— Хотите чая или крепкого кофе, как пьют у нас бывалые моряки? — предложили ей там.
— Я слышала, у людей моряки пьют в тавернах более крепкие напитки.
Все так посмотрели на Эверли, что она почувствовала себя неловко, однако тут же напомнила себе, что была королевой.
— У вас жесткая дисциплина? — тем не менее спросила она.
— Таков закон, королева.
— Ценю и не стану просить вас нарушать его. И так многое изменилось. Тогда кофе, и покрепче. Только не нужно особых рецептов. Попробую, как все.
— Он будет крепким, — предупредил эльф из-за стойки.
— Это хорошо.
Пока хозяин таверны делал ей кофе, она планировала свои дальнейшие действия. Вот только попробовать напиток ей так и не удалось — помешали внезапный оглушающий хлопок и громкие возгласы. Достав посох, Лундес ударила им о пол и спешно зашагала к выходу. Комендант первым выскочил наружу и сбежал вниз по ступеням. Эверли появилась следом и замерла на внешней лестнице таверны. В лицо ей ударил жар, повсюду танцевал огонь. Большую часть ящиков уже лизало пламя, но до оружия оно пока что не добралось, активно сражаясь с таинственной защитой.
— Тушите! — орал комендант. — Немедленно потушите огонь!
Прикрывшись рукой от слепящего света, Лундес обратила внимание, что магия Фавластаса не только не давала огню пробиться внутрь ящиков, но и не позволяла воде потушить огонь.
— Прочь, отойдите оттуда! — закричала она.
— Нужно потушить, сгорят корабли!
— Комендант! Комендант! — Эверли спустилась с лестницы, бегло глянув на свой фургон. — Где-то поблизости враг! Кто-то из ваших не углядел! Подпустил врага к ящикам! Иначе откуда огонь?!
Ее не слышали и едва ли видели в дыму. Пламя трещало так, что становилось дурно. Тогда Лундес решила поинтересоваться у одного из воинов возле своего фургона:
— Кто поджег ящики?!
— Мы не видели. Они просто загорелись...
— Они не могли просто загореться! Извозчик! — Эверли забралась в фургон. — Уезжаем отсюда!
— Да, королева. Но как же...
— Делай, что велено! Ну же! Давай, увези нас отсюда!
Тот взмахнул поводьями и погнал лошадей. Повозка тронулась и успела отъехать на небольшое расстояние, когда содрогнулась от взрыва. На пристани разорвался первый ящик.
— Гони! — завопила Лундес и вцепилась в край фургона, чтобы не вывалиться. При этом она все глядела на порт. — Еще быстрее, еще! — требовала она до тех пор, пока они не отъехали на безопасное расстояние. А далее, перебравшись вглубь фургона, под навес, Лундес укрылась за ящиками и зажала себе уши руками.
Хлопки вдали не прекращались, лошади тревожились, а извозчик кричал невнятные слова, безжалостно ударяя поводьями. Когда же все стихло, Лундес медленно убрала руки от ушей, аккуратно перебралась вперед, к извозчику, и спросила:
— Порт взорвался?
— Полагаю, что так, королева.
— Тогда вези нас туда, куда должен был, в деревню. — С этими словами она осторожно привстала, чтобы разглядеть хоть часть далекого берега внизу.
— Моя королева, вам не следует...
Все равно она ничего не увидела из-за густой растительности по краям дороги, так что быстро вернулась на место.
— Я посплю немного, — сказала она. — Разбуди меня, когда прибудем в деревню. Тут ведь недалеко?
— К сожалению, придется добираться в объезд. Это займет больше времени, чем обычной дорогой.
— Тогда почему мы поехали здесь?
— Вы приказали срочно покинуть порт. К тому же, чтобы добраться до нужной дороги, пришлось бы проехать сквозь огонь. Мы бы погибли. Вы успели заметить свечение, ваше величество?
— Где? — не поняла Лундес.
— Над портом было не только зарево от огня. Высоко в небо взмывали магические разноцветные потоки и зависали над берегом на некоторое время, после чего растворялись в дыму.
