Пришлось развернуться, чтобы рассмотреть голограмму лучше. Красной точкой на ней высвечивался Мероэ, второй огонек скрывался в нескольких тысячах километров к юго-западу от столицы, и от одного к другому зеленым пробегала ломаная кривая нашего маршрута.
— Не близко, — заметил я.
— Точно. Но на Боиджии следует бояться не расстояний, а троп, по которым идешь. Учитывая, что нам придется держаться близ верхушки леса, полет займет не так уж мало времени. Если все пройдет гладко, то на границе их главной деревни мы будем приблизительно на закате. Пару привалов можно будет устроить. Надеюсь, высоты никто не боится?
Я нервно сглотнул, но не ответил.
— По-моему, поздно об этом спрашивать, — отозвалась Эйтн.
Граф хрипловато рассмеялся.
— Тогда вперед.
Он хлопнул поводьями и что-то громко выкрикнул. Оба пернатых ящера прокричали в ответ, наполнив просыпающуюся округу звонким эхом. Расправив свои огромные крылья, килпассы несколько раз синхронно взмахнули ими, подняв вокруг себя тучи пыли, а затем, резко оторвались от пандуса, перемахнули через верхушки паатов и рванули вниз со скалы.
Такого резкого старта я не ожидал и непременно бы заорал во всю мощь собственных легких, но плотный поток воздуха, забив глотку, заставил меня поперхнуться и закашляться. Капюшон сорвало с головы, ветер бил по лицу, заставляя щуриться. Килпассы неслись к земле с невероятной скоростью, но у самой опушки неожиданно выровнялись и полетели вперед, уносясь, прочь от городской черты. Из-за притока адреналина в кровь, мое сердце заходилось от бурной радости и рвалось из груди. Еще ни разу в жизни мне не доводилось летать на ком-то подобном, и неожиданно для себя я очень быстро стал понимать, до чего же мне это нравится. Все заботы последнего времени, переживания и проблемы вмиг отошли на задний план, сменившись ощущением неограниченной свободы и позволяя мне просто наслаждаться полетом.
— Сэр, — вдруг сказал Изма, обращаясь ко мне.
— Что?
— Вы слишком крепко держите. Я не могу, как следует управлять килпассом.
Только сейчас до меня дошло, что я буквально вцепился в бока мекта мертвой хваткой.
— Прости.
— Просто расслабьтесь, — посоветовал он. — И не давите.
Глядя на Эйтн, летящую вместе с графом слева от нас, я поймал себя на мысли, что как будто бы для нее это далеко не первое путешествие верхом на таком чудовище. Она сидела так, словно родилась в седле килпасса. Ни высота, ни скорость ее, казалось, вовсе не беспокоили. Правда, я заметил, что она прижималась к спине Занди несколько теснее, необходимого, и при этом успевала о чем-то с ним переговариваться. Лица самого графа я видеть не мог, но при этом четко представлял себе выражение самодовольства, вызванное тем, что ему, наконец, удалось произвести впечатление на риоммскую леди.
Я ухитрился извернуться и посмотреть назад — Меройские холмы, оставаясь позади, стремительно уменьшались в размерах — единственный маяк цивилизации на тысячи и тысячи километров вокруг, а впереди лишь бескрайний океан зелени всех возможных оттенков. Уже смотреть на всю эту красоту с городских стен было непередаваемым удовольствием, но парить над бескрайними просторами — такое просто не поддавалось сравнению. Деревья росли так плотно друг к другу, что с высоты полета казались единым непроницаемым лоскутным покрывалом, неповторимый узор которого местами прорезали макушки древних паатов, достигших поистине исполинских размеров.
— Здесь килпассы вьют себе гнезда, — сказал Изма, когда миновали один из таких гигантов, чьи толстые кривые ветви усеивали своими тушами стаи разномастных птицеящеров. — У нашего мира неповторимая природа.
Никто и не собирался с этим спорить, но меня слегка удивила неожиданная словоохотливость обычно молчаливого мекта.
