Черный рыцарь Белой королевы

— А люди… паломники… они спаслись?

— Да, Оди, с ними все в порядке. Все благополучно отбыли с Эзона.

— Отбыли? — Одэзи пошевелилась и приоткрыла глаза, в которых блеснула искорка торжества. — Значит, я справилась?!

— Да. Ты молодчина, Оди!

— Сиарна могла бы мной… гордиться, — просветление длилось лишь секунду, и голова Жрицы снова безвольно поникла.

— Оди! Не уходи! — в отчаянии воскликнул Шимаэл. — Держись, мы скоро будем дома!

— Я справилась, — прошептала Одэзи и легкий вздох унес ее последнее слово. — Прости…

Шимаэл еще долго сидел, сгорбившись и прижимая к себе девушку. Никто не шевелился, все замерли, словно парализованные, не в силах сдвинуться с места или произнести хоть слово. Отношения Советника и Жрицы ни для кого не являлись тайной. Поговаривали даже, что Шимаэл и Одэзи подумывали подать в отставку, чтобы пожениться и прожить остаток жизни вместе, как обычные люди. Растить детей, нянчить внуков… Но Жизнь рассудила иначе.

Через некоторое время Шимаэл осторожно опустил Одэзи на пол и выпрямился. Сэш ожидал увидеть влажный блеск на его щеках, но глаза Советника оказались совершенно сухи, и, заглянув в открывшуюся в них бездну, Секретарь вдруг почувствовал, как шевелятся остатки волос на его затылке.

— Все в порядке, — произнес Шимаэл ровным бесцветным голосом, — мы летим домой.

Глава 25

— Мир вам, дети мои!

Обычно никто из присутствующих на Аудиенции в Тронном Зале не знал, кто из Жриц сегодня исполняет обязанности Первой Наместницы. Свободное белоснежное одеяние и искаженный до неузнаваемости голос полностью обезличивали восседающую на троне Служительницу, что позволяло полностью отрешиться от любых ассоциаций, могущих помешать общению с Богиней.

Однако сегодня личность Жрицы, скрывающейся под плотной белой фатой, ни для кого не являлась секретом. Сестра Дэлери даже будучи погруженной в глубокий транс сохраняла свою горделивую властную осанку, сидя на троне с высоко поднятой головой в сверкающей диадеме.

И ее голос…

Удивительным образом на сей раз транс почти не повлиял на тембр и характерные интонации Жрицы. Мягкая, словно закутанная в бархат, но непреклонная властность по-прежнему звучала в нем, заставляя внимать ему, позабыв обо всем. Властность и мощь, от которых по телу пробегали мурашки, и которым, казалось, невозможно не подчиниться.

Аудитория в Зале собралась довольно внушительная. Около двух десятков Служителей, преклонив колена, застыли перед троном. Впереди, в Круге Высших, там, где обычно размещались Руорн и Дэлери, стояла Сестра Джейх, чувствовавшая себя крайне неуютно.

Ей еще никогда не доводилось стоять прямо перед Троном вот так, в гордом одиночестве. Она несколько раз замещала Верховную, но всякий раз рядом с ней находился или сам Руорн или кто-то из его заместителей. Но сейчас место Верховного Советника занимала установленная на штативе телекамера, нацеленная на Первую Наместницу, и такое соседство выбивало Сестру из колеи.

Трансляция велась по всем каналам, к которым Клиссе удалось получить доступ. Здесь, дома, голос Первой Наместницы в данный момент звучал в каждом доме, в каждом храме, на каждом перекрестке. Да в остальной Галактике ее словам внимали все, кто почитал Сиарну, и кого волновали судьбы мира, решавшиеся в этот момент. Еще никогда ранее Госпожа не обращалась к своим последователям вот так, напрямую, минуя любых посредников, и значимость момента невозможно было переоценить.

— Мир вам, дети мои!

