Оно мне, конечно, влетело в копеечку, ну и хрен с ним. Денег на счетах Клана было достаточно, а на себе я экономить не привык. Да и Саске лучше научиться работать с чакропроводящим металлом до того, как он начнет ходить на боевые миссии — шансов уцелеть будет больше.
Вообще, в последнее время, Наследник меня просто радовал. Друзьями мы, конечно, еще не стали — времени с нашего памятного разговора прошло слишком мало, но и то, что мелкий перестал смотреть на меня как на врага народа и постоянно ожидать не то куная в спину, не то мышьяка в чай, уже можно было считать прогрессом. А еще он, кажется, начал мне немного доверять.
Я же, в свою очередь, честно тренировал его по мере сил, и теперь могу авторитетно подтвердить всем желающим, что Саске действительно гений. До старшего брата ему, конечно, пока далеко, но тут стоит учесть, что Итачи тренировали лучшие учителя нашего клана, а Саске — всего лишь один полудохлый недочунин, который и сам-то не на многое способен.
Но нынешнему Наследнику даже этого хватало!
Саске понадобилось меньше месяца, чтобы понять, как активировать Шаринган по желанию, и сейчас он усиленно осваивал комплекс упражнений и медитаций для дальнейшего развития додзюцу. Кроме того, послушав моего совета, он начал усиленно улучшать свой контроль чакры. Само собой, что до хождения по стенам и воде он пока не добрался, но клочок чакропроводящей бумаги на ладони вертел уже уверенно. Что тут скажешь? В этом направлении Саске меня скоро догонит, а потом и 'сделает как стоячего'.
Также, радовало начавшее меняться отношение Наследника к Узумаки. Разумеется, ни о какой дружбе и речи пока не шло, но презрения к однокласснику у Саске заметно поубавилось.
Да и как иначе? Трудно продолжать презирать и считать ничтожеством человека, в обществе которого проводишь не менее двух-трех часов ежедневно, вместе с которым возвращаешься из Академии домой, обедаешь... При этом, необходимость оставаться взаимно вежливыми на корню убивала любую ссору — вежливо оскорблять друг друга мелкие еще не научились, поэтому и переругаться у них не получалось.
Тем более, Саске уже оценил по достоинству количество сливаемой Наруто в печати защиты чакры. Полагаю, после того, как я ему категорически запретил пытаться проделать то же самое, вдумчиво объяснив, что его, равно как и мой резерв, печать досуха "вытянет" меньше, чем за минуту.
По поводу свободного прохода Узумаки через защиту нашего квартала, мастеру фуиндзюцу, ремонтировавшему печати, я разборку все же устроил. Пришлось Торио-сану вновь тащиться через весь город в наш квартал и заново проверять печати. А кто в этом виноват? Он что, не мог сразу проверить протоколы доступа в квартал? В принципе, меня не удивило, что Наруто был внесен в "базу" еще семь лет назад, когда жил в семье Фугаку-самы. Но какого этот... нехороший человек меня не предупредил, что, после ремонта, были восстановлены предыдущие настройки?!
У меня тут, оказывается, чуть ли не половина деревни по кварталу, как у себя дома разгуливать может, а я — ни сном, ни духом?
Заставил мастера полностью "вычистить" списки, оставив там лишь меня с Саске. Ну и у Узумаки свободный доступ в квартал отбирать не стали. На этом все.
А то решит вдруг Итачи к себе домой на огонек заглянуть... Мне оно надо?
Кстати, в тот день, после ухода джинчурики, я потащил Саске в госпиталь. Саске — отнюдь не Наруто, это у того бешеная регенерация за счет зверушки в пузе, и глубокие ссадины почти затянулись к уходу из нашего квартала, а у нормальных людей вывихи и растяжения по нескольку дней заживают, даже если они — будущие шиноби.
Интересно, что подумал Рафу-сан, когда на его вопрос: "что случилось", я на полном серьезе ответил: "нападение розового монстра"?
