Кое-что конкретное и полезное Танк все же обнаружил. Он выяснил, что у значительной части людей, в той или иной мере пострадавших от игры, — и у Рональда Филлипса в частности — было нечто общее: они пользовались нейроконтактерами с чипом Cube-6-Premium и прошивкой версии 4.32b, в которой выявился сбойный модуль. Танк немедленно отписал об этом работодателю, и Корпорация спешно занялась заменой опасных устройств. Но осталось неясным, как именно крохотная ошибка в программном обеспечении оказала такое влияние на работу человеческого мозга.
Случайность ли это?
И не была ли эта ошибка создана специально?
У Танка на этот счет были кое-какие подозрения, но он не спешил ими делиться.
Он продолжал искать Белиала. Он входил в игру и беседовал со множеством людей. Имя Белиала было знакомо немногим, но даже те, кто видел Белиала и общались с ним, редко могли сказать что-то действительно полезное и интересное. Все же Танку удалось узнать, что у Белиала есть несколько обликов и несколько тайных укрытий, что он очень силен в магии, но старается без надобности это не показывать. Кто-то считал, что Белиал — один из администраторов Мира. Другие утверждали, что Белиал — человек, идущий по пути Епископа, человек, готовящийся стать Богом.
У Танка насчет этого были кое-какие свои соображения. Но пока он не собирался их озвучивать.
В отличие от Белиала, о Богоборце слышали многие. Одноживущие воодушевленно рассказывали о нем легенды и былички. Орден Смерти искал его, чтобы отомстить за старые обиды. Какая-то секта провозгласила Богоборца Спасителем и Освободителем — и сразу же принялась быстро расти и богатеть. Беглые рабы носили на теле иконки с изображением Знака — Круг, Звезда, Глаз — и утверждали, что именно покровительство Богоборца помогло им бежать. Находились люди, которые утверждали, что Богоборец — это они и есть. С некоторыми Танк даже говорил. Эти люди много рассуждали о предназначении, о святости и возмездии. Но они ничего не могли сказать о Глебе Истомине. И у Танка на их счет было однозначное мнение.
Но он держал его при себе.
1
Казалось, что само небо вспыхнуло, расплавилось и обрушилось вниз огненным водопадом. Но жидкое пламя не коснулось приготовившихся к смерти людей, лишь обожгло их горячим дыханием, опалило волосы и высушило кожу.
Незримая стена остановила волшебный огонь и, поглотив его, на несколько секунд сделалась видимой — она была словно гигантский неровный пузырь, накрывающий Шпили.
Обманы захохотали, грозя Белиалу кулаками, показывая ему языки. Они были жутко довольны, они едва не лопались от восторга. И Глеб вдруг заразился их настроением, он сам едва не запрыгал, не завизжал, с трудом сдержался, чтоб не скорчить зверскую рожу, чтоб не ткнуть кукишем в сторону мага.
Пусть он оказался в мышеловке! Но попробуй теперь достань! Да здесь надежней, чем в любой крепости!
— Вот значит как... — немного растерянно пробормотал Белиал. Он боком подступил ко все еще мерцающей преграде, осторожно коснулся ее и отдернул руку. — Вот значит как! — Повторил он зло, дуя на обожженные пальцы. — Ладно... — Он огляделся, увидел что-то в траве, отошел, наклонился, поднял увесистый камень, широко размахнулся и швырнул его в один из столбов.
Камень ударился в Шпиль. И упал на ломкую жесткую траву.
— Раз так, попробуем иначе, — сказал Белиал, отступая. И вновь закрутил длинный белый посох. Глеб увидел, как вокруг их убежища зашевелилась земля, как полезли из нее бессчетные камни: и мелкие — с ноготь, и крупные — с человеческую голову; как они поднялись в воздух, подхваченные магической силой, задрожали, загудели, словно в каждом из них разгонялся сейчас маленький мотор.
— Ложись! — прокричал Глеб и первым бросился ниц, откатился к подножью одного из столбов, вжался в землю, обхватил голову руками.
Белиал, все еще пятясь назад, выбросил перед собой посох. И многие тысячи камней сорвались с мест, с гудением, гулом и свистом прошили воздух; словно шрапнель со всех сторон, под разными углами ударили по столбам, по земле.
