— Режь, — поторопил он меня.
Неторопливо я провел острым лезвием вдоль пальца, прямо физически ощущая, как расступаются ткани перед костью. Не произошло ничего необычного — как я и ожидал, разрез смыкался почти сразу же за лезвием, из-за чего на коже осталось всего несколько капель крови. Ни царапины, ни шрама.
— Отлично, — хлопнув плащом он развернулся и пошёл обратно в дом. — Сейчас обед, а после займемся настоящими тренировками. Этого достаточно.
Здесь надо добавить, что в какой-то момент Кролик всё же не выдержал и обязал владельца дома кроме уборки еще и готовкой. И купил он старика тем, что наконец-то выпустил из подвала его внучку, так что три раза в день в наших комнатах появлялась эта девушка, что испуганным взглядом пожирала нас, пока мы ели. В разговор она не встревала, просто стояла в углу комнаты, боясь громко вздохнуть от страха и вечно косясь на моего 'сенсея'. В другое время, уже наедине, мне с ней тоже не удавалось поговорить — она просто опускала голову и замирала без движения, лишь кивая на мои слова. Только потом я понял, что мой 'напарник' совсем недавно убил прямо у неё на глазах её отца и угрожал расправой её деду, ну а затем больше недели держал запертой в подвале понятно в каких условиях. После такого даже странно, что она ещё не бежала из этого дома и продолжает оставаться здесь. Впрочем, если её тут держит любовь внучки к деду, то я понимаю, почему она осталась — бежать, зная, что твой родственник пострадает или погибнет из-за твоего поступка, намного сложнее.
На мои возражения о возможных ядах Кролик отреагировал... да никак он не отреагировал, так что и мне пришлось с этим смириться, забросив, пусть и на время, свою кулинарию. Почти забросив, всё же зверский аппетит никто не отменял, а мне было легче самому приготовить, чем шататься по дому голодным. Увы, но из-за работы и тренировок, казалось бы, бесконечно долгий свободный день превратился в строгий график дел, которые было необходимо сделать едва ли не вчера. На отдых остался лишь час перед сном и... всё.
— Что делать с ножом? — спросил я его, когда вернулся в дом и сел за накрытый стол. Не то чтобы я собирался кому-то отдавать нож, на котором были частицы моей крови, но и не спросить я не мог, все же вещь не моя. Как раз в этот момент внучка хозяина дома начала споро расставлять тарелки и столовые приборы.
— Сломай, — не глядя отмахнулся шиноби, забирая со стола поднос и уходя к себе, — Он уже крошится, а я ещё сделаю себе новый.
— Ну... — окинул я еще раз взглядом посеревшую от времени кость у себя в ладони. — Как знаешь, — с сухим звонким хрустом костяной нож рассыпался на осколки, стоило мне с силой сжать его. Не такой он оказался и крепкий, как мне казалось раньше.
* * *
— Ох ты ж, — невольно вырвалось, когда кость встала на положенное матушкой природой место.
С противным мокрым хрустом локтевой сустав провернулся ещё на несколько сантиметров и рука снова обрела чувство завершенности. Естественно, что понадобится как минимум день, пока всё придёт в норму, но это всяко лучше чем то, что открылось мне после тренировки — рука самым банальным способом физически не выдержала такой напитки чакры ну и, как говорят, всё слетело с резьбы. Мышцы, кости, суставы... это только потом я понял, что сразу же 'отрезал' себя от сигналов тела, чтобы не погибнуть от болевого шока, а вот тогда я с энтузиазмом ребенка начал собирать-возвращать всё обратно, так, как оно стояло до инцидента. Преимущества энергетической сущности сказывались даже в таких мелочах. Особенно в таких мелочах.
