По мере того, как шло время и они постепенно привыкали к компании друг друга, Серегил всё чаще ощущал, что несмотря на внешнее равнодушие, Илар становится более и более тревожным. Серегил предположил, что это каким-то образом связано с тем, что никто что-то давно не заикался о его освобождении. Заинтригованный, он выждал время и с тщательно подобрал момент.
Однажды вечером, когда Илар показался особенно напряженным, Серегил налил и поднес ему вина. Стоя в почтительной позе возле стула, он протянул было руку,но тотчас отдернул её, словно бы спохватившись.
— Что такое?— вскинулся Илар.
— Кажется, Вы сегодня не в духе, хозяин.
Илару так нравилось слышать это слово из его уст, что Серегил использовал его при каждом удобном случае, изображая из себя покорного раба.
— И что дальше, если даже и так?
Серегил скользнул рукой под длинными волосами Илара, коснувшись его затылка и шеи.
— Да, Вы так напряжены. Вы позволите, хозяин?
Илар глянул на него с опаской.
— Держись так, чтобы я тебя видел.
Илар вовсе не был дураком, и все еще имел вполне объяснимое недоверие к Серегилу, но при всём том было очевидно, что в этом доме он испытывал настоящий голод по подобным ласковым прикосновениям. На поверку выходило, что Илар был чрезвычайно восприимчив к малейшему проявлению доброты. Этим и воспользовался теперь Серегил, начав своими умелыми пальцами потихоньку массировать гладкую шею Илара.
Тот не спешил расслабляться. Сидел напряженный, все еще потягивая свой напиток и уголками глаз наблюдая за Серегилом.
— Будет проще, господин, если я встану позади стула, — предложил Серегил, скользя пальцами ниже, под одежду Илара, чтобы помассировать между лопаток.
— Проще — что? Придушить меня? Предпочитаю, чтобы ты находился там, где стоишь.
— А как насчёт вот этого? — Серегил смело перекинул ногу через колени Илара, усаживаясь верхом, чтобы иметь возможность использовать обе руки. Их лица оказались совсем близко друг к другу, и Серегил на миг стыдливо потупился, затем взмахнул ресницами. Даже евнуха можно совратить, зная его слабости: Илар обожал, когда к нему прикасались.
— Что ты задумал? — пробормотал Илар.
— Убрать этот хмурый взгляд с лица моего господина.
— Наигранная невинность тебе не к лицу, хаба, — усмехнулся Илар, но Серегил почувствовал, как почтепенно тает напряжение мышц под его пальцами.
— Что я задумал на самом деле? — пальцы Серегила скользили вверх и вниз по затылку Илара. — Вернуть себе свободу, во что бы то ни стало. И Алека, конечно.
Илар усмехнулся, услышав столь откровенный ответ:
— Что еще?
— Что-то идет не так, я полагаю? Коль господин Ихакобин не освободил Вас как обещал?
— Он сделает это.
— Когда?
Илар встретился с ним взглядом.
— Тебе-то что за дело до этого?
— Я принадлежу Вам, хозяин. Моя судьба находится в Ваших руках. Я не могу оставаться равнодушным.
— Ладно, раз тебе так важно знать это: у твоего полукровки никуда не годная кровь.
Услышав это, Серегил не прекратил свой массаж. Но он не мог бы задать вопрос о рекаро, не дрогнув руками. К счастью, Илар сам оказался в болтливом настроении.
— Мммм, да, хаба. Да, да, вот здесь...
Когда Серегил принялся разминать напряженные мускулы в основании его черепа, у него вырвался стон.
— Так как ты сегодня весьма мил, я отвечу на твой вопрос. Хозяин хочет сделать особенное существо, обладающее огромной силой. Такое может быть сделано только из крови хазадриелфейе.
"Монстр, созданный из крови фейе, это то же самое, что драгоргос!"
— И для этого ему понадобился Алек?
— Да. Как только из Ауренена дошел слух, что появился один из них, хозяин Ихакобин сразу же поставил себе цель заполучить его.
— Кто же сообщил об этом?
