Цивилизация страуса. Общий файл

— А как же мы обошли вопрос с полицией? Ведь было расследование...

— Я думаю, вы рассказали им какую-нибудь сказку о ранней системе оповещения и о том, что ваша машина случайно оказалась поблизости, — сказал Гусев. — Дали кому-то денег, чтобы в вашу сказку поверили и не задавали лишних вопросов. А потом ваши хакеры уничтожили электронные полицейские архивы, и кто-то подчистил бумажные.

— Вам уже наверняка задавали этот вопрос в прошлый раз. Зачем нам стрелять, ведь...

— Потому что это самый быстрый и безболезненный способ, — сказал Гусев. — Кроме того, причина смерти должна быть очевидна, а что может быть очевиднее дырки в сердце? Таким образом вам удалось избежать вскрытия.

Кац улыбнулся, но это была невеселая улыбка.

— Или, например, клоны, — сказал Гусев. — Кому было удобнее всего меня клонировать? Кто располагал всем богатством моего генетического материала, у кого есть необходимые производственные мощности? Тут даже ходить далеко не надо, все сходится.

— Могут быть и другие объяснения.

— Бритва Оккама, — сказал Гусев.

— Не все в жизни поддается этому методу.

— Знаете, Аркадий Оттович, такими темпами мы ничего с вами не уладим.

— Хорошо, — сказал Кац. — Тридцать семь лет назад мы действительно вас застрелили, я это признаю. Застрелили и положили в криокамеру, и уладили все вопросы с полицией. Вы ведь этого хотели услышать? Но вы ведь не умерли окончательно. Вы живы. Вот вы, прямо передо мной сидите и глазами лупаете. И после мы вовсе не желали вашей смерти. Вспомните, когда вы попали в переплет, мы прислали к вам на помощь спецназ. Наши люди умирали за вас, Антон, и вы это видели. И даже потом, когда вы отправились в сольное путешествие по Москве и области, мы старались прикрывать вас. Откуда же, как вы думаете, на вашем счету в игре столько трупов? Некоторых из них вы не то, что не убивали, вы их даже не видели.

Но как они меня отслеживали, подумал Гусев, и сразу же понял, как. Телефон, который прислал ему Макс. Разлоченный, но, видимо, с жучком-маячком. Макс, он ведь откуда взялся? Их с Гусевым познакомил Стас. А со Стасом Гусев познакомился в общаге 'Второй жизни'.

Вот тебе и здрассьте.

— Так что, как бы парадоксально это ни звучало, именно нам вы обязаны своей жизнью, Антон.

— И в туннелях тоже прикрывали, да?

— И там тоже.

— И парня убили, — сказал Гусев. — За то, что он вашу систему взломал и меня на клонов навел.

— А если я скажу вам, что его убили по ошибке? — поинтересовался Кац. — Что у наших специалистов была команда отстреливать всех, кто не вы, чтобы гарантировать ваше выживание?

— А файлы в системе потом сами себя заменили? — спросил Гусев. — Хакер мертв, следов в сети нет. Удачное совпадение.

— Вы-то живы, — сказал Кац. — И клон ваш жив, хотя, если исходить из предписываемой нам кровожадности, мы и его должны были убить. Ведь мы могли бы, но не стали.

— Не стали, — согласился Гусев. — А к чему была эта история с ложкой и виртуальными мирами?

— Тут наши психологи ошиблись, — сказал Кац. — Признаюсь честно, когда выработали дворником, мы хотели вас раскачать, заставить действовать, посмотреть, что из этого выйдет. Но после охоты вы слишком уж раскачались, и были принято решение вас притормозить. Для этого и придумали историю с виртуальным миром. Мы и не ждали, что вы поверите в нее сразу, полностью и безоговорочно, мы хотели заронить в ваш разум сомнения относительно тщетности всех ваших действий. Но психологи неправильно просчитали ваш профиль. Сравнивали психотип с психотипом клонов, но не учли, что вы принадлежите к тому поколению, чья молодость пришлась на девяностые. Кто рос на обломках страны и воспитывался в этом бардаке. Вы ведь вообще никому не верите, Антон. Даже самому себе.