Решил, называется, посмотреть пределы своего ускорения. Узнал. Посмотрел. Понял, что в здравом уме пока что на максимальное ускорение выйти никак не могу, начал ломиться на грубой силе дальше, вот и получил травму. Понятно, что даже того, что есть у меня сейчас хватит с лихвой на любого противника, но ведь всегда хочется большего, особенно, когда знаешь, что способен на это.
Вот именно потому на данный момент мне бы следовало провести нормальную серьёзную тренировку, выяснив предел способностей на данный момент. И вот тут появлялась первая проблема: нормальная тренировка — это полное высвобождение Покрова и, если я хочу сохранить инкогнито, лучше проводить её не в городе. А выйти я сейчас из него надолго не могу, а иначе возникнут вопросы, куда это я пропал. Придётся подождать немного, пока этот город не будет взят под контроль, после чего начнутся и полевые задания. Впрочем, к этому моменту я могу уже и покинуть нестройные наемничьи ряды, так как договаривался я на завершение и оплату по дню взятия этого города и ни днём позже. Особых навыков я сейчас от повстанцев не получаю, боевого опыта я тоже особо не набрался. Тренировки с Кроликом были намного более эффективны и полезны.
Уже на следующее утро предаваясь таким размышлениям и слегка разминая всё ещё ноющую руку я подошел к дому-базе повстанцев. Прислушался, отсеивая шум и гам улицы, как делал всегда перед тем, как войти в потенциально опасное место. Слишком тихо, спасибо урокам Кролика за вот такие, казалось бы, простые привычки, что могли спасти жизнь. Непринужденно, для возможных наблюдателей, зевнув и поправив куфию, открыл дверь, заходя в сам дом. Войдя в пустой зал, окинул его взглядом. Место, где обычно находилось хоть несколько человек пустовало.
Запах... Кровь? Нет, металла крови нет, лишь алкоголь, еда, горький запах пота и несколько других оттенков. Ничего подозрительного, что выбивалось бы из привычных запахов этого места. Негативные эмоции? Их тоже почти нет, преобладает больше интерес и небольшое волнение-паника. Теперь я хотя бы знал, куда именно мне направляться, где было самое большое скоплению чужих мыслей. Похоже, что я стал слишком мнителен, видя проблемы даже там, где их нет. Пока что нет.
— Что случилось? — не глядя, я схватил за шиворот бегущего и фонтанирующего паникой вперемешку с любопытством парня.
'-А он из моего отряда', — разглядывая поимку, вспомнил я.
И это как раз тот самый парень, которого вечно ставят в наряд по кухне, после чего половина отряда если не мается животом, то вот поминает его довольно часто. Особенно часто это происходит, когда отряд, скажем так, филонит или не выполняет нормативы на тренировке, и является ещё и средством дополнительной мотивации.
Потрепыхавшись немного у меня в хватке он затих и даже съежился, едва увидел, кто его держит. Определённая репутация мрачного и нелюдимого человека уже успела у меня сложиться, потому основная часть повстанцев предпочитала держаться в стороне от меня, воспринимая не более чем временного напарника. Меня это также устраивало, понаблюдав за повседневной жизнью этих людей изнутри, даже то небольшое желание, которое всё же было у меня где-то глубоко внутри в самом начале, присоединиться к ним и остаться в этой стране полностью исчезло. Слишком мелко всё это было, слишком примитивно. Не то чтобы на это были по-настоящему весомые причины, но я уже успел понять, что своим мне не стать. А стремиться к этому, силой заставляя себя подстраиваться под других людей, претило уже мне. Моё полное и абсолютное нежелание прогибаться под существующую иерархию ставило крест на любой попытке влиться в существующую систему. Терпеть над собой постоянного начальника? Вот уж увольте. Как пример поручения того же Кролика я выполняю лишь из-за того, что он мне полезен в качестве наставника и учителя в этом мире. Кхм, ну и ещё немного привык к этому кровожадному психу, всё же это единственный человек, с которым я могу перекинуться парой слов, почти не скрываясь и который никак не реагирует на мои странности. Ну а ещё это человек, мозги которого я каждый день хорошенько так перетряхиваю своей Яки, по его же собственной просьбе, что также сближает.