— Шпионы, полагаю. Впрочем, неважно.
"Мне важно", — мрачно подумал Серегил. Если предположить, что Илар говорил правду, кажется, это указывало на кого-то помимо Фории. Серегил был немного озадачен.
-К счастью, я оказался способен помочь ему, так как знал, что этот юноша -твой тали. Так что, когда стало известно, что вы оба возвращаетесь в Ауренен... ну, в-общем, остальное ты знаешь и сам.
— Ты тоже был там? — Серегил постарался сохранять спокойствие в голосе и не дрогнуть пальцами.
— Конечно нет! Но я знал твоё лицо и имя, а для работорговцев этого было вполне достаточно. Ну а Вы, конечно, не делали никакой тайны из своих передвижений.
— Почему они не отправились за нами в Скалу?
— Они же не совершают набеги так далеко на север, разве нет?
— Полагаю, что не совершают.
— К тому же Римини, с тех пор как Мардус потерпел фиаско, напав на город, не самое лучшее место для шпионов.
— Рад слышать это. Так значит, с Алеком всё в порядке, хозяин?
— Ты видел его.
— И он не подозревает, что Вы чем-то отличаетесь от остальных рабов?
— Очевидно, нет.
Серегил очень надеялся, что Илар заблуждается на его счёт.
— Да, кстати. Кажется, твоя кровь столь же бесполезна, как и его. Хозяин Ихакобин попытался использовать пробу, что взял у тебя тогда. Она вообще не поддается нужным преобразованиям.
— Передай ему мои глубочайшие сожаления, — вырвалось у Серегила.
Сильные руки стиснули его запястья, вздернув его руки на уровень лица.
— Соскучился по плетке, хаба?
— Нет, хозяин! Пожалуйста, простите меня.
— Тогда следи за своим языком, или я его тебе отрежу. А теперь докажи, что ты действительно раскаялся.
Серегил наклонился было для поцелуя, но Илар стряхнул его со своих коленей. Подавив вздох, он пересилил себя и поцеловал носок его домашней туфли. Илар убрал ногу и пнул его так, что он зарылся носом в ковер.
— Не забывай своё место, хаба. И не забудь про своё обещание.
— Не забуду. Хозяин.
Густой ворс ковра набился ему в рот, и он закашлялся.
Илар напоследок отвесил ему подзатыльник и вылетел вон, хлопнув за собой дверью.
— Неблагодарный, — пробормотал Серегил, утирая рот. Несмотря на унижение, этот вечер не прошёл даром. Кажется, Илар, ещё не скоро покинет этот дом.
Глава 36 ночные скитания
ОДНАЖДЫ ВЕЧЕРОМ РАНИЯ СНОВА ПРИШЛА под дверь Серегила.
— Вы подумали о нашем разговоре? — спросил он, прижавшись к двери щекой.
— Да. Вы на самом деле считаете, что это возможно?
— Дайте мне выбраться из этой комнаты, и я докажу Вам.
— И Вы возьмете меня с собой?
— Да.
— Даёте слово?
— Клянусь честью боктерсийца. Но нам понадобится кое-что. Оружие,
одежда, еда. Вы сможете это достать?
— Да!
— Только не всё сразу. Кто-нибудь может заметить. Берите понемногу и прячьте где-нибудь, откуда потом будет можно всё это забрать даже ночью.
— Понимаю.
— Ну вот. А как Вы думаете вызволять меня из этой комнаты?
Повисла долгая тишина.
— Это уже моя забота. Я найду способ.
И снова он не услышал ни звука, возвещавшего, что она ушла. Это могло быть добрым знаком. Она была храброй и не делала много шума, и должно быть, обладала крепкими нервами, раз вот так приходила к нему. Он и в самом деле подумывал сдержать данное ей обещание.
Рания приходила тайком к его двери почти каждую ночь, шепча ему о том, что из запасов удалось сложить в тайник, и сообщая всё, что удавалось узнать об Алеке. Кажется, его все еще держали в той надворной постройке, иногда позволяя прогуляться с Иларом. Насколько она могла судить, они стали друзьями. Такие новости резали Серегила ножом по сердцу.