Глеб ощутил несколько сильных шлепков. Удивился, что не чувствует особенной боли, подумал, что и настоящие пули, наверное, ранят так же мягко и не больно. И ему стало чуть спокойней оттого, что друзья его погибнут без особых мучений.
Как он сейчас...
Глеб ждал смерти несколько секунд. Ему казалось, что последние силы оставляют его, и он даже немного постонал. А потом он вдруг вспомнил о своих необычных способностях; о том, что он, Богоборец, обладает некоторым иммунитетом к волшбе и, вроде бы, устойчив к физическим воздействиям.
Не потому ли он так легко перенес удары камней?..
Глеб приоткрыл один глаз и попробовал пошевелиться.
Определенно, он неплохо себя чувствовал. И ранений, вроде бы, не было.
Но товарищи? Как они? Камни, не причинившие ему особенного вреда, могли страшно их искалечить.
— Ирт? — Глеб приподнялся на локте.
Обстрел уже прекратился. Все пространство меж колонн было засыпано каменными осколками и похожим на манную крупу песком.
— Ирт? Горр? Фива?!
Два уродца, два Обмана невредимыми вышли из светящихся столбов, скорчили рожи, сели на корточки, уставились в глаза Глебу, зашептали зловеще:
— Он идет.
— Он уже рядом.
— Обманщик совсем близко.
— Обманщик сожрет тебя.
Глеб не замечал карликов. Он смотрел на валяющиеся людские тела. И недоумевал, почему стоят лошади, почему они живы. Неужели ни один камень не задел их? Разве такое возможно?!
Шевельнулся один из охранников Дарила — человек в кожаной куртке, обшитой металлом. Сел, осмотрелся, пнул распростершихся рядом гномов, прокаркал:
— Хватит валяться! — И гномы ожили, зашевелились.
Хоть кто-то! — обрадовался Глеб. И тут же стиснул зубы — ну почему он раньше не позаботился о защите друзей?! Почему не нашел для них доспехи, почему не заставил надеть хоть какую-нибудь кольчужку! Здесь, в Мире, носить на себе сто килограммов железа — нормально. Здесь не нормально ходить без железа на теле!
И как теперь искать Танка? Как его узнать?..
Куда теперь идти?..
— О, Великий Создатель... — простонал вдруг Ирт и тяжело перевернулся на спину. — О Тьма Занебесья... Меня будто избили мокрыми полотенцами...
Глеб бросился к нему. Камни под ногами были мягкие, словно губки, ступни тонули в них, как в ковре с высоким ворсом.
— Я в порядке, — придушенным голосом сказала Фива. И попросила негромко, но так, что услышали все: — Горр, мальчик, слезь с меня, пожалуйста...
Смущенный Горр торопливо вскочил на ноги — и скорчился, закусил губу, чтобы стоном не выдать своей боли. Хоть камни и сделались мягкими, но их удары были весьма чувствительными.
Поднялся невредимый Дарил — его со всех сторон прикрыли собой верные охранники. Отряхнулся, со страхом посмотрел на возвращающегося к столбам Белиала, помог встать изрядно помятому счетоводу, окинул взглядом товарищей, встретился глазами с Глебом, потупился.
Он был виноват. Он завел сюда Богоборца и его спутников. И своих товарищей тоже. Он принял решение укрыться здесь, и это из-за него они теперь оказались в ловушке...
— Где сейчас Обманы? — негромко спросил Дарил у Глеба.
— Рядом... — Глеб смотрел на неспешно шагающего Белиала. Маг, кажется, был уверен, что среди столбов не осталось никого живого.
— Что они делают, что говорят? — Торговец не мог увидеть карликов, не мог услышать их голоса. Ему лишь чудилось порой движение странных теней, да накатывал изредка гул, какой бывает, когда закладывает уши. Обманы очень редко показывались обычным Одноживущим, и почти никогда не заговаривали с ними.
— Ничего не делают, — ответил Глеб. — Вопят, что придет какой-то Обманщик и сожрет меня.
