| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Нам не может помочь люфтваффе. Во-первых, из-за тех же проблем со связью помощь всегда опаздывает, а во-вторых, у русских оказалась неожиданно сильная авиация. И опять же, их самолеты всегда оказываются над нужным местом в нужное время. Эти штурмовики уже стали проклятием для наших солдат, а также колонн на дорогах — движение по ним в светлое время просто невозможно! А когда русские истребители атакуют наши "юнкерсы" еще до линии фронта, заставляя сбросить бомбы на нас же, как это действует на моральный дух войск? Мы стали бояться чистого неба, такого не было еще нигде и никогда.
И как русские додумались тащить сюда тяжелые танки? На местности, считающейся танконедоступной. Причем половина этих КВ — огнеметные. А у нас нет противотанковой артиллерии в нужном количестве. Приходится ставить на опасных направлениях ахт-ахты, что еще больше развязывает руки русской авиации. Но русские дьявольски умело взаимодействуют танками, артиллерией и пехотой. Еще два-три дня таких боев, и у нас не останется тяжелых зениток. А у тех, что есть, не будет бронебойных снарядов.
Случилось самое страшное. Русские каким-то образом научились воевать. Раньше мы были уверены, что сильнее их качественно, если в бою равным числом. Теперь они превзошли нас — их тактика нашу не повторяет. Как такое стало возможно?
Мне доложили, что русские вышли к Петсамо. На сколько удастся их задержать там? На день, два?
Мерзавец Маннергейм! Захватил то, что считает частью "великой Финляндии", и все! Требовал от нас признания таковой всей Архангельской земли до Урала, а когда фюрер заявил, что это лесная кладовая рейха, ответил, тогда и завоевываете ее сами! Впрочем, сомневаюсь, что финны смогли бы быстро найти и перебросить сюда пару дивизий — они не сделали это даже в прошлом году, когда мы штурмовали Мурманск. И очень плохая дорога, грунтовая, не железная, от нас на юг, трудно по ней снабжать значительную группировку войск. Морской путь выходил быстрее и дешевле — до недавних времен. Кто же знал, что рейх не сумеет удержать господство даже над прибрежными водами?
Еще есть шведы — через Ботнический залив, до Лулео, дальше перевалка груза на машины, и все по тем же скверным лапландским дорогам. Причем это потребует от рейха политических уступок, что вызовет в Берлине недовольство. И опять же этот путь идет к Петсамо.
Когда Петсамо падет, мы будем отрезаны от южного пути. Или же нам придется отдать Киркенес и отступить в Лапландию, спасая свою жизнь. И с учетом того, что морской путь снабжения будет для нас закрыт, а у русских есть на Мурманск железная дорога, нам будет очень трудно, если вообще возможно, отвоевать потерянное обратно. А что скажет фюрер после того, что он сделал с флотом? Отправит меня вслед за Редером? Не хочу! Потому мы отступаем к Киркенесу. Нам передали, что конвой уже вышел. Он везет боеприпасы, горючее, и еще людей — маршевое пополнение и свежий пехотный полк, перебрасываемый из-под Осло. Надеюсь, этого хватит, чтобы выровнять положение, а корабельная артиллерия сумеет оказать нам действенную поддержку.
И если конвой не придет, нам остается лишь погибнуть всем во славу фюрера и рейха.
Капитан 1-го ранга Лазарев Михаил Петрович.
Подводная лодка "Воронеж". Баренцево море, к северо-западу от Порсангер-фьорда.
Дежавю, ей-богу! Почти то самое место, где конвой долбали. К югу от нас — участок пути конвоя от Хаммерфеста до Хеннигсвага, на входе в Порсангер-фьорд, в глубине — рыбачий порт и поселок Лаксэльв, около него — авиабаза Банак. Из всей этой географии для нас конкретно имеет значение, как фрицы пойдут: прижимаясь к берегу, прячась за островами, которых здесь почти как в финских шхерах, или по открытому морю? Первый путь в навигационном отношении просто опасен, особенно ночью, маяки и навигационные знаки тоже под вопросом — для рыбачьих ботов хорошо, а крупные транспорта? И все равно у Порсангер-фьорда конвой должен выйти на открытую воду. Второй же путь, согласно лоции, является основным для больших судов в мирное время, на безопасном удалении от берега и больших глубинах. Что для нас просто идеальные условия атаки!