— Нет, этого я не видела, — настороженно проговорила Лундес. — А жаль. Ладно, пойду спать.
Извозчик разбудил ее на рассвете, нашел среди ящиков в фургоне и протянул ей руку, чтобы помочь подняться.
— В чем дело? — недовольно сморщилась она.
— Позвольте сначала помочь вам, королева.
Ей показалось, что он пытался ее задобрить, прежде чем сообщить ей что-то плохое. Приняв его помощь, Лундес выбралась на дорогу и осмотрелась. Вокруг были только джунгли.
— Где деревня? — спросила она.
— До деревни еще слишком далеко, моя королева. Военачальник будет в ярости из-за такой задержки. Дорога уходит в сторону, а вот пешком можно добраться быстрее, доложить о произошедшем военачальнику и попросить ящики переместить из фургона. С вашего позволения, я все сделаю. Быстро доберусь до деревни, пройду через храм.
— Храм Бертмуд? — приободрилась Лундес.
— Храм ли это, точно сказать не могу, но да. Если пройти через него, то...
— Ты никуда не пойдешь, — возразила Лундес, раскрыв посох. — Останешься тут и будешь охранять ящики, пока я не вернусь. Укажи мне направление и скажи, сколько времени потребуется, чтобы добраться до храма?
— Вы отправитесь одна?
— Да, так что объясняй подробно, со всеми ориентирами.
— Идти туда примерно час, — и далее он стал детально описывать ей дорогу, опасаясь, что по его вине королева потеряется или и вовсе погибнет в джунглях, но возразить ей он не мог.
В итоге она сказала:
— Если через шесть часов я не вернусь, отправляйся с фургоном во дворец и жди приказов там.
— Слушаюсь, королева. Позвольте лишь узнать, как поступить, если военачальник разыщет меня и упрекнет в нарушении его воли.
— Вот и скажешь ему, что приказ тебе отдала королева. Мы секретов от своих не держим.
Едва она исчезла в зарослях, как прямо из фургона выбрались Карнелий и Фладен. Лундес ведь даже не проверила, не укрывался ли кто под навесом, за ящиками. Это подчинение сыграло с ней злую шутку, делало ее слишком самонадеянной. Если бы не Карнелий, остановивший руку Фладена, принцесса бы погибла во сне. А вот в порту они сработали четко и действовали слаженно, успешно справились с задуманным и сбежали, намереваясь теперь избавиться от последней доступной им партии оружия.
Барон спрыгнул на дорогу, а Фладен набросился на извозчика и хладнокровно свернул тому шею, хотя и понимал, что несчастный был просто одурманен магией. Карнелий тем временем отвязал лошадей и сбил масляную лампу, что была подвешена к крыше повозки. Снова вспыхнул огонь, а поджигатели поспешили в джунгли.
Глава 14. Свобода и врата
Фредрик остановился, подняв жезл.
— Враги? — возник рядом Трифон.
Крылья мглистого были аккуратно сложены за спиной. Он заставлял себя передвигаться под защитой густой листвы. К тому же граф часто освещал путь жезлом. Только-только начинало светать, но этого было недостаточно.
— Здесь же всюду враги, — передразнил самого себя мглистый. Фредрик посмотрел на него.
— Тише. Скажи лучше вот что. Когда ты поднимался в воздух, ты сказал, что нам нужно идти в этом направлении, и тогда до захода солнца мы перейдем через мост и выйдем на главную дорогу, откуда сможем добраться до побережья. Ну и где он, мост?
Мглистый с хмурым видом огляделся, пытаясь вспомнить местность. Видно, неудачно.
— Сверху лес выглядит иначе, — оправдался он. — И потом, мы могли сбиться с пути.
Фредрик устало улыбнулся:
— Это ж надо, что тебе позволили носить крылья. Ладно, как-нибудь разберемся. — Он осторожно двинулся дальше, освещая каждый куст.
— Свет может привлечь врагов, — переживал Трифон.
