Добравшись до Балаклавы, британский офицер, неожиданно для себя, застрял на несколько часов. Вспомнив, что его дед погиб в той самой, безумной атаке английской кавалерии на русские пушки, Ренкин решил найти его останки. Джорджа Ренкина не оказалось ни среди выживших в атаке, ни среди пленных, ни среди опознанных трупов. А ведь согласно парламентскому отчету, около ста пятидесяти кавалеристов в этой атаке пропали без вести.
Ренкин попросил высадить его в районе Балаклавских высот. Убедившись, что случайных свидетелей нет, разведчик уколол безымянный палец левой руки иголкой и выдавил каплю на правую ладонь. Запустил модуль поглощения сути и в разочаровании уставился на карту, беспристрастно точно изобразившую его сегодняшний маршрут. Тут же офицер почувствовал безмолвную подсказку нейросети, и задал поиск ассоциированных объектов. Пришлось подождать. Наконец, бледно-розовым пунктиром на карте отобразилась слабая ниточка, протянувшаяся от Балаклавской бухты к Федюхинским высотам. Запустив гравипояс, Ренкин пролетел по этой ниточке, от начала, у берега моря, вглубь полуострова. Ниточка обрывалась посреди склона холма, на глубине около полутора метров. Ренкин достал и запустил портативный биосканер Содружества. Трехмерная модель местности, т.е. почвы перед его глазами обогатилась зеленоватыми контурами человеческих скелетов. Бледно-розовая точка модуля поиска пульсировала в районе грудой клетки одного из них.
Ренкин связался с ботом и велел выслать пять универсальных поисковых дроидов. Те, повинуясь программе, сняли и перенесли в сторону слой дерна, после чего аккуратно раскопали грунт над искомым скелетом. Ренкин еще раз проверил показания поискового модуля и дал команду дроидам на изъятие и упаковку скелета. В комплекте дроидов шли разнообразные футляры, в том числе даже стазис-капсулы для консервации живых экспонатов. В данном случае обошлись футляром, консервирующим останки биологического происхождения.
Возвращаясь на бот, Ренкин твердо знал, что теперь его месть коснется не только тайного советника, ставшего виной гибели офицеров Ее Величества, но и его начальника, внука того правителя русских варваров, чье бессмысленное сопротивление политике Британской империи привело к гибели ее лучших сынов, в том числе и Джорджа Ренкина.
Из покоев государя-императора Ренкин-Прохоров выходил в смешанных чувствах. Меддиагност Содружества подтвердил выводы немца из Харькова. Болезнь почек, в той ее форме, в какой ей страдал русский царь, неприятна, но не смертельна. Хорошо хоть, за те несколько минут, что были выделены молодому врачу для осмотра, удалось усилить гипертрофию сердца Александра III. Если верить меддиагносту, она должна свести пациента в могилу за несколько дней. О выходе болезни в необратимо острую форму должен сообщить маячок, который Ренкин внедрил царю в ауру, то есть, выражаясь языком Содружества, в ментоинформационное поле. Единственное, что огорчало хитроковарного разведчика, это задержка в пути его врага номер один, советника Карелина. В принципе, его можно было бы отправить на тот свет в любой момент. Но тогда он отошел бы в мир иной с чувством выполненного долга. Чтобы предотвратить такой исход, Ренкин задумал особую долгодействующую комбинацию. Зная, что дни императора сочтены, британец обратил свой взор на наследника. Первую, пришедшую ему в голову мысль о том, чтобы и его отправить вслед за Папа`, Ренкин отбросил. Во-первых, женой наследника оказалась внучка Ее Величества. При всем цинизме, свою королеву британец боготворил. Во-вторых, получив доступ к мыслям матери наследника, в частности узнав, насколько невысоко она оценивала управленченские способности сына, Ренкин решил, что лучше подарить русским троянского коня, чем царя-мученика. По этой же причине разведчик и пошел на такие особые меры, как внедрение царю Александру гипертрофии сердца. Нужно было обставить смерть царя так, чтобы она выглядела абсолютно естественной.