И слава богу, на этот раз я нормально выспался, а теперь принимал доклады в ЦП. Ничего не случилось, вышли в заданные координаты, конвой от нас в сорока милях, по карте примерно здесь, прочего противника не обнаружено, эсминцы наверху, в миле за кормой. Кодированное сообщение из штаба флота: эскадра выйдет в точку рандеву через восемь часов. То есть уже к закату, если их не обнаружат люфты. Из чего следует, что опять же главную роль сыграть придется нам. Утешает лишь то, что наши в любом случае успеют перехватить конвой до Киркенеса. Но вряд ли сумеют его уничтожить — если крейсера останутся боеспособны. А значит, наши цели прежде всего не транспорта, а боевые корабли. Не мелочь, с которой наши "семерки" справятся сами, как было у Петсамо, а крейсера и "нарвики". Потому что даже одиночный эсминец "тип 36А", он же "нарвик", по огневой мощи близок к легкому крейсеру, пять 150-миллиметровых стволов против четырех 130-миллиметровых у наших "семерок". Платой стало почти вдвое большее водоизмещение, 3600 тонн против двух с чем-то у наших — и все равно вооружение было слишком тяжелым для таких размеров, корабли вышли очень "мокрыми", тяжело всходили на волну. И сохранился врожденный для германских эсминцев "порок сердца" — котлы на высоких параметрах пара, принятые на вооружение без должной проверки, с великолепными "бумажными" характеристиками, но очень капризные и ненадежные в реальной военно-морской практике (ни в одном другом флоте мира надежность котлов не становилась фактором, по-крупному влияющим на боевое применение кораблей). Что же важно для нас, противолодочное вооружение "нарвиков" было откровенно слабым: ни одной потопленной подлодки, нашей или союзников, на их счету в нашей истории не было.
Впрочем, будь у фрицев в конвое хоть "флетчеры", это вряд ли бы их спасло. Просто нам пришлось бы потратить невосполняемый боеприпас.
Радио на "Куйбышев": держаться подальше. Для старых эсминцев попасть под огонь двух крейсеров, в том числе одного тяжелого, — это верная смерть. Да и "нарвики", по сути, "недокрейсера" — во французском флоте этот класс отдельно выделяли в "лидеры", отличая от просто эсминцев. И паспортный ход у них тридцать семь узлов — догонят (сколько реально, не знаю, но у "новиков" изношенные машины едва дают тридцать). Будем надеяться, что пока еще ночь, рассвет через три часа. И не рискнут немцы слишком далеко отдаляться от охраняемого конвоя, даже если крейсера и эсминцы идут не в непосредственном охранении, а в эскадре прикрытия, маневрирующей относительно свободно.
Еще информация к размышлению (и от разведки, и от послезнания). Если Z-25 на Севере давно, успел отметиться весной в боях с PQ-12 и PQ-13, то есть командир и экипаж там опытные, то Z-31 совсем новенький, флаг поднял в апреле и только-только завершил курс боевой подготовки, а Z-32 и Z-37 должны были пройти его в январе следующего года (в нашей истории). Это при том, что "тридцать седьмой" поднял флаг в июле, а "тридцать второй" — в сентябре (!), для него это вообще один из первых выходов в море. То есть от этих кораблей можно в равной степени ожидать как чрезмерной осторожности, так и идиотской храбрости, все в зависимости от характера командиров. И ошибки при самостоятельных действиях будут очень даже вероятны.
"Куйбышев" и "Урицкий" подчиняются. Хотя, как мне кажется, не слишком охотно. Оттянулись назад миль на пять. Вспоминаю данные по главному калибру немецких тяжелых крейсеров: максимальная дальность стрельбы по баллистике — восемнадцать миль, однако реально управление огнем обеспечивалось за тринадцать с полтиной, а оптимальной дальностью артиллерийского боя считались всего восемь. У нас торпеды достанут много дальше, для такой жирной дичи и 65-й не жалко. И что важно, сигнатура у нас в базе данных есть — записана с "Хиппера", который мы утопили вместе с "Тирпицем". "Нюрнберг", правда, нам еще не встречался...