— Тем более, что это был не я, — сказал Гусев. — А всего лишь жалкая копия.

— Но почему же жалкая? Это была полная ваша копия, Антон. Ей не хватало только вашего жизненного опыта.

— И теперь мы переходим к главному вопросу, — сказал Гусев. — Зачем вот это все? Зачем вы меня убили, а потом оживили и берегли? Зачем сделали моих клонов?

— Вы же наверняка читали выемки, и вы умеете анализировать, Антон. Неужели у вас нет своей версии?

— Из очевидного — вы нашли в моем генотипе что-то вас очень заинтересовавшее, — сказал Гусев. — Уложили меня в холодильник, а сами создали клонов, чтобы получить более широкий спектр данных. Проверить экспериментально. Потом, когда клоны выросли, вам понадобился контрольный образец и вы меня разбудили.

— И правда, из очевидного, — сказал Кац. — Но, может быть, на этом мы и остановимся?

— Нет, — сказал Гусев.

— Вам может не понравиться то, что вы услышите.

— Даже не начинайте, — попросил Гусев. — Или вы говорите все, или на этом мы нашу встречу закончим и дальше пойдет так, как пойдет.

— Хорошо, — сказал Кац. — Вы же знаете, что в нашей корпорации существует исследовательский отдел?

— Знаю.

— Он занимается генетическими исследованиями, используя материалы, предоставленные нашими клиентами, в том числе работает и с их ДНК, — сказал Кац. — Ищет аномалии, интересные гены... Что-то, что отличает человека от остальных, делает его уникальным. Их цель, а мы вкладывали в ее достижение очень большие средства, состояла в том, чтобы найти или создать человека новой формации. Помочь эволюции перейти на следующую ступень. И я считаю, что эта цель оправдывает средства.

— Зачем вам такие траты? Вы же коммерческая организация.

— Фундаментальная наука — это очень дорого, — согласился Кац. — Но в случае успеха это еще и очень прибыльно. Без исследований космоса не было бы тех же сотовых телефонов и спутникового телевидения, например. Но меня, как соучредителя и одного из основателей корпорации, интересует не только прибыль. Понимаю, это звучит пафосно, но я думаю о будущем всего человечества и его благе.

— О да, это очень удобная позиция, которой можно оправдать вообще все, — сказал Гусев. — Особенно в собственных глазах.

— Нельзя приготовить яичницу...

— Все, кто так говорит, представляют себя только на месте повара, но никогда — на месте яйца, — сказал Гусев.

— Тем не менее, кто-то должен быть и поваром, — сказал Кац.

— Итак, вы проводили исследования, — сказал Гусев, уставший жонглировать словами попусту.

— К нам обращаются самые разные люди, политики, бизнесмены, музыканты, художники...Но у всех наших клиентов, сколь бы разными они ни были, есть одна общая черта — они состоялись, добились в жизни определенного успеха. Ведь наши услуги очень недешевы, и далеко не каждый может себе их позволить.

— Так вот, когда человек обращается в нашу клинику, мы проводим полный набор исследований. Сами посудите, у всех наших клиентов есть что-то общее. Они все добились в жизни определенного успеха, если могут себе позволить наши не очень-то дешевые услуги.

— Неужели вы попытались выделить ген успеха? — скептично поинтересовался Гусев.

— Нет, конечно. Но мы подумали, что если изменения и есть, то в этой группе людей мы обнаружим их быстрее всего.

— И многих вы уже застрелили для более тщательного исследования? — поинтересовался Гусев.

— Вы поверите, если я скажу, что вы — первый и единственный?

— А вы на самом деле можете такое сказать?

