Только мы

— Все намного страшнее... — со вздохом сказал Халед. — Они просто идут, а все вокруг умирают, очень быстро обращаясь в мумии.

— Что за чушь вы несете?!!

— Я был бы очень рад, если бы это было чушью! Но это не так, у меня в руках множество записей с базы. Если хотите, могу переслать.

— Сделайте в милость, — с сарказмом бросил голос. — И не прерывайте связь.

Халед зло усмехнулся и быстро переслал записи через шифрованный канал связи. Несколько минут он злорадно слушал доносящиеся из трубки испуганные возгласы.

— Это не подделка?.. — Голос дрожал.

— Я еще не сошел с ума, чтобы играть с вами в такие игры! — отрезал координатор. — Теперь вы осознаете степень опасности?! Лично для вас! Ведь пройди эти двое мимо дома любого из вас...

— Поднимайте лучших бойцов! — в голосе появился страх. — Уничтожьте этих тварей любой ценой!!!

— Лучшие бойцы даже под угрозой немедленного расстрела отказываются приближаться к Солнцеффу и индейцу. Мы ведем их со спутника, но часто мешает облачность. По предположению аналитиков, они направляются в Лонг-Бич, но брать их там слишком опасно. Вы представляете, что будет, если они воспользуются своими способностями в густонаселенном городе?.. Кстати, когда к ним попытался приблизиться вертолет слежения, причем не ближе, чем на пять километров, то тут же упал. Думаю, не стоит говорить, во что превратились пилоты...

— Так что же делать?! — Голос уже откровенно запаниковал.

— Я думаю, что все ключи и замки идут навстречу друг другу, и идут в одно конкретное место — такое предположение высказал вчера кардинал Джинелли. И если нам удастся определить это место, то остается только вариант "сигма".

— Вы уверены, что других вариантов нет?..

— Абсолютно! — отрезал Халед. — Судите сами, если мы пошлем туда флот, то потеряем его. Спецгруппы, даже самые лучшие, посылать смысла не имеет, они подойдут на несколько километров и просто умрут без толка.

— А вы сумеете определить, куда направляются все эти? — В голосе появилась прежняя властность.

— Кардинал обещал помочь. Он почему-то уверен, что сумеет определить. Истоков его уверенности я не знаю.

— Хорошо, но пусть поспешит. Одобрение на использование варианта "сигма" вы получите, хотя, как вы знаете, такие вопросы я один не решаю. Но уверен, что после ознакомления с переданными мне материалами, это одобрят все. Работайте!

Халед с кривой ухмылкой спрятал трубку в карман и глухо выругался. Легко им говорить — работайте! А как работать? Как справиться с этими нелюдями? Раз они такое могут, то это же...

Координатор грохнул кулаком по столу, помянул черта и задумался. А ведь если ответственность за ядерный взрыв где-либо в населенном месте будет нести только Америка — это чревато. Надо бы подключить к этому Россию, пусть ее элита отрабатывает свои деньги. Он связался с секретарем и приказал вызвать полковника Новицкого по закрытому каналу видеосвязи. Почему именно видеосвязи, координатор и сам не знал, но ему захотелось при разговоре видеть собеседника.

Минут через десять на экране появилось усталое, даже скорее отрешенное лицо русского коллеги. Халед быстро поведал о случившемся, переслал записи и удивился, когда полковник, просмотрев их, остался полностью спокойным.

— Это было ожидаемо, — пожал плечами Новицкий, закончив смотреть материалы. — Я не удивлен реакции Солнцева и этого индейца. Увидев, что творилось на этой вашей базе, самый сдержанный человек сорвется, а Солнцев к сдержанным никогда не относился. У нас, хоть подобного и не происходило, но творятся не менее, пусть и в другом плане, нехорошие вещи. Начали тысячами уходить не только неформалы, но даже офицеры. У меня на глазах ушел мой помощник!

— Что?! — не поверил Халед. — Ваш помощник?!