Время идет. Медленно движемся на сходящемся с конвоем курсе. Глубина перископная, под килем — двести десять, а вот ближе к берегу уменьшается. Ну так нам туда не надо, и отсюда достанем. Фрицы-то не в шхерах идут, по открытому морю! Нам легче...
Дистанция двадцать. Уже отчетливо распознаем акустикой отдельные цели. Крейсер типа "Хиппер", еще один крупный военный корабль. Это, надо полагать, "Нюрнберг", пишем его в базу данных. Еще четыре "нарвика", восемь "купцов" и больше десятка эскортной мелочи. Для уточнения ордера эскадры и конвоя поднимаем антенну радара. Сличаем картинку с акустическими пеленгами. Ну, козлы! У фрицев что, их "комиссар" додумался до такого?
Не знаю, чему учат офицеров кригсмарине. Но вот я бы на месте их адмирала, если уж проложили курс не в шхерах, а в пределах видимости берега, однозначно разделил бы конвой с мелочью в непосредственном охранении, а эскадру прикрытия, крейсера и эсминцы — в отдельном ордере, мористее и впереди. Фрицы же шли, как в узости (не в шхерах): два эсминца впереди, строем пеленга, за ними — "Принц Ойген", дальше — восемь транспортов в двух кильватерных колоннах по четыре, за ними — "Нюрнберг", замыкают еще два эсминца. И мелочь на флангах, завесой, причем на обоих поровну, хотя и в шхерах могла бы затаиться наша лодка, Маринеско ведь "Густлова" в нашей истории от берега атаковал.
А нам что делать? "Ойгена" мы уже хорошо достаем, а вот "Нюрнберг"... Картина выходит смазанная. Выждать, когда будем полностью на фланге, сейчас их курс 80, наш — 210, пеленг — 230, дистанция — 18 миль... "Куйбышев" с "Урицким", да куда же вы лезете, до вас дистанция всего три, от немцев — двадцать! Ох, не зря я Санычевы данные зубрил, чтобы навскидку возможности противника представлять: на "нарвиках" были радары, FuMO21, дальность обнаружения по паспорту — восемнадцать километров, не миль; в реале же, если верить мемуарам, не больше пятнадцати; улучшенная модель, FuMO (не помню, какой номер), стабильно дающая двадцать километров, появилась на кораблях кригсмарине лишь в сорок четвертом. И были те радары примерно такого же качества, как котлы: доподлинно известно, что в бою против конвоя PQ-13 в марте этого года из трех "нарвиков" лишь один, Z-26, имел исправный локатор. И точность тех девайсов была хреновой, ошибка по пеленгу — три градуса, так что это не более чем станции обнаружения, а не "слепой" стрельбы. Поэтому надеюсь, что наших не увидят. По крайней мере пока не наступит рассвет.
А зачем, собственно, нам дуплетить? Наша ближняя, тактическая задача — задержать конвой до подхода наших. (Ну не хватит у "Воронежа" торпед всех перетопить, а "Граниты" тратить жаба душит!) Что сделает это с большей гарантией? Правильно, спасательная операция. Знать бы, на каких транспортах — груз, а на каких — живая сила, но определить это по радару и акустике невозможно. Так зачем определять?
У "Ойгена" экипаж — тысяча шестьсот. Плюс на нем же еще и адмирал со штабом. Пока будут вылавливать уцелевших, время идет.
БИУС, данные введены? Бурый, только "Ойген", одна 65-я, пуск!
Ждем. Только бы не как тогда, у "Тирпица"! Чтоб еще какой гад на себя перехватил. Не должно быть, идут постоянным курсом, ордер не меняя. И срисовали мы их четко, не акустикой, а радаром.
Доклад: пеленги цель один, совпали, взрыв! Видел я, что сделать могут "шестьдесят пятые" с "Хиппером", "Лютцовом" и "Кельном". Должен утопнуть. Впрочем, если фрицам невероятно повезет, тем более спасать ценную единицу флота надо? Даже если снять команду, полторы тысячи человек, на тральцы? Не смешите. Тут что-то покрупнее нужно.
