— Они хотели дать передышку воинам ислама, затем перестроиться и нанести сокрушительный удар сразу по всей территории России, — подал голос один из чеченцев поближе. - Взорвать атомные станции и склады с боеприпасами, разрушить плотины, отравить воду. Пусть неверные подыхают миллионами, они пригодны только для рабского существования.
— Мы все равно поставим эту империю на колени, — поддержали хором остальные.
— Наше дело правое, победа будет за нами.
— Аллах акбар.
Сидящие полукругом раскрыли ладони, омыли лица воздухом, затем потянулись к рюмкам со спиртным, к жаренному мясу с большим количеством зелени. Асланбек в разговор не вступал,он был лидером преступной чеченской группировки, грабившей русских в южных областях России. Он был таким, как другие чеченцы, которые в Тольятти и в Москве обдирали русских на дойке вещевых с продовольственными рынков, на выпуске фальшивых авизо, на угонах иномарок, на меченых долларах, на продаже московских квартир, переписанных на себя, со спаиванием и убийством их хозяев. И это в дополнение к миллиардам рублей и долларов, вагонами поступающих в Чечню на восстановление якобы домов, заводов, фабрик и мостов через арыки, разрушенных русскими. Российские же деревни стирались с лица земли, а люди в них спивались.Извечный вопрос,кто виноват и что следует делать, не фигурировал в Государственной Думе ни в одной бумажке,по которой водили пальцами малограмотные избранники народа из самых низов,которыми легче было управлять. Так было задумано изначально, чтобы Россию представляли именно эти депутаты. Этот идиотизм совершался с благословения правящей "семьи", вопрос об улучшении жизни россиян не поднимался и после ухода "царя Бориса". Все было просчитано до мелочей. И мало кто в стране понимал, что "ставленники ничего" не представляли из себя, как в той же Чечне Яндарбиев с Масхадовым. Ушлый Березовский, "истинный друг" русского народа, нашептывал ибранным главам государства от имени тайного мирового комитета нужные указы с приказами, за которыми стояли миллиарды долларов, оплаченные миллионами жизней. Все повторялось как по заранее прописанному. Как при Парвусе с Лениным в революцию, так и в перестройку при Березовском с Лившицем.
— Как идут дела с партией фальшивых долларов? - промокнув губы салфеткой, повернулся к Асланбеку главный по виду над остальными чеченцами. — Успели протолкнуть, или возникали какие-то трения?
— Здесь все схвачено, — улыбнулся главарь преступной группы. — Нужные люди получили свой процент, они просто не вмешивались. Хотя в Москве делать это легче, а здесь возмущаются казаки.
— Понятно. Можно еще партию прислать?
— Надо подождать, пока рассосется пристроенное.
— А как с кандидатами в заложники? Подходящие есть, с большими доходами?
— Есть.
— Мы должны возвращаться в Чечню не с пустыми руками, а на хороших машинах, набитых добром неверных.
— Мои люди стараются, заложников мы запираем в подвалы, вывозим их за город. Но отправлять в Чечню вещи и людей стало труднее. Основные магистрали перегородили милицейскими и казачьими постами, а казаки на взятку идут труднее.
— А ведь у нас с ними мирный договор, и все равно поперек дороги становятся, — подключился выбритый до синевы член застолья. Было видно, что совсем недавно он носил широкую бороду. — Помните случай на Ставрополье, за одной из станиц на самой границе с Ичкерией? Тогда чеченец бросил мешок денег под ноги начальнику заставы из казаков, чтобы тот без досмотра пропустил всего один треллер. Не взял, ишак, обшитый лампасами.
— Терские казаки в Наурской, в Червленой, в Слепцовской на территории равнинной Чечни вооружились до зубов. Пока в боевых действиях участия не принимают, но видно, на чьей они стороне.
— Поэтому донские с кубанскими казаки поспешили заключить с нами мир, чтобы наши бойцы не разнесли в клочья станицы их братьев.
— А как у вас с оружием? В достатке? — поинтересовался Асланбек в свою очередь. — Мои парни нащупали на местных армейских складах немало брешей. Оружия достаточно, от автоматов с пулеметами до "Мухи" с "Иглой" с ракетами по летящим целям.
— У нас оружия хватает, вплоть до израильских "УЗИ", удобных в обращении. Оно течет к нашим армиям через перевалы Азербайджана, Грузии с Абхазией и Дагестаном нескончаемым потоком. Новейшее, — утвердительно кивнул главный. — Имеем и бронетехнику — БТР, БМП, самоходки, есть даже современные девяностые русские танки. Угнали, — вокруг дружно засмеялись. — Жаль, Дудаев позволил вначале войны разбомбить аэродром с самолетами и вертолетами, их надо было сразу перегнать на запасной аэродром.
— Тяжелой военной техники у нас нет, — согласно закивали головами остальные слушатели. — Несколько установок "Град", и с неверными было бы давно покончено.
— Но все равно, победа будет за нами.
— Аллах акбар.
