— Знаю. — Депро бросила ему свою сумку с патронами. — Сент-Джон, возьми свою команду и очисти верхние этажи, — продолжила она. — Я возьмусь за руку, Пиди возьмет за руку, Роджер возьмет за ногу, и мы позволим другой болтаться.
— Чим При ранен, — сказал Роджер, хватаясь за ногу. — Кто, черт возьми, отвечает за мардуканцев?
— Сержант Кневер, — сказала Депро. — Кневер! Мы уходим!
Она увидела поднятый большой палец, появившийся из толпы, собравшейся вокруг дверного проема, и схватила Корда за руку.
— Поехали!
* * *
Поэртена перешагнул через останки одного из васинских кавалеристов. Он прислонил ранцевый заряд к двери, потянул за фрикционный язычок, чтобы включить взрыватель, и огляделся в темноте в поисках какого-нибудь укрытия. Его шлем настроил все на уровень освещенности в шестьдесят процентов стандартного дневного света, но при рендеринге размывались тени, что негативно сказывалось на восприятии глубины. Несмотря на это, он мог ясно сказать, что на стене было не так уж много укрытий, но, по крайней мере, пригнувшись справа от двери, он слегка приподнялся между своим телом и двумя килограммами взрывчатого порошка.
Он установил свой шлем на "Герметичность", согнул свое тело в минимально возможном пространстве и оттолкнулся от стены башни, но волна избыточного давления все еще трясла его, как терьер трясет крысу. Слишком большой рюкзак вообще не помог, так как взрывная волна подхватила его там, где он выступал из укрытия, отбросила его от укрытия и прижала к каменной кладке стены. Он взял себя в руки и потряс головой, пытаясь избавиться от паутины перед глазами, и мысленно оценил ситуацию. Недостатком было то, что он ничего не мог слышать; плюсом было то, что теперь на месте двери была дыра.
Не то чтобы у него было много времени, чтобы оценить ситуацию.
Поэртена никогда не умел обращаться с винтовкой. Он понимал, что ни один настоящий морской пехотинец никогда бы не признался в таком постыдном недостатке, и все же это было так. И он был еще худшим стрелком из пороховых винтовок, с которыми рота импровизировала в Бухте К'Вэрна. Вот почему он смастерил себе помповое ружье в то же время, когда проектировал ружье Хонала.
Ствол у него был меньше, чем у портативной пушки васина, и короче обычного, с пистолетной рукояткой, вырезанной из дерева, и стволом длиной едва тридцать сантиметров. В нем было всего пять патронов, и оно брыкалось, как мул, но у него была одна спасительная особенность — пока вы удерживали спусковой крючок, он стрелял с каждой "помпой".
Поэртена продемонстрировал эту способность мардуканцам, поднимающимся с пола в комнате за разрушенной дверью. Их было явно больше, чем гильз в патроннике, но он не позволил этому остановить себя, когда яростно качался и целился, наполняя комнату рикошетящими свинцовыми шариками, дымом и узорами крови.
Курок щелкнул по пустой казенной части, и он выкатился из дверного проема обратно в свое первоначальное укрытие. Он лежал там, облизывая порез на тыльной стороне ладони, где один из рикошетов прошел слишком близко, затем перезарядился, пока вторая волна васинов наконец поднималась по скользкой лестнице.
— Я думаю, что оставляю это на ваше усмотрение, линейные псы, — сказал он мардуканским кавалеристам, когда последний патрон со щелчком вошел в магазин.
— Что? Ты имеешь в виду, оставить немного для нас? — спросил Хонал. Он остановился у дыры и заглянул внутрь. — Итак, сколько их было?
— Я не знаю. — Поэртена взглянул на дальнюю башню, когда с ее верхнего этажа раздались выстрелы. — По-видимому, недостаточно.