Всплываем на перископную, поднимаем антенну. Что на радаре?
Два головных "нарвика" идут на нас. Черт! Торпеду в последний момент засекли по пеленгу? Гидролокатор у них был тьфу, а вот ШПС очень хорошая. Если они сейчас "новиков" увидят, придется бить. "Гранитами", коль пошла такая пьянка. Потому что при стрельбе местными торпедами, что 53-38У, что ЭТ-80, не факт, что стопроцентно утопим обоих! Накоротке выходить придется, а мы все ж не "щука". Значит, будем работать с гарантией. Жаба, умолкни, наших бьют!
ТриЭс смотрит на меня вопросительно. Стрелять сейчас самое время.
Отворачивают! Идут вдоль конвоя противолодочным зигзагом. Ищут лодку, которая сумела подобраться в ночи и вогнать торпеду в их флагмана. Строго по уставу и шаблону. Что тут еще могло быть? В общем, правильно решили фрицы, вот только торпеды, бьющие за восемнадцать миль, в их канон никак не вписываются. А отметка "Ойгена" с экрана локатора исчезла — утоп все же! Интересно, скольких немцы выловили из бывших на борту без малого двух тысяч? Потому что, согласно мемуарам, "Хиппер" в боевые походы в Атлантику брал сверхштатных еще сотни две, практика эта в кригсмарине была очень распространена, может, и на "Ойгене" тоже?
Фрицы двинулись дальше. В том же самом ордере, конечно, без "Ойгена", с чуть измененным строем. Один "нарвик" — впереди, второй — мористее и впереди, мелочь тоже к голове колонны стянулась — ну да, субмарины этих времен предпочитали атаковать с носовых курсовых углов. А мы идем на сближение к последним в ордере — "Нюрнбергу" и эсминцам. "Куйбышев", блин, оттянись назад! Через час рассвет, тогда вас точно обнаружат!
Конвой проходит мимо нас. До замыкающей пары транспортов две мили. И милей ближе "восьмисоттонник" уже прошел прицел, удаляется влево. До "Нюрнберга" дистанция двадцать пять кабельтовых! Может, сэкономить "шестьдесят пятую"? Нет, все ж нет стопроцентной гарантии, что попадем. А проблем от его пушек может быть вагон, что "новикам", которые рядом, что эскадре из Полярного. Так что бьем по нему и по транспортам.
Просто чувствуется напряжение в ЦП. Видяева бы сюда для мастер-класса! Команда — доклад. Готовность. БИУС принимает данные по выбранным целям. Одна "шестьдесят пятая" по "Нюрнбергу" и четыре 53-38У по транспортам, идут очень удачно, почти в створе! Залп! И сразу, с разворотом вправо, уход на глубину. Два эсминца в тридцати кабельтовых, замыкающие ордер, идут сразу за крейсером, это может быть очень серьезно. И тральщик, если заметил пуск торпед, сейчас развернется на нас.
Глубина сто пятьдесят, под килем — семьдесят. Курс — 315, скорость — девять. Удаляемся после атаки от конвоя. И слушаем. Эсминцы идут, как прежде, а вот тральщик изменил курс, похоже, ищет нас!
Пеленги цель два совпали, взрыв! "Нюрнберг" — последний легкий крейсер кригсмарине, не ходить ему в этой истории под нашим флагом и именем "Адмирал Макаров" после сорок пятого, доставшись нам по репарациям. Хотя пользы от него было мало, тогда уже "Свердловы", проект 68-бис, серийно вступали в строй, так что служил трофей у нас совсем недолго, быстро разжаловали в учебные, а уже в конце пятидесятых списали. Тут без вариантов — для корабля всего в восемь тысяч тонн шанса уцелеть после попадания "шестьдесят пятой" не существует даже теоретически. И девятьсот человек экипажа — это вам, фрицы, малая плата за Таллин и Севастополь!
И еще три взрыва, пеленг цель три, цель четыре. Оба?! По оценке на планшете, два попадания в концевой транспорт ближней колонны и одно — в концевой дальней. Первый, значит, утоп гарантированно, второй с вероятностью процентов восемьдесят. Все нашим меньше работы!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
