Я тяжело вздохнула и присела на краешек стола, слушая Антона дольше.
— Алису нашли вечером в сквере, недалеко от ее дома. Это очень респектабельный район и там практически нет чужих. Как нашему убийце удалось провернуть все так, чтобы его никто не видел, лично для меня загадка, — продолжал Зар. — Но это еще не все, рядом с трупом обнаружили и орудие убийства.
— И что это такое? — встрепенулся Сольвейг, судя по всему, он так же как и я, был не в курсе деталей последнего преступления.
— Не поверите, — усмехнулся Антон. — Это ракель. Правда, не совсем обычный, заточенный с одной стороны, но тем не менее...
— Ого! — не сдержалась я. — Я видела их, когда мы с Ларкиным были в академии искусств. Ни за что бы не поверила, что им можно кого-то убить. Они же тупые, к тому имеют совершенно разную форму.
— Убить можно даже линейкой, если подойти к этому вопросу творчески, — отозвался Алекс, задумчиво потирая подбородок. — Но это может оказаться правдой. Я пытался сопоставить следы от разреза на шее у двух предыдущих жертв со всем известным мне оружием, и ничего не вышло. Так что могу допустить, что оружие было не типичное. Для того чтобы утверждать с большей уверенностью, мне необходимо посмотреть на этот ракель. Но все остальные разрезы были однозначно произведены медицинским скальпелем. Под этим я могу подписаться.
— А вот тут и начинается самое интересное, — хмыкнул Зар и, устроившись поудобнее на стуле, продолжил. — Вскрыть жертву наш преступник не успел. Он начал ее резать, но...то ли его кто-то спугнул, то ли еще что, но свое черное дело он не закончил.
Повисла гнетущая тишина. Все мы пытались осмыслить то, что только что услышали. Информации, конечно, было совершенно недостаточно, но общую картинку можно было себе сложить.
— А вот интересно, — вдруг протянул Сольвейг, нарушая всеобщее молчание, — а эта дамочка тоже того...ведьма была?
— Мы вряд ли теперь об этом узнаем, — покачал головой Ройс. — Не думаю, что стоит подходить к ее отцу с подобными вопросами.
— Это точно, — подхватил Антон.
Видимо у него еще было свежо в памяти убийство Линды Маруанти. Ведь тогда мы едва не остались не у дел из-за того, что сам Антон слишком откровенно поговорил с отцом жертвы. Я снова тяжело вздохнула — уж слишком это убийство напоминает мне то, другое. Тоже необъяснимая смерть и богатый папочка жертвы, который хочет держать все под своим контролем, да еще чтобы и слухов не было. Мрак, одним словом.
— Кстати, — встрепенулся Антон, оборачиваясь к монитору, — я тут кое-что утащил из отчетов стражей двенадцатого участка. Так что у нас есть несколько фотографий, которые они успели загрузить в базу.
Он что-то поколдовал над клавиатурой, и на мониторе появилась фотография с места преступления. Я подалась немного вперед, чтобы получше рассмотреть лицо убитой девушки и тут же отшатнулась обратно, столкнувшись с Алексом. Это было невероятно, немыслимо, просто нереально...но...я знала убитую. Не так давно мы с нею виделись. Причем при весьма недвусмысленных обстоятельствах.
— Я ее знаю, — ошарашено произнесла вслух, даже не обратив внимания на то, что едва не ударила затылком Алекса по носу, его спасла лишь хорошая реакция.
Все члены нашей следственной группы разом повернулись в мою сторону, и у них всех было совершенно одинаковое выражение изумления на лицах.
— И почему я не удивлен? — тихий голос Алекса немного привел меня в чувство, я резко обернулась к нему.
— Да потому что именно ты виноват в том, что я ее знаю. То есть, не то чтобы виноват, но это из-за тебя... — что-то у меня сегодня было туго с выражением своих мыслей, — короче, я видела эту девушку на выставке Энрике Сореля! — наконец-то смогла я правильно сформулировать фразу.
