Хроники Дебила. Свиток 4

А он вместо этого, — похоже умудрился еще и нас загрести в свой прожорливый карман, одним изящным ходом. — Теперь уже ведь хрен откажешься исполнять его просьбы, после того как он прилюдно объявил о такой нашей родственной близости. Да и его новые отряды "забритых", которые я буду своей магией соединять с Улотом, вроде как тоже теперь находятся под моим присмотром и покровительством, и надо еще понять как именно он собирается роднить и соединять кровь своих воинов с кровью забритых. — Ясное дело, — самые крутые и авторитетные вояки на такое не согласятся. — Спесь из горских "лыцарей" так и лезет, почище чем из аиотееков-оуоо. А значит, — он объединит их в единое войско с теми что попроще.... И не просто объединит, — тем самым он фактически создает опричное войско, которое будет подчиняться лично ему, кормиться с его стола, и противостоять основному войску Улота.

А еще я полагаю именно с них начнется внедрение "передовых методов хозяйствования" про которые я рассказывал ему еще позапрошлой зимой. А значит у Дедушки появится и дополнительный материальный ресурс, позволяющий подмять под себя "старую знать".

А если еще и добавить магическую власть, которую будет иметь над опричниками Леокая шаман чужого племени, однако сильно прислушивающийся к "просьбам" дедушки, что дает ему дополнительные рычаги влияния и власть.

Да еще и ирокезов Леокай хочет заполучить в качестве резерва и дополнительного противовеса. Три войска, почти не связанных друг с другом, но подчиняющиеся одному человеку, которых, в случае чего легко можно натравить друг на друга, или на соседей. Это повод задуматься во что нас втягивают.

...Нет конечно. — выгоды от такой близости с Улотом для ирокезов конечно тоже были немалыми. — Теперь, если что, мы можем заявиться туда не как просители и побирушки. Но как родня, которую там обязаны накормить, напоить и спать уложить. Вот только, насколько говорит мне мой опыт, — все соревнования с дедушкой Леокаем на жадность, он всегда выигрывает, и за каждую свою услугу умудряется заставить тебя исполнить две, а то и три.

...А вообще, — хорошо бы конечно было узнать, чего он вообще добивается! — Вот сдается мне, что все не так просто. ...В том смысле что и дочка его оказалась замужем за братом Царя Царей Олидики, и внучка предназначалась Царю Царей Иратуга, да и отношения его с царями северный царств, были вполне родственными. — Зуб даю, прослеживается за всем этим какой-то хитрый план. Ведь не так просто он породнился со всеми более менее значимыми силами вокруг своего царства.

Завоевать их теми силами что у него были раньше, практически невозможно, — это встанет слишком дорого, учитывая что каждая горная крепость, в этих условиях фактически неприступна, а надолго отрывать воинов от производства пищи невозможно. Но вот так вот, тихой сапой, объединить все царства за счет родственных связей...???

Дедушка жаждет стать правителем Вселенной? Ну в смысле, — Гор и окрестностей? — Не знаю, зачем ему это. — Улот и так настолько велик, что управлять в местных условиях большей по размеру территорией не получится даже у самого гениального политика. И думаю Леокай достаточно умен, чтобы этого не понимать. Так же, как не может не понимать, что бОльшая Власть, это большая ответственность, большие хлопоты и проблемы.

Или просто хочет добиться мира и безопасности для своего народа и своих потомков? — Но тогда зачем ему столько войск?

Хотя насколько я помню, почти все европейские монархи к веку 19 были объединены родственными связями, но это не помешало им регулярно развязывать войны. ...В конце концов, без войн тут тоже не обойтись. — Надо же давать выход дурной энергии, которая неизменно вырабатывается у мужиков определенного возраста.

Блин! — Олимпийские игры что ли предложить ему организовать. ...Грекам это вроде бы помогало чувствовать себя единой общностью.