А при чем же здесь тайный советник Карелин? Ренкин подготовил на него пусть и не чемодан, но достаточное количество компромата в расчете на то, что разбираться с ним будет уже наследник, и сам по себе малоопытный, да еще и окруженный "фаворитами" сомнительных, мягко говоря, достоинств. Поэтому мгновенная и героическая смерть дерзкому русскому разведчику не грозит. Он будет обречен на медленное угасание в нравственных мучениях, ощущая себя человеком, которого предала Родина.
Ну а пока можно слетать в родовое гнездо. Протестировать родственников на предмет совместимости с инопланетным разумом, называемым непонятным словом "нейросеть". И, заодно, проследить некую ассоциативную цепочку, озарение, посетившее Ренкина в тот момент, когда он, в состоянии ускоренного сознания, находился у одра больного. Балаклава-Теннисон-Киплинг-хладное железо. Имея возможность быстро и качественно извлекать знания из людей, Ренкин полагал возможным наткнуться на потомков кельтских колдунов, которые могли бы и до сих пор передавать по наследству секреты своего ремесла. Или на их записи. Британец уже выяснил, что поглощение сути работает и на информационных источниках, не только давая ему доступ к содержанию текстов на языках, которых он не знал, но и раскрывая их некий "скрытый смысл", как если бы кто-то растолковал ему, что "хотел сказать автор своим произведением". Доискиваться до природы этого "скрытого смысла" Ренкин пока не стал, отложив эту задачу на будущее.
Земля, Крым, неделю спустя
Маячок, наконец, сообщил Ренкину, что пациент вышел на грань критического состояния и что жизни ему теперь отпущены не дни, а часы.
Поиски рецепта хладного железа, опять же, оставили разведчика в смешанных чувствах. С одной стороны, баснословный успех. Рецепт найден, и правильно понять его может лишь тот, кто владеет такой разносторонней суммой знаний, какая досталась Ренкину. Пользуясь тем, что до возвращения в Крым оставалось еще несколько дней, британец плотно засел за алхимические эксперименты, проникнув на один из металлургических заводов в Южном Уэльсе под личиной местного инженера. Всем известно, какое действие производит на сталь углеродная добавка. Чугун, булат, и далее по списку. Ренкин же, пытаясь совместить рецепт хладного железа с современными ему знаниями по металлургии, путем проб и ошибок установил, какое именно состояние углерода делает железо "хладным". То есть, не только углерода, но и иных компонентов. Тех, что входят в состав человеческих костей. И не простых, а изъятых из скелета мага. В принципе, любого, но особую ценность в данном случае представляют фрагменты скелета ментального вампира-оборотня. Врожденная способность к поглощению сущности (не путать с поглощением сути), то есть, к поглощению магической и, до некоторой степени, жизненной энергии жертвы, приводит, со временем, к накоплению в скелете вампира определенных свойств.
Вначале Ренкин попробовал одну из фаланг пальца своего деда, что хотя и дало эффект, но едва обнаружимый и не имеющий практической ценности. После этого, зная, что медкапсула Содружества может отрастить пациенту любой потерянный орган, кроме головы, Ренкин отрубил палец уже самому себе. И вот эта добавка произвела ошеломляющий эффект. Нацепив на себя ошейник из полученного железа, Ренкин испытал такой отток ментальной энергии, что едва успел дать команду своему дроиду на уничтожение смертоносного изделия.
После чего судьба дорогих родственников Ренкина была решена. Вместо того, чтобы пополнить команду того, кто собирался принять облик магната Гидона, они принесут ему пользу в качестве легирующих добавок. Поэтому последний день пребывания Ренкина на родине был занят активацией врожденных даров его двоюродных и троюродных братьев, сестер, племянников, и т.д., с последующим умерщвлением. Не то, чтобы такая работа принесла Ренкину особую радость, но, как обычно, он нашел утешение в излюбленной максиме: "горе побежденным".