Сегодня мы с вами стоим на пороге суровых испытаний, сулящих многие горести и страдания. Но путь истинных праведников никогда не был устлан цветами. Дорога к истине тяжела и терниста, а каждую завоеванную кроху священной благодати приходится тщательно оберегать от толп нечестивцев, стремящихся втоптать в грязь все святое и светлое. Все то, что каждодневно напоминает им о собственном ничтожестве.

Мы с вами сделали многое для того, чтобы как можно больше людей по всему миру могли причаститься к моему свету. Мы обрели сотни и тысячи единоверцев и единомышленников, бок о бок с которыми стремились сделать этот мир добрее и чище. Но умножая свет, мы неизбежно порождали и тени, в которых копилась тьма, жаждавшая реванша.

Загнанные в угол и припертые к стенке, наши недруги, обуянные страхом и отчаянием, решились на чудовищное преступление. Для тех, кто боится потерять все свое богатство, всю свою власть, которые они стяжали на протяжении многих поколений, никакая подлость, никакое вероломство не кажутся чрезмерными. Их пропагандистская машина не жалеет сил, очерняя имя мое и переманивая слабых духом при помощи лживых посулов и обещаний.

Но они не понимают и вовек не поймут одну простую вещь — вся их мощь бессильна против Истины. Сталь и огонь никогда не одолеют крепость Духа. Их копья будут сломлены, их пушки рассыпятся в прах, а их деяния сгинут в глубинах времен, тогда как величие Веры пребудет вечно.

И сегодня, в день решающей битвы, я призываю вас на бой. Сомкните ряды, укрепите сердца свои, и пусть громче зазвучит в ваших душах Молитва — оружие истинного праведника! Мои Служители укажут вам путь, и вместе мы придем к победе. Победе Духа над страстями, победе Веры над безбожием!

Идите, и да пребудет с вами Свет Мой!

* * *

Федель Уэлш умел ждать. В конце концов, чем более высокие кабинеты ты штурмуешь, тем большего терпения это требует. Таковы неумолимые законы бюрократии.

Его бдение в небольшой комнате отдыха, располагавшейся перед входом в зал оперативного управления, отмеряло уже второй час, когда ведущая из коридора дверь распахнулась, и показался Калим Сейдуран в сопровождении первого заместителя министра обороны, мрачного как туча полноватого полковника. Увидев поднявшегося ему навстречу разведчика, премьер остановился, и по его лысому черепу пробежала рябь морщин. На то, чтобы оценить ситуацию, у него ушло не более секунды.

— Обождите в коридоре, — обернулся Сейдуран к сопровождавшей его свите.

Если глава разведки предпочел переговорить с ним здесь, не желая переносить дискуссию в общий зал, то он, определенно, не хотел присутствия лишних ушей. Когда двери закрылись, оставив премьера и двух чиновников наедине, Сейдуран вскинул руку с поднятым указательным пальцем, заставив уже начинавшего говорить Уэлша захлопнуть рот.

— Позвольте мне, Фед, обрисовать ситуацию так, как я ее понимаю, а потом вы меня поправите, ежели я вдруг ошибусь.

Глава разведки поджал губы, предвкушая изрядную порцию язвительного сарказма, и покосился на мрачного полковника. Поскольку Уранг заблаговременно сбежал на «Ганнибал», чтобы руководить операцией непосредственно на месте, предназначавшуюся ему клизму, судя по всему, получил его зам. И процедура определенно не доставила тому большого удовольствия. Уэлш обреченно кивнул.

— Республика предоставила экс-Советнику Ивару Локано политическое убежище и гарантировала безопасность, я лично подписал соответствующий указ. А сейчас человек, на чьей информации основана планируемая нами операция, остывает в морге. И что прикажете делать? — Сейдуран подождал, пока Уэлш соберется с духом, чтобы ответить, и немедленно заговорил снова, вынуждая того лишь беззвучно хлопать ртом, как вытащенная из воды рыба. — У вас было четкое указание — не допустить появления на планете ни одной Жрицы! Но Советник Руорн одну-таки протащил, а вы это проморгали! Мы предоставили Локано гарантии безопасности и не смогли его защитить! Вся ваша королевская рать оказалась бессильна против двух человек!