Короче, — работой меня дедушка нагрузил. Составить списки, — это фигня, а вот убедить людей что в этих закорючках на кусках шкур, есть какая-то сила, — вот это проблема, потому как без истинной веры, — никакое колдовство не сработает. Тут только давить, давить, и еще раз давить своим авторитетом и демонстрацией более мелких чудес, или просто чудачеств, как я сейчас делаю это с ирокезами.

А иначе через полгода начнут забывать, а через год забудут, а шкуркой этой с закорючками подотрутся. — Старые привычки и обычаи довлеют неподъемным грузом и над куда более продвинутыми народами чем местные дикари или полудикари. ...Мы вон русские, — как ни начнем что-то нужное собирать, — так либо танк, либо автомат Калашникова получается. А сколько революций не сделаем, — один хрен в конце Империя выходит. А местные, без постоянных тычков в спинку и гудения в уши, — быстренько забудут все чему их учили, да разбредутся по привычным углам, тянуть привычную лямку доисторического человека.

А как я спрашивается буду давить и поучать вояк Леокая, если я тут, а они в Улот уйдут? Отправиться с ними? — слишком жирно будет. А дедушка Леокай уже старенький, ему жирное вредно.

...А с другой стороны, — пусть бы у него об этом голова и болела. Да только коли не получится ни черта, — все скажут — "Дебил плохой шаман, совсем не Великий".

...Все это боюсь, еще хорошенько придется обговаривать с Леокаем, при этом старательно скрывая свой истинный характер взаимоотношения с Духами. И ведь зуб даю, — у него уже какое-нибудь решение задачи есть. — Не будет такой монстр как Леокай, ставить существование подотчетного лично ему войска, на такую темную и ненадежную лошадку как я, если уже не знает способов управлять и контролировать развитием событий. ...Но мне он этого способа не в жизнь не скажет, а заставит извиваться как уж на сковородке, да еще и любознательно так вилочкой потыкивать в меня начнет, — спекся ли мол, дурашлеп Дебил окончательно, или его еще помурыжить надо.

Уверен, это мне месть за проделки с "выбором Духов", во время Ристалища.

Собственно, размышлял я об этом, уже после пира, мучаясь от похмелья, и выводя деревянным шаблоном тонкую пластину разогретого воска, — модель будущего полотна пилы. — Работа не столько сложная, сколько требующая усидчивости и прилежания, — самое оно, чтобы растечься мыслями по древу и поразмышлять о делах наших скорбных.

Создать сей инструмент, для меня наиболее актуальная задача на сегодня..., в ряду сотни других, не менее актуальных. — Это уже кстати, — пятый или шестой по счету вариант, а все предыдущие тупо ломались в самом начале испытаний. — Все-таки бронза, это вам не инструментальная сталь. И признаться я даже мысленно не могу представить какой должна быть толщина полотна, чтобы с одной стороны не ломалась при первом же зацепе, а с другой, — ей можно было работать. ...Вот и приходится опытным путем выяснять идеальное соотношение толщины полотна, к ширине и длине, на основе накопленного опыта. ...Ну и еще с конструкцией работал. Сейчас пробую что-то вроде лучковой рамы, которая будет вытягивать полотно, не давая ему сгибаться.

Пила была нужна позарез. — Тут тебе и программа построения флота, (будь он трижды неладен), от которой мне теперь по любому не отвертеться, и строительство, да и в любой из мастерских работы бы ей хватило с избытком, благо я стараюсь за зиму развернуть широкомасштабное, (для этой эпохи), производство. Даже в медицине, (к сожалению), пила отнюдь не лишний инструмент.

По сравнению с долгим и нудным "перетюкиванием" бревна топориком, а потом стесывания лишнего. — это настоящий революционный шаг вперед. ...Вот ту же дощечку для шаблона, сейчас, при всей ее примитивности, мне пришлось делать около двух дней. А с пилой, я бы за полдня справился.... Так что на пилу я возлагаю надежды на резкий рывок нашего благосостояния....