— Значит, не поверите, — сказал Кац. — Знаете, Антон, мы уперлись в стену задолго до вашего к нам обращения. Наши клиенты никак не выделялись из среднестатистической картины. И мы подумали, что, возможно, несколько поторопились с нашим замыслом. Что человечество вовсе не готово выйти на новый виток, что все это зря. Но ваш визит эту ситуацию изменил. Мы подумали, что стоим на пороге прорыва.

— Что не так с моим генотипом? — спросил Гусев.

— О, у вас вполне стандартный генотип, — сказал Кац. — Но вот данные, полученные после сканирования вашего мозга — это совсем другой разговор. Скажите, Антон, вам бывает скучно?

— Почти всегда.

— Человеческий мозг — это отдельная вселенная, — сказал Кац. — Главная загадка, самая неизученная область медицины. Вселенная вашего мозга, Антон, сильно отличалась от любой другой вселенной, виденной нами ранее. В ней больше звезд, они светят ярче... Вы знаете, чем мужской мозг отличается от женского?

— Весом? — предположил Гусев.

— В мужском мозге больше связей между зонами внутри полушарий, — сказал Кац. — Это позволяет мужчинам лучше ориентироваться в пространстве и быстрее переходить от размышления к действию. В женском мозге больше связей между полушариями, поэтому они способны лучше анализировать ситуацию и взаимодействовать в группах. Я это вам для того рассказываю, чтобы вы поняли — отличия в строении могут быть видны даже на таком, самом примитивном уровне. Но ваш мозг не похож ни на один другой. У вас везде больше связей. Мы до сих пор точно не знаем, что это значит. Но полагаю, что вы и думаете быстрее, чем обычный человек. Оттого у вас и появилось постоянно ощущение скуки.

— Даже если и так, особых бонусов мне это не принесло.

— Одним словом, увидев вас, мы испугались, что вы и есть новая ступень эволюции, — сказал Кац.

— Испугались? — уточнил Гусев. — Почему испугались-то?

— Ну, вы же не очень хороший человек, Антон, — сказал Кац. — Мы установили за вами слежку, мы собрали всю доступную информацию, и поверьте, даже тогда нам уже было доступно очень многое. Вы не похожи на образец для подражания. Вы эгоист. Вы никого не любите и никому не верите. У вас совершенно нет амбиций, вы достаточно быстро достигли своей зоны комфорта и упорно игнорировали все, что находилось за ее пределами. Являясь с одной стороны человеком будущего, с другой вы практически ничем не отличались от своих современников. Это был бы эволюционный тупик. Но, по счастью, мы ошиблись в оценках. Новая ступень эволюции — это те дети, которые способны видеть сквозь стены, которые способны впадать в транс и прозревать будущее, которые могут читать мысли... Мы сейчас очень плотно работаем с этими детьми.

— Я им заранее сочувствую, — сказал Гусев. — Эксперимент с гнутыми ложками тоже вы придумали? Чтобы выявлять особенно талантливых?

— Запустить это теорию в массы было несложно, — подтвердил Кац.

— Много ложек уже согнулось?

— Пока ни одна, — сказал Кац. — Но мы верим, что когда-нибудь она согнется.

— И вы наплодите расу суперменов из пробирок? — уточнил Гусев. — Комбинируя их гены, вы собираетесь получить людей, которые могут делать все перечисленное в одном флаконе?

— Мы надеемся на это, — сказал Кац. — Это наши инвестиции в будущее.

— Как вы намерены это будущее увидеть? Место в криокамере уже подготовлено?

Кац не ответил, но Гусев был уверен, что попал в точку.

— Значит, я — не новая ступень эволюции? — спросил Гусев.

— Нет, — сказал Кац. — И вот сейчас я расскажу вам жестокую правду, Антон. Мне очень бы не хотелось этого делать, но раз вы настаиваете...

— Я настаиваю, — подтвердил Гусев.