— Строго говоря, против нас выступили не совсем люди, — мрачно буркнул Уэлш.

— Да ну?! — Сейдуран вытаращился на него в притворном изумлении. — Для вас это стало настоящим откровением, как я погляжу.

— Я высказывал Сахабу свои опасения, но он счел предпринятые меры безопасности достаточными.

— Да-да! Давайте все теперь на покойника свалим! — премьер помассировал виски тонкими пальцами. — Десятки жертв, включая самого Сахаба, разгромленный пансионат, транспортный коллапс… Ну как, как вы могли проглядеть Жрицу?!

— Она сошла с корабля вместе с Советником Руорном, — подал голос угрюмый полковник. — Мы выяснили это только недавно, когда просматривали записи с камер.

— Вы смотрели записи?! — Уэлш внутренне напрягся. — Да их все надо немедленно уничтожить!

— В чем проблема, Фед? — Сейдуран отнял руки от головы и вопросительно на него посмотрел.

— В пансионате тоже имелись записи, и их просмотр стоил жизни двум оперативникам.

— Что же они там такого увидели? — спросил зам Уранга, хотя уже сообразил, что ответа не дождется.

— А у ваших людей никаких проблем после просмотра не наблюдалось? — внимание премьера переключилось на замминистра обороны.

— Вроде бы нет, — пожал плечами тот, — хотя материалы пришлось разбирать буквально по одному кадру. Только так удалось разглядеть эту бестию.

— Она настолько быстра?

— Дело не только в скорости. Ваши глаза просто отказываются ее видеть! На ее месте словно какое-то слепое пятно образуется, смотришь на нее в упор и не замечаешь.

— Точно так же, как и Советника Локано у вас в кабинете, Калим, — заметил Уэлш.

— Даже на записи?

— Угу.

— Просто замечательно! — констатировал Сейдуран, сложив руки на груди. — Что ни день, то новые открытия! У вас, господа, нет неприятного ощущения, что мы ввязались в драку с противником, не изучив толком всех его возможностей? Эта мысль, знаете ли, вызывает у меня определенный дискомфорт. Быть может, нам стоит дать задний ход, пока не поздно?

— В сложившейся ситуации это будет политическим самоубийством.

— Уж лучше политическим, чем, м-м-м, физическим, — невесело хмыкнул премьер. — Одна-единственная девчонка поставила на уши чуть ли не все чрезвычайные службы планеты. Альберт уже наизнанку вывернулся, переформатируя новостной вал в выгодном для нас свете.

— Ну, с другой стороны, клисситы уже откровенно перешли грань дозволенного, — заметил полковник, — тем самым развязав нам руки для любых, даже самых жестких ответных действий. Закон, формально, на нашей стороне.

— Ой ли? — в голосе Сейдурана насмешка смешалась со снисходительным сочувствием. — Весь тот погром, что они учинили, это всего лишь преступление. Тяжкое и непростительное, но преступление, которое, при желании, можно списать на самодеятельность отдельных лиц. А вот убийство высшего должностного лица другого государства — это уже другое. Это фактическое объявление войны. Так что кто кому руки развязал — еще большой вопрос.

— Строго говоря, — Уэлш задумчиво потер кончик носа, — убийства не было.

— То есть?

— Советник Руорн получил серьезные ранения, но остался жив и в данный момент находится под усиленной охраной в палате интенсивной терапии.

— Вот как? Но почему в представленном мне отчете сказано иное?

— Я не хотел, чтобы данная информация получила распространение. Решил приберечь ее на всякий случай, — Уэлш развел руками. — Не знаю, будет ли от него толк, как от заложника, но Советник вполне может послужить источником полезной информации.

— Хм, выходит, один козырь у нас все-таки остался? — Сейдуран ухмыльнулся. — Хоть что-то обнадеживающее за последние несколько часов.

