Глава 14
Первые псионики, если верить слухам, появились еще при Прежних, но должного развития они тогда не получили. Только в Темные Года, когда человечество вымирало, псионики вошли в силу, и тогда они работали в симбиозе с людьми, рука об руку, помогали друг другу выжить. Что же случилось такого, едва не приведшего к их уничтожению, и то, почему псионики стали восприниматься как зло априори?
Псионики решили, что они следующая ступень эволюции человечества, и что твари подают пример, как все должно быть устроено. То есть псионики, подобно Мозгам, должны править обычными людьми и вести их в светлое будущее. И все бы ничего, но главы псиоников имели неосторожность высказать это вслух. Нравы во времена Первой Волны были суровые, это сейчас они немного смягчились, и вначале к затылку прикладывают детектор, а уже потом пистолет. Тогда же церемониться не стали, и псионики были восприняты как пособники тварей.
На самом деле, там, конечно, все было сложнее, но Лев не стал проходиться по всем хитросплетениям тогдашней политики. Самое главное, что тогда руководство псиоников повело себя неправильно, в сущности, было готово предать человечество, за что и поплатилось. Лев не мог не провести аналогию с текущей ситуацией, и, как говорили Прежние, предавший один раз — предаст и второй.
Мысли Льва продолжали скользить по истории, и генерал даже не догадывался, что в этот момент как раз о нем беседуют двое в Риме. Двое, занимающие верхние места в иерархии псиоников, и сейчас немного злые, что не уделили Льву должного внимания в свое время.
— Почему все, что мы предпринимали, не подействовало на Льва?
— Видимо, он нечувствителен к нашему влиянию, — пожал плечами собеседник.
— Такого не бывает.
— Не бывает. Но люди, слабо восприимчивые к псионике, бывают. И представьте себе, что это ослабленное воздействие наталкивается на стальную волю генерала и его ненависть к нам. Неудивительно, что оно не действует. А если бы Лев Слуцкий мог ощутить наше воздействие, то ненавидел бы нас еще больше!
— Это не объясняет, почему его ближайшее окружение тоже нечувствительно к нашему влиянию.
— Возможно последствия... кстати, а как им удалось прожить столько?
— Судя по отчетам, они сами не знают. Просто в один прекрасный день, полгода назад, пришли в себя.
— И сразу сориентировались и помчались действовать?
— Это же Римский Лев, что тут удивительного?
— Хорошо, Лев и те, кто был с ним сто лет назад, вне зоны нашего влияния. Почему бы не подействовать на других людей... скажем, просто парочка рядовых, решивших сбежать и убить Льва?
— Его охрана не даст приблизиться, уже пробовали. Первое покушение было самым результативным... нам удалось его ранить, хоть нашим людям и не хватило подготовки. Потом Лев насторожился, и теперь его уже так просто не достанешь, при всем желании. Верхушка Федерации также отпадает, Лев стремительно принял меры противодействия. Средние звенья чистятся, и мы не успеваем обрубать хвосты.
— Плохо.
— Очень плохо, — бесстрастно согласился собеседник. — В сущности, мы проиграли партию, и нам остается только смириться с поражением. Уйти в подполье. Спрятаться. Надеяться, что Льву будет не до нас, пока он будет сражаться с тварями.
— Не согласен! Что с нами сделает Сверхмозг, узнав об отказе от договора?
— А что он нам сможет сделать, пока мы на территории людей?
— Где нас быстро достанет и найдет Лев, а?
— Да, ловушка, ловушка. Значит, надо бежать морем... хотя да, ни один военный корабль сейчас отсюда не уйдет, а транспортник могут легко потопить. Значит, надо ждать транспортного конвоя, а он еще непонятно когда будет!
