Точка зрения закуски

— Эй, Джилс! — Сержант вздрогнул, как будто его остановил не дружеский оклик, а холодный ствол приставленного к спине бластера. — Далеко собрались?

Джилсер медленно оглянулся, его попутчик прикусил губу. При виде улыбающегося Стива, стоявшего в обнимку со смуглолицей красавицей, Джилсеру несколько полегчало.

— Да мы тут... в увольнение. Ненадолго. Ну, сам понимаешь.

— Рестораны и бордели сегодня вряд — ли работают. Хотя, на этой планете я ничему не удивлюсь. Вон там, за контрольной башней, помниться, был вполне сносный бар. Вот только его могло серьезно засыпать при вашем прилете.

— Ну, мы побежали? — спросил приятель Джилсера, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. В рюкзаке вновь тяжело звякнуло. — Вас, похоже, сильно били? Вам бы второе ребро немного долечить.

Затем он пристально взглянул на Марию. Его глаза неожиданно стали настолько удивленными, словно он увидел нечто, абсолютно невозможное. Это был настолько странный взгляд!

Да он, наверное, просто давно женщин не видел. Особенно таких красивых! Стив с гордостью обнял девушку. Но ей незнакомец почему-то сильно не понравился.

— Чего вылупился? Давай, проходи! — неприязненно бросила она. Затем словно спохватилась, жарко шепнув Стиву в ухо: — Он какой-то... очень неадекватный. Я вдруг испугалась!

Проводив взглядом удаляющуюся в очевидную самоволку парочку, Мария вновь, чисто по-женски, сумела овладеть вниманием Стива. Так или иначе, но отправиться в капитанскую каюту "Меты" и принять горизонтальное положение измученным звездоплавателям стоило в любом случае.

ЧАСТЬ ТРЕРЬЯ.

СОЮЗНИКИ.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Старый, разбитый автобус, натужно воя гравиоприводом, словно на последнем своем издыхании, низко полз над дорогой. Периодически и со скрежетом он цеплялся своим днищем за вывороченные камни и остатки поваленных деревьев. В такие моменты Сноук особенно нервничал, отчаянно матерился и не менее истово поминал Господа (всуе).

Перевал, хвала вышеупомянутому, уже остался позади. Однако, Сноук даже не сомневался, что ещё раз просто не сможет починить эту колымагу.

Вчера умерла Эллин. Все они были готовы к этому. Сноук похоронил её прямо у обочины дороги. Первое время после бомбардировки они пытались хоронить по-христиански всех. Теперь этого удостаивались лишь самые близкие, друзья и родственники. Сколько всего могил Сноук выкопал за последние годы, он уже и не помнил.

Согласно обожженной пластиковой армейской карте, которую Сноук вытащил из разбитого, по башню засыпанного снегом шагающего боевого робота, до космодрома оставалось всего несколько миль. Было бы гораздо ближе ехать туда мимо Прибрежного, однако все крупные города планеты стоило нынче огибать по самой широкой дуге. Видел Сноук в бинокль один из самых ранее фешенебельных пригородов столицы. Уходящее к центру города огромное шоссе, запруженное рухнувшими вниз грудами всевозможных гравиолетов. В разбитую дверь ближайшего автобуса виднелись детские скелетики. А вдалеке — руины домов, в буквальном смысле слова перетекающие в многокилометровую, стеклообразную воронку, светящуюся издалека нездоровым, бордовым светом.

От созерцания деталей Снокуа тогда отвлекли двое бывших столичных жителей. Которые брели вперед, в лучших традициях классических ужастиков, стоная и раскачиваясь, и медленно, но верно направлялись к нему. Намерения у ребят были явно недобрыми, а о том, чем они в этих местах питаются, и вовсе задумываться не хотелось. Поэтому, Сноук, долго не колеблясь, всадил в каждую их лысую башку по собственноручно отлитой пуле из своего обреза.