Теперь же Ренкин остановил бот в районе Ливадии, сам же, посредством гравипояса перелетел в Ялту, куда прибывал пароходик, одну из кают которого занимал тайный советник Карелин. Опустился на землю и, под видом врача Прохорова, оставленного, как и прошлый раз, в одном из глухих уголков ливадийского парка в состоянии сильного алкогольного опьянения, смешался с толпой встречающих.
"Странно, почему так много людей? Неужели мистер Карелин настолько популярен в народе? Бред..." — Ренкин не знал, что и подумать.
В этот момент толпа взорвалась каким-то уже совершенно невообразимым ревом.
— Батюшка Иоанн! Благослови! Благослови! — гремело над толпой.
Протиснувшись вперед, Ренкин, наконец, смог увидеть виновника торжества. Обычный русский священник в дорожной рясе. Впрочем британца, стажировавшегося в Канаде и США, модными проповедниками не удивишь. Собираясь уже вернуться назад, к выходу со сходней, Ренкин встретился глазами с этим батюшкой Иоанном. Священник смотрел ему в глаза с кротким укором. В один миг странное состояние овладело британцем. Он почувствовал, что все люди на Земле, как живые, так и усопшие, находятся буквально рядом с ним, как бы у самого лица, игнорируя напрочь понятие о расстоянии. И Ренкину внезапно захотелось всех их любить, как праведников, так и грешников, невзирая на всю мерзость их грехов. Британцу стало страшно. Так страшно, как никогда. Он почувствовал, что это странное состояние перечеркивает его самого, все те принципы, которые он последовательно проводил в своей жизни. Он начал судорожно посылать управляющие сигналы в гравипояс. Не сразу, но понял, от чего предохраняет его нейросеть, не давая взмыть над толпой. Да, конечно, отвод глаз. Никто не должен видеть человека, летающего без воздушного шара. Взлетев, наконец, под скрытом на высоту нескольких километров, Ренкин перевел дух.
"Нейросеть, почему ты не предотвратила и не предупредила ментальную атаку?" — вопросил он своего немого слугу.
Тот немедленно ответил, и этот ответ привел хозяина в ступор. Никакой ментальной атаки не было. Ренкин в любой момент сохранял власть отбросить охватившее его наваждение или, как минимум, проигнорировать.
Уже возвратившись на бот, британец нашел достаточно поводов к тому, чтобы не возвращаться больше в Ливадию. На самом же деле, где-то в глубине души Ренкин понял, что ни в коем случае не вернется на Землю, пока жив этот "русский шаман".
Пространство Содружества, водный мир
— Отец, вот странная магиня, которую я вытащил из мира-двойника. — молодой человек воспроизвел над столом стереоизображение и показал рукой на девушку, полулежащую в жестком металлическом кресле с ошейником на шее.
— Интересно, интересно... — пожилой, но еще вполне крепкий его собеседник задумчиво потеребил подбородок. — Значит, ты говоришь, ее там почитали, как богиню?
— Да, отец. И то, что она творила, вызывает массу вопросов.
— Меня более всего заинтересовали эти рыбообразные дроны, на которых не действовал подавитель. Если наши доноры в мире-двойнике освоят хотя бы такие технологии, затраты на пополнение рабочей силой плантаций в этом мире возрастут.
— Это, конечно, важно, отец, но меня еще больше беспокоит то, что я не смог считать ее сознание!
— Странно, но единичный случай, еще — не система. Подозреваю, сказалось то, что ты находился в теле этого темного мага...
— Хирана.
— ... да. А, кроме того, тебе пока банально не хватает опыта. Ведь она могла передавать сообщения по каналу...