После чего оба собеседника из руководства псионов погрузились в напряженное молчание. Выхода из ситуации не виделось, точнее говоря, они не хотели и думать о том, чтобы прийти и сдаться Льву. Да, также им не хотелось обращаться за помощью к тому, кто создал такую ситуацию, кто сподвиг псиоников вмешаться в дела людей. К Сверхмозгу. Да, можно бежать к тварям, но что там делать? Переработают их там всех, вот и всё. В лучшем случае переправят на другой материк и отпустят к людям, только там уже не выйдет сладкой жизни. Придется внедряться, придется отрабатывать, придется ускользать от проверок и жить в вечном страхе.
Вот если без помощи тварей ускользнуть, как добропорядочные люди, на человеческом транспорте и по-человечески, то тут ни у кого подозрений не будет, и обустроиться можно будет со всем комфортом. Одна проблема: выскользнуть из кольца тварей вокруг Рима просто так не получится. Можно — самолетом, но кто его им даст? Можно через войска на Балканах, и там дальше, вдоль Черного моря, по полосам ничейной земли, рискуя каждую секунду получить пулю или ядовитый плевок. Пешком — более тысячи километров. То есть абсолютно неприемлемо для руководства псиоников.
Либо затаиться и спрятаться так, чтобы никто и никогда не нашел. Но как?
— Канализация!
— Коллега, меньше смотрите боевиков Прежних. Канализация, водозабор, водостоки и прочие водные дела на особом контроле всегда были и будут. В канализации невозможно спрятаться, она вся под отдельным наблюдением, на случай тварей и диверсий.
— Замаскированное убежище с водой, едой и вообще полностью автономное!
— Которое мы забыли построить заранее, а теперь уже слишком поздно.
— Бежать подальше от Рима, осесть в поселке на конце полуострова.
— Только никого из города не выпускают.
— С каких это пор патрули и пропускные пункты стали проблемой?
— С тех самых, когда были приняты меры против псиоников, и уже с десяток решивших выскользнуть были убиты на месте. Как сообщают "за попытку несанкционированного доступа в чужой мозг".
— Спрячемся в Октагоне!
— Он нашпигован следящими системами, там мышь не спрячется!
— Прикинемся мертвыми, и будем отводить глаза проверяющим!
— Повторяю, они приняли меры против псиоников. Тем более, что нас обязательно сдаст кто-нибудь из своих, и войска Федерации не успокоятся, пока не получат наши тела.
— Изготовить поддельные тела, и подбросить! Самим сменить внешность и прикинуться добропорядочными горожанами из респектабельного района!
— Коллега, я же говорил... меньше смотрите фильмов Прежних.
А между тем кольцо облавы сжималось и сжималось. Методично, спокойно, уверенно войска продвигались вперед, следуя указаниям. Рядовые псионики паниковали и подставлялись. Люди с нечистой совестью тоже паниковали и подставлялись. Всех их аккуратно упаковывали и, лишив сознания, свозили в центр. Тех, кто сопротивлялся, убивали и к середине дня, набралось уже полторы тысячи мертвых горожан. Еще столько же отделались ранениями. Потери среди солдат были примерно сопоставимы.
Горожане, так и не сумели собраться в критическую массу, чтобы массовой волной бунта выплеснуться на улицы. Те, кто будоражил их и разжигал ненависть ко Льву, внезапно сами оказались в роли дичи или роли хищника, которого обложили охотники и методично оттесняют туда, куда им нужно. Хищник огрызается, рычит, пытается вырваться, но тщетно.
Расчеты Льва оказались верны примерно наполовину, но и этого хватило. Рядовой состав псиоников, конечно, было бесполезно допрашивать, приказы и распоряжения, полученные мысленно или по почте, не давали никаких зацепок и ниточек к руководству. Но пирамида не ограничивалась только рядовым составом, и там, и сям попадались уже те, кто отдавал приказы рядовым.