Но воспоминание о выставке и попытка в деталях воссоздать встречу с Алисой, привели к тому, что я вспомнила еще об одном обещании, которое, кстати, так и осталось не выполненным.
— Ой, — я виновато посмотрела на доктора Варанта.
Честно говоря, я совершенно забыла, что вчера вечером, мы должны были присутствовать на ужине у несравненной Вилар Варант. Алекс понял мой невысказанный вопрос и скривился. И, если судить по выражению его лица, то он тоже не вспомнил о том, что обещал своей дорогой мамулечке почтить своим, и моим заодно, присутствием ее семейное торжество. Мы так и переглядывались молча, пока невольные зрители не решили нарушить наш немой диалог.
— Эм...кхм... — это Сольвейг первым не выдержал. — Это все конечно просто замечательно, — немного несмело поглядывая на Алекса начал он, — но давайте ближе к делу. Лиза, что там с нашей жертвой?
— Мы с ней случайно столкнулись в галерее во время выставки Энрике Сореля, — я отвернулась от Алекса и принялась рассказывать все, что помнила о том вечере, то есть о встрече с Алисой Шарт тем вечером. — Она ругалась с тем парнем из художественного колледжа, он еще выставку курировал...
Мысли, как это обычно бывает у меня, вдруг понеслись с бешеной скоростью, опережая мою возможность говорить. Я застыла на месте, глядя в одну точку, сопоставляя факты, вспоминая детали и буквально разрываясь от предположений. А потом начала говорить, все подряд. Все что приходило в мою голову, все свои соображение и предположения просто вываливала на головы стражей потоком, на первый взгляд совершенно несвязных слов.
— На первой жертве были обнаружены следы зеленой краски. Очень дорогой, почти эксклюзивной. Этот Анри...не помню как там его, надо бы у Ларкина спросить, он расписывался за получение такой краски. Но Винс тогда сказал, что вся партия, доставленная в колледж, еще даже не распакована. Но... — я не обращала внимания, ни на что вокруг, просто говорила то, что сложилось в моей голове в результате сумбурных размышлений и сопоставления обрывочных фактов. Не могу с уверенностью утверждать, что мой монолог имел хоть какой-либо смысл, но самой мне почему-то казалось, что я излагаю все довольно связно и понятно. — Это конечно, просто предположение, но ракель — как орудие убийства. Кто еще мог додуматься до такого, кроме художника? А этот ...куратор, — я все никак не могла вспомнить фамилию парня, на встречу с которым мы ездили с Ларкиным, — он сам признался, что рисует, но предпочитает устраивать выставки и преподавать. И он ругался с этой Алисой, мы с Джинал слышали. Должна сказать, что она была достаточно несдержанна в выражениях и основательно прошлась по его гордости. Он ей еще в след кричал, что она пожалеет о том, что с ним так обошлась. Вот! — я остановилась и обвела присутствующих победным взглядом. — Этот парень и есть наш убийца и надо его задержать и допросить. Уверена, что и связи с двумя предыдущими жертвами тоже отыщутся.
— Это все домыслы, Лиза, — перебил меня Ройс. — Ни у нас, ни у стражей двенадцатого участка нет никаких доказательств того, что этот человек причастен. У нас ничего на него нет.
— Почему ты так думаешь? — я накинулась на Ройса, мне казалось, что вот она, догадка, что передо мной решение задачки, только надо найти логический подход. — Он угрожал Алисе, это я слышала. Краска на бедре первой жертвы и его подпись в ведомости за доставку партии точно такой же краски в академию, ракель — орудие убийства, а он сам признался, что художник...Этого достаточно, чтобы взять его в разработку. Я уверена, что если покопать, то можно отыскать еще какие-нибудь следы. Просто теперь мы не будем тыкаться во все стороны, как слепые котята. У нас есть подозреваемый.
— Лиза, — Ройс улыбнулся как-то снисходительно и покачал головой. — Ты слишком эмоциональна. Для стража — это недопустимо. Нам нечего предъявить этому парню, про которого ты говоришь. Да и потом, судя по всему, он смертный, а это значит, что действовать надо еще тоньше и аккуратнее, чем обычно.