— Да... — хмуро подтвердил полковник. — Глаза стали стальными, точнее пламя стального оттенка в них появилось, а затем он ушел в того же цвета дымку. Сказал мне кое-что на прощание, от чего мне до сих пор тошно. Кстати, у меня недавно состоялась очень интересная встреча...

— С кем? — заинтересовался координатор.

— С Михаилом Лазаревым, — как-то непонятно усмехнулся Новицкий. — Он поздним вечером объявился в моем кабинете.

— И вы его не пристрелили?! — чуть не подпрыгнул Халед.

— Вы думаете я успел бы даже достать пистолет? — язвительно поинтересовался полковник. — Да он бы тут же телепортировался. Зато поговорили о многом. Так вот, Лазарев утверждает, что это именно они, ключи и замки, спасают Землю от огненного шторма, Армагеддона. А также, что единственный шанс человечества спастись — это измениться. Что путь конкурентной цивилизации — тупиковый.

— И вы поверили в эту чушь? — нетерпеливо отмахнулся координатор. — Лучше скажите, не смогли ли вы исподволь выяснить, как их нейтрализовать?

— Нейтрализовать... — повторил Новицкий, как-то брезгливо посмотрев на собеседника. — Неужели вы думаете, что он стал бы сообщать такое?..

— Вряд ли... — огорченно вздохнул Халед. — Но перейдем к делу. Согласно выводам наших аналитиков, вскоре ключи и замки соберутся в одном месте. Обычными силами их не достать, поэтому принято решение о применении ядерного оружия. От вас требуется участие. С вашим правительством все согласуют в ближайшее время, так что вскоре вам передадут ядерный чемоданчик со всеми необходимыми кодами. Как только мы выясним координаты удара, вы их получите.

— А не засунуть ли тебе, гнида, этот чемоданчик себе в жопу?!! — вызверился на него полковник, на сжатых кулаках приподнявшись над столом.

— Вы что себе позволяете?! — полезли на лоб глаза координатора.

В ответ он услышал длинную тираду на русском, которую потом не смогли перевести и объяснить лучшие знатоки русского языка, сказав, что это либо непереводимые идиоматические выражения, либо какие-то заклинания.

— Да пошел ты и вы все на х..! — уже по-английски закончил Новицкий.

В его глазах, Халед только сейчас обратил на это внимание, полыхало стальное пламя. Полковник снова что-то произнес на родном языке, а затем пожелал координатору приятно оставаться. Что это значило тот сначала не понял, но когда увидел, что позади Новицкого вдруг образовалась серая дымка, отшатнулся от экрана, успев краем глаза увидеть, как полковник шагнул в нее и исчез.

— Русские... — обессиленно прошипел Халед. — Эти проклятые русские... Ну почему они не могут быть как все?!.

Затем он уже привычным жестом потянулся за флягой, хлебнул бурбона и потребовал срочно соединить его с кардиналом Джинелли.

Глава 15

Я уйду меж звенящей травой по алмазному морю,

Оставляя богов и пророков, царей и законы

Заблуждаться, что Истина больно рождается в споре

Подгонявших ее под венец обладателю трона.

Мартиэль

Беспалый сидел на парапете набережной Москва-реки и меланхолично посасывал пиво, глядя в пространство. Он знал, что может уйти в любой момент, но считал себя обязанным оставаться до конца — возможно, еще кого-то из своих удастся вытащить, даже тех, кто казалось бы оцивилися. Для этого группа старых ролевиков решила устроить последнюю в этом мире игру — они понимали, что ТАМ им будет уже не до игр, ТАМ все будет по-настоящему. Место выбрали в аномальной зоне, дойти куда мог далеко не каждый — кто сможет, тот уйдет. А кто не сможет?.. Что ж, значит он не готов.

— Привет, старый! — опустилась ему на плечо чья-то рука.