А то ведь мы, признаться, живем сейчас не так чтобы особо сыто. — Сыграл тут свою роль и фактор поспешного сворачивания заготовительных работ из-за нашествия Орды. И необходимость кормить наших вояк, активно участвующих в маневрах и учениях, вместо того чтобы еду добывать, — да и полудобровольная необходимость подкармливать союзников, тоже неплохо по нашим запасам прошлась. А уж столько новых голодных ртов прибавилось, да еще и в самое голодное время года....

Нет, не то чтобы мы прям голодали, — ежели широко не праздновать свои успехи, и не пытаться к лету в обязательном порядке набрать вес, обжираясь до тошноты, — запасов мяса и зерна нам до весны должно хватить. — Но в самый обрез. И больше всего я сейчас опасаюсь, что если вдруг зима чуток затянется, — мои подопечные начнут жрать зерно, предназначенное для посева. — Им это, как два пальца обоссать.

Да и не только по поводу зерна.... — Степнякам зерно сожрать, прибрежникам верблюдов-быков на корм пустить. Или вон, — пилы да стамески, что я пытаюсь изготовить, на наконечники копий переплавить. Потому как для них это пока еще только просто еда или металл. — Не привычки они пока видеть в инструментах или посевных материалах билет в будущее. И религии, в которой обожествлялось бы зерно и процесс его рождения-умирания, вроде египетского культа Осириса, пока не создали.

А голодать имея запасы еды, во имя некоего абстрактного будущего, дикарю который в любую минуту может откинуть копыта от сотен окружающих его опасностей, до будущего так и не дожив, — кажется немыслимой глупостью.

...Короче, этой весной предстоит много работы на полях. А для этого нужны инструменты. А у нас даже банальных мотыг и лопат на всех не хватит. ...Только сейчас по настоящему смог оценить подарок Мордуя в нашу первую встречу. — А тогда, с высоты своего свежеприобретенного шаманского звания и воинского достоинства подтвержденного скальпами на поясе, — втихаря ржал и глумился над подаренной мотыгой. — А вот теперь понимаю что вместе с ней мне, — можно сказать, скатерть самобранку или вечный абонемент в бесплатную столовую подарили. — С мотыгой и мешочком зерна для посадки, пусть и не всегда досыта, но прокормишься. — Это не по степи за дичью гоняться.

...Которую кстати сказать мы в округе извели напрочь, а уйти по привычке охотников и кочевников вслед за ней не можем. Потому как привязаны к плотине и полям.

Так что приходится части ирокезов уходить далеко в степи, на поиски зверья, и для выпаса наших стад. ...Оставляя свои семьи в непосредственной близости от пленных аиотееков. — Их мне тоже пришлось поселить на озере, только на самой дальней от нас стороне.

...А куда я их еще дену? — Они среди нас самые продвинутые земледельцы. Я это у них первым делом выяснил. Так что флаг им, как говориться в зад, а мотыгу в руки, — пусть учат нас как быть толстыми и могучими....

Но вообще-то, эти аиотееки были источником моей вечной головной боли. — Три десятка взрослых мужиков, опытных вояк. — По местным меркам это крутой воинский контингент.

Все суровые волки, прошедшие не один поход и не одну битву. И чтобы управлять ими, приходится строить из себя еще более сурового волчару, а с моими данными это не так-то просто. — Только и спасаюсь авторитетом крутого шамана, да образом Лга*нхи сдирающего скальп с их прежнего Самого Большого Босса.

Еще очень помогает то, что их последний поход был крайне неудачен и даже мучителен, так что большинство мужиков соскучилось по спокойной жизни, и ничего против того чтобы осесть на землю и заняться привычным земледелием, не имеют. ...Лишь бы не пришлось голодать. А вот этого я им, увы, обещать не могу.