Про космодром он впервые услышал от умирающего от радиационных ожогов десантника. Затем об этом — же поведал старик-охотник с Глубоких озер. Слухи плодились и размножались. О том, что есть на севере место, куда тарны не добрались. Космодром. И что он до сих пор функционален. Что там до сих пор стоит воинский гарнизон. И, самое главное, что там до сих пор садятся корабли Федерации. Что там действуют лазареты и работают эвакуационные команды. Что у них имеется необлученное продовольствие и чистая вода. Сноук в большинство этих слухов не верил. Их планета давным-давно должна была находится в глубоком вражеском тылу. И Федерации наверняка сейчас было попросту не до них. Но вот кто-то из гарнизона планеты вполне мог уцелеть. И собраться возле космодрома.

А потом пошел снег. Холодать стало так стремительно, что терять им всем попросту оставалось нечего. И Сноук повел свою маленькую горную общину, что постепенно собралась вокруг него, не на юг, а на север.

Оставалось перевалить через очередной, пологий холм. Сколько их по пути уже было! И вдруг, за ним, словно мираж, действительно открылся стандартный гарнизонный городок. Сноук даже протер от удивления свои воспаленные глаза. Действительно, наяву: аккуратные купола жилых строений, забор с воротами, на которых красовалась потертая эмблема ВКФ. А за воротами — контрольная башня и бескрайние плиты... бесконечно пустые плиты космодрома.

— Мы что, добрались? — двенадцатилетняя Малышка Лу пробежала вперед, ухватившись за рамку голографического курсового монитора на передней панели. Дети сейчас были большой редкостью на этой планете. Позади, среди тюков с пожитками , зашевелились и остальные путешественники, всего — двадцать семь душ.

Похоже, что автобус заметили. Ржавые ворота отъехали вбок, из помещения КПП не спеша вышли трое мужчин с оружием в руках. Что-то не похожи они на регулярные войска. Один из незнакомцев, одетый в черную, проклепанную металлом кожаную куртку, из-под которой на грязной майке виднелся зловещий, голографический монстр, недвусмысленно помахал стволом армейской "Саламандры" налево, в сторону стоянки. Там уже находилось довольно-таки много самого разнообразного транспорта. Как гравиоприводного, так и колесного. Дверцы многих машин и грузовиков были распахнуты, вокруг них валялся всякий мелкий мусор.

Сноук тяжело опустил свой автобус рядом с роскошным, похожим на сверхзвуковой истребитель, ярко — красным "Вомбатом". От ворот подошло еще несколько вооруженных громил. Некоторые из них были одеты в потрепанный армейский камуфляж, но большинство было выряжено, как банда заправских байкеров. Вооружение их тоже было самым разнообразным. От грозных космодесантных "Саламандр" до стареньких, оснащенных автоматическим наведением пуль, интеллектуальных "Калашниковых". И это — тот самый, легендарный, космодром?

— Всем выйти из автобуса! Режимная проверка! — Сноуку показалось, или кто-то в толпе охранников действительно заржал? — Вещи и оружие оставить в салоне!

Вот это совсем Сноуку не понравилось. Он осторожно потянул свой любимый обрез под куртку. Вовремя. Двое громил забрались сквозь раздолбанную заднюю дверь внутрь салона и принялись довольно грубо выгонять пассажиров, обводя каждого миниатюрным счетчиком Гейгера.

Сноук знал точно — у Старой Бетти в сумочке лежит дряхлый, как она сама, безинерционный "Магнум" с полупустым барабаном. Ножи в группе есть у всех. Вот только толку сейчас от этого убогого арсенала!

Их быстро и довольно профессионально обыскали. Обрез Сноука нашли и отобрали сразу. Мужчин отделили от женщин и погнали к дальнему краю стоянки. Сноук услышал, как отчаянно визжит где-то позади малышка Лу. Он попытался обернуться и сразу заработал прикладом карабина по шее. От этого удара Сноук упал руками в жидкую грязь на краю площадки. Остальные — и Толстяк Валдис, и Хмырь, и Вонючка, и Бэтмен, да и те, кто стоял подальше, понуро и молча взирали на то, что устилало дно обрамлявшего стоянку оврага.