— Вы — не новая ступень эволюции, — сказал Кац. — Вы — ее сторонняя и тупиковая ветвь. Паразит на теле человечества. Вы, Антон, человек приспосабливающийся.

— Очередная порция лапши на уши? — поинтересовался Гусев.

— Говорю, как есть. Как вы и хотели.

— О как.

— Именно так, Антон. Вы созданы для того, чтобы приспосабливаться. Вы идеально для этого подходите. Вспомните вашу прошлую жизнь. По меркам социума вы были вполне успешны. Менеджер среднего звена, квартира, машина, дача, счет в банке. Посмотрите на ваших клонов. Все то же самое. Они оба вписались в эту жизнь и замерли примерно на том же уровне. Собственно, глядя на то, как ведут себя ваши клоны, мы и поняли, что вы из себя представляете. И разморозили вас для чистоты эксперимента. Посмотрите на себя сегодняшнего. И года не прошло, как вы появились в этом мире без денег, за исключением тех, что дали вам мы, без связей, без особых перспектив. И сейчас вы имеете все то же самое — квартира, машина, даже собственная партия. В поколении эффективных пользователей вы оказались самым эффективным.

— Мне кажется, вы сейчас что-то антинаучное рассказываете.

— Нет, я просто перелагаю это на доступный для обычного человеческого понимания язык, — сказал Кац. — Эволюция не стоит на месте и не всегда идет по прямой. Иногда она пробует обходные пути. Животные приспосабливаются к окружающему миру, человечество пытается изменить мир под свои нужды. Но, видимо, в двадцатом веке цивилизация достигла какой-то усредненной зоны комфорта. Изменять мир дальше оказалось слишком сложно, слишком дорого и никому не нужно. Раздвинуть границы в космос так и не удалось. Человек-творец оказался невостребованным, и а качестве антитезы ему природа создала вас. Вы, Антон Гусев, генетически совершенная, идеально продуманная, выдающаяся посредственность. Вы никто. Вы никакой, поэтому можете приспособиться к любым условиям и везде сойти за своего. Я думаю, что если бы вы проснулись в обществе каннибалов, то все равно быстро бы заняли положение, гарантирующее вам стабильный и большой кусок мяса и не требующее от вас особого напряжения.

— Теперь, я так понимаю, эксперимент завершен?

— Да. Мы полностью подтвердили первичные результаты.

— И чего вы хотите от меня?

— Уже ничего. Просто оставьте нас в покое.

— Вы меня убили.

— Месть — это блюдо, которое пожирает самого повара, — процитировал Кац. — И потом, я уже устал напоминать вам, что вы живы.

— Вы испортили мне жизнь.

— Ничего мы не испортили. Ваша нынешняя жизнь ничуть не хуже предыдущей. Вы даже нашли женщину, на которой собираетесь жениться. В прошлой жизни этого вам так и не удалось.

— Может, и удалось бы. Но вы не дали шанса мне это выяснить.

— Вы хотите, чтобы я принес вам свои извинения?

— Нет, — сказал Гусев. — Я хочу сплясать веселый зажигательный танец на вашей могиле.

— Не дождетесь, — сказал Кац.

— Может быть, и дождусь, — сказал Гусев.

Кац покачал головой.

— Вы мне не нравитесь, — сказал Гусев. — Вы используете людей, а потом выбрасываете их или убиваете.

— Это только высокие слова. Высокие и пустые.

— Я вас раздавлю, — пообещал Гусев. — Не знаю, как, но раздавлю. Даже если для этого мне действительно придется стать президентом.

— Не раздавите, — холодно и жестко сказал Кац. — И не станете. Вы же посредственность, и все, что вы делаете, весьма посредственно. Вы создали мелкую партию, выиграли пару ничего не значащих выборов, но это ничего не значит. Первый же серьезный вопрос, вынесенный вами на голосование, повис в воздухе. Сколько там сейчас у вас процентов? Восемнадцать? Рассказать вам про статистику относительно подобных законопроектов?