Обрести крылья. Становление.

— Похищении?! — а вот сейчас он был разгневан, — так, об этом позже, а сейчас все-таки я хочу услышать ваши резоны, почему вы сочли союз с Каэхнором нежелательным для Каэрии. Да-да, именно вы и ваши друзья приняли данное решение, и я желаю знать почему!

— Потому что Каэхнор был сумасшедшим. Союз с существом, принимающим решения под влиянием момента, в приступе безумия — невозможен. Кроме того, он относился к людям как к животным, и был невероятно хитер, не самый удобный союзник!

— Что ж, я услышал ваши аргументы. Но его можно было бы выдать Шатэрран в обмен на уступки с их стороны, — теперь в словах принца не было гнева, скорее любопытство.

— Даже не будучи лично знакома с сиятельным таром Шартэном я знаю, что он один из самых больших интриганов среди драконов, и мог бы использовать Каэхнора для вящего укрепления позиций клана даже при таком его состоянии.

Впервые с начала разговора Тирриан улыбнулся, задумчиво и с интересом глядя на меня:

— Пожалуй, вы правы. Однако на будущее помните, что вы не вправе принимать такие решения, по крайней мере пока.

Пока?! Что он имеет в виду?! Шок от его слов захлестнул меня, но внешне я не подала виду: после слов тара Фрейна о том, что на моем лице можно прочитать все мысли, а начала тренироваться в "индейской невозмутимости". Принц внимательно наблюдал за выражением моего лица, которое, надеюсь, выражало лишь почтительное ожидание. Наконец он дернул бровью и властно произнес:

— Что ж, теперь я хочу услышать об истории с похищением. Подробно!

— Слушаюсь, Ваше Высочество. Началось все с того, что к нам прилетел дракон из клана Шарэррах якобы с известием о месте пребывания Каэхнора...

Рассказывая о произошедшем канцлеру, я не упоминала артефакты, созданные отцом Кэла, и в особенности тот самый блокирующий оборот амулет. Не стала говорить я об этом и принцу, так что в моем представлении все действие происходило следующим образом:

— ... После того, как он бросил огненный шар в Рэшарра, Каэхнор повернулся ко мне и, ухмыляясь, заявил, что я последую за ним...

— А вы? — оба слушателя были весьма заинтересованы.

— А я ждала помощи, поэтому начала тянуть время. Мне удалось его заинтересовать догадкой о том, как именно ему удалось обмануть Рэшарра, а потом и скептицизмом по поводу его мотивов. Словом, я предположила, что ему интереснее служба звезды, нежели удовлетворение от моего убийства.

— Логичное предположение, но сделать его в такой ситуации... — Тирриан покачал головой, пристально смотря на меня, — и что вы предложили ему?

— То, на что не имела право, — откровенно призналась я, вызвав хмыканье принца, — службу звезды взамен на мое возвращение и заключение союза между ним и Каэрией с целью ослабления Шатэрран.

— Замечательно, — откинулся в кресле Тирриан, — умно... И что было дальше?

— Прилетели спасатели. И оказалось, что Каэхнора хотят использовать в тех же целях Шарэррах.

— И вы решили не допустить этого? — задал вопрос канцлер.

— И мы решили, что Каэхнор слишком опасен для того, чтобы служить разменной фигурой. Мой жених вызвал его на поединок и убил, и это было его право! — вскинула голову я, прямо взглянув в глаза принца.

— Я не оспариваю правомочность его действий, — ледяным тоном ответил тот, — однако удивлен, что ему удалось убить Каэхнора, ведь он считается одним из лучших мастеров меча нашего мира.

— И поэтому он отравил свой клинок, — мне не удалось сдержать презрения, — он оказался не так уж хорош! Или, вернее, он столкнулся с достойным соперником!

Губы Тирриана искривила гримаса отвращения:

— Отравленный клинок на поединке... Да, союз с ним был бы подобен попытке тяжеловооруженного воина станцевать на канате... И что было дальше?

