немедленно появится. Ага, как бы не так. Его наглую улыбку я увидел в толпе придворных, он помахал мне рукой и исчез. Вот же сволочь, бросил на произвол судьбы, а ты теперь как хочешь, так и выкручивайся. Благо на помощь пришла Авра, — Как же долго я спала, — и, хотя говорила она достаточно тихо, её голос услышали все, — поцелуй меня ещё раз, твой поцелуй разбудил меня.

И что теперь прикажете делать? Пришлось взять её на руки и острожное спуститься на землю. Толпа качнулась в мою сторону, но охрана быстро взяла нас в кольцо и обнажила мечи. Выход из положения нашёл Миха, именно он подал команду 'поджигай' и это отвлекло от нас внимание, но не всех и ненадолго.

Обильно политая маслом поленница быстро взялась со всех сторон и от нестерпимого жара нам всем пришлось отодвинуться от костра. Крепко прижав Авру к груди так, чтобы она не видела, как корчатся в огне приговорённые к такой смерти, я наблюдал за последними мгновениями жизни тех, кто это заслужил.

К нам подошла Анна и, заставив меня опустить жену на землю, быстро накинула на неё лёгкую накидку, укутав принцессу с головы до ног. Свой поступок она объяснила очень просто, — Её платье просвечивает... Эх, и почему этот маг не появился, когда хоронили моего Яна?

Я уж было хотел сказать, что в смерти своего мужа в первую очередь виновата она сама, но взглянув и увидев слёзы в полной муке глазах, промолчал.

Моряки из империи Восходящего солнца, не дожидаясь, когда огонь прогорит полностью, быстро погрузились на корабль и, дружно взмахивая вёслами, отправились восвояси. Любопытные тоже стали расходиться, обсуждая на все лады события, свидетелями которых они стали. Мне тоже досталось за злосердечность — ослепить и вырезать языки капитанам и их помощникам, уж лучше сразу смерть, чем жизнь калекой. И никто не обмолвился о компенсации в тысячу золотых монет, которую я выплатил каждому из них. Этих денег хватит купаться в роскоши до конца дней не только им, но и их внукам. Правда у меня возникли большие сомнения, а доплывут ли они до дома — уж больно соблазн велик...

Пока мы неторопливо возвращались во дворец и поднимались на третий этаж, я рассказал Арве всю правду о её убийстве и последующих событиях.

— Получается, что я — это не я? Или другая я? Да нет, не шути так Страх. Так ты не шутишь? Я что, действительно умерла, а старый маг воскресил меня, но другую?

— Дорогая, о том ты это или не ты, мне станет ясно сразу, как только я внимательно осмотрю твоё тело. У меня было достаточно времени и возможностей как следует изучить тебя, но в любом случае — для меня ты — это ты, моя непослушная и своенравная девчонка. И ещё, ты должна знать о нашем уговоре с магом — наш сын станет императором Веспа, так что придётся постараться, чтобы сыновей у нас было как минимум два.

А теперь не очень приятный для тебя вопрос — ты знала о том тайном ходе, из которого в твою спальню проникли убийцы? Если знала, то почему не сообщила о нём своей охране?

— Я как-то не подумала об этом и считала, что мне ничего не грозит.

— Так вот, те две женщины, что показали дорогу в твои покои людям из империи Восходящего солнца, имели прямой приказ от твоего брата любыми средствами не допустить твоего освобождения из тюрьмы. Если захочешь, дам тебе прочитать их опросные листы, ты узнаешь много чего интересного, в том числе и о тех, кого считала своими подругами, входившими в твоё окружение.

— Нет, избавь меня от этого. А когда мы будем обедать, а то я что-то проголодалась? А после обеда ляжем отдохнём? — Она прижалась ко мне, — Я соскучилась. — И опять я удержался от того, чтобы сказать ей несколько неприятных фраз. Она, видимо, догадалась об этом, так как поспешно произнесла, — Да, я дура и можешь мне об этом не напоминать, но я исправлюсь и лет через пятьдесят обязательно поумнею.

Я аж опешил, — Почему через пятьдесят лет, а раньше никак нельзя?

— Раньше нельзя. В семье должен быть только один умный человек, а я, уж так и быть, останусь просто красивой.

Вот так переговариваясь мы дошли до столовой, где я не выдержал и громко рассмеялся, увидев оторопелый вид прислуги, — Не пугайтесь, боги воскресили мою жену и при этом присутствовали сотни людей, все подробности сможете узнать от них. А сейчас дайте нам чего-нибудь поесть, мы проголодались и общего приёма пищи ждать не будем. Нести на стол всё, что готово и что есть...

Охрану я предупредил, что в спальню никто не имеет право войти кроме боярыни Анны и моего начальника охраны, но и их допускать только в случае чего-то очень важного, не терпящего отлагательства...

Уже перед самым ужином, когда мы насытились близостью, Авра не удержалась и поинтересовалась, — Что скажешь? Я это я, или я — это другая я?