— У нас еще есть «Ганнибал», — подсказал полковник.

— Это не козырь, это кувалда, — премьер шагнул к дверям в зал управления. — Пошли уже, смахнем с нее пыль.

* * *

Сестра Джейх вихрем ворвалась на командный пункт, расположенный в бункере под окружающими столицу скалами. Собравшиеся здесь Советники и ряд высших офицеров и без того находились на нервах, а появление Старшей Жрицы окончательно внесло сумятицу в их умы. Вооруженные силы Клиссы хоть и были неплохо оснащены и поддерживались в боеспособном состоянии, никогда не принимали участия в реальных боевых действиях. Регулярные маневры и учения проводились каждый год, но никто всерьез не думал, что дело дойдет до полноценной войны, да еще и с могущественнейшей Республикой.

— Да укрепится дом сей! — она встала во главе оперативного монитора и оперлась на него двумя руками. — Сегодня здесь командовать буду я. Ваша же задача — внимательно слушать и беспрекословно выполнять мои указания. Все ясно?

— Да, но… — послышался чей-то голос.

— Разговаривая со мной, генерал, — Джейх не умела рычать как Дэлери, но и ее негромкого сипловатого голоса хватало, чтобы отбить всяческую тягу к возражениям, — забудьте слово «но», мне нужен четкий ответ: да или нет! Я должна быть уверена, что мои приказы будут выполняться четко и быстро, а Вы даже на простой вопрос внятно ответить не способны! Для первого раза я вас прощаю, но впредь подобных поблажек не ждите!

Жрица откинула полу плаща и выхватила из кобуры на поясе большой черный пистолет. Щелкнул взводимый затвор.

— Вам все ясно? — повторила она вопрос, кладя пистолет на стол перед собой.

— Да, госпожа! — рявкнул дружный хор слегка напуганных мужских голосов.

— Отлично! Перейдем к делу, — морщинистые пальцы Джейх пробежались по панели, вызвав над поверхностью монитора изображение Клиссы, медленно поворачивающейся в полумраке бункера. Взяв в руку указку, Жрица наставила ее на карту. — Появления «Ганнибала» над нашими головами можно ожидать с минуты на минуту. Задачей первого этапа является уничтожение нашей системы противометеоритной обороны. Республиканцам прекрасно известно, где расположены все ее основные элементы, и нанесут первый удар по заранее намеченным целям непосредственно с орбитальной платформы. Поскольку наши батареи никак не защищены, их уничтожение — дело одного витка. Именно поэтому я заранее отдала приказ об эвакуации с них всего персонала. Он выполнен?

— Да, моя госпожа.

— Пытаться атаковать «Ганнибал» — то же самое, что набрасываться на танк с игрушечной деревянной саблей. Его огневой мощи достанет, чтобы испепелить весь наш флот еще до того, как корабли успеют сделать хоть один выстрел. Так что они будут целее, ожидая исхода сражения на базах в Независимых мирах.

— Мы будем избегать драки, позволив республиканцам безнаказанно бомбить наши города и расстреливать наших граждан?! Только ради того, чтобы сберечь флот?! — не выдержал одни из молодых Советников. — Любая война подразумевает неизбежные жертвы. Увернувшись от удара сейчас, потом мы можем потерять много больше!

— Если бы имелся хоть малейший шанс на успех, Младший Советник Арасс, — Сестра Джейх славилась тем, что поименно знала абсолютно всех Служителей вместе со всей их подноготной, — то ради него я бы не остановилась ни перед какими жертвами. Но вы предлагаете просто отправить войска на убой. Победы это никоим образом не приблизит, а так, в случае неудачи, у нашего флота останется возможность отомстить. Хотя, признаю, нам с вами это уже и не поможет.

Под тяжелым взглядом Жрицы молодой человек потупился и умолк. Все понимали, насколько тяжело далось такое решение, но Служители обязаны заглядывать вперед немного дальше, чем простые смертные, даже за пределы собственной жизни.