— Мы вернулись, а через некоторое время узнали, что найдено логово драконов, последовавших за Каэхнором, и находится оно на востоке Адарии. А также о том, что с ними проведен ритуал, в результате которого после смерти Каэхнора они превратились в полуразумные существа и о том, что ни один из кланов драконов не собирается ничего с ними делать.

— Но... — принц поднял письмо от тара Ариэша, — как тогда понимать это?

Я вздохнула и посмотрела на него:

— Изначально этого не планировалось. Но, обсуждая это решение с одним из советников, мы выяснили, кто был инициатором принятия решения о невмешательстве, и высказали предположение о... скажем так, несоответствии его личных интересов политике клана.

— И это оказалось правдой? — тар Виран смотрел на меня с интересом.

— Да. И кроме того, я вновь превысила свои полномочия и сообщила своему собеседнику о том, что подобное поведение Шарэррах не может быть расценено как верность союзному долгу с Каэрией с учетом давних дружественных связей Каэрии и Адарии и планируемого скрепления этих связей брачным союзом.

Принц помрачнел и сжал руку в кулак, затем негромко спросил:

— И они прислушались к вашим словам?

— Да, Ваше Высочество. Это все, что я могу сообщить. Драконы сейчас в Тар-Каэре, если вы пожелаете передать ответ...

Принц кивнул:

— Канцлер, пригласите их во дворец на аудиенцию. Не стоит мешкать, свяжитесь с ними сегодня же, а сейчас можете идти. Алиэн, останьтесь!

— Ваше Высочество, — почтительно поклонился тот, — Алиэн, могу я спросить вас о месте, где остановились наши крылатые гости?

— Постоялый двор нара Турида, тар Виран, — ответила я, думая о том, что хочет сказать мне Тирриан.

— Я сейчас же направлю им приглашения, Ваше Высочество, — еще раз склонил голову канцлер и вышел из кабинета.

Воцарилось неловкое молчание. Наконец Тирриан вздохнул и посмотрел на меня:

— Что ж, Алиэн, вам удалось в очередной раз удивить меня. Этим летом вы сделали для Каэрии больше, чем многим представителям знатных семейств удается за всю жизнь. И поэтому я хочу вас вознаградить, дав вам титул и земли.

Я потрясенно молчала. Менее всего я ожидала такого! И всё же...

— Ваше Высочество, это честь для меня, но я вынуждена отказаться, — тихо проговорила я, склонив голову.

— Отказаться?! — в голосе Тирриана лесным пожаром разгорался гнев, — вы считаете себя выше моих милостей?!

— Ваше Высочество, я искренне благодарна вам за Ваше намерение, но у меня есть веская причина для подобного поступка, — я подняла голову и посмотрела в глаза принца, сейчас почти черные.

— Вот как? И какая же? — гнев мешался с удивлением.

— С учетом того представления, что мы как-то разыграли во дворце, ваши милости будут трактованы однозначно — как подарок любовнице, ведь Вы вряд ли станете сообщать двору об истинных причинах моего награждения...

— И для вас это унизительно? — гнев почти ушел из голоса, глаза посветлели.

— Для меня и прежде всего — для моего жениха.

— Да, ваш жених... Это браслеты вечного брака, ведь так? Не думал, что он на это пойдет! — покачал головой принц, — что ж... Вы сумели меня переубедить, а это немногим удается! Жаль...

— Простите?

— Как вы думаете, зачем я пытался это сделать? — в голосе Тирриана звучала легкая насмешка, — зачем титул, земли?

— Осмелюсь предположить, что затем же, зачем Вы предлагали мне рассмотреть в качестве возможного супруга Рейна — привязать меня к Каэрии и добиться моей преданности. Вот только Вам не нужно делать все это: я и без того глубоко уважаю Вас и предана Вам.