Белиал остановился, осторожно вытянул вперед руку. И удивился, когда пальцы его ткнулись в упругую пленку незримой преграды.
— Так ты еще жив, Богоборец? — спросил он, наклонившись вперед и вглядываясь в место Обманов, словно в затянутый мутью аквариум. — Ты жив?
— Жив, — ответил Глеб и убедился, что маг его не слышит. — Фива! — выкрикнул он, обдумывая детали плана, только сейчас пришедшего ему в голову.
— Ты истекаешь кровью, да? — Белиал не подозревал, что Глеб находится прямо перед ним, пристально смотрит ему в глаза и крепко сжимает древко копья. — Ты едва дышишь, не правда ли?
— Что? — Девушка встала у Богоборца за спиной.
— Доставай самую большую бомбу, — не оборачиваясь, велел ей Глеб.
— Идет! Идет! — возликовали карлики, запрыгали рядом, толкаясь и гримасничая. — Сожрет! Сожрет!
— Тебя ведь не могло не задеть, правда? — спрашивал у пустоты Белиал. — Ты ведь вот-вот отдашь концы, да? И ловушка на Двуживущих простаков откроется снова. Но сколько мне ждать? Ну, подскажи мне, Глеб. Что тебе стоит? Подскажи старому другу, когда ты сдохнешь?.. Должен сказать, что с каждым разом мне приходится тратить на тебя все больше и больше времени. Непозволительно много!..
— Горр, Ирт, вам придется рискнуть, — обратился Глеб к товарищам.
— Мы готовы.
— Когда Фива запулит в Белиала снарядом, а я залеплю по нему молнией, вы должны будете высунуться из укрытия и нанести хотя бы по одному удару. Я тоже попробую до него дотянуться.
— И мы, — сказал приблизившийся Дарил. — Мы поможем тебе, Богоборец. — Воины за его спиной кивнули.
— Спасибо, — сказал Глеб толстяку-торговцу. — Я не хочу вас ни к чему принуждать...
— Я знаю, что делаю, — сказал Дарил. Но в голосе его особой уверенности не чувствовалось.
— Тогда приготовились, — Глеб спешил, опасаясь, что Белиал отойдет и окажется вне досягаемости. Еще раз Глеб оглядел товарищей. Сосредоточенная Фива уже держала в руке ком сухой глины размером с кулак взрослого мужчины, Ирт с молотом и Горр с дубинкой стояли в двух шагах от ничего не подозревающего Белиала — но Глеб жестом велел им отойти — их могло задеть взрывом. Охранники торговца уже занесли боевые топоры, а утконосый нескладный бухгалтер, прищурясь, смотрел в лоб магу и тискал пальцами мягкий обломок камня.
Веселились карлики, странное квадратное солнце будто бы чуть опустилось, а светящиеся столбы, вроде бы, сделались выше.
— Фива! Вместе со мной! — крикнул Глеб и взмахнул копьем, вычерчивая в воздухе ломаный знак электрического разряда...
2
Джон Большеног по прозвищу "Выбейдверь", молодой мастер Ордена Смерти, первым понял, что преследование не имеет смысла. Он остановил взмыленного жеребца, сдернул с лица костяную маску и прокричал:
— Они где-то спрятались!
Мастер Буги по прозвищу "Эйты", командир сборного отряда, старый рубака и неумелый интриган, с подозрением и некоторой брезгливостью относящийся ко всем новичкам, а особенно молодым, развернул коня:
— Эй, ты! Кажется, здесь командую я.
— Да, мастер, — Джон Большеног, привстав на стременах, осматривался по сторонам. — Мне просто показалось, что мы их потеряли. Не сомневаюсь, вы и сами заметили, что здесь нет следов, а кругом не видно ничего подозрительного: ни пыли, ни вспугнутых птиц...
Отряд остановился на вершине круглого холма, откуда отлично просматривалась вся округа: и перелески, похожие на корабли, плывущие по зеленому морю равнины, и купы ивняков на берегах старых прудов, и ровная ниточка Алой Дороги с ползущими по ней людьми-букашками.