— Просто мы после бомбежки перестали чувствовать этот запах. Он был тогда везде. Вот мы и привыкли. — Внезапно онемевшими губами вымолвил интеллигентный Толстяк.

Кто-то помог Сноуку подняться на ноги.

"Что же я наделал?"— обида, горечь и разочарование переполняли его, по заросшим щекам впервые за несколько лет, прокатились слезы. Ему было обидно не за себя. А за Малышку Лу, которую насиловали сейчас где-то неподалеку, за умного и доброго Толстяка и вечного оптимиста Вонючку, за всех тех, кого он всю их долгую дорогу подбадривал и подгонял. За всех тех, кого он так упорно вел к космодрому.

Расстроенный, он так и не услышал треска автоматных очередей. И его изувеченное, разорванное пулями тело скатилось вниз, на горы полусгнивших человеческих трупов, густо устилавших дно оврага.

Где-то в районе южного КПП застучали короткие очереди. Капитан Ван Гульден перевернулся на другой бок, плотнее прижавшись к теплому телу Роуз. С севера и запада к космодрому периодически забредали обожженные радиацией, худые и безумные "зомби" из больших городов. Тогда пулеметы и лазеры периметра били взахлеб. На востоке тарны поработали "пищалками", и от туда никто никогда не приходил. С юга... с юга в лапы банды "Грохочущие демоны" добровольно лезли бедняги, наивно поверившие в усердно распускаемые людьми Большого Джо байки о "космодроме". Гениальная для простого байкера идея, обеспечившая на халяву постоянный приток припасов, техники и свежих шлюшек. Сегодня опять кому-то не повезло.

Сам Ван Гульден, единственный уцелевший из пятого батальона техобеспечения сто семнадцатого полка ПВО, дислоцированного на космодроме "Кондор", взял себе в наложницы дочку самого полковника Рейгана. А ведь редкая, надо сказать, до войны была сучка. Малолетняя и избалованная стерва, так любившая покрутить своей аппетитной попкой перед подчиненными своего папаши. Папашу, кстати, Ван Гульден возненавидел сразу. Этот упертый солдафон, видите — ли, сразу по принятии командования гарнизоном, начал чудить и принципиальничать. Он попытался накрыть его, Гульдена, с "Грохочущими дьяволами", долговременный и хлебный бизнес: распространение наркоты и левого алкоголя в казармах гарнизона. Накрыть, правда, с поличным ему удалось лишь рядовых исполнителей. Но в таких маленьких и захолустных военных городках все и все прекрасно друг о друге знают. Словом, кто именно распространяет зелье среди личного состава и местной молодежи, выяснилось довольно быстро. Дело уже стремительно шло к трибуналу, пара распространителей и десантник, подсевший под завязку на боевые транквилизаторы, уже, говорят, начали давать против Гульдена показания. И в это время на орбиту планеты вышел флот захватчиков. Просто так и хочется сказать, что вовремя.

Роуз во сне слабо застонала. Хорошая девочка. Пришлось поучить её жизни, конечно. Бил он её первое время нещадно, бычки об ее груди тушил, да и сейчас, когда сильно выпивал, любил этим побаловаться. А для начала пристрелил собственными руками папашу её, прямо у него в собственном кабинете, на рабочем месте. Но это все было потом. А сначала была жесткая бомбардировка с орбиты. Почему тарны на их космодром ракету пожалели — непонятно. Может, они действительно просто его не заметили? Не на развод же их тут всех оставили! А с остальной планетой у насекомых вполне прилично получилось. Разделали, как Бог — черепаху. Все стратегические объекты уничтожили. На обоих причем полушариях, они потом пытались хоть с кем-нибудь связаться. Тщетно. А тарны дальше себе полетели.