Принц вдруг рассмеялся, неожиданно весело и искренне, а затем покачал головой, с симпатией глядя в мои удивленные глаза:

— Я заигрался, да? Вы правы во всем, хотя я всё равно повторю сказанные однажды слова — мне жаль, что игра в фаворитку была лишь игрой, ведь ум, чувство чести и красота так редко сочетаются в одной женщине. Надеюсь, моя невеста — да-да, я очень хорошо понял ваш намек — будет обладать хотя бы долей вашего ума и понимания. Что ж, Алиэн, я поздравляю вас с помолвкой и постараюсь впредь держать вас подальше от интриг двора, по крайней мере в ближайшие три года. Но имейте в виду — слова о преданности я однажды вам напомню. А теперь идите, и примите мою искреннюю благодарность за все, что вы сделали для моей страны.

Я встала, низко поклонилась и вышла, сопровождаемая взглядом принца. Закрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной: разговор дался мне тяжело, ноги дрожали, больше всего хотелось поскорее оказаться в своей комнате в общежитии. И как мне теперь отсюда выбраться? Гвардеец, что забрал у меня кинжал, спросил:

— С вами все в порядке, нари?

— Да, — кивнула я, отлепляясь от двери, — могу я забрать свое оружие? И не подскажете, как мне выйти из дворца?

Он протянул мне кинжал, задумавшись над моим вопросом, но ответ пришел от неслышно подошедшего к нам слуги:

— Нари, тар канцлер велел проводить вас к нему.

Ведите, и как можно более коротким путем! — кивнула я ему.

— Но самый короткий путь идет через коридоры для слуг, — осторожно ответил тот.

— Отлично, значит так и пойдем!

Через десять минут мы оказались во дворе, где канцлер как раз садился в седло, на его нетерпеливый жест мне также подвели лошадь. Стоило нам выехать за дворцовые ворота, как тар Виран спросил:

— Ну что, Лин? Все хорошо? Что хотел принц?

— Наградить меня. Земли, титул, — усмехнулась я.

— И? — тар Виран выглядел встревоженным.

— И я отказалась, дав понять, что ему не нужно покупать мою преданность таким образом. Он все понял и пообещал не втягивать меня в интриги двора.

Он расслабился и улыбнулся:

— Молодец. Тебя бы наши светские сплетники просто сожрали, а если еще учесть тот спектакль...

— Именно поэтому я и отказалась. Предпочитаю получить титул после окончания Академии в соответствии с законом, — улыбнулась я в ответ.

Мы подъехали к самым вратам Академии, и я, пожелав канцлеру светлого дня, заспешила в общежитие: мне хотелось как можно скорее увидеть Кэла и все ему рассказать. Это желание сбылось быстрее, чем я ожидала: он ждал меня на скамейке у самого входа и сразу же принял меня в свои объятия.

— Все хорошо, Лин? — всматриваясь в мое лицо, спросил он.

— Все замечательно, — улыбнулась я ему, чувствуя, как на душе становится ясно и спокойно, — пойдем ко мне, все расскажу.

Кэл выслушал мой рассказ, а затем покачал головой:

— М-да, а ты права насчет принца: он будет хорошим правителем, не каждый король умеет умерять свои страсти и разбираться в людях... И слава Богам, теперь у тебя будет возможность спокойно учиться! А служба звезды... Что ж, почему бы и не послужить Каэрии?

— Ты больше не ревнуешь? — спросила я. Кэл сидел в кресле, я примостилась у него на коленях, обводя пальцами очертания скул, подбородка, губ.

— Нет, — покачал головой он, — теперь нет. Спасибо, что ты не приняла его дар...

— Я никогда бы не приняла ничего, что могло бы повредить нашему будущему, — ответила я, целуя его, — и не забывай, кто я на самом деле. По большому счету, мне титул и не нужен. Все, что мне требуется — собственное родовое имя, чтобы раз и навсегда пресечь любые возможные поползновения родичей в мою сторону. Ты не спрашивал, но это не просто традиция: до создания собственного рода я не смогу стать твоей женой без согласия родителей либо до второго совершеннолетия — в тридцать пять лет. Во всяком случае, в книгах сказано, что Теариса не благословляет такие браки, и вряд ли ее введет в заблуждение изменение облика и ауры ...