— Но... — я замерла на месте, понимая, что выстроенная мной логическая цепочка разваливается на глазах.
Да у меня мало фактов и почни нет никаких улик, но это Анри, или как его там, в самом деле очень уж вписывается на роль маньяка. Его ссора с Алисой на выставке сыграла для меня решающую роль, но после слов Ройса я задумалась. А ведь и правда, если разобраться, то свидетелей у того разговора могла и не быть и тогда подумала бы я на одного из преподавателей художественного колледжа? Вряд ли, решающую роль сыграл именно подслушанный разговор.
— Но это на сегодняшний день единственный, кто хоть как-то тянет на подозреваемого, — задумчиво произнес Сольвейг. Он сидел на стуле задом наперед, положив локти на спинку и уткнувшись в них подбородком, — стоит попробовать пустить его в разработку, потому что по двум предыдущим жертвам у нас совершенно ничего нет.
Он замолчал, окинул всех присутствующих оценивающим взглядом, усмехнулся каким-то своим мыслям и выдал:
— К тому же, стоит учитывать, что Донел — видящая, а значит, она, сама того не подозревая, может оказаться права по всем статьям.
В допросной стало нарастать напряжение. Я замерла на месте, даже не понимая, что именно только что произошло, Антон, едва не упал со стула и теперь во все глаза таращился на меня. А вот Ройс с Алексом удивили не на шутку. И если оборотень просто застыл на месте в весьма напряженной позе, буравя взглядом довольного своей выходкой Сольвейга, то доктор Варант резко оттолкнулся от стола, к которому прислонялся и, развернувшись, посмотрел на Сольвейга настолько пламенеющим взглядом, что на секунду показалось будто, страж сейчас воспламенится.
А до меня, как всегда медленно, стало доходить, что Сольвейг просто не мог знать об этом. Никто же не знал, кроме самых доверенных людей, как сказал Ройс, и Джим никак не входил в их число. А значит можно с уверенностью сделать вывод, что? Что? Кто-то из этих доверенных меня сдал или же есть другой вариант осведомленности стража?
— Что? — воскликнул он, разведя руки в стороны, как бы говоря этим жестом: "Вот он я, совершенно беззащитен и неопасен". — В своем желании водить всех за нос и утаить настолько важную информацию от окружающих, вы забыли кто я! Темного мага, мальчики, — с ехидцей продолжал Сольвейг, — нельзя обмануть метками на ауре. Моя сила — это сила крови! Я вижу сквозь них.
В этот самым момент, я почувствовала, как меня стало с головой захватывать до этого момента совершенно неизведанное чувство. Оно накатило волной, перед глазами появилась кроваво-красная пелена, а в голове в такт ударам сердца билась лишь одна мысль: "Убить!".
Передо мной проносились одна за другой ужасающие картинки: вот я отталкиваюсь от пола и в один прыжок перелетаю через стол, рывком поднимаю Сольвейга, ударом ноги вышибаю из-под него стул и...
Стоп! Я встряхнулась — между мной и Джимом нет никакого стола!!
Мысль о том, что это совсем не мои желания, подействовала эффективнее ведра ледяной воды, вылитой на голову. Желание устроить кровопролитную битву схлынуло, словно его и не было, кровавая пелена перед глазами рассеялась. Я подняла глаза и с удивлением заметила, что все присутствующие в допросной, смотрят на меня. Причем, смотрят с изрядной долей опаски. Ошарашено перевела взгляд на свои руки и отшатнулась — по коже, искрясь и потрескивая, бегали небольшие голубоватые искорки.
— А я о чем! — довольно произнес Сольвейг. — Такое скрыть не получится ни за что. И вы оба прекрасно понимаете, что будет, когда все узнают о том, что в нашем мире снова появилась видящая. Да все кланы и семьи передерутся между собой за право привязать ее к себе...