Ах да, возвращаясь к происходящему, парень, что повис сейчас у меня в руке, вытаращившись своими испуганными глазами что-то едва слышно промямлил.
Как там его звали? Проклятие, мне представляли всех бойцов поимённо, но, учитывая эти восточные имена, я так никого и не запомнил. Точнее запомнить-то запомнил, только вот все эти имена довольно быстро выпали из памяти чуть позже. Приходилось общаться буквально на 'эй — ты', но они не возмущались, похоже принимая это за данность.
— Пус... ти... те...
Ещё несколько встряхиваний и из него наконец-то пошла хоть какая информация.
— Просто... сказали... тут приехал... это... — захлёбываясь воздухом от волнения выдал он и замолк. — Важный господин приехал, и мы вот так...
— Как звать тебя? — я всё же решил восполнить пробел в своей памяти.
— Т-танака, господин, — икнув вякнул подросток.
— Есть фамилия? — удивился я и было чему. — За какие заслуги?
И удивляться было чему, ведь фамилии здесь имели совсем-таки не все и иметь её было действительно достаточно большой честью, особенно в среде простых людей. Те же крестьяне почти поголовно не имели фамилий, среди горожан ситуация была несколько лучше и только аристократия и шиноби имели фамилии поголовно. Впрочем, фамилия 'Танака' не была чем-то уникальным и в принципе соответствовала если не Иванову, то тому же Сидорову.
— Танака Нобу, — даже в таком положении он умудрился набычиться и унять дрожь.
— А теперь иди, Танака, — отпустил я его, разобрав из его слов лишь то, что приехал кто-то важный. — Хотя нет, отведи меня к нему. Где собрались остальные?
— В-во дворе, — от прошлой уверенности не осталось и следа.
Позади дома был свой собственный внутренний дворик, образованный с трех сторон стенами домов, а с четвертой каменным забором.
— Пошли, — подтолкнул я его в спину, заставляя двигаться.
Кто бы то сюда не приехал, совсем не лишним будет сейчас пойти и посмотреть на него. Знакомства — они везде знакомства.
Во внутреннем дворике дома уже были все, кроме нас. В нескольких шагах от бойцов неторопливо переговаривались Шелест и неизвестный. Видимо общее собрание уже провели, показав прибывшему большую часть сил повстанцев в этом городе.
— Ямамото Коки, — сразу же протянул мне руку гость. — Надеюсь на сотрудничество.
— В каком плане? — отпустил я его руку.
В отличие от бывшего самурая, что стоял рядом и недовольно хмурил редкие седые брови, у этого мужчины рукопожатие было мягким и лёгким. А ещё запах, я сначала и не понял, что этот незнакомый аромат — букет тонкого парфюма. Что со мной делает окружение, если я уже забыл, как пахнут духи?
— Вам не сообщили обо мне? — неприкрыто удивился он, косясь на Шелеста. — Это странно.
— Я хотел сделать это сегодня, — наконец вмешался старый самурай. — Кики-сан — опытный дипломат и друг нашего командира. Он прибыл из штаба и поможет нам договориться с некоторыми людьми.
— Ямамото Коки, — повторил тот, неприязненно покосившись на Шелеста.
— Прошу прощения, — едва заметно склонил тот голову, извиняясь.
— Тогда я хочу иметь больше информации, — не обращая внимания на их препирания добавил я.
Сила, сила и ещё раз сила. Мой статус был банально выше обычных бойцов, потому я и решил сразу же узнать все подробности. А вот их личные отношения меня сейчас не интересовали от слова 'совсем'.
