Ведьмак из старой Москвы: Полная Версия.

— Спасибо! — искренне произнес Геральт. — Двойник, мне нужна помощь...

— Погоди, — резко прервал его Николай. — Я сейчас на приеме у куратора, кажется, он меня вызывает, не выключай мобилу, сам все услышишь.

Двойник, не выключая, убрал телефон во внутренний карман пиджака.

— Можно? — спросил Николай, вернувшись в приемную.

— Заходи, Он ждет, — кивнула всем телом секретарша, даже туфелька на ноге согласно качнула носом.

Двойник толкнул дверь и оказался в темном предбаннике, почти все кабинеты больших начальников начинаются вот с таких темных тамбуров, маленьких неудобных и естественно первая дверь всегда пружинная, тугая, закрывается почти мгновенно, отрезая посетителя от мира, а вторая, которая ведет непосредственно к начальнику открывается на себя, что бы посетитель ничтоже, зажатый между теснотой и дверью, протискиваясь ужом почувствовал свою незначительность, мелкость. Словно из темной своей ничтожной жизни попадая в свет начальственного внимания.

— Проходи Николай, присаживайся.

Василий Генрихович сидел за овальным столом, перед ним лежали стопки бумаг и открытый ноутбук.

Двойник огляделся, последний раз куратор вызвал его почти пол года назад, с тех пор почти ничего не изменилось, внешний кабинет (был еще и внутренний) все также поражал аскетизмом. Упомянутый выше стол, десяток стульев окружавших его и мягкое кожаное кресло на котором сидел куратор, вот и вся мебель, не считая одной единственной, примечательной вещи во всем кабине — литографии. В обычной деревянной раме, были изображены две черно-белые непрерывно рисующие себя руки. Картина была выполнена настолько искусно, что создавалось впечатление, будто кисти двигаются, водя зажатыми в них карандашами по белому холсту. Литография была авторской, раритетной, оттиск носил цифру восемь (перевернутую бесконечность) и автограф художника. Двойник, как зачарованный смотрел на рисунок, пока не почувствовал, что медальон на его груди — копия картины на стене, начал леденеть, а в кабинете повисла неловкая пауза.

— Садись, — повторно сказал куратор, указывая на стул рядом с собой.

Двойник сел и выложил перед собой флэшку. В такой форме было принято сдавать отчет.

— Ну, рассказывай, что там у тебя? — потребовал куратор. Двойник окинул его быстрым взглядом. Выглядел Василий Генрихович не важно, всегда подтянутый стройный, весь будто сжатая пружина, он за последние несколько часов обмяк и выглядел если не стариком, то уж пожилым человеком точно. На свои официальные шестьдесят лет. Глаза куратора глубоко запали, дорогой костюм смялся, кожа лица пошла нездоровыми багровыми пятнами, седой аккуратно подстриженный ежик, как-то незаметно поредел, обнажая проплешины, но ведьмак знал, что это впечатление может быть обманчивым, Василий Генрихович был способен, если нужно и мгновенно мобилизоваться или даже специально напустить на себе неряшливый, нарочито слабый, усталый вид, сотни лет на посту главы московского ордена приучили его к ежедневной борьбе за власть. Поэтому Двойника не обманул вид куратора, Василий Генрихович зачем-то играл слабость.

— Все по плану Василий Генрихович, приметы "тихого" установлены. Не сегодня-завтра я поймаю его с поличным и уничтожу...

Куратор слушал плохо, все время поглядывал в ноутбук и кивал невпопад головой.

... — на флэшке все собранная информация, — закончил Двойник.

— Молодец, — похвалил куратор. — Только давай не тяни, хватит "тихому" воровать чужие жизни.

— Как скажите Василий Генрихович, я могу идти?

Куратор оценивающее, словно что-то решая для себя, посмотрел на ведьмака и покачал седой головой.