— Офигеть! — я застыла на месте, глядя на все это безобразие. Мысли текли вяло и как-то нехотя, поднеся одну руку к лицу, я принялась рассматривать творящееся безобразие.
А напряжение вокруг, кажется, достигло своего апогея: Антон напрягся и как-то подобрался весь, Ройс напружинился, как для прыжка, мониторы за спиной Зара и Сольвейга пошли рябью, светильники на потолке начали потрескивать и мерцать...что-то происходило и, судя по всему, происходило это что-то именно из-за меня. Только вот я сама никак не могла влиять ни на что, даже непонятные искорки, весело бегающие по рукам, потушить была не в состоянии.
Алекс пересек разделяющее нас расстояние в два шага, обнял меня за плечи, медленно провел по рукам, сверху вниз, и сжал своими ладонями мои запястья, не сильно, но вполне ощутимо. Напряжение стало покидать мое тело, я расслаблялась, голубые искры потрещали еще немножко и пропали, не оставив даже следа, Антон выдохнул и расслабился, Ройс, кажется, тоже успокоился. По крайней мере, он перестал походить на огромного зверя, готовящегося к прыжку. Один лишь Джим явно наслаждался ситуацией и сиял, словно электрическая лампочка.
— А! Ну если все так обстоит, то тогда, да, конечно... — протянул он, хитро поглядывая в нашу сторону.
Что именно он хотел этим сказать, я не представляю, но, ни Алекса, ни Ройса эта фраза не успокоила.
— Ну, если здесь всем все понятно, то может быть, тогда вернемся к расследованию? — искоса поглядывая на меня и Алекса, предложил Антон. — Кажется, это единственная тема, обсуждение которой, не приведет к тому, что здесь все взлетит на воздух.
И мы все, словно по команде, повернулись к Ройсу. А что? Он у нас тут главный, вот пусть и руководит расследованием, пока еще не произошло что-нибудь из ряда вон выходящее.
— Ну что же, — оборотень, как и подобает хорошему начальнику, сразу приступил к делу, словно никто здесь и не собирался никого убивать до этого. — В чем-то вы, конечно, правы. Этот парень, о котором говорит Донел, единственный на кого мы хоть как-то можем примерить роль подозреваемого, но я надеюсь, — на этих словах Ройс обвел всю нашу притихшую группу внимательным взглядом, — все вы прекрасно понимаете, что в таком случае нам придется действовать вдвойне осторожно и в рамках человеческого закона. А поэтому я запрещаю соваться кому бы то ни было к подозреваемому, до тех пор, пока мы не соберем достаточно улик. Все меня поняли?
Мы на разные лады закивали головами, а я пожалела о том, что сегодня здесь нет Ларкина. Нет, я все понимала и даже в чем-то поддерживала Ройса, но... Черт, поговорить с этим доморощенным художником было необходимо. Вот просто жизненно важно, ведь здесь дело даже не в том, что он убийца-маньяк, а в том, что убивал он именно ведьм. И не просто убивал, по словам Марсии, он забирал их души, тот светоч, который обуславливает магию или что там есть у ведьм. И если он знал, как это делается и мог провернуть нечто такое, о чем даже верховная ведьма говорила со страхом в голосе, то не такой уж этот Анри несведущий.
— Мне необходимо посмотреть на тело третьей жертвы, — невозмутимо произнес Алекс, все еще поглаживая мои руки. — Пока сам не увижу ничего не могу сказать. Да и ракель этот тоже не мешало бы обследовать. Я понимаю, что криминалисты уже там все сделали и, скорее всего, заключение даже выдали, но я должен посмотреть сам.
— Без вариантов, — покачал головой Ройс. — Трик уже пытался — у него ничего не вышло. Нас не любят и дело это отдавать без боя никто не собирается. Все еще помнят убийство Линды Маруанти и скандал, который закатил ее папочка после того, как мы не передали материалы и сами продолжили расследование. Больше нам такого никто не позволит. Тем более сейчас, когда ситуация и так не слишком благоприятная.