Внешне, он остался привычно невозмутимым: похвалил мою работу, подлечил Саске медицинской чакрой, да и отпустил нас с миром, в смысле — послал нахрен, попросив не беспокоить по таким пустякам. Ну да, работки у ирьенина моими стараниями, а точнее, стараниями благотворительного фонда Учиха сейчас прибавилось. Ну а кому сейчас легко?
Зато Наследника 'пробило' на откровенность, и он поделился со мной своими успехами в нелегком деле игнорирования одноклассниц. И про свою самую верную фанатку с розовыми волосами информацию подкинул. А я крепко задумался.
Если к тому, что рассказал Саске, добавить то, что увидел я сам и то, что показали в мультике, то со всей уверенностью можно сказать, что Харуно Сакура страдает тяжелой формой раздвоения личности. Перспектива того, что за спиной Саске и Наруто в боевых условиях окажется шизофреничка, меня не обрадовала, и я тут же стал прикидывать, как с этим бороться и что можно сделать.
Вообще-то, психическое здоровье будущих шиноби отслеживалось соответствующими специалистами, однако в каноне Сакура благополучно выпустилась из Академии и прошла распределение.
Ее что — не проверяли? Но почему?
Херней маюсь! Разумеется, ее не проверяли! А зачем? Сакуру в Академию рекомендовал отец ее лучшей подруги (кто ж еще?), он же, по совместительству, главный мозголом всея Конохи. Наверняка он сам ее перед поступлением и проверил, а сомневаться в квалификации Яманака никому и в голову не пришло бы.
Н-да, нехорошо получается. Напрямую к нему с таким не подойдешь — решит, что я под него "копаю", и разговаривать не станет.
Хрен с ним... У Иноичи, насколько я помню, есть близкий и очень умный друг. Попробуем зайти через него.
Случай пообщаться с Нара Шикаку представился довольно скоро, буквально, на следующей неделе.
О Совете Кланов Конохи Хокаге меня предупредил заранее. Официально, Совет собирался для того, чтобы представить меня, как его нового члена, другим Главам Кланов. Хоть я и являлся Главой Учиха по факту, но, пока меня не представили Совету, никто из его состава не станет со мной обсуждать дела, да и вообще общаться, даже в частном порядке.
Традиция, мать ее, и ничего с ней не поделать.
Если честно, то я думал, что сдохну, пока пройдет официальная часть знакомства. Почти два часа присутствующие на Совете Главы Кланов, и я, в том числе, обменивались традиционными приветствиями и пожеланиями друг другу всякого разного, благо, толстенную книгу с правилами и традициями я вызубрил от корки до корки и, поэтому, явных косяков не напорол.
Когда же, наконец, представление было закончено, и Совет перешел к решению насущных проблем, стоявших на повестке дня, я вообще чуть не выпал в осадок. Мне всегда казалось, что Совет кланов занимается лишь серьезными и глобальными вопросами, верша политику не только самой Конохи, но и всей Страны Огня. Каково же было мое удивление, когда самые влиятельные люди государства принялись с серьезным видом обсуждать введение копеечного налога с торговых лавок и других частных предприятий на покраску Главных ворот Конохи.
Нет, я, конечно, понимаю, что престиж Скрытой Деревни очень важен, а знакомство гостей с Конохой начинается именно с Главных ворот, так что выглядеть они должны прилично. И створки там, помниться, действительно огромные, но во сколько могут обойтись два десятка банок с краской? Да пусть даже бочка! Тысяч восемь рё — максимум. Ладно, добавим к этой сумме еще три косаря за оплату миссии ранга D для учебной команды генинов! Итого — одинадцать-тринадцать тысяч. У меня с собой карманных денег раза в три больше прямо сейчас!
На мое предложение заняться лично этим вопросом, причем, сделать все до завтрашнего вечера и за свой счет, Главы кланов лишь дружно посмеялись, назвав его удачной шуткой. И тут же вернулись к спору, дотошно выясняя, кто, зачем, сколько и к какому сроку. А я ощутил на себе несколько жалостливых взглядов.