— Богиня-жрица. И с такими каналами мы пока не имели дела. Конечно, практические знания жрицы, которые я унаследовал вместе с ее сутью, покрывают весь спектр операций с подобными каналами, но нехватка теории меня смущает. Тупое следование рецептам, по-моему, вносит неоправданные риски...
— Перестань, Эдди. Мы спорим на эту тему с того момента, как ты начал самостоятельную практику ментооператора. Во-первых, что тебе теория, если ты — не Исаак Ньютон? — при этих словах Эдди скривился, как будто съел лимон. — Во-вторых, в магии нет и не может быть никакой теории. Сплошная эвристика. В общем, соберись с силами и попробуй взломать ее сознание через этот канал. Если не получится, ломай обычными средствами, но, пожалуйста, прими все меры, чтобы она дожила до моего возвращения. Я хочу сам с ней побеседовать.
— Она — в ошейнике из хладного железа...
— Что?!
— ... Но переносит его на удивление спокойно. Либо у нее такой мощный источник ментальной энергии, либо она как-то блокирует ее отток, пусть и частично.
— Либо и то, и другое! Разговори ее! Мы должны знать все о ее дарах!
В этот момент в кабинет отца Эдди без приглашения вошел человек в легком комбинезоне Содружества. В его движениях была хорошо заметна военная выправка.
— Господин Гидон, шатл готов к вылету.
— Отец, тебе не кажется, что ты покидаешь нашу базу невовремя?
Дождавшись, когда посыльный выйдет за дверь, Эми Гидон, он же — Том Ренкин, ответил:
— Ты же знаешь, что в неком узком кругу...
— Не очень узком, целых пять кланов карлонгов!
— Не перебивай! Если бы я не стал правой рукой патриарха одного из этих кланов...
— Если бы они знали, что белый человек, то есть, мы с тобой, отец, можем перенять не только внешний облик, но и все навыки и способности тела...
— Да. Им и в голову не могло прийти, что карлонг в облике Эми Гидона, на самом деле, — Том Ренкин в облике карлонга и Эми Гидона. Так вот, в этом узком кругу готовится принятие ряда важных решений. Патриарх, курирующий карлонга, изображающего императора Агарской империи, готовит акцию возмездия в некоторых секторах Фронтира, которые никогда не входили в сферу интересов нашей корпорации. У меня записаны некоторые названия... Вот! Станции "Рекура-4", "Пелена", планета Суккуб. Все очень компактно, и, по идее, там просто некому оказать сопротивление агарской эскадре. Однако, другие патриархи, узнав, что эта акция может вызвать ответные меры империи сполотов, а также, возможно, и креатов, созвали срочное совещание. Согласована цепочка шагов, результатом которых должна стать коалиция человеческих государств Содружества против нелюдей, — аграфов, сполотов, Минматар. Будет проведена серия провокаций, призванных отвлечь внимание нелюдей от указанных секторов. И тут, внимание, наша корпорация, под шумок, берет под свой контроль сектора, соседствующие с одной таинственной аномалией...
— Той, что ведет на Землю! Отец, неужели мы, наконец, возьмем под контроль нашу историческую родину?
— Возможно. Но там, то есть, в той части Фронтира, очень непросто. Аграфы и Минматар, с одной стороны, — союзники. Но за контроль над теми секторами в свое время сцепились так, что чуть не дошло до войны. Это было более пятидесяти лет назад. Мне тогда пришлось пойти на непопулярные меры, чтобы отвлечь этих двух бульдогов от интересующей нас аномалии.
— Э... Не понял, что за меры?
— Этого не знает никто.
— Отец, мы с тобой в одной лодке, так что... — Эдди изобразил на лице обиду.
— Хорошо, хорошо... Что ты знаешь о причинах последней войны с архами?
— Ну... Официальные лица Содружества так и не пришли к единому мнению. Но в кругах ветеранов спецслужб считают, что раакшасам понадобился материал для биоискинов.