— Вряд ли они вернулись на тракт. Они должны понимать, что там их ничего хорошего не ждет, — как бы между прочим заметил Джон Большеног, обмахивая лицо костяной маской. — До тех перелесков они бы не успели добраться — мы шли за ними по пятам. А если они как-то и вырвались вперед, то следы и пыль все равно бы их выдали.
— Эй, ты! — сказал мастер Буги. — Хочешь сказать, они остались позади?
— Очевидно, да.
— И где же? В лесу?
— Может, и в лесу. А может еще где.
— Думаешь, нам следует вернуться?
— Кажется, вы здесь командуете, мастер.
— Как тебя зовут?
— Джон Большеног.
— Эй, ты! Джон! Выбери себе трех помощников. Поедешь в авангарде... — Мастер Буги легко поддавался чужому влиянию. Наверное, потому его интриги удавались так редко. — Мы возвращаемся!..
3
Молния с треском ударила в фигуру Белиала. И тут же оглушительно грохнул взрыв, алым цветком распустилось пламя, вспух клуб черного дыма, брызнула в стороны земля.
Глеб рванулся вперед, ткнул копьем туда, где только что стоял Белиал, почувствовал, что попал во что-то, завопил радостно — точно так, как недавно вопили карлики. Ирт и Горр с двух сторон накинулись на расползающийся в стороны дым, замолотили по нему, словно хотели сбить его в плотный ком; присоединившиеся к ним охранники замахали топорами. Несколько секунд избивали они утонувшего в дыму и пыли врага, а потом вместе ретировались, укрылись за незримой стеной крепости Обманов.
— Мы уходим, Богоборец! — крикнул Дарил и хлопнул Глеба по плечу. — Был рад встрече! Извини, что загнал тебя в ловушку, но я не знал! Я не мог знать! — Он уже бежал к лошадям. — И я ничем не могу тебе помочь! Но ты еще вернешься, не сомневаюсь! Ты же бессмертен!
Торговец со свитой проскочили мимо карликов, не заметив их. Перед тем, как покинуть место Обманов, Дарил обернулся:
— Я расскажу о тебе! Я все понял — мы должны быть вместе! Заодно! Только так! Только тогда!.. — Он гикнул, ударил пятками по лошадиным бокам — и понесся меж светящихся столбов.
Глеб в некоторой растерянности глядел вслед уносящимся прочь союзникам, почти уже друзьям, и уверял себя, что ничего неожиданного, ничего страшного не произошло. Неужели он действительно рассчитывал, что Дарил и его люди останутся рядом с ним? Но зачем? Действительно — зачем? Разве могут они чем-то помочь? Они правильно сделали, что убрались отсюда.
— Уходите! — повернулся Глеб к друзьям. — Бегите за ними, пока есть возможность! Что вам здесь делать?
Растеклось по ветру, растаяло дымное облако. Поверженный Белиал лежал на спине; его обожженное, словно бы вырезанное из коры лицо было обращено к месту Обманов. Его мертвые глаза без век и ресниц по-прежнему смотрели на Глеба — вернее, сквозь него. Кажется, у мага была сломана шея. Наверное, у него много что еще было сломано — молния получилась у Глеба на славу, взрыв глиняного снаряда был ничуть не слабее, чем тот, что снес голову огромному зверю, удары молота и дубинки оглушили бы и медведя, а от боевых топоров не спасла бы, наверное, никакая пассивная защита — ни магия, ни броня — ни по отдельности, ни вместе.
— Нет, — покачал головой Ирт. — Мы не оставим тебя, Богоборец.
— Фива! — обратился к девушке Глеб. — Ну хоть ты меня послушай...
Она не желала его слушать; она заткнула уши пальцами и замотала головой.
— Вряд ли я выберусь отсюда! — настаивал Глеб.
— Не выберешься! — поддакивали карлики. — Обманщик сожрет тебя!
— Возвращайтесь туда, где я всегда появляюсь, начните все заново, объясните мне все, расскажите и проводите к Танку!
— Пока ты жив, мы будет рядом, — упрямо сказал Ирт.
Глеб вскипел:
— Дурачье! Вы же не просто собой рискуете! Вы — единственное, что меня связывает с прошлым! Вы — моя память!..