Мда, вот что, оказывается, называется большой политикой. Как ни крути, а упоротый косяк остался за мной. Причем, в чем он заключался, так и не понял.
До конца Совета я сидел, не отсвечивая, и молчал в тряпочку, а когда дело дошло до голосования, то сразу же согласился с мнением остальных. Интересно, если и на других заседаниях Совета поднимаются такие же 'глобальные' темы, то нахрена моя поддержка вообще понадобилась Обезьяну?
Зато, после Совета, мне удалось "отловить" для приватного разговора Шикаку-доно. Велосипед придумывать не стал, тем более, навряд ли это прокатит с главным аналитиком Деревни, просто рассказал о своих 'подозрениях' относительно учащейся в одном классе с Наследниками Кланов розововолосой девочки. На вопрос Нара, почему я не обратился напрямую к Иноичи-доно, пришлось объяснять, что мне известно, кто дал рекомендации, а так же оплачивает учебу Харуно Сакуры в Главном корпусе Академии, и если обращусь напрямую, то Глава Клана Яманака может посчитать это попыткой бросить тень как на его собственную репутацию, так и на репутацию всего Клана.
Короче, в разговоре с Нара пришлось быть искренним, как никогда. Пусть уж лучше считает, что таким способом Учиха к их альянсу в друзья набивается, но Сакуры в команде с Саске и Наруто не будет. А если Иноичи не сподобится что-либо со своей протеже сделать... Что ж, ему же хуже.
Жаль, что не смогу "просчитать" третьего члена Команды ?7. Не получилось бы так, что сменял шило на мыло. Хотя, худшего дополнения к связке Саске-Наруто, чем Сакура, я и придумать-то не могу. Так что — нафиг розовую!
С этими мыслями, наконец, добираюсь до Ворот кланового квартала Учиха, где меня, оказывается, уже поджидают. Вот уж не ожидал увидеть здесь этого человека!
Интересно, хериста ему от меня нужно?
* * *
Акихиро Сатоши третий час подряд изображал из себя статую возле ворот квартала Учиха, поджидая нового Главу Клана и незлым тихим словом поминая про себя невесть где шлявшегося сопляка... В смысле, Учиха-саму. Плюнуть и уйти мужчине не давало упрямство — "раз уж пришел, то дождусь", и нежелание еще раз сюда возвращаться — он не привык откладывать "на потом" важные или неприятные дела, и так уж вышло, что предстоящий разговор был для бывшего полицейского очень важен. А будущий собеседник — крайне неприятен.
Если честно, то общаться с новоиспеченным Главой Учих Сатоши не хотелось. Вообще. И приходить сюда он был, в принципе, не должен. И никто его к этому не принуждал. Но попытка уклониться означала бы для мужчины потерю последних крох самоуважения, и пойти на такое он не мог.
Поэтому, шиноби собирался как можно скорее скинуть с себя неприятную обязанность, и раз и навсегда забыть о самом существовании Учихи Кейтаро.
Впрочем, спешить ему, в любом случае, было некуда и не к кому. У Сатоши даже дома — и того теперь не было. Еще пару месяцев назад, домом он считал небольшую комнатку в полицейском общежитии, в которой прожил много лет, но с ней пришлось распрощаться, когда спятивший Итачи (объяснение, в которое шиноби ни на минуту не поверил, но благоразумно держал свои мысли при себе) вырезал свой Клан.
Общежитие "отошло" деревне, и все те, кто не смог или не захотел сменить форму с символом Учих на безликие маски АНБУ, оказались на улице и были вынуждены искать себе новое пристанище.