Так же как и решить еще одну проблему, — Их семьи либо остались где-то далеко за морем, либо перешли в собственность победителям.

Такие запасы тестостерона без сдерживающего женского фактора вообще плохо управляемы. А что уж говорить о лояльности и преданности новым хозяевам, если какой-нибудь пленный аиотеек знает, что его жену, может быть вот прям сейчас в этот момент, на противоположном берегу озера, трахает какой-то чужой мужик, а сынишка прислуживает ему в качестве раба....

Вот не выдержат у них нервишки, и в один прекрасный момент поднимут они бунт. ...А меня еще постоянно упрекаю что я им равные с "забритыми" и "чужаками" пайки выдаю. Да я бы им и большие выдавал, — лишь бы быть уверенным что они нам глотки среди ночи резать не начнут.

...В конце концов я нашел решение. Вот только до сих пор не знаю, — гениальное оно, или мегадебильное. — Поставил над ними Эуотоосика, для чего пришлось снять с него колодки, и даже подарить полный набор оружия, — копье, кинжал и топор-клевец, из собственных запасов.

Эуотоосик аиотеек-оуоо. У него способности управлять этими аиотееками-оикия, в генетическом коде прописаны. А у них, — ему подчиняться. Так что Эуотоосик, у которого, едва он получил в руки оружие, даже вроде как плечи расправились и спина прямее стала, — пленников наших без проблем в оборот взял, и они теперь у него по струнке бегают.

...Вот только насколько лоялен сам Эуотоосик, и в какую сторону протянется та струнка, вздумай уже лично он поднять бунт? — На мой взгляд, — хуже "бессмысленного и беспощадного", только "продуманный и рассчитанный". Но альтернативы пока никакой не вижу. — Мне проще контролировать одного Эуотоосика, чем целую толпу бывших вояк.

...Да и некуда ему бежать..., вроде бы. — Род его вырезали сами аиотееки, так что он теперь такой же изгой-одиночка как и мы с Лга*нхи когда-то.

А у нас у него есть возможность реально приподняться. Ведь за год плена, он у нас уже почитай своим стал. — пусть и аиотееком, но своим. А Там, у себя, он никто. Так нахрена ему бежать? — ...Вот разве что опять в Храм этого своего Икаоитииоо, опять попытается сдернуть???

Так что пока я активно загрузил его руководящей работой для повышения ЧСВ, и разработкой медицинских инструментов и препаратов, — для души. Предложив самостоятельно придумать что-то необычное и оригинальное. — Пусть ломает башку над этим, а не планы побегов и восстаний строит.

Но это я все не о том. — Я о производстве. — Короче, собрала я всех своих, кто хоть малость в этом деле шарил, и едва не разрыдался. — Целых четырнадцать человек потерял в битве мой дружный коллектив мастеров. — Особенно досталось тем, подгорным, — мастерам по работе с деревом.

Говорили мне что вояки из них неважные. Но куда деваться? — У нас в битву идут все, потому как в ином качестве ирокезы пока никого особо не интересуют. Вот и осталось, чуть ли не половина всех моих лучших и надежнейших помощников, на берегу того проклятого озера.

Из молодняка, еще парочка, заинтересовавшихся в свое время умениями шаманов-ремесленников, — тоже битву не пережили. — А ведь среди них самый талантливый и перспективный литейщик был, теперь его уже хрен заменишь.

Раненных да инвалидов собрал, — тоже к делу попытался приставить. ...Аж четверо, — повозились недельку с глиной да углем, — плюнули и ушли в Степь, помирать. — Западло и тоскливо им видите ли, крутым воякам и охотникам такой хренью заниматься. А остальные..., вроде послушались моих слов, о том что от их работы ирокезам большая польза будет, и стараются как могут. ...Только, — скорее и больше "не могут". — И выучка не та, и и от ран пока еще толком не оправились. Да и непросто калеке, здорового мужика заменить.