Он решил не пялиться на дуло средней бомбарды, направленное с вершины другой башни, чтобы прочесать стену. Она выстрелила один раз — уничтожив всю первую волну васинов, которые должен был прикрыть его собственный подход с подрывным зарядом, — и он полностью ожидал, что она сметет и его тоже. Но у расчета бомбарды, по-видимому, были на уме более важные вещи после того первого выстрела. Теперь орудие на мгновение вздрогнуло, затем откатилось в сторону, открывая человеческое лицо.
— Биркендал, какого черта ты там делаешь? — заорал Поэртена. — Тащи свою задницу сюда и займись настоящей работой!
— О, конечно! — отозвался рядовой. — Ожидать благодарности от пинопанца — все равно что ожидать точных изменений от к'вэрнийца!
— Что это значит, "точное изменение"? — спросил Поэртена, пожав плечами, и последовал за Хоналом через дыру.
* * *
Роджер просунул лезвие своего меча в дверной проем, затем двинулся вперед. В основании противоположной башни, которая, по-видимому, была внутренней стороной главной сторожки, была дыра, и он мог слышать выстрелы с верхних этажей. Но верх стены на мгновение стал чистым.
С южной стороны, назад к городу, продолжались бои. Это выглядело так, как будто диаспранцы и васины сдерживали силы Кирсти. Судя по виду местных жителей, здесь было больше городской стражи, вооруженной только посохами, и немного официальной "армии". Их можно было отличить по более тяжелым доспехам и более тяжелым копьям. Оружие было чем-то похоже на римский пиллум, и солдаты хорошо им владели, удерживая хорошую стену щитов и сильно давя на обученную людьми пехоту.
Диаспранцы и васины были отброшены численным превосходством, и теперь они были настолько уплотнены, что едва могли использовать свое огнестрельное оружие. Однако было очевидно, что ни одна из групп не забыла о своем происхождении как бойцов с холодным оружием, поскольку диаспранцы выдвинули вперед свои отряды ассегаев. Это элитное подразделение начинало как городская стража, похожая на местных жителей, и с тех пор разбило две армии варваров в своих путешествиях с людьми. Бок о бок с васинами, которые обнажили свои длинные сверкающие мечи, диаспранцы сдерживали силы Кирсти. Более того, они, вероятно, убивали по меньшей мере троих местных жителей за каждого из своих, кто пал.
Но у местных жителей было достаточно людей, чтобы принять такое количество жертв, и Роджер мог видеть, что по дорогам движется больше людей, чтобы усилить атаку. Это был только вопрос времени, когда васины и диаспранцы будут разгромлены. Пора убираться к черту из "Доджа". Или Кирсти, или где бы это ни было.
— Так много городов, так много стычек, — пробормотал он, когда остатки его собственного отряда хлынули через дверь позади него.
Сержант Кневер прошел последним, и диаспранец закрыл за ним дверь.
— Мы запечатали двери с другой стороны и установили медленный взрыватель на пороховом складе, — сказал сержант, отдавая честь. Приятной чертой мардуканцев было то, что они могли отдавать честь и одновременно держать оружие наготове, а Кневер старался прикрывать своего принца даже во время салюта. — Шаман Корд эвакуируется обратно в роту, и весь живой персонал покинул здание. У нас было еще трое убитых в бою и двое раненых, не считая шамана Корда. Оба они также были эвакуированы.
Сержант на мгновение замолчал, затем закашлялся в резком, задымленном воздухе.
— А как насчет мертвых? — спросил Роджер.
— Согласно вашим инструкциям, мы загрузили их в утилизатор морской пехоты и сожгли, сэр, — ответил сержант.
— Я действительно устал от этого дерьма, — сказал Роджер, проверяя свой имплант. Едва пробило десять утра по местному времени. За день, который длился тридцать шесть часов, это составило всего два часа после восхода солнца. — Господи, это будет долгий день. Нам нужно действовать, сержант.
— Да, сэр, — согласился Кневер и махнул в сторону дальней башни. — После вас, сэр.