— Привет, Лазарь! — не оборачиваясь ответил он, сразу поняв, кто его навестил. — Не думал, что еще тебя здесь повидаю...

— Да дело есть, — помрачнел тот. — Ксивы нашим ребятам нужны, они кто где застряли, а надо всем срочно собираться на Гаваях. Думал у одного мужика взять, а он ушел раньше времени... Достали его, видать.

— Искупаться решили? — хохотнул Беспалый, отхлебнув еще пива.

— Да иди ты! — отмахнулся Лазарь. — Дело важное. Последний замок!

— Что надо? — сразу стал серьезным ролевик.

— Паспорта иностранные с американскими въездными визами, — вздохнул гляциолог. — Поспрашивай у уходящих ребят. Морду лица наши любую на себя напялят, это не проблема.

— Когда нужно и сколько?

— Нужно семь. И вчера.

— Ясно, — встал Беспалый. — Будут. Кое-кто из наших в Штаты иногда мотался по работе, паспорта, как сам понимаешь, им уже не нужны. Думаю, к вечеру что-то уже найду. Подходи на "вписку" к Сандре, она пока еще не ушла, ждет последней игры, а уж оттуда...

— Всей толпой? — усмехнулся Лазарь.

— Ага. А что?

— Сам-то тоже с ними?

— Еще нет, — тяжело вздохнул Беспалый. — Хотя хочется — мочи нет. Но еще несколько ребят затерялись где-то, найти надо.

— Лады, значит, часов в одиннадцать вечера объявлюсь у Сандры, — кивнул Лазарь. — Ты только предупреди ребят, чтоб не удивлялись, коли я из воздуха возникну.

— Наших что ли не знаешь? — обиделся ролевик. — Да они в восторге будут! До встречи!

Михаил кивнул и, превратившись в тень, исчез. А Беспалый допил пиво и поспешил к метро.

Один только шаг по дороге в Мечту,

Один только миг на волшебном мосту.

Расправь свои крылья и сердце раскрой,

И выдумка быть перестанет игрой.

И ты вдруг поймешь, что так было всегда,

И чистые слезы не сдержишь, когда

Огромные крылья тебя унесут

Туда, где твой дом, где давно тебя ждут.

Мартиэль

Карандаш порхал в руке Сергея, оставляя неровные линии на листе ватмана, растянутом на большой раме. Краем глаза он отслеживал обстановку вокруг, надеясь, что клиенты его сейчас не потревожат — уж больно хотелось закончить этот фантастический пейзаж, пришедший к нему во сне. Однако когда подошла девушка, попросив нарисовать свой портрет на фоне Исаакиевского собора, художник со вздохом назвал цену, сильно завысив ее в надежде, что клиентка отвяжется. Как ни жаль, она согласилась, и Сергею пришлось прерваться. Он быстрыми штрихами нарисовал требуемый портрет, взял деньги и с облегчением вернулся к прерванному занятию.

— Серега, ты чо? — обратился к нему сосед, тоже художник, Михась, которого коллеги не слишком уважали за жадность и за глаза называли Червонцем. — Всех клиентов распугаешь! Гля, сколько я седня бабла наварил!

Он нежно погладил нетолстую пачку денег и поспешил спрятать ее. Затем добавил:

— Много седня лохов гуляет! Навариться можно.

— Наваривайся, — безразлично пожал плечами Сергей, не испытывая не малейшего желания разговаривать с этим ремесленником, он жаждал вернуться к пейзажу.

— Пошли вечерком пивка хлобыстнем, — предложил Михась. — Я тебя с такой телкой познакомлю! Жопа — во! Сиськи — во! И дает, что главное. Угости, а там веди куда хошь.

— Отвянь, а? — уныло попросил Сергей. — Не видишь, занят.

— Это чо ты за херню-то малюешь? — удивился Михась. — Заказ, что ли?

— Для души! — зло отрезал художник, не отрываясь от картины.

— Ну и дурак! Бабло руби, вот что в жизни главное!

— Это смотря для кого.