— Мы больше не в Утреннем Лике, — напомнил Фредрик. — Тропики — это мир астанцев, и если мы будем слепы, то нам вообще не выбраться отсюда живыми. Я ведь "убийца" Рифуса Эверли, помнишь?
— И все же хотелось бы знать, почему на самом деле ты спас Лундес.
— Думаешь, если будешь каждый раз спрашивать меня об этом, получишь другой ответ?
— Просто я хочу быть уверенным, что ты не станешь прикрывать ее снова. Что толку от того, что она женщина, если ведет себя как наглый мужик. Порой даже как мглистый мужик. Она — угроза вратам. Мне не все равно, что происходит. Я не страж — и то готов бить тревогу.
Фредрик остановился. С него было достаточно.
— Она? Угроза вратам? Ты серьезно? Да она вообще угрозы не представляет. Ее существование никоим образом не затрагивает эту войну. Фавластас меня проверяет и убить пока не пытается. Он даже за своим войском не особенно следит. Если и отправит астанцев на графство, то опять же в качестве проверки. Его не волнуют жертвы. И время его не волнует. У него была тысяча лет, чтобы подготовиться. Лундес тут ни при чем. Она — его развлечение, и только. Бедная женщина, у которой отняли рассудок, а теперь все кому не лень смеются над ней. Ты сам говорил, что она сильно изменилась за короткий срок, что поначалу была милая и довольно сдержанная.
— Я не так сказал.
— Трифон, я слов твоих не записывал. Но суть та же. У нас мало времени, давай больше не будем тратить его на пустые разговоры. Сколько можно возвращаться к ним снова и снова? Ты не о том думаешь. — Граф демонстративно продолжил путь.
Но Трифон был не из тех, кому легко заткнуть рот.
— Даже если так. Допустим. Но, аданейские черти меня дерите, какая теперь разница? Она потеряна. Ты пробовал ее вернуть — не вышло. Все! Будем в таком случае считать, что настоящая принцесса погибла, так же как и ее брат. А та дрянь, что заняла ее место, нам мешает. Пускай она не влияет на войну — она путается под ногами. Граф, я просто хочу, чтобы ты не ее защищал, а врата.
— Говори тише.
— Прости. Эмоции меня душат. Я же видел эту чертову магию и вездесущие предметы с таинственными знаками. И заметь, я охотник за артефактами — и не взял ни одной такой штуки оттуда, пока Утренний Лик был цел. Нужно устранить любую опасность, все, что связано с той магией и технологиями. И любого. — Он выдержал короткую паузу. — Я веду к тому, что если Лундес подчинена той магией, то ее тоже уже не вернуть и следует устранить.
Фредрик, впрочем, не отрицал, что все могло закончиться печально для Лундес.
— Если я пойму, что настоящая принцесса потеряна безвозвратно и лекарства нет, мне придется использовать против нее магию, и тогда ей не выжить. Убить ее легко, но это будет трагедией. Ты должен понять, Трифон, что я служу во имя ангела, во имя принципов, которых придерживался сам Адент тысячу лет назад.
— И это указано в правилах ангела — рисковать всем делом ради одной души?
— Кто такие ангелы, по-твоему? Душа — вот тебе ключевое слово. Подумай об этом. А если хочешь точный ответ, чаще молись. Задавай им, — он вскинул глаза к небу, — вопросы.
Трифон не стал продолжать разговор — тема была затронута небезопасная. Это стражи могли смело говорить о высших силах, другим этого делать не стоило. Во всяком случае, Трифон так считал. Да и устал он пробираться через растительность по земле и поднялся в воздух, что, конечно же, было неразумно. Фредрик возражать не стал. Утомленный нравоучениями мглистого, граф в одиночку продолжил свой путь через заросли и минут через двадцать выбрался на открытое пространство. Вдали он разглядел очертания старого храма, с обрушившейся крышей и потрескавшимися стенами, но, разумеется, таких деталей с расстояния не видел. Направился к руинам, уловив весьма любопытный магический след.