Сержант еще раз взглянул на север, в таинственную темноту Долины. Насколько мог видеть глаз, там были тысячи, миллионы — миллиарды — рассеянных огней, выстилающих темноту дна Долины. Что создавало огни, было неясно, но казалось, что город простирался на километры, и километры, и километры. Мгновение он смотрел на открывающийся вид, затем покачал головой человеческим жестом.
— Это будет нехорошо.
* * *
— Так, это нехорошо, — резко сказал Хонал. Верхний отсек башни представлял собой массу колес, ремней и цепей. — Здесь нам нужны несколько диаспранцев или что-то в этом роде.
— Не-а, ты меня достал, — пропыхтел Поэртена, поднимаясь по последней лестнице. Он схватился за стену и за свой бок. — Иисус Христос, думаю, этот подъем убьет меня!
— Это была не лестница, это был твой рюкзак, — сказал Хонал. — Но теперь, когда ты здесь, нам нужно открыть ворота. У тебя есть хоть какое-нибудь представление о том, что делает любая из этих штучек?
Поэртена огляделся вокруг, затем еще раз. Он нахмурился.
— Я... думаю, что большое колесо перед тобой — это кабестан.
— Ты думаешь, — повторил Хонал. — А что такое кабестан?
— Это то, что надо поворачивать, чтобы открыть врата, — ответил Поэртена. — Только одна проблема.
Хонал посмотрел на колесо. Насколько он мог судить, оно было лишено таких мелочей, как ручки.
— Где мы возьмем? — спросил он.
Поэртена оттолкнулся от стены и пошел вперед. На северной стороне комнаты были амбразуры, и он подошел и посмотрел вниз через них. Они явно предназначались для того, чтобы поливать нападающих чем попало, но он был совершенно уверен, что они очень хорошо служили и для избавления от ненужного оборудования.
— Тебе потребовалось какое-то время, чтобы попасть сюда, да? — спросил он. Он снова повернулся к огромному колесу, похожему на барабан.
— Да, это так, — признал васинский дворянин.
— Похоже, у них было время ободрать кабестан, — сказал пинопанец, задумчиво глядя на колесо. Оно было почти четыре метра в поперечнике, и его явно невозможно было повернуть без массивного рычага. С другой стороны, прямо наверху была очень удобная гайка. — Мне просто нужен рычаг...
— Достаточно большой, чтобы перевернуть мир? — спросил Роджер, входя в дверь. — Пора открывать ворота, Поэртена. Чего ты ждешь? Метафизическую сущность?
— Нет, ваше высочество, — сказал Пинопан, наклоняясь, чтобы поднять длинный деревянный брус. — Физическое понятие.
Брус был широким, почти десять сантиметров, и длиннее роста Поэртены — вероятно, заменил бы недостающий рычаг. Оружейник мгновение созерцал это, затем сбросил свой рюкзак и нырнул внутрь.
— Хорошо, сначала ты достаешь экстрактор метафизических сущностей, — согласился Роджер и взглянул на двоюродного брата Растара. — Хонал, эта комната охраняется?
— Ну, нас не контратаковали, — сказал кавалерист. — Пока.
— Черт возьми, на этой гребаной планете нет определения безопасности, — сказал Поэртена, извлекая рулон скотча из пакета. — И, конечно же, я не собирался покупать метафизический экстрактор!
— Конечно, нет, — сказал Роджер, опускаясь на одно колено и поднимая брус. — Я должен был догадаться, что это будет космическая лента. Это, или сброшенный шнур. Что еще? И что именно мы собираемся с этим делать?
— Что ж, — ответил Поэртена, потянувшись к верхней части рюкзака. — Ты знаешь, когда мы впервые встретились.
Роджер настороженно посмотрел на гаечный ключ, вспомнив неподатливый комплект доспехов и оружейника, который так быстро избавил его от него.
— Ты же не собираешься ударить меня этим, верно?
— Нет, — сказал Поэртена, укладывая рукоятку гаечного ключа вдоль бруса и начиная наклеивать ленту, — но мы собираемся посмотреть, сможет ли это сдвинуть мир с мертвой точки!