Больше на попытки соседа общаться он не реагировал, тем более, что к тому вскоре подошел очередной клиент, и Михасю стало не до разговоров. Сергей всей душой отдался картине, прорисовывая карандашами разного цвета мельчайшие детали. Он уже не думал ни о чем, даже когда его окликнул какой-то иностранец, просто досадливо отмахнулся. Да пусть они все хоть провалятся! Достали!

От окружающего мира Сергея с каждым днем тошнило все сильнее. Отношение людей друг к другу вызывало горестное недоумение, а иногда и омерзение. Он не мог и не хотел так жить, а иначе не получалось, вот и замкнулся в себе, стараясь не обращать внимания на других. Правда, в последнее время что-то изменилось, художник ощутил, что появилась надежда на что-то огромное, совсем непохожее на все, что он видел здесь. Но право на это огромное нужно было еще заслужить. Как он понял это? А черт его знает, но понял. Сергей не знал иного пути, кроме как рисовать — душой, отдавая всего себя. И он начал рисовать так, как даже не пытался раньше.

На ватмане все четче проявлялся зеленый луг, а вдалеке — корявое, раскидистое дерево. В небе горели два разноцветных солнца. Травы были по колено, безграничное поле уходило куда-то далеко за горизонт. А на самой грани видимости стояла тонкая девичья фигурка на фоне дома, который даже издали выглядел уютным, даже сказочным.

Сергей знал, что эта девушка ждет именно его, ждет давно и безнадежно. В какой-то момент художнику показалось, что из картины на него повеял легкий ветерок, зелень луга налилась жизнью, послышался щебет незнакомых птиц, зажурчал невидимый ручеек. И он буквально рванулся в картину, с удивлением ощутив у себя под ногами мягкую зеленую траву.

Михась, закончив рисовать иностранца, обернулся к Сергею, чтобы похвастаться пятьюдесятью долларами, но успел только увидеть, как тот словно проваливается внутрь собственной картины. Подбежав к ней, он уставился на выглядящий живым неземной красоты луг, удаляющуюся по нему к дому мужскую фигуру в черных джинсах и бегущую ему навстречу девичью. В душе Михася внезапно что-то надломилось, он ощутил, что потерял в этот момент нечто настолько важное, что даже слов для описания найти не смог. В отчаянии художник рванулся в картину... и только треск разорванного ватмана в ответ. Картина мгновенно потеряла краски, превратившись в рваный карандашный рисунок.

Но не это заставило Михася с возгласом обиды отшатнуться в сторону. Он ощутил направленную на него едва ли не гадливость, которую можно было сформулировать, наверное, так: "Таким, как ты, здесь не не место!".

— Почему не место?.. — чуть не плача спросил неизвестно у кого он. — Я ж как все! Чем я хуже Сереги?..

Но ответа не получил.

Ты уйдешь, не прощаясь, в тревожный кровавый закат.

Удержать не сумею до более мирной поры.

Только шаг для тебя, только шаг до сияющих врат,

Для меня же захлопнуты двери в иные миры...

Мартиэль

Аталь отслеживал энергетические потоки и не переставал изумляться — происходило нечто совершенно невероятное. Да, он кое-что мог и до всех этих событий, но именно кое-что, не более. Но кто-то неизвестный начал срывать печати, запирающие на Земле магию, и она заработала. Кто это сделал? Кто сумел воплотить вековую мечту? Хотел бы он это знать хотя бы для того, чтобы сказать спасибо. Одно только настораживало мага — почему многие из тех, кто до срыва печатей был неплохим энергетом, остались на прежнем уровне, а другие эволюционировали очень сильно. Чем они отличались?

Вспомнив свое цивильное имя Александр, Аталь скривился — каждый маг выбирает себе имя сам и только сам. Или его дает учитель, если этот учитель есть. А в этом мире истинных учителей практически не осталось. Впрочем, а чего ждать от почти мертвого мира?..