Опасность таилась повсюду, и отвлекаться не стоило, поэтому отсутствию Трифона Фредрик был рад. Правда, мглистый далеко не улетал и тоже устремился к храму, едва приметил его с высоты. Спикировал прямо в дыру, где когда-то располагался огромный купол, но снижаться до самого пола не стал. Выбрал уровень повыше и посветлее — кривой балкон, лишенный одной опоры.
В отличие от Трифона Фредрик внутрь не спешил. Изучал крупные рыжие камни снаружи, на которых грелись ящерицы, и оценивал масштаб постройки. Храм тянулся во все стороны, и форма его копировала один из знаков непоколебимцев. Понять это мог только просвещенный, да и то с высоты. К тому же в некоторых местах стены обрушились, из-за чего символ угадывался с трудом.
"Значит, остались не только города", — сделал вывод Фредрик. С каждым новым открытием вопросов возникало все больше.
Двери не сохранились или и раньше отсутствовали. Гаус намеренно пропустил несколько заросших проемов в стене и дыр, прежде чем войти. Когда же он решился, выбрал самый широкий и с виду надежный вход. Под ногами трещало разбитое стекло и керамика, попадались даже эльфийские и человеческие черепа. Фредрик стал подниматься по широким ступеням, уходящим в верхнюю часть храма, и вскоре обнаружил, что второй этаж был полностью перекрыт обломками. Зато уцелела часть третьего. Фредрик нагнулся и осторожно пролез в отверстие между поломанными балками. Пришлось ему ползти, пока взору не открылся просторный зал для жертвоприношений.
— Мы можем поговорить? — услышал он голос Лундес. — Смелее, Фредрик, заползай.
Она уже стояла в зале, а он чуть задержался, прежде чем присоединиться к ней. Солнечный свет уже вовсю пробивался через дыры в потолке и падал на камень, на котором много веков назад истошно кричали несчастные жертвы.
Фредрик промолчал, и Лундес задала ему неожиданный вопрос:
— Скажи, почему ты считаешь, что я подчинена?
Гаус насторожился:
— Ты больше не кричишь, что я лжец?
— Дело в том, что даже военачальник Фавластаса считает меня подчиненной. Но я не чувствую никакого чужого влияния.
— На то оно и подчинение, что его не дано воспринять захваченному разуму, — заметил Фредрик.
— Но что в моем поведении не так? Желание отомстить за брата? Да и у Фавластаса есть своя правда, ты не можешь этого отрицать. Еще я слышала вас с Трифоном в джунглях. Ты сказал, что все происходящее со мной и вокруг меня — это эксперименты, показуха Фавластаса. Значит, вы с ним свою игру ведете. А астанцы — они кто, по-вашему? Пушечное мясо?
— Чего ты хочешь от меня, Лундес? — попытался он понять ее намерения.
— Чтобы ты отвечал на вопросы.
— А потом поделишься информацией со своим кукловодом?
— Да не подчинена я! Сама принимаю решения!
— Надеюсь, что нет. Надеюсь, что на самом деле ты другая и умнее.
Она сильно сжала посох, который с самого начала держала раскрытым в руках, и спросила с непонятной Фредрику тревогой:
— Ну как ты это делаешь? Как внушаешь мне страх, смятение?
Ему нечего было ответить.
— То молчишь, то лжешь.
Граф же наблюдал за ее поведением с потаенной надеждой. Ведь подчинение дало приличную трещину.
— Что ты со мной делаешь?! — воскликнула она. — Как ты это делаешь?
Лицо Фредрика внезапно переменилось. Взгляд его стал холодным и острым, как у профессионального убийцы. Казалось, он приготовился принцессу уничтожить.
— Подожди! — испугалась она столь резкой перемены в нем. — Подожди! Я ведь не атакую, просто говорю с тобой!
Он коротко взглянул на рыжие стены — что-то понял, что-то прощупал, и именно это открытие подвигло его действовать быстрее. Он набросился на Лундес, крепко сжал ее запястья и выбил посох, как всегда.
— Нет! — в ужасе запротестовала она, отчаянно пытаясь освободиться. — Нет! Софир!