— Послушай Двойник, у меня к тебе очень серьезное дело, к которому даже слово деликатность неприменима, — Василий Генрихович, щелкнул пальцами, подбирая подходящий вербальный образ. — Здесь нужно особое понимание ситуации и верность, верность Коля, прежде всего ордену, — куратор резко резанул Двойника по глазам своим приникающим взглядом. Ведьмак почувствовал давление чужой воли и опустил глаза. — Ты знаешь, какая здесь у нас приключилась история?

— В общих чертах.

— Это хорошо Коля, что в общих, если свои не знают, то и враги пока ничего не пронюхали. Я давно тебя знаю, ведьмак Двойник ты настоящий боец, верный ордену и самое главное не подлый, ты трезво умеешь оценивать ситуацию, но всегда выберешь справедливость, даже если она противоречит целесообразности.

Двойник кивнул головой, соглашаясь со словами куратора.

— То что, я тебе сейчас скажу, не должно выйти из этого кабинета. Геральт... — многозначительно протянул глава ордена. — Вы ведь дружили?

— Да не то что бы дружили, так приятельствовали.

— Да? — удивился куратор, — а я полагал, что вы не разлей вода.

— Что вы! — запротестовал Двойник. — Я его последний раз видел-то месяц назад в офисе.

— Ну, тем лучше. Короче Коля, Геральт — демон. Да, да, ты не ошибся, не надо делать таких нарочито больших глаз и хлопать губами по щекам. Если эта история выйдет наружу, если в Европе узнают о том, что мы на своих глазах допустили прорыв инферно, репутация Московского ордена пошатнется, и нас ждут большие и очень неприятные перемены.

— Понимаю...

— Это хорошо. Демон в теле Геральта сейчас загнан, на него ведется охота, он не знает, что его сущность открыта, поэтому вполне естественно, что он попытается связаться со своими бывшими друзьями. Или уже связался? — атаковал резким вопросом куратор, не сводя глаз с лица Двойника.

— Нет, — как можно тверже ответил Двойник. — Со мной он не связывался. Да и с какой стати? мы особо никогда не дружили.

— Тем не менее, если он войдет с тобой в контакт, ты обязан локализовать его и передать информацию лично мне. Что бы, он не попросил, чего бы, не захотел, соглашайся.

— Я все сделаю Василий Генрихович.

— Не сомневаюсь Коля, иди... и помни, — остановил его шеф на пороге. — Ты можешь оказать неоценимую услугу ордену, а орден никогда не забывает своих братьев, никогда Двойник и в радости, и тем более в скорби. Никогда!

* * *

— Ты все слышал? — спросил Двойник, покинув здание офиса московского ордена ведьмаков.

— Да.

— И какие выводы?

— Все намного хуже, чем я считал.

— Неужто? — усомнился Двойник. — Для кого хуже?

— Для всех, ты даже не представляешь насколько.

— Напугай? — предложил друг.

— Не могу, — я мысленно прокручивал в голове разговор бывшего шефа с Двойником. — Боюсь, если я поделюсь с тобой своим предположением, ты проживешь не дольше, чем будешь его обдумывать.

— Авось пронесет, режь матку.

— И все же не стоит.

— Хорошо, — легко согласился Двойник, — ты говорил, что тебе нужна моя помощь, командуй я готов.

Помощь, предложенная от руки друга, такая необходимая сейчас даже не материальным эффектом, а самой готовностью изменить свою жизнь, сложившийся состоявшийся ритм, привычную амплитуду, где черное всегда черное, а белое не трансформируется во тьму. И все же я медлю, у меня нет никаких гарантий, что подслушанный мной разговор всего лишь сцена, специально разыгранная для одного единственного зрителя, или я не могу быть уверенным в том, что Двойник выслушав куратора, не поверил ему, или вполне вероятно, что Василий Генрихович решил использовать Двойника в темную, что вполне в духе главы ордена, или... Стоп, какого черта? фмФ Фз афаджыс уын! Передо мной уже не стоит выбор, развилка давно пройдена, остается только идти напролом... И тут Двойник точно читая мои мысли произносит:

— Геральт не сомневайся во мне.