Что же касается той конуры в трущобах, которую мужчина снимал после ухода из полиции, то назвать ее домом язык не поворачивался. Кроме того, срок аренды у него истек еще неделю назад, а ждать возвращения Сатоши из госпиталя, понятное дело, никто не стал — наведавшись сегодня утром в свой "клоповник", он обнаружил, что туда уже благополучно заселился новый жилец.
Одно радовало — хозяин дома оказался честным человеком, и сохранил его немногочисленные пожитки в целости и сохранности. А может просто решил, что ему такое барахло без надобности — все имущество Сатоши состояло из футона, верой и правдой служившего своему хозяину уже десяток лет, старого одеяла, пары комплектов постельного белья и нескольких потрепанных рубашек и футболок. Еще, правда, были кастрюля с чайником, кружка и полдюжины разных тарелок, но они загадочным образом испарились. Хотя на кой кому-то могла понадобиться его доисторическая, даже по меркам местного контингента, посуда, шиноби откровенно не понимал.
Единственной оставшейся у Акихиро с прежних времен ценностью были три боевых меча и, как память о годах ученичества, два учебных, но их мужчина, дабы не вводить ближних во искушение, всегда носил с собой в оружейном свитке.
Вот с одним из своих боевых клинков Сатоши сегодня как раз и собирался расстаться.
Мужчина любовно провел рукой по акульей коже, обтягивающей рукоять меча, и Дайто-катана, сделанная из чакропроводящей стали четыре сотни лет назад прославленным оружейником Мурасами, словно прильнула к ладони хозяина. Цена клинка была заоблачной — во всем мире сохранилось не более двух десятков мечей, изготовленных этим мастером.
У каждого из них была своя история и имя. Катана в руках Сатоши не была исключением.
Она носила гордое имя "Исао". "Честь".
Когда-то, этот меч был выкован для бесстрашного самурая Кента Юдая, прошедшего через десятки войн, сотни сражений и тысячи поединков, и сумевшего основать свой Клан. По легенде, когда храбрый воин, полностью оправдавший свое имя*, умер, то его дух поселился в катане, перешедшей по наследству его старшему сыну.
* — Юдай с японского переводится как 'Великий Герой'.
Долгие годы меч передавался от отца к сыну, а Клан Кента считался одним из сильнейших в Стране Железа, пока, семьдесят лет назад, он не присоединился к восстанию против Дайме. Мало кто сейчас помнит причину восстания, но всем известно, что оно закончилось полным уничтожением как минимум пяти самурайских Кланов Страны Железа, а остатки выживших мятежников позавидовали мертвым. Оружие, принадлежащее Главам запятнавших себя предательством Кланов, было сломано и переплавлено, но, незадолго до этого, Исао пропал вместе с младшим сыном Главы Клана Кента, и много лет о нем ничего не было известно.
Двадцать два года назад, со своей первой миссии В-ранга Акихиро Сатоши вернулся с трофеем. Тогда, на сопровождающую какого-то мелкого феодала команду Конохи, в составе которой был и Сатоши, напал старик в самурайской броне. Буквально за пару минут, пусть и получив несколько серьезных ранений, он убил десяток воинов личной охраны феодала и тяжело ранил возглавлявшего миссию джонина. В тот день, судорожно сжимавший в руке кунай Акихиро, встал на пути старого самурая.
Вспоминая эту схватку годы спустя, уже ставший мастером меча Сатоши не питал никаких иллюзий — если бы старик сражался хотя бы вполсилы, то, несмотря на смертельные раны, он с легкостью убил бы генина секунд за пять. А то и меньше. Однако их бой продлился почти три минуты, пока самурай не упал, ослабев от множества ран и потери крови.
Излишне упоминать, что мальчишке так ни разу и не удалось "достать" противника.
Гораздо позже, повзрослев и набравшись опыта, Сатоши понял, что старик просто устал жить. Не желая медленно угасать в постели от слабости и болезней, он решил умереть в бою. Поэтому и напал на первый попавшийся отряд, который выглядел достаточно сильным, чтобы оказать ему достойное сопротивление. Но переоценил своих противников.