Брачный ритуал у всех народов Аллирэна проходил одинаково: призывалась милость Теарисы — богини-покровительницы Земли — и если не было препятствий для брака, в том числе и магических, то браслеты изменяли свой вид. Это и служило подтверждением благословения богини и заключения брака. Впрочем, иногда браслеты исчезали, оставляя на руках супругов татуировки, но это случалось только в истинных парах драконов и эльфов. Храмов у Теарисы, как и у прочих Богов, не было, но в каждом городе и селе были ее рощи или сады, за которыми ухаживали те, кого можно было бы назвать жрецами. Собственно говоря, именно они и проводили брачные обряды. А становились '"жрецами" обычные люди, услышавшие так называемый "Зов Богини" и прошедшие посвящение. Удивительно, но после него люди без капли магических способностей могли делать с растениями то, что не удавалось даже сильнейшим магам Земли.

— Лин, о чем ты так глубоко задумалась? — потянул меня за косу Кэл.

Я встрепенулась и ответила:

— О брачном ритуале и о Богах. Знаешь, это такое облегчение, что я могу спросить тебя обо всем и все рассказать! Меня всегда удивляло отношение к Богам в Аллирэне, в моем прежнем мире им возводили храмы, приносили жертвы, у них было множество служителей... И при этом не было таких свидетельств их существования, как благословение Теарисы...

— А зачем Богам служение, — усмехнулся он, — точнее, зачем им для этого специальные люди? Даже служители Теарисы нужны скорее нам самим, нежели Богине! Мне иногда кажется, что они просто наблюдают за нами, как за актерами на представлении. Впрочем, никто не знает ничего о намерениях и мотивах Богов. У меня есть другой вопрос... Как бы то ни было, ты драконица, а значит, тебе нужно драконье родовое имя! Прости, но эр Лирэн — не самое подходящее имя для рода, ведь это название какой-то деревни, откуда ты якобы родом, так? Ты уже думала над этим?

— Нет, — растерянно помотала я головой, — я думала только сменить "эс" на "эр", но ты прав... Знаешь, если мне придется выбрать драконье имя рода, я бы выбрала имя того, о котором говорил ты и Ларкар: Шэртаэрр. У меня есть и личные мотивы для этого, о которых я не могу пока сказать из-за магии.

— Алиэн эр Шэртаэрр? Красиво и несет в себе послание тем, кто помнит. Почему-то мне кажется, что он был бы рад тому, что его имя носит такая замечательная девушка, как ты, — улыбнулся Кэл, прижимая меня к себе...

Глава 19.

Следующие два дня пролетели незаметно в хлопотах и заботах: беготня по лавкам, визиты к мастеру Ларгу и Фралии, проводы наших друзей-драконов — Эрвейна приняли во дворце со всем возможным почтением и он увез с собой письма для тара Ариэша, посиделки с Тиной и Раяном в "Пьяном петухе"... Кстати, Раян выразил нам искреннее восхищение по поводу того, что мы с Кэлом смогли убедить Шарэррах в необходимости оказания помощи с последышами Каэхнора, и порадовался тому, что Саррэша удалось вывести на чистую воду. По его словам, это здорово облегчит дальнейшее сотрудничество с драконами...

И вот наконец наступил первый учебный день. Я ждала его с нетерпением и трепетом в душе, всё же у нас начинался совершенно новый жизненный этап. В последний день каникул в холле общежития появилось объявление, что с утра состоится собрание факультета...

В полвосьмого утра мы собрались в небольшой аудитории. Привычная настороженность быстро уходила: нас приветствовали с искренним интересом и без какого-либо снобизма. Жгучий интерес у всех присутствующих вызвали Сигни и я, так что нам пришлось ненавязчиво продемонстрировать свои браслеты, вызвав преувеличенно грустные вздохи у парней и их заинтересованные взгляды в сторону Кэла, ведь парность наших браслетов была очевидна. В результате к тому времени, как в аудиторию вошел наш декан, мы успели перезнакомиться со всеми своими коллегами.