— Решил устроить мне экскурсию? — весело поинтересовался я, перекрикивая шум ветра в ушах.
— Подумал, вам может быть интересно, мастер, — сконфуженно отозвался лакей. Он снова весь как-то подобрался.
— Совсем не обязательно заговаривать мне зубы, Изма. Я вовсе не чудовище.
— Мастер, вы не...
Невооруженным глазом стало заметно, как его чешуйки начали менять свой цвет.
— Я знаю, что моя компания тебе не по душе, — сказал я, — но поверь, бросаться на тебя из-за этого я не собираюсь.
— Ваше мнение ошибочно, — еле слышно проблеял мект.
Я все-таки решил не мучить упрямца, умолчав о том, что вполне ясно ощущал, как от него просто-таки разило первобытным страхом, вызванным моей сущностью. Еще возьмет, да и потеряет сознание. Кто потом будет управлять зверюгой?
— Изма, бери ниже, — крикнул граф. — От гнездовий лучше держаться подальше.
— А что может случиться? — спросил я.
— Килпассы килпассам — рознь, — ответил он. — Они — хищники. Наши приручены, но диким-то никто не говорил, что нельзя охотиться на людей.
Следуя примеру Занди, Изма заложил вправо, уходя как можно дальше от потенциально опасных мест.
— А как, кстати, вам удалось их приручить?
— Его светлость научился от махди, когда жил у них в джунглях. Они, вообще, много чему могут научить, если относиться к ним по-доброму. Этих двоих он притащил еще птенцами и спрятал на заднем дворике у "Тибо". Граф сам выхаживал их, кормил, а я помогал, поэтому и мне посчастливилось стать частью их жизни. Думаю, на свете нет более преданных существ.
Я рассмеялся, почти неслышно, но Изма это заметил:
— Почему вы смеетесь?
— Просто впервые ты разговариваешь по собственной воле, без давления и страха, — ответил я. — Я больше тебя не пугаю?
Кажется, мект впервые свободно рассмеялся в ответ:
— Нет, просто сейчас я знаю, что ваша жизнь зависит от меня, и потому не боюсь.
За временем я особенно не следил, но мы летели уже около двух часов, а вокруг по-прежнему простиралось безбрежное море растительности. Солнце поднялось выше, скрывшись за наползшими на небеса темными облаками.
— А если пойдет дождь? Что мы будем делать?
— Укроемся в деревьях.
— И это безопасно?
— Не так опасно, как лететь на открытом пространстве в грозу, — зловеще проговорил Изма. — А грозы здесь жуткие.
— Отыгрываешься на мне за то, что пугаю тебя? — разве мой вопрос можно считать нелогичным?
В ответ мект умудрился изобразить самую невинную из всех мин:
— Разве я могу быть на такое способен? Я всего лишь скромный лакей.
— Запомню это, на случай если решу отомстить.
— Вы же сказали, что я могу вас не бояться, — напомнил мект.
— Ага, — подмигнул я. — А еще я мог солгать. Догоняй их.
Я как-то упустил из виду тот момент, когда Изма взял слишком большой крен влево, чтобы обойти очередное дерево и едва не оцарапал лицо об острые ветки. Не будь я так уверен, что мект гораздо искуснее в пилотировании механического транспорта, нежели живого, решил бы, что он сделал это не нарочно.
Еще час спустя граф приказал остановиться и передохнуть. Для привала был избран небольшой участок на стволе паата, чей изгиб шел параллельно поверхности. С удовольствием вцепившись своими огромными когтями в прочные ветки, килпассы повисли на них, сложив крылья.
— Можете немного пройтись, — посоветовал Занди, доставая из сумки очередное мясное угощение для своих любимцев. — Нам еще лететь ой-ой-ой сколько. Полюбуйтесь здешними красотами, пока есть возможность.
— С удовольствием продолжила бы путь, обойдясь и без этого, — проговорила Эйтн, с трудом спешиваясь. — Выигранное время дороже.