На секунду меня охватывает стыд, но на него уже не остается времени и сил.

— Я и не сомневаюсь. Двойник, у тебя, вторая половина до сих пор работает в ФАПСИ?

— Там не возможно работать "до сих пор", там можно работать только до смерти.

— Ясно. Мне нужна вся информация об одном человеке. Имя Алан, рост два метра, вес примерно 130 кг, телосложение как у Шварценеггера, волосы короткие темные, глаза мутные водянистые, внешность восточная. Склонен к гомосексуализму и извращениям, крайне агрессивен, не исключено наличие умственных отклонений. В данный момент находится в Москве.

— Зачем тебе досье на такого красавчика?

— У меня с ним рандеву, примерно, — я взглянул на левое запястье через 9 часов.

— Постараюсь успеть, жди, — Двойник отключился.

* * *

Уже второй раз Москва становится для меня огромной ловушкой. Захожу в первое попавшееся относительно уединенное место, им оказывается пространство за палатой с шаурмой, впереди стоит небольшая очередь, преимущественно молодежь, зато сзади меня никто не видит, разве что из проезжающих машин, да и то смутно. Знак рванул кожу на лице, сдирая старую внешность с беспощадностью хирургического скальпеля. Тело сложилось как от удара, кому интересен посторонний человек, поднимающий с асфальта упавшую книгу? Несколько секунд воздух не поступает в легкие, пространство окрашивается в черно-белые цвета. Распрямляюсь уже другим человеком. По привычной, маске, красному отечному лицу провожу рукой, лоб потный, словно я только что покрыл марафонскую дистанцию. Книжка в мягком переплете, на обложке, которой тонкоусый джентльмен в цилиндре целиться из револьвера в какую-то инопланетную тварь, победно зажата в руке. Кажется, никто не заметил маленького чуда в большом городе.

Удивительно, как обычная книга создает вокруг себя полог невидимости, некой мистической отчужденности, приватность которой не осмеливаются нарушать даже сотрудники правоохранительных органов, считающие, наверно человека с книгой кем-то вроде блаженного, не способного нарушить общественный правопорядок. Обычные же прохожие или невольные попутчики в общественном транспорте заносят читающего в разряд вакуума, выключают из своей зоны восприятия и даже если пихнут локтем, то автоматически на уровне подсознания.

Теперь можно относительно спокойно передвигаться по городу, ведьмаки отказались участвовать в охоте на меня, а обычные оперативники не способны разглядеть под личиной мое истинное лицо.

Трясет, и хотя я стараюсь не пускать чувства в разум, мне необходим блокиратор эмоций, иначе сам нырну в пучину горестного безумия, а мне требуется трезвый холодный ум, что бы спасти моих близких. Да черт вас всех подери, (темперамент вновь оказывает верх над концентрацией) шакальё, рано вы решили броситься на загнанную дичь, я еще не издох, собираюсь жить долго и счастливо, во имя и вопреки!

С утра во рту не было даже крошки, но при таком колотуне кусок в горло не лезет. Проходя мимо палатки с шаурмой, не могу сдержаться — морщусь. Никогда не понимал эту страсть жрать, убивающее тебя дерьмо и еще платить за это деньги.

Смотрю на часы, после разговора с Двойником минул час, мысленно подгоняю время и страшусь его бега. Наконец беру себя в руки и оглядываюсь по сторонам. Мне нужно Интернет-кафе. Савеловская, на которой я оказался, желая уехать в пригород, вызывала привычное отвращение вокзальной помойки. Дешевые проститутки, дешевая пища, зато ювелирные салоны и супермаркеты в наличии. Кафе тоже отыскалось достаточно быстро. Я оплатил доступ к Интернету за пару часов, взял обязательный кофе и поднялся на второй застекленный этаж. Сверху отлично просматривалась улица и вокзальная площадь.