Отчаянное сопротивление и попытки внушения пасовали перед массой и вмешательством наблюдателей. Немедленно, тут же, устраивались экспресс-допросы, и отработка "по горячим следам", и затем уже глубокий, вдумчивый допрос, на предмет любых деталей о других псиониках. Заранее оставленный Львом резерв работал в тылах, там, где уже прошлись гребнем проверок, вылавливая тех, на кого указывали допрашиваемые и кто сумел притвориться добропорядочным горожанином.
Работали быстро и жестко, попутно сбивая настрой у горожан выйти побунтовать.
Лев, наконец, получил то, что хотел. Зацепки, улики, указания на руководство псиоников. Подсказки, где таковые могут быть, как выглядят, где прячутся, если вообще прячутся, но этого было и это все требовало вдумчивого анализа буквально "на ходу". Операция шла по графику, и следовало опередить ее ход, успеть до окончания, и аналитики не справлялись.
Но здесь вмешался его величество случай, в лице Дюши.
Собственно, сержант просто проезжал мимо, направляясь в следующую точку, согласно плану Льва. И тут он увидел, как одна из застав пропускает троих. Дюша знал, что есть приказ вообще никого не выпускать из города, невзирая на пропуска, лица и должности. Притормозив машину, Дюша с десятком солдат направился к заставе. Цепкий взгляд сержанта тут же приметил убитого наблюдателя, даже двоих, валявшихся поодаль.
Мысли Дюши сразу ускорились. Получалось, что вся застава взята под контроль, и если он ничего не предпримет, то эти трое убегут, а то еще и возьмут под контроль его вместе с десятком. Поэтому он, не сбавляя шага, выхватил пистолет, и прострелил этим троим плечи и колени, совершив это с такой скоростью, что солдаты заставы не успели среагировать. Получилось, конечно, все равно крайне некрасиво и кроваво.
Закончив стрелять, Дюша немедленно бросился на землю, доставая гранату. Через полсекунды ответный огонь взятых под контроль солдат заставы ударил по его десятку. За одним из тел Дюша укрылся и метнул навесом две гранаты, изо всех сил, чтобы зоны разлета осколков поразили заставников, но не псиоников.
— К бою! — заорал Дюша, повернувшись назад.
Вместе с ним ехало два взвода, и поэтому участь "подконтрольных" была предрешена. Они отчаянно сопротивлялись, но после десятиминутной перестрелки были побеждены, рассеяны, убиты или взяты в плен. Не пострадавший Дюша, попыхивая сигаретой, уже докладывал напрямую Льву, о важных пленных, требующих не только медицинского ухода, но и немедленного допроса.
Самого Дюшу позывы псиоников не брали, и поэтому сбежать у них не получилось.
Прибывшие сотрудники подразделения 23, еще не доезжая, начали требовать, чтобы эту троицу лишили сознания, и немедленно, иначе произойдет ужасное. Дюша пожал плечами, вколол припасенные на такой случай медикаменты, и вышел пообщаться. Как выяснилось, троица с перебитыми конечностями утратила контроль и "фонила" пси-силой на километр вокруг.
— Как, как вы это сделали? — спрашивали у Дюши.
— Надо было, вот и сделал, — пожал плечами в ответ сержант.
Это был перелом. Ловушка Льва захлопнулась, отработав именно так, как рассчитывал генерал. Чего он не учел, так это, что при объединении, силы псиоников возрастали нелинейно. И если они не делали этого раньше, так только потому, что становились уязвимы друг для друга. Но операция Льва подтолкнула троих из руководства к объединению, и они легко проскользнули мимо наблюдательных постов, внушив, что все пусто. Прошли через кордоны. Взяли под контроль заставу, заставив убить наблюдателей, которые пытались сопротивляться пси-воздействию.
Случайность, что мимо проезжал Дюша, знавший о приказе Льва.
Случайность, что он оказался устойчив к пси-воздействию.