— Если вам не требуется отдых, миледи, то он требуется им, — сказал граф, кивая на килпассов и ласково трепля их за холки. — Если животные выдохнуться и не смогут вас везти дальше, думаете, сможете оказаться у махди быстрее?
Она ничего на это не ответила, но спустилась по стволу чуть ниже.
— Будьте осторожны, Эйтн, — предупредил граф. — Не сорвитесь, а то вся поездка вообще окажется бесполезной.
— Постараюсь.
Пока Изма обсуждал какие-то проблемы со своим хозяином, я решил воспользоваться советом графа и осмотреться здесь как следует. Ведь я не знал, когда еще выпадет возможность так близко соприкоснуться с дикой природой чужого мира.
А посмотреть здесь было на что. Из-за плотной листвы вверху, свет сюда попадал мало, но тех нескольких вертикальных лучей оказывалось достаточно, чтобы превратить дикий лес в сказочный. Я даже глазам сначала не поверил. Поросший мхом ствол паата, на котором мы остановились, плавно уходил вниз, теряясь в мглистой дымке нижних уровней. Сколько он был в высоту? Наверняка километр, не меньше. Во все стороны от него под разным углом расходились прочные толстые ветви, усыпанные, словно драгоценными камнями, блестящими пестрыми листьями размером с человеческую голову, и с каждой ветки на длинном, толщиной в запястье, стебле свисали аметистовые люстры цветков.
Внимание Эйтн привлекла как раз одна из таких розеток, висевшая на расстоянии вытянутой руки от края ствола. Лишь поравнявшись с ней, я понял, чем именно ее так заинтересовал этот цветок — он шевелился.
— Что это?
— Колонии бабочек, — отозвалась Эйтн. — Занимаются тем, чем им и положено — переопыляют цветы.
— Не знал, что ты еще и в зоологии разбираешься, — проговори я, глядя на то как, стайки перевернутых вверх тормашками бабочек-гигантов теснятся на лепестках, надеясь получить порцию сладкого нектара. Вытянул вперед руку и задел кончиками пальцев нераспустившийся бутон ближайшего цветка. Невидимая энергия перетекла по моей коже в цветок, заставив его на глазах распуститься. Небольшая стайка бабочек сразу же перекочевала к нему, исполняя свой долг, записанный в их генетический код самой природой.
— Насекомые всегда выполняют свою работу, делают то, что нужно, — произнесла Эйтн с оттенком грусти в голосе. — В отличие от существ разумных.
— Считаешь, мы не тем делом занимаемся? — Несколько бабочек перескочили с бутона мне на ладонь, приятно щекоча кожу своими тонкими лапками.
Она повернула голову, взглянув на меня.
— Нет. Но в отличие от них, на существ разумных нельзя положиться.
Почти целая минута ушла на то, чтобы я смог осознать сказанное ею и прийти к заключению:
— Ты что, боишься? — Я даже не заметил, как улетели насекомые и только смотрел на девушку во все глаза и не верил им. — Ты это серьезно? Я думал, ты на такое просто не способна. Не верится мне и все тут.
— Рада за тебя, — девушка отвернулась.
— Эйтн, погоди, я не то хотел сказать! — опомнился я и рванул следом. — Прости. Но это и правда очень необычно, ведь раньше ты никогда не позволяла себе проявлять эмоции.
— Не позволяла — еще не значит не испытывала, — бросила она. — И почему тебе это кажется таким уж странным? Уж ты-то должен меня понимать. Разве не от контроля над собой зависит успех лейра?
Я невольно усмехнулся.
— С этим-то у меня как раз и проблемы.
Я попытался сделать улыбку более мягкой, но Эйтн на нее не ответила.
— Может быть, как раз это и делает тебя особенным? — проговорила она задумчиво. — Что ты узнал из инфочипа?
Весь мой покой, точно ветром сдуло.
— Многое, — отозвался я, отступив от нее на шаг назад. — Это и впрямь письма. Письма моей матери. И адресованы они мне.