Илар ежедневно навещал Серегила, и его посещения становились всё более длинными. Было очевидно, что он безумно счастлив, что Серегил целиком в его власти и заставлял его выполнять всяческую подневоьную работу. Серегил старательно изображал из себя безупречного слугу, позволяя Илару думать, что он смирился со своей судьбой. День ото дня Илар становился с ним всё более непринужденным, открытым.
Сегодня, массируя Илару ноги, Серегил сумел парой невинных наводящих вопросов заставить его рассказать о некоторых из своих прежних хозяев и о том, что он вынес, находясь в их руках. Слушая его, Серегил разрывался между жалостью и отвращением. Однако выражение лица, должно быть, выдало его: Илар вдруг отшвырнул его прочь, и вылетел как ураган, не сказав ни слова.
Серегил сел, заткнув полой одежды нос, из которого текла струйка крови. В кои-то веки, он не держал на Илара зла, потому что его собственные многочисленные раны были всё же ранами свободного человека, выполнявшего работу, которую он избрал себе сам. Хотя, конечно, нельзя было сказать, что из-за этого он стал меньше ненавидеть Илара. Это было бы слабостью.
Тем не менее, лежа в кровати той ночью, он ещё долго не мог уснуть, пытаясь избавиться от видений, навеянных Иларом. Они преследовали его и во сне, и он был рад проснуться от знакомого звука: кто-то тихо, но настойчиво скребся в его дверь.
Он подошел и приложился ухом к дереву:
-Да?
Он по-прежнему из осторожности старался не называть её сразу по имени, и отвечать не так, словно он ждал кого-то, на случай, если это на самом деле оказался бы кто-то менее дружелюбный.
Этим вечером ответом ему был звук ключа, повернувшегося в замке. Закутанная в плащ фигура, вооруженная большим кухонным ножом, скользнула внутрь. Серегил тотчас отпрыгнул, приготовившись обороняться. Рания откинула капюшон и сняла вуаль.
Она была немолода, но под узором татуировок клана Катме скрывалась истинная красота. Серегил моментально прочел смысл её знаков: она была представительницей среднего сословия, из тех, что не владеют магией. В ее ушах ещё были дырки, там, где прежде красовались драгоценности её клана, которых она лишилась. Одна мочка была порвана, и на месте раны образовался безобразный шрам.
— Вот, возьмите! — Она сунула руку под плащ и вручила ему скомканную тунику. Внутри он нашел пояс, какие-то рваные штаны, свой видавший виды кинжал, и кинжал с серебристо-черной ручкой, который Алек обычно носил за голенищем.
— Откуда это у Вас?
— Илбан Ихакобин выставил их в библиотеке внизу в качестве трофеев. Торговцы рабами включают в цену раба и вещи, что были с ним.
— А это все, что было? Никаких мечей, или лука?
— Больше не было ничего.
— Проклятье!
Серегилу сделал меч его дядя, специально для него. Алеков меч — вместе с луком Черный Рэдли — был подарен ему Серегилом.
— Я не ожидал от вас такой быстроты. Что-нибудь случилось?
— Сегодня вечером хозяин Ихакобин посетил мою спальню.
Рания с вызовом вскинула подбородок, словно говоря: ну-ка попробуй меня осудить — и протянула ему большой ключ.
— Я взяла это, пока он спит, и сразу же пошла сюда. Мы должны бежать прежде, чем он спохватится. Он немедленно поймёт, чьих это рук дело.
— Смелый поступок!
— Так не медлите же! Прикончите Кенира своим ножом и бежим отсюда!
Но Серегил, однако, не был готов расстаться с осторожностью: уж как-то слишком просто всё выходило.
— Звучит неплохо, моя леди, и поверьте, ничто не порадовало бы меня так, как то, что Вы предложили. Но почему я должен доверять Вам больше, чем ему? Откуда мне знать, что не Кенир руководит Вами, лишь бы вовлечь меня в неприятности?