— Милая, давай сразу определимся, для меня нет разницы в том, ты это ты или другая ты. Не стоит себе забивать этим голову.

— Но мне же интересно, хотя можешь не отвечать, я и сама знаю ответ.

— И что же ты знаешь, — мне просто стало интересно.

— Я, это я, но вот тело у меня другое. Когда мы с тобой в самый первый раз этим занимались, мне было так же больно, как и сейчас, и простыню мы также испачкали, я это прекрасно помню. А значит я — это я, а вот то, что я опять стала девушкой — это происки того противного старикашки, что крутился возле нас и которого ты считаешь магом империи Весп...

Праздничный пир — это так утомительно, хорошо, что хоть народу было не так много, это Миха ввёл ограничения. Почему-то все в основном смотрели на меня, а не на счастливо проснувшуюся Авру. Общее настроение высказал Жан, — Господин, а своим поцелуем вы можете оживить любого человека или только женщину?

Я поперхнулся и хотел уж было рявкнуть на своего начальника разведки, но чувствительный удар локтем в бок, быстро меня отрезвил, — Видишь ли Жан, это чудо возможно только один раз и только с той, что стала моей официальной женой. С остальными ничего не получится, да и ты сам это знаешь.

Ещё один чувствительный тычок локтем мне в рёбра и злой шёпот, — А позвольте-ка узнать мой господин, кого это вы пытались ещё оживить?

— Клянусь всеми богами — никого. Просто была ещё одна женщина, которую захватили в плен и очень долго пытали, а потом отрубили ей голову и прислали мне её обезображенный труп. Я в это время был в отъезде. За её смерть я жестоко отомстил, так как она входила в круг моих близких друзей.

Тут же последовал вопрос, — Насколько близкий?

— Милочка, если б я хотел, то женился на ней, но я заранее знал, что встречу в своей жизни через чур любопытную девушку, которая с первого взгляда покорит моё сердце. И давай больше не будем об этом.

Я взял кубок, наполненный лёгким вином и встал, — Наше пребывание здесь подходит к концу. Завтра я и мои ближние вместе с пятой роты отправимся домой. Находясь в чужой стране, я старался поступать по совести, обид особо не чинить и вести себя не как завоеватель, а больше как гость, но с особыми правами. Хочу сразу объяснить причину, по которой я запретил женщинам плыть вместе с моими войнами, она очень простая — все мои дружинники простые люди и если среди вас найдутся такие, незамужние, которые готовы будут дать своё имя и принять воина в качестве пришлого, то я буду это только приветствовать. Но учтите, жить придётся в моих землях, для вас на чужбине. Через пару месяцев я пришлю корабль, так что у вас будет достаточно времени для принятия решения. Особенно это касается воспитанниц, которые тесно общались с моей гвардией.

А теперь я хочу поднять этот кубок за здоровье всех присутствующих в этом зале — за тех, кто делил со мной все тяготы походной жизни и битв, за тех, кто скрашивал суровый быт моих дружинников и гвардии! За всех вас! ...

Ночь тянулась невыносимо долго, несмотря на всё старание Авры, которая понимала моё нетерпение и желание поскорее вернуться в родные края. Я чувствовал, что предстоящий переезд её пугает, незнакомое место, чужие люди, примут ли они её? Я как мог успокаивал её, благо у меня в распоряжении был один очень старинный, даже древний способ, который ещё ни разу никого не подводил.

Когда мы отдышались, я поинтересовался, успокоилась ли она или надо процедуру повторить ещё раз?

— Успокоилась, не надо ничего повторять, просто сейчас я очень хочу спать. И не надо меня так грубо тискать, я действительно сильно устала...

Вскоре она заснула, а я стал прикидывать, что ещё надо будет сделать перед отбытием...

Часть третья. В своём праве.

1.

Обратно мы летели словно на крыльях, гребцы менялись каждые три часа. Мне показалось, что на разгрузку мы потратили больше времени чем на само плавание. К обеду все корабли были разгружены и у меня появилось время, чтобы посмотреть, что здесь изменилось. Начнём по порядку — строительство второго пирса, более широкого и длинного практически было закончено, чуть в глубине появились постройки, которые я охарактеризовал как складские помещения, даже две лавки с товарами повседневного спроса и небольшая таверна были в наличии. Конечно, всё это будет ещё неоднократно обустраиваться, расширяться, сноситься и перестраиваться, но контур будущего городка и порта уже вырисовывались.

Чуть в стороне от пирсов стояло несколько телег закрытых парусиной и под охраной моих гвардейцев — мои трофеи от древних, а ещё золотишко и прочие мелочи вроде книг, части оружия и одежды. Неплохо этак я прибарахлился. Моё благодушное настроение испортил Миха, который самым невинным голосом сообщил, что охраной были задержаны три дня назад несколько подозрительных личностей, которые проявляли особый интерес к телегам с моим имуществом и даже пытались подкупить несколько гвардейцев.