Взгляд Эйтн быстро менялся от непонимающего и растерянного до странно озабоченного.
— Как они попали в архив?
— Тот самый вопрос, который мне не терпится задать твоему дядюшке, — проговорил я, и получилось, почему-то, едва ли не угрожающе.
— Что в этих письмах?
Едва смогу с достаточной долей ясности описать причину, но мне отчего-то расхотелось делиться с нею тем, что открылось мне из писем мамы. Это были сокровища. Только мои и ничьи больше. И хоть я и понимал, что это все так по-детски, а ничего с собою поделать не мог.
— Вопросы, — отозвался я глухим тоном. — Только вопросы.
Глава 23
Стража
Даже смотреть на нее не нужно было, чтобы понять — такой ответ Эйтн не устроил, однако появившийся из ниоткуда Занди избавил меня от необходимости вести беседу дальше.
— Пора в путь, — сказал он, глядя на нас обоих как-то странно.
Следующая часть полета проходила уже в менее радужных тонах, во всяком случае, для меня. Расстроенный воспоминаниями о письмах, я уже не обращал внимания на захватывающие виды, сосредоточившись на себе и том, что предъявлю Аверре, едва его увижу. Я знал, что разговор с ним будет долгий и на этот раз он от меня не отвяжется.
Пролетели над открытым каскадом водопадов, начинавшимся из ниоткуда и исчезавшим в никуда под извечным зеленым покровом. Рев срывающейся вниз воды и бьющие во все стороны ледяные брызги немного освежили нас, придав дополнительных сил — поездка утомляла скованностью движений и постоянным напряжением.
— Почему нельзя было лететь по прямой? — озадачился я вопросом, снова вырывавшим меня из мрачных лабиринтов мыслей. — На карте Занди показал какой-то немыслимый зигзаг. К чему он? Разве мы так еще больше времени не потеряем?
— Его светлость знает что делает, сэр, — был ответ.
— Ну, естественно, — протянул я. — А у его светлости не возникало мысли поделиться с нами своим знанием?
— Все дело в метках, которые оставили аборигены. Его светлость потратил несколько лет на то, чтобы восстановить маршрут таким, каким его создали махди для первых пришельцев. Эти метки расположены в особых местах леса, и если мы их обойдем, это станет смертельным оскорблением для аборигенов. Без них мы и назад-то вернуться не сможем.
— То есть, выходит, они знают о нас?
— Без ведома махди в джунглях даже килпасс не вылупится, — сказал Изма. — Наша старая поговорка, но она правдива. Граф думает, за нами уже наблюдают.
Слова Измы заставили меня насторожиться и прислушаться к Теням.
— Но я ничего такого не ощущаю.
— Так и должно. Иначе они бы не были махди.
Решив, что эту тему мне пока что трогать не хочется, я поинтересовался:
— А что граф держит во второй своей сумке? — По правде сказать, я уже давно обратил внимание на то, что за все время полета, Занди ни разу с ней не расстался.
Но, кажется, отвечать лакей не собирался:
— Мастер, впереди по курсу Лозная чаща. Не говорите под руку, а?
"Смотри-ка, — подумалось мне. — Дикие места делают и прислугу дикой".
Раздумывая над тем, как бы поострее срезать зазнавшегося служку, я не придал значения тому, о какой Лозной чаще шла речь, но когда мы снова ушли под лиственную сень, и я смог воочию увидеть это, мне стал понятен смысл сказанных слов.
Оказалось, что это настоящее кладбище паатов. Огромные многоствольные, изогнутые под разными углами и переплетенные между собой как им вздумается, древние великаны леса были задушены паразитическими объятьями лоз. Лавировать среди этого частокола оказалось невероятно трудно и обоим наездникам пришлось приложить все свое значительное мастерство, чтобы не расплющиться о какую-нибудь свободно болтающуюся лиану.
— Ну почему было не облететь это место? — прошипел я, когда несколько торчащих веточек пару раз хлестнули меня по физиономии. — Почему не поверху?