Гости снова потянулись к рюмкам со спиртным, наполненным официантками, они запихнули в рот кусочки мяса, обернув их зелеными листьями салата, по подбородкам потекли струйки жирного сока. Присутствующие, подбирая пальцами капли, вытирали руки о салфетки и снова наклонялись над горами прожаренного мяса на больших блюдах. Когда насытились, разговор продолжился в том же русле, видимо, война накрепко перепутала повседневные мысли, заточив их острыми стрелами.
— На священную войну с неверными поднялись Самашки, Новые Атаги, Галашки, Шали, Гудермес — все как один. Русские поставили во главе своих войск генералов Казанцева с Трошевым, последний родился и вырос в советской Чечне. Они сделали на него ставку, а генерала Булгакова назначили командиром группы "Север". Телефоны каждого офицера и домашние адреса у нас в записных книжках, им не поможет никто,— снова включился в разговор чеченец с задумчивым лицом. Все опять как по команде повернулись к нему. — Вертолетчики достойны особой ненависти, их родным мы мстим с жестокостью, потому что они наносят нашим войскам самый большой урон. Чеченцы дерутся как волки, Гелаев, Ваха Арсанов, чего стоит отряд братьев Ямадаевых, не говоря о Басаеве с Радуевым. Последнего, правда, заносит по части политвыступлений, он не в силах забыть,что был в прошлом комсомольским вожаком. Но Хаттаб с другими арабами держат ситуацию под контролем, мы слышали уже разговор об Абу Аль Валиде, его великом заместителе.
— Ставку на арабов делать не стоит, нам нужно построить свой халифат, от Каспийского моря до Черного, как мечтает об этом Басаев. — решил высказаться, немного подумав, главный из присутствующих. — Жаль,Дагестан слабо идет навстречу, придется брать его войной. Тогда мы, маленькая нация, покажем всему миру, кто такие чеченцы.
— Весь мир будет у наших ног.
— Аллах акбар.
— Но сначала для полной победы мы должны обеспечить себя и мужскую часть населения всем необходимым, — закончил главный, совершив ритуальный обряд. — А для этого нужно сделать еще много чего.
— Да, Вагиф, дел предстоит много.
— Вот потому, уважаемый Асланбек, мы сегодня у тебя в гостях. Нужны деньги, много денег, — тот, которого назвали Вагифом, уставился многозначительно на главаря. — Тот капитал, что ты отдаешь на победу чеченского народа в войне с неверными, нам хорошо помогает. Не беда, что он по сравнению с другими потоками капля в море, но капля, добавляющая нам силы. Ростовская область самая богатая из краев и областей Южного региона, и нужно расширять сферы действия, чтобы государственные банки русских работали только в одном направлении — на подсчет убытков от выявления фальшивых рублей и долларов. На выдачу дотаций разорившимся коммерсантам, на восстановление многоэтажных домов, разрушенных нашими подрывниками. А свою экономику эти недоразвитые гяуры сумели уничтожить сами. Тогда победа приблизится еще быстрее.
— Я тебя понимаю, мы отдаем на победу все, не оставляя себе почти ничего, — негромко сказал Асланбек, покосившись на гостей, склонивших в знак согласия со сказанным бритые головы. — Мы продолжаем искать новые пути, подминаем под себя группировки,конкурирующие с нами,облагаем данью акционерные общества,товарищества закрытого типа. Но конкуренция очень велика. Я знаю, что на нашу родину стадами угоняют скот из Ростовской области, из Краснодарского со Ставропольским краев, колоннами перегоняют машины и другую технику, составами ввозят лес, товары народного потребления. Каждый из нас делает все, чтобы Ичкерия во всем стала независимой. Но Россия, эта немытая неповоротливая баба, начинает просыпаться и почесываться, нам становится все труднее ее насиловать.
— Ты говоришь правильно, значит, нужно успеть ею насытиться до полного ее пробуждения. Ингуши, наши кровные братья, прибрали к рукам весь Колымский золотой прииск, большинство якутских алмазов проходит только через наши руки. Драгоценные уральские камни тоже не просыпаются мимо нас, практически все, на чем можно сделать деньги, под нашим контролем. Надо закрепляться на доходных местах, чтобы они продолжали работать на нас при любом военном или политическом исходе.
— Я могу сказать только одно, что моя группа работает не покладая рук, и наша капля в море постепенно увеличивается. Есть одно дело, по которому работают сейчас мои парни, думаю, если правда то, на что мы наткнулись, наша доля увеличится многократно.
— О чем ты говоришь? — придвинулся Вагиф к Асланбеку.
— О слухах, пока непроверенных, что на Дону найден клад самого Степана Разина.
— Степана Разина? — переспросил Вагиф. Он присмотрелся к Асланбеку с пристальным любопытством, не скрывая возникшего интереса. — В детстве я слышал разговоры казачьих старшин из Наурского юрта о сокровищах, спрятанных на Донской земле от царских ищеек. Откуда возникли слухи?