* * *
Док Добреску покачал головой, проводя стерилизатором по своим рукам. У них было более двух дюжин раненых, но из тех, кто мог выжить, Корду было хуже всех.
— Все, чем я хотел быть, это пилотом, — пробормотал он, опускаясь на колени рядом с шаманом. Он посмотрел на местную женщину, которая где-то по пути сбросила свою обволакивающую маскировку. — Для этого мне понадобится шесть рук, так что ты выбрана. Протяни свои руки.
— Что это? — спросила Пиди, протягивая все четыре руки, когда человек провел по ним палочкой.
— Это отпугивает демонов, — огрызнулся Добреску. — Это уменьшит инфекцию — вы бы назвали это кишечной лихорадкой. Он сильно пострадал, так что это не остановит его полностью. Но это остановит нас от распространения инфекции.
— Он умрет, — тихо сказал Пиди. — Я чую нутром. Он умрет. Мой бенан. Что я могу сказать своему отцу?
— К черту твоего отца, — прорычал Добреску. Он похлопал по лбу самку, которая, казалось, вот-вот уплывет в страну ла-ла. — Эй! Блондиночка, посмотри на меня!
Пиди вскинула голову, чтобы зарычать на медика, но застыла, увидев выражение его лица.
— Мы не собираемся терять его! — рявкнул Добреску и снова стукнул ее по лбу. Потяжелее. — Мы. Не. Собираемся. Терять... Его. Вбей это себе в голову и будь готова помочь. Понимаешь?
— Что я должна делать? — спросила Пиди.
— Именно то, что я говорю, — спокойно ответил Добреску. Он посмотрел на месиво в животе Корда и покачал головой. — Я чертов медик, а не ксенохирург.
Корд был без сознания и дышал неглубоко. Добреску интубировал шамана и подключил кислородную линию. У него не было приличного обезболивающего для мардуканцев или газового баллончика, если уж на то пошло. Но он сделал шаману инъекцию "сонного сока", экстракта одного из самых вредных представителей фауны Мардука, столбчатого убийцы. Если бы он правильно подобрал дозировку, Корд бы ничего не почувствовал. И он может даже очнуться после "операции".
— Поехали, — пробормотал уоррент-офицер, беря копье за древко.
Он начал с того, что с помощью лазерного скальпеля удлинил отверстие в брюшной стенке. Мышцы шамана обвились вокруг наконечника копья, и было необходимо открыть отверстие наружу, чтобы извлечь оружие. Он применил два автоэкстрактора, которые медленно раздвигали отверстие, по очереди освобождая каждый из надрезанных слоев.
Наконец-то он хорошенько рассмотрел повреждения, и они были довольно серьезными. Копье воткнулось в край мардуканского эквивалента печени, который находился примерно там же, где и у людей. Чуть впереди того места, где, казалось, заканчивалось копье, был массивный кровеносный сосуд, и Добреску снова покачал головой, радуясь удаче шамана. Еще миллиметр или сильный толчок на пути, и Корд истек бы кровью через минуту.
Наконечник копья также пробил толстую, тонкую и среднюю кишки шамана — последняя особенность мардуканцев, не имеющая человеческого аналога, — и разорвал вторичный желудок. Но повреждения каждого органа были незначительными, и, похоже, ему не пришлось бы ничего резецировать.
Худшая проблема заключалась в том, что был проколот меньший кровеносный сосуд, вена. Если они не зашьют рану в ближайшее время, шаман все равно истечет кровью до смерти. Единственная причина, по которой он еще не истек, заключалась в том, что копье частично закрывало прокол.
— Я собираюсь вытащить это, — сказал Добреску, указывая на наконечник копья. — Когда я это сделаю, у него бешено пойдет кровь. — Он вручил мардуканской самке два временных зажима. — Я собираюсь указать, где они мне нужны, пока я работаю. Тебе нужно надеть их быстро, понимаешь?
— Поняла, — серьезно сказала Пиди. — Клянусь моей честью.