Прихлебывая кофе, оказавшийся на удивление почти приличным, я начал серфинг по мирам паутины, периодически заглядывая в почтовый ящик, в надежде увидеть ответ Двойника.

Весь Интернет, куда не сунешься, пестрил рекламой сайта "однокашник". Что бы убить время я зарегистрировался под вымышленным именем и спустя пять минут хохотал, вызвав неудовольствие других посетителей. Я давно знал, что большинство сайтов знакомств, бесплатных почтовых ящиков и порталов с порнографией работают на чисто-выбритых дядей, в строгих костюмах, во внутренних карманах, которых лежит красная книжечка с названием организации начинающейся на "F". Информация, поступающая с этих ресурсов, пополняет досье, компроматы на конкретных людей. Правда, все это так неорганизованно и хлопотно, найти что-нибудь стоящее в этом потоке людской похоти довольно сложно, отловить педофила — легко, прижать латентного гомосексуалиста — чего проще, посадить продавца торгующего нелицензированным контрафактом — запросто, а вот выудить, поднять на крючок солидную персону почти не реально. Это скорее перспективное направление, призванное накопить массив компрометирующей информации, на авось. Авось Васисуалий Пупконов станет нужным родине, вот тогда мы ему и припомним разговор в чате со школьницей на генитальную тему.

Но тут появилась светлая голова и предложила шикарную идею, играющую на ностальгически-романтических чувствах людей. Суть идеи проста, как все гениальное. Создается Интернет-портал, предлагающий возможность найти своих потерянных друзей, узнать информация об однокашниках, восстановить связь с бывшими возлюбленными. Человек слаб, прошлое никогда не умирает в нем навсегда, проигранные битвы хочется начать заново, растоптанные чувства вылечить отмщением, уязвленную гордость заткнуть собственным показным благополучием, прерванные романтические отношения возобновить назло надоевшей жене или опостылевшему супругу.

Регистрация на сайте выполнена хитро, помимо достоверной информации о себе, которую вы обязаны разместить, необходимо еще указать места учебы, работы, службы отдыха, желательно загрузить, фотографии. И не заметно втягиваясь, вы выкладываете на всеобщее обозрение свою жизнь. Ведь как просто сопоставить фотографии хвастливого идиота в собственном дорогущем джипе, отдыхе на Гоа, выложенные специально, что бы все видели достаток и статус "реального пацана" и его настоящее, текущее место работы налоговым клерком с окладом в пятьсот долларов, что бы сделать надлежащий вывод. А дальше информационный банк копится, обрастает вашими связями, высказываниями и потаенными мыслями, которыми вы поделились с близкими людьми.

Я успел прочесть несколько статей, посвященных феномену сайта "однокашник", среди которых были и откровенно хвалебные, так и довольно грамотно написанные, с одной стороны, указывающие на некоторые недостатки сайта, с другой высмеивающие людей, пришедших к такому же выводу, что и я. Что ж, свою голову на чужие плечи не приставишь.

Двойник не подвел, зайдя сотый раз в почтовый ящик, я увидел письмо с темой "!!!". Полностью отключившись от реальности, я открыл письмо...

ФИО: Подлинное имя Алан Амабалович Дзукаев. Так же известен под именами Николай Сушилин, Александр Королев, Grisas De Loukas L'yack, NicolАs FestМnmente, Alexander KДferchen и др.

Место и год рождения: Место рождения не известно, предположительно северный Кавказ. Точный возраст неизвестен примерно 32-34 г.

Учеба: Нет данных.

Работа: Свыше 15 лет работал наемником, в различных частях света. Участвовал во многих вооруженных конфликтах. Участвовал в покушениях, на видных политический деятелей. Вел активную террористическую деятельность. Состоял на службе в Российской армии. Более подробная информация только при допуске 12R. В настоящее время работает на Войновского Виктора Николаевича директора финансово-промышленной группы Европейско-Азиатского банка.