Шелест после этих слов на меня покосился, но не успел продолжить, как вмешался Коки-сан:
— Этот отряд добился определённых успехов, — смотря во время этих слов на Шелеста, он одной фразой умудрился разделить меня с отрядом, представляя отдельной фигурой, — но мой друг Син попросил меня помочь в этом деле. Слишком важные переговоры, чтобы доверить кому-то ещё. На сегодня три человека, три дома, — сразу же перевел на меня взгляд переговорщик, уже не обращая внимания на попытки Шелеста вмешаться в разговор цивилизованным способом, а не перебивая собеседника. — По результатам я решу, куда мы отправимся дальше. Сегодня будет сложнее, чем раньше.
Друг Син? Это вообще кто такой? Ах да, Син Хираяма, который и является тут самый главной шишкой и который же свалил по каким-то важным делам из города, сбросив свои обязанности на своих замов, Шелеста в том числе.
— Якудза? — сразу же спросил я его, поскольку в этом городе лишь они представляли собой ещё одну по-настоящему серьезную проблему для восстания, кроме людей Ягуры.
Да и к тому же лично для меня проблема с якудза стояла на первом месте, а их попытки убить меня уже вызывали даже не опасение, а злобу. Долго я откладывал свой ответный визит к ним, не желая из-за последствий подобного портить отношения с повстанцами, но по всей видимости время пришло.
— Да, и к ним тоже, — мгновенно пришёл ответ нашего переговорщика. — Не сегодня и не завтра, но я должен встретиться и с ними.
После того, как мы вышли на улицу, переговорщик как бы ненароком оттеснил одного бойца и занял место рядом со мной. Просто занял, без разговоров или там переданной записки. Похоже, что переговорщик отчего-то доверял больше мне, чем остальному отряду, а ещё это крайне нервировало Шелеста, который не скрывал своих эмоций, когда увидел его рядом со мной.
— Они не смогут вытащить меня из той жопы, в которую мы полезем, — без обиняков шепнул он мне, едва самурай отвернулся. — Когда станет жарко, я могу рассчитывать только на вас. А эти отбросы... — продолжать он не стал, лишь окинув взглядом окружение.
Хм, я так понимаю, что 'легкая и непыльная работёнка' закончилась. Отбросы, не отбросы, но не то, чтобы я был несогласен с его оценкой сил отряда шиноби. Некоторым и генина давать было рано, если оценивать их по тому, что я видел в Конохе.
* * *
Наш новый помощник очень и очень явно не нравился Шелесту. Ещё больше бывшему самураю не нравилось то, как мы сегодня выдвигались к дому цели. Одной достаточно плотной группой, мы сильно выделялись, особенно здесь на одной из центральных улиц города. Раньше мы продвигались вообще поодиночке, либо по двое, трое к цели, но необходимость в охране Ямамото-сана требовала иной тактики. Стража явно понимала, кто именно идёт по улице, но предпочитала закрывать на это глаза, не начиная конфликт. А может быть у простых воинов срабатывал инстинкт самосохранения, и они не решались связываться с шиноби. Не убивают людей в открытую прямо на улице? Ну и ладно, пусть идут.
Краем глаза я выделил из толпы перед собой человека. Он вроде бы не отличался, но тем не менее его вид 'резал глаз'. Как и все вокруг одет в традиционную одежду, шляпа на голове почти что копия моей.
'Меч', — осенило меня.
В городе многие люди носили мечи, даже сейчас вокруг меня я мог бы отметить ещё как минимум шесть человек с катаной на поясе. Он же... он носил его не так как все вокруг и именно этим выделялся. Самурай. Настоящий. Так, как это понимали самураи этого мира, а не просто воины с кусками стали на поясе.
На торговой улице почти всегда толпа, ничего удивительного, что самурая задели. Даже не задели, ведь люди расступались, пропуская его, а скорее коснулись. Лишь позже я понял, что по всей видимости один из прохожих банально задел ножны. На свою беду он тоже был воином. Не самурай, простой солдат или охранник каравана, не более, но воином.