Вот то, что он успел всех троих вывести из строя, и потом сориентироваться по обстановке, уже не было случайностью, а следствием тренировок у Льва. Троицу немедленно изъяли, поместили в специально оборудованный зал под землей, и начали вдумчиво "колоть" под присмотром генерала.
Операция, тем временем, шла своим чередом.
Потери в людях и потери темпа нарастали, но теперь это было уже не критично.
Через сутки после начала операции были найдены и убежища руководства псиоников, по прямым указаниям пойманных и допрошенных. Не выдержав воздействия, они рассказали все, фактически сорвав планы остальных отсидеться. С огромным внутренним сожалением Лев был вынужден признать, что операция могла и сорваться. Ну, не совсем сорваться, в конце концов, рядовой состав и тех, кто повыше, поймали и зачистили.
Но поимка руководства могла и сорваться.
Будь Лев фаталистом, он мог бы подумать об очередной счастливой случайности. Но Лев не был фаталистом, и всегда считал, что держит свою судьбу в своих руках. Поэтому генерал продолжал выкачивать сведения, пока отдельные особы отряды выдвигались на захват остальных высших псиоников.
К вечеру второго дня операция была завершена, жизнь в Риме снова отмерла, но не закипела.
Горожане приходили в себя от грандиозного шоу, продемонстрированного Львом.
Лев, в свою очередь, занимался пойманными. Их собрали в отдельном помещении, тоже под землей, отдельно экранированном. Под охраной группы "Буревестник" и подразделения "Пси". Лев не собирался никому из захваченных ни малейшего шанса на то, чтобы убежать или взять кого-то под контроль. Над загадкой, почему он приобрел пси-устойчивость, можно было поразмыслить и позже, тем более, что мрачные догадки у генерала уже были.
— Не волнуйтесь, — осклабился Лев. — Ваши фокусы не действуют на мою лысину, а уж толк в пытках я знаю, поверьте. Мой ассистент, капитан Имангалиев, тоже псионически устойчив, и с радостью составит компанию. Видите ли, он — мой ученик, и разделяет мои взгляды на то, что самые мрази — это предатели людей. Не твари, которые бьются в открытую, а те, кто помогает им исподтишка.
— А как же зараженные? — пискнул кто-то из-за спины.
— Проявив достаточную силу воли, можно заставить паразита убить вас, — тут же парировал Лев, не оборачиваясь. — Это изучалось, было доказано, и так далее. Что, один из сотни имеет такую силу воли? А остальным что мешало ее развить? Так что не надо тут забалтывать меня, вы самые наигнуснейшие мрази на планете, и поэтому пытать вас буду с удовольствием.
— Мы не боимся пыток!
— Да ладно? — удивленно приподнял бровь Лев. — Что, все физически неуязвимы или умеете отключать боль в теле? На этот счет, скажу вам по секрету, тоже есть методы, действующие на органы чувств, на мозг, сводящие с ума, и так далее. Прежние были мастера по этой части, в наше время вот искусство их немного позабылось, но ничего, действует на тварей, подействует и на вас.
— У тварей нет чувства страха!
— И мозгов в голове, — кивнул Лев. — Прямо как у вас. Поэтому твари тоже думали, что им не страшны пытки, и были ужасно удивлены, когда поняли, что ошибались.
— Вы пытали тварей?
— О, чем я только в своей жизни не занимался! — расхохотался Лев. — Теперь вот приобрету новый опыт, попытаю высших псиоников, чтобы узнать, что вы [цензура] этакие замыслили, и как именно вы предали человечество. В том, что вы его предали, у меня сомнений нет, но вот как именно — было бы очень неплохо узнать. Что там такого вам Сверхмозг посулил, что вы решили вонзить нож в спину людям?
Лев прошелся, заглядывая в лица прикованных к стенам псиоников, после чего буднично добавил.
— Если же вы думаете, что я чего-то не умею в области допросов, то вы глубоко ошибаетесь. Я и вправду Римский Лев, и родился сто пятьдесят лет назад.