Похоже, Илару доставило бы истинное удовольствие, увидеть, как ему отрубают на плахе ногу.
Она пала на колени и заломила руки:
— Я готова дать Вам зарок: "И если кинжал Ваш ранит мой глаз, я не дрогну!"
— Вы уверены? — спросил Серегил, ухватившись за кончик ножа, который всё ещё был у неё в руках и отодвинув его подальше от своего паха. Клятва эта была не простым ауренфейским стихом. Он вытащил кинжал и поднес его к её лицу. Даже когда он сделал молниеносное движение возле её левого глаза, она осталась абсолютно спокойной, глядя ему прямо в глаза.
— Вот Вам доказательство. Больше не сомневайтесь во мне, — прошептала она.
Он помог ей подняться.
— Вы покажете, где держат моего друга?
— Да, но это очень опасно.
Он усмехнулся, переодеваясь из рабской одежды в ту, что она принесла.
— А до этого было не опасно? Я не побегу без него.
— Я знаю. Но нам нужно спешить!
Она отвела полу плаща и показала ему котомку, висевшую у неё на плече.
— Видите? У меня там еда, вода, огниво и всё остальное, что Вы просили.
Она взяла его за руку и повела вниз по узким ступенькам, несколько раз повернув в тесном коридоре. Он учуял запахи пыли и мышей, означавших, что они шли через черный ход, которым пользовались слуги, чтобы не оскорблять взора хозяина и его домочадцев.
Наконец они очутились в полутемной комнате, забитой громоздкой мебелью. В дальнем её конце виднелась распахнутая двойная дверь. Серегил подкрался к ней. Стояла прохладная пасмурная ночь, без предательского лунного света. Преднамеренно или нет, катмийка выбрала самый благоприятный момент.
Осторожно выглянув наружу, он замер, ибо различил там очертания каких-то фигур. Однако когда его глаза привыкли к освещению, он понял, что то были всего лишь статуи, выстроившиеся в ряд по бокам длинного фонтана.
Я уже был здесь! Он узнал черно-белую мозаику пола. На самом деле, это было всё, что он запомнил, побывав тут один единственный раз, когда его тащили, едва живого. Наверху была галерея второго этажа с проемами дверей и рядом полутемных окон.
— Там сторож, — прошептала Рания, указывая на темную фигуру, сползшую с табурета возле сводчатого прохода слева от них. В ногах у него валялась порожняя чаша.
— Он пьян? — спросил Серегил.
— Мертв, я надеюсь. На мой взгляд, он был слишком не прочь выпить, так что я припасла для него подарок: подмешала ему в вино этим вечером один из особых эликсиров хозяина.
— А Вы всё продумали гораздо раньше, чем я тут появился.
— Да. Аура послал Вас, и я во всеоружии.
— Бери то, что ниспосылает Светоносный и будь благодарен, не так ли?
Серегил покачал головой, задаваясь вопросом: как вообще могла подобная женщина оказаться в рабстве?
Рания указала на арочные ворота в дальнем конце внутреннего двора:
— Нужно пройти через них. Ваш друг в мастерской Илбана.
— Хорошо. Держитесь возле меня.
Прячась в тени галереи, он направился к воротам.
Внезапно сверху, с галереи, раздался чей-то крик:
— Вон они.
Рания отпрянула назад к стене, ибо звуки бегущих ног послышались со всех сторон.
— Это Илбан!
— Сюда! — раздался женский крик, и Серегил взмолился, чтобы то была не Зориель.
— Нет! — Рания тяжело дыша, дико озиралась вокруг: — Нет, я не могу... Я не позволю!
И прежде, чем Серегил смог остановить ее, она взметнула стиснутый обеими руками кухонный нож и вонзила его глубоко себе в грудь. Она упала без крика.
— Черт, черт, чёрт! — Серегил пробежал через внутренний двор, юркнул между двух пораженных охранников, появившихся с другой стороны, и бросился в задний сад. Мастерская, о которой говорила Рания, была тут, прямо перед ним, но с таким же успехом, он мог оказаться тут и при лунном свете.