А ещё Ван Гульден хорошо помнил, как из секретной шахты они поднимали на верх последний эсминец. Единственный из уцелевших в припрятанных на планете убежищах кораблей резерва. И какая грызня началась за места на этом эсминце. Когда все уцелевшие в своих персональных бункерах губернаторы, генералы и олигархи легко бросали за линией оцепления своих жен и детей. Они отчаянно предлагали капитану за место в спешно смонтированных в трюме саркофагах полные чемоданы золота. Никому не нужного золота на медленно умирающей от радиоактивных ожогов, сотрясаемой природными катаклизмами, обреченной на смертельные тиски ядерной зимы, планете.

Они, конечно, уверяли, что летят за помощью. И что они обязательно вернутся за остальными. Но когда обезумевшая толпа тех, кому места на борту не хватило — простых офицеров и солдат, их жен и детей, просто жителей окрестных городов, стекавшихся сюда, смела оцепление десантников и бросилось к трапам, то их встретили прицельные залпы скорострельных бортовых лазеров корабля. А потом эсминец "Гордый" тяжело взлетел и бросил Ван Гульдена умирать на этой говенной радиоактивной свалке. Радовало его только одно — народу на "Гордый" набилось гораздо больше, чем позволяли корабельные запасы воздуха, воды и пищи. Как технарь, он это прекрасно понимал. А те, кто так отчаянно рвался сбежать с планеты — нет. Это означало, что паукам предстоит жрать друг друга в этой банке всю дорогу. Жрать, скорее всего, в буквальном смысле этого слова.

Однако, ненависть ко всему военному у Гульдена осталась. И особенно он ненавидел полковника Рейгана, пытавшегося из остатков воинских частей и местных жителей сколотить жалкое подобие коммуны. Причем с жестокой экономией незараженных припасов и суровой, армейской дисциплиной. Теперь Ван Гульдена могли запросто, по законам военного времени, расстрелять за его маленький бизнес. Причем, особо не церемонясь на судебные процедуры. Поэтому, когда его старый дружок и деловой компаньон Большой Джо резонно решил, что будет очень неплохо со своей сильно разросшейся бандой встретить наступающий ледниковый период в теплых, имеющих собственный реактор, помещениях базы "Кондор" и поделился этой мыслью с Гульденом, последний долго не ломался. Во время своего дежурства он попросту в условленный срок застрелил в затылок старшего офицера смены, отключил оборонительную систему периметра базы и открыл ворота. И вот волна грохочущих, ярко размалеванных гравиоциклов ворвалась в мирно спящий военный городок. Не ожидавшие нападения сонные обитатели новой коммуны серьезного отпора нападавшим организовать так и не смогли. Тем более после того, как Ван Гульден пристрелил полковника Рейгана и запечатал его личной карточкой оружейную комнату.

Теперь он имел при банде непыльную должность технического консультанта. Он был им просто необходим. Никто из байкеров ничего в аппаратном обеспечении базы толком не понимал. Всех остальных техников сгоряча перестреляли. Это при наличии на базе атомного реактора! Так что холод и голод бывшему господину капитану нынче не грозили.

На столике мягко замурлыкал незатейливую мелодию вызов наручного компа.

— Какого черта? — вежливо (по понятиям банды), полюбопытствовал Гульден.

— Слышь, ты, ... кэп! Тут какая-то хреновина мигает! — Дежурный явно не пренебрегал скрашивать тяготы и лишения несения вахты распитием крепкого синтезированного пива.

— Какая именно хреновина? — Ван Гульден был сама терпеливость.

— Ну те, типа полки, что справа от моего кресла. Ты нам про них, гад, никогда не говорил.

Ван Гульден глубоко втянул в себя воздух, закрыл глаза и сосчитал на выдохе до семи.

— Возьми свой комп и наведи его на нужную консоль. В режиме передачи видеоизображения. Консоль — это полка. С кнопками. Где мигает хреновина. О черт!!! Я сейчас буду. Ничего не трогай. Подними Джо. Это срочно!

На ходу застегиваясь, Ван Гульден влетел на КП.